Мечта, streetfood и девушка

Таша Крейн, 2023

Если очень захотеть, то можно мечту сделать реальностью, серьезного инвестора своей девушкой, а негативный жизненный опыт засунуть подальше.Работа над одним проектом свела вместе людей из разных миров – харизматичного шеф-повара, путешествующего по миру в поисках новых впечатлений, и строгого финансового аналитика, работающего на крупного девелопера. Он свободен как ветер, она закована в броню ответственности. Насколько сложно людям с определенным жизненным опытом открыться и начать доверять друг другу. Для этого иногда не достаточно просто искры и взаимного влечения. Над этим надо работать, как и над любым проектом. И каков будет результат этой работы покажет только время.

Глава 1

— Значит так, — с напором произнес Борис, выходя из машины, — от этой встречи многое зависит. Ты же понимаешь? — он многозначительно посмотрел на Костю. — Или пан, или пропал. Мы должны получить этого инвестора!

Костя молча кивнул. Он хмуро шел рядом с другом, пытаясь настроиться на переговоры.

Да, он все прекрасно понимал. Они уже давно носились с идеей своего проекта. Создать узнаваемый бренд и собственное производство. Но каждый раз что-то срывалось. То инвестору идея предприятия казалась неинтересной, то условия инвестирования были невыгодными. Сейчас вроде бы Борису удалось найти бизнесмена, которому идея понравилась. Он был готов профинансировать их проект на всю требуемую сумму. Правда, этот товарищ хотел не просто инвестировать и ждать окупаемости, а участвовать в самом процессе реализации проекта. Это немного напрягало Костю. Не то чтобы он был категорически против, но этот проект был его детищем. Желанным и продуманным, как ему казалось, до мелочей. Поэтому внесение правок было очень болезненно. И сейчас Костя был совсем не уверен, что в случае чего сдержится и не запорет диалог о сотрудничестве еще в самом начале. «Надо было все же Борису идти одному, — подумал про себя Костя. — Это он по части переговоров».

Борис действительно был мастер обыграть любую ситуацию красиво. В случае чего мог обойти острые углы, найти компромисс и в целом расположить к себе собеседника. Но инвестору захотелось лично познакомиться с бренд-шефом, будущим директором по производству и технологом в одном лице — Константином. И поэтому Костя, под нажимом Бориса, облачился в свой самый лучший костюм, который был куплен когда-то давно специально на торжественные мероприятия из разряда свадеб и похорон, белоснежную рубашку и угрюмо следовал за другом в офис инвестора.

Сегодня они планировали еще раз обсудить с инвестором концепцию, представить макеты траков, меню, буклеты, предложения по организации производства и условия будущей возможной франшизы.

Концепция была достаточно проста: они на базе нескольких фудтраков организуют рестораны стритфуда. На них отрабатывают технологию, открывают производство полуфабрикатов и продают уже готовую франшизу на сторону, оставляя себе несколько рабочих площадок для модификации меню. Подразумевалось, что в территорию продаж франшизы будут входить не только Москва и Петербург, но и другие крупные города. Кое-где уже были присмотрены базы для размещения местных фабрик полуфабрикатов, чтобы сократить расходы на логистику.

Подобные мысли сейчас появились у многих рестораторов. В условиях, когда всемирно известный бренд быстрой еды ушел с рынка и не собирался в ближайшее время возвращаться, эта идея была более чем актуальной. Главное успеть занять нишу и предложить людям то, что вкусно, привычно, удобно есть и быстро готовить. А таких идей у Кости в запасе было множество. Недаром он работал последние десять лет в странах, славящихся своей уличной едой. Жил в Португалии, Испании, Америке, Мексике и даже Индии. В общем, покатался по всему свету, набираясь опыта. Конечно, ему интересны были и ресторанные предложения, классические, масштабные. Но работать на улице ему все же хотелось больше. Там все казалось естественнее, интереснее, проще и живее, что ли. Да и еду можно было демократичнее предлагать. Высокая кухня Костю немного напрягала. Она обязывала выдерживать определенный стандарт как в подаче, так и в использовании конкретных продуктов. А любые стандарты — это клетка, попав в которую теряешь свободу. И трудно уже расслабиться и просто получать удовольствие от процесса. Хотя, как выпускник Парижской кулинарной школы, он был профи и в высокой кухне, участвовал в запуске нескольких элитных ресторанов.

