Сердце в заложниках

Тесса Эмирсон (2024)

Делайла Моя жизнь изменилась после того, как агент международной организации Оуэн Паркер взял меня в заложницы. Образ благовоспитанной племянницы успешного политика разлетелся на осколки, и я поняла, что за прекрасной маской нет ничего настоящего. Благодаря Оуэну в мою жизнь врываются влиятельные организации, шпионаж, погони и смертельная опасность… и я впервые начинаю по-настоящему жить. Оуэн В мои планы не входила Делайла О'Коннорд, милая лисичка в золотой клетке. Я схватил ее, чтобы спастись самому, и на этом все должно было закончиться. Я слишком глубоко погрузился в опасные игры влиятельных людей. Ставки растут, а правила против меня. И кажется, для сладкой победы мне нужна именно Делайла…

Глава 5: Ошибки и другие лучшие вещи

Оуэн

За следующий час я успеваю развязать с Делайлой переписку длиной в несколько скроллов. Где-то на двадцатом сообщении, которое, как и все предыдущие, безнадежно погружает меня все глубже и глубже в общение, я устаю корить себя за то, что делаю. Просто признаю, что не могу остановиться и продолжаю общаться с ней о какой-то ерунде так, будто это интереснейшие вещи в жизни. Решаю просто себя отпустить.

К вечеру мои пальцы гудят от сотен набранных сообщений, но с лица не сходит идиотская улыбка. У лисички неплохое чувство юмора, и как собеседник она куда лучше, чем заложник. Потянувшись, я только сейчас заставляю себя открыть рабочий ноутбук и посвятить время работе — точнее, ответам и отчетам руководителю моего подразделения. Нудно и утомительно.

Однако неожиданным новостям удается меня обрадовать. Перечитывая сообщение от вышестоящего по званию, я криво ухмыляюсь, предчувствуя, что совсем скоро мне снова предстоит размять косточки.

Похоже, PJB решили сделать следующий шаг. Детали задания просматриваю поверхностно, рекомендации к исполнению и утвержденный состав операции пропускаю вовсе. Хорошо, что за мной оставляют право последнего голоса: выполнять поручение в одиночку или с кем-то из любезно предложенного списка.

Есть у меня на примете один хороший напарник…

Как чудесно, что Делайла, сама того не подозревая, является ключевым звеном моего нового задания. А все из-за того, что прямо сейчас она находится на пресс-конференции, после которой ее ждет закрытый роскошный прием, на который мне как раз очень нужно попасть. Полтора часа на самолете — и я буду на месте. Думаю, пропущу все самое скучное. На частный «Боинг» я, конечно, не рассчитываю, но билетик на ближайший рейс PJB мне обеспечит.

Поднявшись с дивана, я подхожу к широкому панорамному окну. Вид, открывающийся с одного из немногочисленных небоскребов Детройта, действительно поражает. Миллионы огней тянутся где-то внизу — свет городского освещения струится по заполненным машинами дорогам, а огненные краски заката теряются за силуэтами соседних высоток. Красота. Не чета той захолустной яме, в которую я привез заложницу в прошлый раз. Даже такой мрачный и проблемный город, как Детройт, может быть по-своему очарователен.

Наблюдая за городом в час пик, я быстро отпиваю из бокала. Кубики льда постукивают о стенки, и я ловлю несколько из них ртом, немного жмурясь от резкого покалывания внутри. Бросаю взгляд на наручные часы, подхватываю со спинки дивана куртку и направляюсь к входной двери.

— Далеко собрался?

Я морщусь, останавливаясь у выхода. Энджи стоит в дверях комнаты, облокачиваясь плечом о дверной косяк, и выразительно приподнимает бровь в ожидании ответа. Моя сестренка всегда была той еще занозой, но я искренне не понимаю, почему она впивается мне в зад, стоит мне только собраться куда-нибудь.

— Работа, — коротко бросаю я, проверяя наличие документов в карманах.

— Надолго?

