Далекое-далекое лето

Татьяна Янковская

Истории, собранные в этой книге, очень разные – драматические и юмористические, трагические и лирические. Они рассказывают о прошлом и настоящем людей, нашедших или не нашедших себя на родине или в эмиграции, о влиянии случая и личного выбора на судьбу. Mесто действия – Россия, Украина, Америка, Израиль, Мексика, Швейцария. Это отражение сегодняшней реальности: люди, говорящие на русском языке, живут в разных странах и путешествуют по всему миру. Обширны как пространственные, так и временные рамки – от Гражданской войны в США до Великой Отечественной, от Крыма 1930-х годов до Ленинграда 60-х и 70-х, от Приазовья и Финского залива до Карибского моря и Иудейской пустыни, от одесского рынка до альпийского горнолыжного курорта. Цикл прозаических миниатюр «Раскраски для взрослых» еще более расширяет круг тем и персонажей, разнообразит стиль и интонацию повествования. Это как эскизы к большому полотну, которые порой оказываются выразительней законченной картины. Читатель приглашается к сотворчеству, размышляя вместе с автором, сопоставляя предлагаемые аналогии в судьбе героев и довершая картину в соответствии с собственным опытом.

«Вообще здесь красота, и русских полно…»

Я познакомилась с творчеством Татьяны Янковской через американский электронный журнал научной фантастики «Невероятные истории» (www.bewilderingstories.com), где была опубликована английская версия её рассказа «Если б не рейтузы». Рассказ меня заинтриговал, и я стала отслеживать её публикации в русскоязычных журналах. Каждый рассказ — это искусно приготовленный аперитив, в котором соль, сладость и пряность идеально сбалансированы. Не возникает ощущения тяжести или пресыщенности. Хочется продолжения. Мне отрадно, что вышел очередной сборник работ этого прозаика. Когда эти аперитивы подают на одном блюде, они друг с другом гармонируют, вызывая неповторимые гастро-литературные ощущения. Такое впечатление, что у автора гиперактивные вкусовые железы, которые способны схватывать оттенки и привкусы, которые не сразу схватывает рядовой читатель-дегустатор. Её глаз замечает мельчайшие детали. Вот почему талантливый автор должен владеть не только словами. Он в первую очередь должен максимально владеть органами чувств.

Я немного завидую Янковской белой завистью, потому что ей довелось лицезреть то, что я видела лишь мельком, на расстоянии, в искажённом виде — помпезность американской культуры 80-х годов. Янковская застала Рейгановскую эру, интересную с политической, социальной и культурной точки зрения. Для меня как ребёнка 80-х годов всё, связанное с Америкой и Рейганом, рисовалось неким Святым Граалем западной культуры. Сдаётся мне, эстетические соображения Янковской сформировались не без влияния американской популярной музыки, литературы и кинематографии. Она не производит впечатления человека, который закапсулировал себя в ностальгии. Она выражает свои мысли как истинный билингв, как человек, успешно и гармонично интегрированный в американское общество. Она отлично помнит брежневские реалии и очень живо их возрождает в своей прозе. Повесть «Дежа вю» — это просто алмаз институтской комедии. Сколько мастерства нужно, чтобы описать пресловутую бурю в стакане воды, именуемом НИИ. Я смеялась и плевалась вместе с главной героиней. Повесть «Несостоявшийся роман», написанная в конце 90-х годов, вообще достойна пера Джеймса Джойса — если бы тот писал по-русски.

В её творчестве много иронии, присущей проницательному человеку с аналитическим складом ума, но эта ирония человечная, без фарисейского элемента. Мне доводилось читать немало иммигрантской прозы, и очень многое пронизано какой-то однобокой горечью и озлобленностью. «Ах, эти тупые америкосы. Хлеб у них как картонка. Овощи-фрукты кислые и водянистые. То ли дело, у меня на даче под Черниговом…» Есть и противоположная крайность, когда люди с омерзением описывают своё прошлое в «проклятом совке». Я не говорю, что эти гневные иммигрантские речитативы сами по себе не имеют художественной ценности. Вовсе нет. Они имеют место быть как одно из течений в творчестве русскоязычной диаспоры. Возможно, такой тон даёт резонанс. Должна лишь предупредить читателей, вы не найдёте ничего подобного в прозе Янковской. Она может красочно, тепло и убедительно описать даже то, что само по себе безобразно. В ней чувствуется жизнелюбие, которое она всё же не навязывает читателям. Она не вопит «Жизнь прекрасна!», а уважает личное пространство более пессимистически настроенных читателей. Она тронула даже такого закоренелого мизантропа, как я. И, безусловно, самоирония автора располагает к себе. Свои зарисовки, которые англоязычные авторы именуют «flash»¹, она называет рассказами-недоростками. Но это уже добродушное материнское кокетство. Русские мамы любят называть своих детей «оболтусами» и «бездельниками».

Марина Ниири, писательСтэмфорд, Коннектитут, США

Примечания

1

Flash — вспышка, мгновение, короткий кадр (англ.).