Вообще готовить еду — это было его призвание. Экспериментировать на кухне он начал еще в детстве, наблюдая за мамой и бабушкой. Потом был колледж, технологический институт, магистратура и разные авторские школы по всему миру. Благо отец, из чувства вины после развода с матерью, без разговоров оплачивал любое его обучение. Но, к слову сказать, Костя не сильно и наглел. В последние годы учебы он сам себе уже мог оплачивать мастер-классы. Причем учиться не переставал и в свои тридцать с хвостиком лет, за что его друзья называли вечным студентом. Так он работал, учился и путешествовал уже не один год.

Всем его однокашникам уже было не до учебы или путешествий. У них были дома, машины, семьи, дети, кто-то уже успел развестись и снова жениться. Ребята стали солидными мужчинами. Работали в крупных организациях. Некоторые стали руководителями. Они ходили на работу в строгих костюмах, а не как Костя в рваных джинсах. Сидели в офисах, имели секретарш и дули щеки. В общем, занимались серьезными делами в местах, предназначенных для серьезных людей. А если честно — чахли на работе, уже не особенно-то и любимой, но которую нельзя бросить, так как с годами появилась целая куча обязательств — в виде детей, кредитов, жен. Но в том, что им уже муторно ходить в свои крутые офисы, они не были готовы признаваться даже самим себе. А если бы и признались, то сочли бы это ребячеством. Что и говорить, тридцать пять — это уже не мальчики, и надо осознавать всю меру ответственности перед собой, своими семьями. Не скакать от одной работы к другой или менять место жительства просто потому, что так захотелось.

Костя же был полной противоположностью им. Ему становилось тоскливо только от одной мысли о чем-то подобном. Он носился по миру как ветер. Ему эта свобода перемещения была необходима как воздух. Разные страны, культуры, девушки, кухни. Это давало ощущение жизни, развития. И работа не переставала приносить удовольствие.

Имуществом и обязательствами Костя не обзаводился специально. Зачем строить что-то серьезное, если знаешь, что через год, максимум два тебя потянет уехать в другую страну? Да и обживаться на чужом месте всегда проще одному и без тележки вещей за спиной. И не надо решать проблемы с оставшейся в другой стране собственностью или отношениями. К тому же он был неприхотлив и мог обходиться минимальным набором вещей и удобств. С одним рюкзаком за спиной он легко переезжал из одной страны в другую. Вел такой, как считали его друзья, легкий образ жизни. Хотя упрекнуть его в халатности или несерьезности к работе было нельзя. Везде, где он работал шефом или даже су-шефом, царил идеальный порядок и дисциплина. Кухня была его офисом, его серьезным делом. Он был диктатором и педантом во всем, что касалось его профессиональной сферы. За это его, собственно, и ценили. Но выносить в обычную жизнь эту серьезность он просто не считал нужным. Он оставался легким на подъем и открытым любым экспериментам человеком, чем частенько вызывал зависть у друзей.

В поисках новых блюд, впечатлений Костя побывал в разных, подчас очень экзотических местах, познакомился с разными культурами и людьми. И в какую бы страну его ни заносило он рано или поздно становился там своим. Он сначала изучал людей, язык, кухню, вживался в новую культуру. Причем так хорошо, что иногда ему начинало казаться, что эта культура и есть его суть, как будто она входила в его плоть и кровь. Он начинал жить, дышать, понимать и говорить с людьми на одном языке. И только после этого он приступал к погружению в творчество на кухне. Ему сначала надо было впустить в себя энергетику нового места, переварить ее, а уже потом выдавать что-то свое в приготовлении еды.

