Связывание

Татьяна Уржунцева, 2023

Мир висит почти на волоске – жестокие магические войны практически вывернули его наизнанку, включая и живых существ, которым так не повезло там родиться. И наводить порядок где бы то ни было – в доме, в пещере и в конце концов в мире обычно приходится женщинам. Три немолодых женщины из небольшой деревушки – вот ведьмин круг, на который осталась последняя надежда. Потому что кто еще, кроме них? Не больно-то хочется лезть в герои, но порядок должен быть наведен, все должно вернуться на свои места.

Глава 8. Дора

Свернулась под одеялом тоскливым клубком.

Видела ночных гостей в проеме ворот, да не облегчили эти гости душу.

Прилетала ворона, каркнула, предупредила. Не надо было ждать, не надо было искать расшифровки первого видения. Иногда лучше не знать.

В раме из старого дерева проходили неведомые, а кто видел их — тот будет тосковать, так говорит легенда.

Высокие горделивые дамы в роскошных одеждах — а Дора в ярком, да потертом, да в легкие кудри вплетает нити бисера, всегда думала, что она хороша. Ан нет, не хороша.

У них — точеные скулы, и огромные глаза, и резкие подбородки. У Доры — круглое личико сытой кошки.

Они — высокие, ломкие, манерные. Дора — низенькая, пухлая, плавная.

Знала, что это морок, который несут в себе неведомые, знала, что это их благословение и проклятие: всякий смертный, увидевший их, будет терзаться своим несовершенством.

А все же не могла с собой справиться и страдала в плену своего тела, достаточно хорошего, чтобы жить в нем, но недостойного сравниться с неведомыми. Страдала в плену собственной жизни, достаточно хорошей, чтобы жить ей, но недостойной сравниться с роскошью неведомых.

Страдала в плену собственного недоумия, ничем ей доселе не мешающего, но неизмеримо далеко отстоящего от искусности неведомых.

Дора свернулась в клубочек ещё плотнее — даже тёплое одеяло не помогало от вымораживающего изнутри отвращения к себе. Надо было потерпеть, пережить, это должно было пройти к утру.

Но пока даже собственный запах казался отвратительным — слишком плотский, слишком животный, слишком грубый. Неведомые пахли снегом и грозовой тучей и летней ночью, и тысячей других прекрасных и чистых вещей.

Дора пахла мылом и потом, ну ещё немного сушеной ромашкой.

Она сжалась ещё сильнее и тихонько заскулила. Доре доводилось слышать байки про людей, которые покончили с собой, встречаясь с неведомыми. Или перестали есть и сошли с ума. Или резали себе руки и лица.

Необходимо было взять себя в руки и не дать волне отчаяния и отвращения полностью затопить разум. Дора сосредоточилась на дыхании, постаравшись полностью очистить разум.

Вдох. Выдох. Ещё вдох. Ещё выдох. Темнота перед глазами, вдох, выдох. Вдох.

Кажется, прошли часы, прежде чем ей стало немного теплее. Потом ещё и ещё.

Когда кусочек окна за потертым ситцем стал светлеть, Дора немного расслабилась и позволила себе подумать. Одну небольшую мысль для начала.

И первое, что пришло ей в голову, были волосы жены барона.

Такое же серебристо — пепельное шёлковое полотно, как и у прошедших перед ней высоких грациозных фигур.