Связывание

Татьяна Уржунцева, 2023

Мир висит почти на волоске – жестокие магические войны практически вывернули его наизнанку, включая и живых существ, которым так не повезло там родиться. И наводить порядок где бы то ни было – в доме, в пещере и в конце концов в мире обычно приходится женщинам. Три немолодых женщины из небольшой деревушки – вот ведьмин круг, на который осталась последняя надежда. Потому что кто еще, кроме них? Не больно-то хочется лезть в герои, но порядок должен быть наведен, все должно вернуться на свои места.

Глава 17. Дора.

Вышла на крыльцо с полным лукошком, присела на низкую лавку.

Сидела задумчиво, машинально нанизывая на нитку грибы — пусть сушатся на чердаке, зимой пригодится — и раз за разом прокручивала в голове встречу с баронессой.

Баронесса стояла неподвижно, как мираж, Дора слышала о таком от бабки — где-то еще висят призрачные отражения погибших воинов и магов. Обернулась к ней только когда Дора подошла почти вплотную — хотя Дора не таилась, шла, похрустывая веточками под подошвами.

–Я слышала твой зов — сказала баронесса, — я пришла. Чего ты хотела? Зачем звала?

Дора замерла. Она никогда раньше не видела баронессу вблизи, да если бы и так — разглядывать было неудобно, а теперь она не могла оторваться.

Баронесса была и похожа, и одновременно непохожа на Неведомых из ее видений.

Похожа — чистым совершенством линий, гладкой сияющей кожей, по-детски сияющими прозрачными глазами, шелковым полотном серебряных волос.

Но неведомые были яркими, ошеломляющими, заставляющими ощутить свою ничтожность. Они были как сама жизнь, возведенная в абсолют и лишенная всего низменного.

А баронесса была бледной, будто с нее смыли все краски. Прямой и тонкой. Ничего, похожего на триумф жизни и ничего, похожего на окончательность смерти. Ледяная прозрачность зимнего родника, слишком холодного, чтобы из него пить. Как будто она никогда не была живой настолько, чтобы иметь отношение к смерти.

— Ну? — баронесса вскинула неяркую идеальную бровь — говори.

Дора замялась. Как полная дура. Все, что она могла — это скомкано рассказать про свои видения. А больше и говорить было не о чем — вопросов у нее не было, сплошное любопытство.

— Ясно. Вряд ли тебя интересует моя ванная комната и сорт мыла — баронесса вздохнула — ты хочешь знать, что происходит. И похоже, скоро этого захотят многие. Впрочем, я тоже этого полностью не знаю. Долгие годы я думала, что мы все тут — жертвы магического опыта, жестокого произвола. Ты жила своей жизнью, даже не зная, что я оплакивала свою. А на самом деле мы были счастливчиками в чудом сохранившемся маленьком мирке. Кажется, что это время истекает и скоро весь прочий мир придет к нам — а я так толком и не поняла, что там происходит. И теперь уже не уверена, что хочу это когда-нибудь понять. Но придется, придется.

— И что теперь? — Дора захлопала глазами и машинально отхлебнула настойки из фляжки.

— А ничего. Скоро мы все узнаем, хотим мы этого, или нет — баронесса улыбнулась уголком губ и протянула руку за фляжкой. Утерла губы тыльной стороной ладони, — Вообще-то у меня тоже есть вопросы. Например, кто научил тебя зову? Никто? Так я и думала. Видели бы тебя наши маги! Если они вообще теперь могут кого-нибудь увидеть, — баронесса засмеялась, неожиданно живо и чисто, совсем по-девичьи.

И вдруг замолчала и подобралась, вскинув узкое бледное лицо к небу.

Над верхушками деревьев, спасибо что высоко, пронеслись черные уродливые тени — то ли летающие ящеры, то ли птицы-переростки, то ли еще что похуже.

— Ну вот, начинается. Расходимся, мне надо подготовиться. Дальше, полагаю, будет еще интереснее — баронесса сбросила с себя всю ленивую томность, — да и тебе рекомендую собраться. Без твоих способностей нам никуда.

Дора только успела кивнуть, а баронесса уже скользнула в подлесок и оставалось только смотреть на ее удаляющуюся спину.