Костя частенько сам смеялся над этой своей потребностью мимикрировать под окружающую среду. Иногда он даже переставал сам себя узнавать в зеркале, меняясь даже чисто внешне под окружение. Но это продолжалось ровно столько, сколько он находился в каждой конкретной стране. Стоило ему вернуться на родину, как все чужое слетало вмиг. Он возвращался к самому себе. Слегка другим, с новым опытом и знаниями, но тем же парнем, покинувшим страну больше десяти лет назад. Молодым и дерзким, полным сил и надежд. А когда садился на свой старый байк, оставшийся еще со студенческих лет, то и эти знания, опыт, прожитые годы забывались, оставался только ветер и чувство полета. Он превращался в мальчишку. И Косте трудно было представить, как можно жить иначе.

Но последние два года у Кости выдались напряженными. У него был довольно крупный и сложный проект в Испании, куда его пригласил один из давних приятелей. Сначала речь шла о большом ресторане авторской средиземноморской кухни на побережье Аликанте, где основной акцент ставился на рыбу и морепродукты. Под это делался интерьер и разрабатывалось меню. Все уже выходило на последнюю стадию реализации проекта, как инвестор внезапно продал место партнеру, а тот решил полностью поменять концепцию и из рыбного ресторана сделать стейковую историю, добавить суши, китайские наборы и еще какую-то курортную дичь. О стиле и выдержанности концепции уже не было и речи.

Видя, как рушится вся его задумка, Костя очень сильно расстроился, вернее даже разозлился, как всегда, когда вмешивались в его работу. Сначала он пытался как мог противостоять этой лавине пошлости, но его доли в бизнесе не было, и воспринимали его только как наемного шефа, к тому же с идеями, которые не нравились новому заказчику. В итоге разругавшись с новым владельцем, Косте пришлось скрепя сердце оставить проект незаконченным, чего раньше он никогда не делал. По натуре он был перфекционистом и все доводил до логического конца. А тут не получилось.

И, вероятно, в первый раз в жизни он почувствовал усталость от работы, чужой страны и вечных переездов. Что-то внутри оборвалось, перегорело. Ничего не хотелось. Ни в плане работы, ни в личной жизни. С девушкой, которая составляла ему компанию в Испании, он разошелся. В этот раз это была не его инициатива, как обычно, когда он уезжал в другую страну, а ее. Это не могло не ранить. Вечно на взводе от рушащегося проекта, он не заметил, как она отдалилась, поэтому разрыв стал для него полной неожиданностью. Оказавшись как-то вечером в пустой съемной квартире, без работы и в полном одиночестве, он понял, что не знает, что делать и куда идти. Жутко захотелось домой.

За два дня свернув все дела, он покинул солнечную Испанию и вернулся в серый дождливый осенний Петербург.

С друзьями встречаться Костя не хотел, с матерью пока тоже. И так как своим жильем он не обзавелся, поначалу остановился в гостинице. За пару недель нашел себе приличную съемную квартиру в старом доме, но с видом на Неву, Костя залег на дно. Никому не звонил, ни с кем не говорил. Целыми днями только спал, ел продукты, доставляемые на дом, смотрел телевизор и наблюдал, как за окном идет дождь.

Внезапно на него обрушилось ощущение полной тишины и пустоты. Как будто его оглушили или глаза и уши залепили ватой. Он ни о чем не думал. В голове было пусто. Эмоций, ощущений, особых переживаний или страданий в этот период тоже не было. Даже вкусовые ощущения и запахи пропали. Иногда всплывали какие-то обрывочные воспоминания, рассуждения, нечеткие мысли, попытки что-то понять про себя, про мир. Но все было в каком-то вязком сером тумане.

Раньше краткие заезды домой были мимолетным взглядом в зеркало, когда вскользь видишь свое отражение, удивляешься ему, подмечаешь какие-то изменения, а потом опять забываешь о том, как ты выглядишь. А сейчас он пристально себя разглядывал в это зеркало. Удивлялся, видя незнакомого ему человека и незнакомый мир вокруг него. То, что он видел, ему очень не нравилось. Вернее, он даже не знал, как к этому относиться. Что он такое? Что ему нравится? Что он хочет? Куда идет?

Прошлые достижения уже казались не такими уж и значительными. Успех — преувеличенным. Уверенность в своих силах пропала. Он сравнивал себя и своих друзей. И теперь их семьи, дома, спокойная работа и размеренная жизнь не выглядела уже такой скучной и бесполезной. У них было хоть что-то, а у него не было ничего, кроме воспоминаний.