— Пока не знаю. Сутки минимум.

— И опять без меня?

Не вопрос, а мрачное утверждение со сквозящим в словах упреком. Я со вздохом поворачиваюсь к Энджи. Эта коротышка всегда умудряется всколыхнуть во мне нечто, что люди называют совестью. Такое сильно раздражает, но проявлять негативные эмоции по отношению к сестре я отучился еще в юношестве.

А она стоит, сверлит меня взглядом, будто в ней аккумулировалась вся злость за нас двоих. Ростом дай бог под пять футов^[4], с милым ровным каре, она все равно кажется самой воинственной женщиной из всех, кого я когда-либо знал. Правда, выглядит Энджи так, словно нуждается в защите, будто я обязан оберегать ее от своей опасной работы и всех проблем, скрывать, чем занимаюсь, не давать ей попадать в неприятности и все такое. Однако эта мелочь…

— Тебе ведь представили список агентов для набора в команду.

…выше меня по званию.

— Тебя в списке нет, — криво ухмыляюсь я. — И список — рекомендация, а не приказ.

— Тебе дали выбор, но это не значит, что ты можешь тупо взять и отказаться от всех кандидатов и полезть в одиночку, — бухтит этот ежик.

Ежик, лисичка… господи. А если вспомнить, как меня прозвала Делайла, то в компанию к этому зверинцу в моей голове идеально вписывается одинокий волк. Я стараюсь скрыть неуместный смех, искрящийся в груди от этой идиотской шутки. Прерывисто вздохнув, я бросаю:

— Джи, давай без этого.

— Без чего «без этого»? — вспыхивает она пуще прежнего. — Без логики и здравого смысла? Тебе мало приключений на свою задницу?

Я поднимаю руки, капитулируя.

— Тише, тише. Не кипятись. Я пойду не один.

Энджи замолкает, едва начав новую тираду, и прежде, чем она успевает задать вопрос, я хватаю с полки ключи и закрываю за собой дверь быстрее, чем этот ежик запыхтит к выходу. Быстрым шагом направляясь к лифту, я с ухмылкой слушаю пару ласковых, которые разносятся по площадке из открытой двери.

— Скажи хоть с кем! — требует Энджи напоследок, но через порог не переступает.

Ей лень надевать тапочки, поэтому пространство пентхауса является для меня негласной безопасной границей. Мой карт-бланш, позволяющий взять и показать сестре язык вместо ответа, пока я захожу в лифт.

— Малолетка, — фыркает она беззлобно.

Пока двери лифта почти бесшумно закрываются передо мной, я криво улыбаюсь:

— Люблю тебя. Пиццу привезут в течение часа, заказал тебе с ананасами.

Энджи корчит злую рожицу в ответ, но я вижу, как загораются от радости ее глаза. Она часто строит из себя недовольную младшую сестру, которой вроде как приходится присматривать за старшим братом. Считает, что у него не все дома. Ей нравится думать, что она за главную, самое ответственное звено в нашей маленькой команде.

Опустим, что она реально выше по званию и спасает меня лишь то, что Энджи не мой прямой руководитель. Она — лучший координатор, которого я знаю. Все, что касается точечной проработки в сложнейших операциях, все, что связано с техническим обеспечением на месте, — это зона ответственности моей сестры. Не скрою, меня частенько распирает гордость за Энджи, ведь в этом всем нет какой-то моей заслуги. Она добилась всего сама.

Возможно, сложись наша судьба иначе, я бы на самом деле оберегал ее от всего, что связано с моей работой. От всего, что касается PJB, включая сам факт ее существования. Проблема лишь в том, что мы оба выросли под крылом этой организации. Она дала нам деньги, крышу над головой и гарантировала нормальную жизнь.

Увы, мы все еще в огромном долгу перед ней.

