Своя игра. Читая Гришковца

Татьяна Штаб

Мое повествование будет понятно тому, кто прочитал книгу Евгения Гришковца «Следы на мне».Литературный критик Дмитрий Бак убеждает, что, читая Гришковца, очень легко почувствовать себя автором. Гришковец рассказывает о людях, сыгравших важную роль в его жизни – ничего экзотического. Впечатления и переживания важнее событий. И внимание обращается уже не к героям, а к своей собственной жизни. К себе.И я решила проверить. Так ли это? Взяла листок бумаги и карандаш и открыла книгу Гришковца.

© Татьяна Штаб, 2018

ISBN 978-5-4490-6391-5

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Читая Гришковца. Матвеева 1

Мое повествование будет понятно тому, кто

прочитал книгу Евгения Гришковца «Следы на мне»

Читая Гришковца «Матвеева»

До просмотра фильма «Сатисфакция», Гришковца я не читала. И вот у меня в руках небольшая книжица в сером переплете « Следы на мне».Это сборник рассказов (их 9), который автор рекомендует как цельную книгу или короткую повесть. Как и положено, открываю аннотацию, узнаю из которой, что Евгений Гришковец занимался пантомимой, нет, он играл пантомиму, жил пантомимой! Но об этом после.

Литературный критик Дмитрий Бак убеждает, что, читая Гришковца, очень легко почувствовать себя автором. Допустим. Со мною это случалось. А вот увидеть себя человеком, с которым произошло то же самое, что и с его героями… надо посмотреть. Гришковец рассказывает о людях, сыгравших важную роль в его жизни. Какие-то истории, какие-то события — ничего экзотического. Впечатления и переживания важнее событий. И внимание обращается уже не к героям, а к своей собственной жизни. К себе.

И я решила проверить. Так ли это? Вернее не проверить — сыграть. Взяла листок бумаги и карандаш и открыла книгу Гришковца.

Рассказ первый «Декан ДанкОв».

Замелькали страницы. Скоро ли я почувствую себя человеком, с которым произошло почти то же самое, что и с его героем… Герой оказался в ситуации, когда декан его запомнил (студент указал на то, что очки находились в кармане его пиджака) и сразу невзлюбил, хотя он не любил всех: и студентов, и преподавателей. И вот оно — то ощущение. Мое!

Я тоже училась на филфаке, правда, не в Кемерово, а в Новосибирске. Историческую грамматику (как и Данков) у нас преподавала Матвеева. Я не помню ее имени. Помню только страшный рыжий парик и старомодные туфли, под которыми скрипели половицы, как под устрашающими ботинками Данкова. Ее все боялись, и сдать предмет человеку, которого она невзлюбила, было просто невозможно. И этим человеком оказалась я. Меня тоже она запомнила.

Я не была примерной студенткой, но предмет изучала исправно. Курсовик был готов к досрочной сдаче, но студентка Савостьянова (я тоже не буду менять фамилии героев), назвавшись моей подругой, взяла мой опус из моей сумки в мое отсутствие, перекатала в читалке слово в слово, и потому как она была городской жительницей, ее работа к Матвеевой попала первой

Свою работу спустя время я получила со страницами, перечеркнутыми крест накрест простым красным карандашом с таким нажимом, что некоторые из них были порваны. Я сразу представила себе лицо преподавателя, рассматривая надпись: «Идентично с работой Савостьяновой». Меня бросило в пот. И когда я шла сдавать экзамен повторно, знала — его мне не сдать никогда. К тому же у меня болела левая рука (неудачно поставили внутривенно укол). Я держала эту руку под партой, опустив на колено — так было легче. Как рыжая фурия, подскочила ко мне Матвеева с вдохновенным желанием уличить меня в списывании, но в парте ничего не оказалось Да, совсем забыла, что на экзамене присутствовали практиканты. И вот наступил момент, когда я должна была занять «электрический» стул. Но мне повезло (у Гришковца — это стр. 34) — в дверь постучали. Матвеева открыла, и я поняла, что не уйти она не может. Я поняла это по взгляду, который она бросила на меня, полный уничижения. А я уже вожделенно смотрела на молодого человека, который вертел в руках мою зачетку. Он все понимал, и выслушал мой ответ. Я, как и герой рассказа, получила жидкую троечку. Больше поставить мне просто не имели права. В этих вчерашних студентах тоже еще, может быть, жил страх перед Матвеевой. «Данкову я бы не сдал никогда» — Браво, Гришкоец! 1:0 в твою пользую