Внутри шла мощная переоценка ценностей, смена ориентиров. Самое страшное — ему не хотелось готовить. То, чем он горел всю свою жизнь, теперь вызывало у него отвращение. Он пытался разорвать эту серую пелену, накрывшую его своей тяжестью, призывая все свое рациональное мышление и логику. Старался выстроить новую структуру себя и мира, найти опору в себе. Но чем дальше, тем становилось хуже.

Перед Новым годом ему пришлось рассказать матери и друзьям, что он в городе. Они как могли старались его приободрить. Большинство считали, что его состояние является следствием усталости после неудачного проекта. Что он отдохнет и все пройдет. Но Костя-то понимал, что кризис гораздо глубже.

У него впервые в жизни не было следующего проекта, и при этом ничего не хотелось. Всегда что-то заканчивая, он знал, куда потом двинется, куда поедет и над чем будет работать. Это была бесконечная вереница меняющихся, как в калейдоскопе, стран, ресторанов, блюд и людей. Он толком и не отдыхал, ему просто это не требовалось. Он менял одно место на другое, и там начинал жить, работать, учиться. Это было интересно, захватывающе. Всегда что-то новое, яркое. Жизнь казалась празднично украшенным цирковым дилижансом. Он им управлял, как считал нужным. Все делал так, как хотел. И все получалось. Он мог гордиться собой, своими успехами и был уверен, что, что бы ни случилось, он со всем справится. Жизнь была настолько динамичной, что ему не хватало времени, чтобы остановиться, оглянуться и задуматься. Да он и не видел в этом смысла, все же и так хорошо. Теперь все выглядело совсем иначе. Он как будто врезался в стену. Остановился и посмотрел на себя и свою жизнь под другим углом.

Кризис среднего возраста, начинали подшучивать друзья, которые были очень удивлены такой переменой в Косте. Вечно живой, энергичный, он превратился в свою тень. Бледный, худой, с потухшим взглядом. Это был не тот Костя, которого они знали. Мать забеспокоилась и предлагала уже обратиться к врачу, но Костя отказался. Он прекрасно понимал, что кроме него самого в той каше, которая образовалась у него в голове, никто не разберется. Что ему самому надо взять себя в руки, сделать усилие и вывести себя из того кризиса, в который сам себя загнал.

В таком мрачном состоянии он пребывал примерно месяца четыре после приезда. Но потом, перемолов все свои переживания, пересмотрев всю свою жизнь, возможно, дойдя до дна этой не то чтобы депрессии, скорее нервного срыва, Костя постепенно стал приходить в себя.

Он заставлял себя готовить и нормально есть, выходить из дома, смотреть по сторонам. Учился воспринимать как должное серое небо Северо-Запада и непредсказуемость погоды. Начал улыбаться постоянному ветру, дождю и вечно хмурым бледным лицам сограждан. Возобновил пробежки в парке под дождем и снегом, хотя поначалу, после солнечных набережных Испании, это казалось полным кошмаром. Пошел в тренажерный зал. Стал чаще встречаться с друзьями и выходить в общество.

Он смог заново увидеть себя, почувствовать жизнь. Ощутить вкус еды, запах талого снега, прикосновение ветра к коже. Представить, что хотелось бы в самых простых вещах. Он постарался по-другому посмотреть на провалившийся проект, разрушенные отношения и заставил перестать обесценивать все свое прошлое и свои заслуги из-за неудач последних месяцев.

Благодаря этой гигантской внутренней работе Костя стал чувствовать, что ему постепенно становится легче, что он оживает. К счастью, наступление весны помогало процессу выздоровления. К тому же можно было снова выкатывать байк и гонять по вскрывающимся ото льда набережным, ловить редкие лучи еще холодного солнца и наслаждаться полетом.