В Вашингтоне я оказываюсь вовремя. Еле вытерпев толкучку и волокиту в аэропорту, я арендую машину пошустрее и вбиваю в навигатор адрес, любезно предоставленный куратором моего отдела, после чего наконец резко стартую с места. По дороге заезжаю в какую-то закусочную, быстро оплачиваю пару сомнительного вида хот-догов и кофе и ровно к полуночи подъезжаю к огромной высотке в центре, дорога к которой перекрыта уже за двести ярдов^[5] до самого здания. Первый этаж, судя по вывеске, отведен под люксовое казино, однако сегодня здесь все закрыто для обывателей в пользу особых гостей частного мероприятия. Подъездная дорожка заполнена роскошными автомобилями: Mercedes-Benz Maybach S-класс, Aston Martin Vantage AMR, Bugatti Veyron, прям настоящая люкс-выставка… Я немного не вписываюсь. Самое роскошное, что удалось арендовать в аэропорту, — это яркий Camaro 2010 года с потертостями на правом крыле. Не то чтобы совсем плохо, но среди таких люксовых автомобилей я смотрюсь как молодой пижон, безвкусно сорящий деньгами богатых родителей. Но не думаю, что таких тут мало.

Теперь нужно пробраться через пропускной пункт — охрана тут на должном уровне. Я предъявляю приглашение — уж не знаю, поддельное или украденное у кого-то, меня это особо не волнует, на почту скинули, и чудесно. Вооруженный охранник мрачно меряет меня взглядом, а я лучезарно улыбаюсь и, наигрывая состояние легкого нетерпения, покручиваю в пальцах зажигалку, то и дело щелкая механизмом: подчиненное ему, пламя играется между моих пальцев, то угасая, то загораясь.

Меня без лишних вопросов пропускают. Паркуясь недалеко от ворот, я не успеваю даже толком порадоваться, что сегодня все складывается так ладно и гладко, как вдруг вижу последнюю деталь, столь необходимую мне для дела.

Делайла.

Девушка стоит в стороне от проезжей части, держится за какое-то тонкое, аккуратно подстриженное деревце и пытается что-то вытряхнуть из туфли на высоченном каблуке. Выглядит Делайла при этом до жути забавно, и ситуацию не спасает даже роскошное черное платье с алым градиентом на единственном длинном рукаве и подоле. Прическа тоже вычурная — рыжие пряди завиты локонами, на лице макияж, до боли напоминающий тот, каким пользуются модели с обложек глянцевых журналов. Я с трудом узнаю ее в таком облике.

С нетерпеливой ухмылкой на лице выхожу из машины, по привычке ставлю ее на сигнализацию и неспешным шагом направляюсь к своей цели.

— Привет, лисичка.

От моего голоса Делайла вздрагивает и резко поднимает голову. Она все еще стоит согнувшись и при этом пытается надеть туфлю обратно на ногу. Девушка меряет меня взглядом, полным удивления и раздражения одновременно.

— Стоило догадаться, что ты будешь тут, — тихо ворчит она себе под нос, возясь с застежкой.

Я подхожу ближе и приседаю, убирая ее руки от туфли одним только приближением своих. Делайла застывает, как фарфоровое произведение искусства, пока я методично справляюсь с тугой застежкой.

Разрез ее платья тянется от подола вверх, почти до середины бедра. Я вижу это боковым зрением, даже не фокусируя взгляд. Представляю, насколько неуютно выходить куда-то в подобной вещи, особенно такому человеку, как эта лисичка. Интересно, как долго какие-нибудь взбалмошные стилисты уговаривали ее нарядиться вот в это? Боже мой, да ее страшно оставлять одну. Да, это роскошная закрытая вечеринка высшего света, а не подпольный клуб, но черт возьми, где носит Карла Мерфи? Почему Делайлу не сопровождает вообще никто?

Закончив с застежкой, я поднимаюсь и сталкиваюсь с девушкой взглядом. Она не отводит свой, а наоборот, сверлит меня с пущим напряжением и недоверием. Однако я все равно замечаю, насколько Делайла устала. Едва заметные, хотя и замаскированные тональным кремом синяки проступают под ее глазами. Во взгляде читается какое-то тоскливое выражение, прикрытое мрачной настороженностью.

Да лисенок знатно тут чахнет, в этом чертовом Вашингтоне.

— Зачем ты здесь?

В ответ хочется спросить то же самое, и я с трудом удерживаю слишком искренний вопрос за зубами. Делайла, не дождавшись моего ответа, тихо фыркает:

— Ты как будто телепортируешься из одного места в другое. Чертов призрак.

Она пытается скрыть, что рада меня видеть? Не то чтобы я был столь высокого мнения о себе, но что-то подсказывает, что среди всех присутствующих я для нее — наименьшее зло. И, наверное, единственный человек, который этим вечером сможет скрасить ее внутреннее одиночество.

Или же таким образом я пытаюсь оправдать свое собственное.

— Не призрак, всего лишь очень занятой человек, — растягиваю я губы в улыбке. — У меня здесь дело. И мне очень пригодилась бы твоя помощь.

— Почему ты считаешь, что я тебе помогу?

В ее голосе так и сквозит вызов, несмотря на то что исход разговора очевиден. Упрямая лиса.

— Ты скучаешь по мне, — спокойно отвечаю я, смотря ей в глаза.

И, о боже, да — вот он, ее мастерский убийственный взгляд, которым можно иссушать океаны. Мне хочется глупо рассмеяться, а в груди будто пляшут языки пламени. Как же мне нравится ходить по тонкому льду в разговорах с ней.

— Ха-ха, хорошо, не по мне! — приподнимаю я руки прежде, чем ситуация успевает стать необратимой, и поясняю: — Ты скучаешь по хоть какому-то драйву в своей скучной и серой жизни, не так ли? Особенно в такой унылый вечер.

Вижу, как она хочет начать отпираться просто назло мне. Для себя я уже успел уяснить, что Делайла — до ужаса честный человек, в отличие от меня. Она опускает взгляд и рассеянно поправляет тонкие прозрачные перчатки. Мои слова попали в точку, это очевидно. Мне становится даже немного совестно за то, что ставлю Делайлу в такое уязвимое положение. Не стоило быть настолько прямолинейным и наглым.

— И все равно у меня нет желания ввязываться в очередную авантюру с человеком, который в первую нашу встречу взял меня в заложники, приставив пистолет к голове.

— К плечу, — машинально поправляю я, предлагая ей свою руку, согнутую в локте. — Цепляйся.

Она смеряет меня настороженным взглядом.

— Так чего ты от меня хочешь? — требовательно спрашивает она, не двигаясь с места.

Я киваю на высотку, тонущую в теплом свете прожекторов.

— Сэр Уильям Хендерсон устраивает здесь шикарный прием, не так ли? Известный политик, миллиардер, инвестор и на сдачу в качестве хобби — продюсер. Человек из самых высших слоев общества. Проведи меня в его пентхаус.

— С чего бы мне это делать? — приподнимает бровь Делайла.

Однако она кладет руку на изгиб моего локтя. Она уже приняла решение, ей нужны лишь доводы, дабы избавиться от сомнений и успокоить совесть. Я киваю в знак благодарности и терпеливо поясняю:

— Судя по всему, этот человек замешан в одном очень грязном, отвратительно паршивом деле.

— Как и большая часть людей здесь, — фыркает Делайла. — Такой себе аргумент.

Я кидаю на нее искрящийся удовлетворением взгляд и обаятельно улыбаюсь. Со стороны кажется, что мы просто милая парочка, идущая ко входу в здание. Я наклоняюсь ближе к ушку Делайлы и так же с улыбкой бурчу:

— Может получиться так, что из-за этого человека Карл Мерфи столкнется с большими проблемами. И ты поможешь мне порыться в грязном бельишке этого старого миллиардера, чтобы спасти кучу жизней.

Я даже не вру.

Почти.

Примечания

4

5 футов — около 155 сантиметров.

5

Единица измерения длины в английской системе мер, равная 0,9 м.