Костя постепенно входил в ритм реальной жизни. Теперь другой, но жизни, и учился видеть в ней свои прелести. Даже стал временами задумываться о будущем, прикидывая, чем бы хотел заняться в принципе. Ничего конкретного пока не выстраивалось, но перспектива перестала быть такой уж беспросветной. Молодость и энергия отдохнувшего организма, а еще весна заставляли поднимать голову. И случайная встреча с давним школьным другом Борей стала толчком, которого ему так не хватало. Внезапно проснулось вдохновение и появился стимул встряхнуться и идти дальше.

Боря был сама энергичность. Невысокий, шустрый, с острым взглядом и плутоватой улыбкой, он был типичным представителем молодого амбициозного бизнесмена, который сам прокладывает себе дорогу в жизнь. У него не было богатого папы или дядюшки, прикрывающего тылы. Образование он тоже получил не самое лучшее. Но воля к победе была огромная. В отличие от остальных друзей Кости, он не был женат и не собирался, но успел накопить небольшой капитал, который постоянно раскручивал. У Бори было свое небольшое производство мебели и мелкий бизнес купли-продажи комплектующих к ней. Он что-то постоянно организовывал, встревал в разные проекты, тендеры. Крутился как мог. Старался всеми силами вырваться в крупный бизнес. Работа на какого-то дядю, как он выражался, — это было совсем не про него. Он жаждал своего собственного успеха, денег, власти, самореализации.

В одном из разговоров с Костей они как-то затронули тему дальнейшей жизни — чего бы хотелось, кто что умеет. И очень быстро поняли, что хотят примерно одного и того же, — работать на себя, заниматься любимым делом. Костя любил готовить, а Боря любил организовывать. И как-то само собой родилась идея этих фудтраков. Костя понял, что ему действительно чего-то захотелось.

И началась работа. Серьезная, захватывающая. Сначала над концепцией, а потом и над поиском денег для реализации этой концепции.

Сегодня был очередной ее этап. Если договорятся, проект может стать реальностью.

Встреча была назначена на час дня. Подходя к высокому стеклянному офисному зданию, Костя почувствовал себя неуютно. Ему всегда казалось, что в этих клетках из стекла и металла погибают люди, прогибающиеся под тяжестью ответственности и рутины.

Через стеклянные крутящиеся двери то и дело входили и выходили офисные работники. Закованные в деловые костюмы мужчины, потерявшие мужественность и превратившиеся в роботов. И женщины — бесполые существа с дежурными улыбками, не отвлекающими излишней женственностью. Все были чудовищно серьезны и напряжены. Проходя мимо они смотрели друг другу не в глаза, а под ноги или в гаджеты. Почти все разговаривали по телефону, решая на ходу какие-то архиважные вопросы, судя по выражению лиц, касающиеся едва ли не жизни и смерти целого человечества. Костя прям живо представил себе своих друзей, работающих вот в таких серых коробках, изо дня в день решающих грандиозные задачи по распечатыванию докладов, отчетов, таблиц, иначе говоря, практически вручную спасающих мир от хаоса, в который он погрузится, если они не выполнят свою работу в срок и с должным качеством. И каждый день после этого титанического труда все эти люди устало возвращаются в свои дома, где от решения рабочих проблем переходят к проблемам домашним. С ипотекой, детсадом, ТО машины и покупкой хлеба на ужин.

Косте стало не по себе:

— Слушай, я думаю, мне не следует… — он остановился в очередной попытке образумить Бориса от совместной встречи с инвестором.

— Даже не смей! Ты что, боишься, что ли? Не съедят же тебя там! — закатил глаза Боря. — Расслабься! Ну посидишь, помолчишь. Говорить буду я. Ты — только если захочешь. И вообще, на тебя хотел просто посмотреть инвестор. И мы тебя покажем. Потом твоя задача будет производство наладить, а финансы и все такое — мы сами, — Боря продолжил движение. — Да, кстати, забыл сказать. На встрече будет еще его советник. Никита Сергеевич, кажется, не сам планирует заниматься нашим проектом. Кому-то передоверит.

Костя кивнул. «Еще и советник. Нет, определенно, это плохая идея. Так, надо собраться!» Костя влепил себе внутреннюю пощечину, сделал глубокий вдох и решительно вошел в здание вслед за Борисом.