Я тебя (не) забыла

Татьяна Тэя, 2023

Я любила его много лет. Мы провели всего одну ночь вместе. Самую лучшую в моей жизни. В моей. Но не в его. У него таких как я много – девочек на раз. Прошло три года. У меня дочь, и в личной жизни всё налаживается. Только всё может разрушиться в один момент. Потому что он приехал в город, где я живу, и заявляет права на дочь.

Глава 6

Номер, который Серёжа снял для них, был на верхнем этаже, окнами всё на тот же Исаакий и Вознесенский проспект. С небольшими балконом, уютной планировкой под лофт, зоной спальни и гостиной со множеством диванов и кресел, большим плазменным телевизором во всю стену и кушеткой для чтения. Место, безусловно, шикарное. Только для кого всё это было? Навряд ли им могло что-то пригодиться, они же сюда не читать пришли и не кино смотреть.

Аня сделала несколько шагов вглубь комнаты и застыла, не зная, как вести себя и что сказать. Но от неё слов и не требовалось. Теперь на Аню накатило странное чувство. С одной стороны, разве не этого она хотела? Сама ведь добровольно ушла с ним из ресторана и позже из бара, поднялась в этот номер, точно зная, что за этим последует. Тогда почему же так непривычно тянет в груди?

Ещё утром между ними было всё предельно ясно, всё как всегда. Они получили дипломы, обнялись даже на радостях, празднуя свободу, подкалывали друг друга, то есть — вели себя как обычно. Но начиная с вечера что-то неведомым образом изменилось. Слишком быстро они перешли от совместной прогулки к поцелуям, а теперь от поцелуев к самому главному. К тому, что закономерно случается между двумя взрослыми людьми, которых влечёт друг к другу. Только поехали они не домой к нему или к ней, а очутились в комнате отеля. Было в этом что-то пошлое, что-то… неправильное.

Но чувство пропало, стоило Сергею подойти и обнять Аню со спины, чтобы снова прижаться всем телом, на мгновение вдавиться бёдрами ей в ягодицы и отступить, стиснуть крепче и ослабить хватку. Пульс застучал быстрее, дыхание сорвалось. На этот раз его прикосновения ощущались иначе, может быть оттого, что Аня знала, чем всё закончится, и чем они собирались заняться. По телу прошла нервная дрожь предвкушения, и, наверное, Серёжа её уловил, потому что его раскрытые ладони прошлись вверх-вниз по бёдрам и снова обосновались на талии. Легли жестом собственника, который никуда не планировал её отпускать.

Волосы Мелёхина защекотали Ане щёку, когда он наклонился, чтобы обдать её ухо жарким шёпотом:

— Если хочешь, можем выпить ещё вина, — предложил он, — тут мини бар есть.

Аня покачала головой.

— Спасибо, но нет… не хочу.

Руки Сергея на её талии сжались чуть сильнее, у Ани голова шла кругом. Она и верила, и не верила в происходящее. Они с Серёжей наедине, и ничего дружеского в его прикосновениях и подавно не было.

— Тогда… чаю? — предложил он альтернативу.

Кажется, Мелёхин не хотел её торопить, но Ане не нужны были отсрочки, она итак ждала слишком долго. А теперь раз уж решилась, поворачивать обратно не планировала.

— Чая… на сегодня было достаточно, — она даже смогла рассмеяться, и уловила в ответ его короткий смешок.

— Да, точно, тут ты права.

Сергей развернул её к себе лицом, и Аня закрыла глаза, когда горячие губы накрыли её рот и снова принялись терзать его: неторопливо и нежно, будто впереди у них была вся ночь.

Кончиками пальцев он водил вдоль её рук и плеч, словно рисовал на живом холсте, и огненные искры мурашками разбегались от макушки до пальцев на ногах.

Рука Серёжи двинулась ниже, и пальцы обхватили бедро, чтобы с мучительной неспешностью скользнуть под край платья. Между бёдер поселилось тянущее чувство, пожар внизу живота разгорался с новой силой, чувства были острыми, пронзительными, практически невыносимыми. И непривычными. Аню затрясло мелкой дрожью, и Сергей убрал руку, вернув её на талию, чтобы снова обнимать и гладить её, успокаивать и не форсировать события.

Он был не обязан подготавливать её. Не обязан вести с ней эти разговоры, успокаивать, настраивать. Он мог просто уложить её в кровать и взять то, что она была готова итак ему предложить. Но вместо этого он проявлял заботу и деликатность, то, чего Аня никак не ожидала получить. Ей почему-то казалось, что Сергей набросится на неё, как только дверь закроется, но ничего подобного не произошло. Это даже её слегка удивило.

Хотя пальцы Мелёхина уже танцевали рядом с застёжкой молнии на спине, чертя горячие полосы по коже, затем ушли ниже, чтобы сжать ягодицу и прижать бёдра к его паху. И снова Аня ощутила раскалённые искры в животе. Это было и болезненно, и необычайно приятно.

Наконец, Мелёхин ухватился за язычок молнии и потянул вниз, до самого конца, пока платье не распалось на две половины.

— Весь вечер мечтал его расстегнуть, как только увидел, — внезапно признался Сергей. — Эта молния на спине, думал, с ума меня сведёт.

— Серьёзно? — недоверчиво уточнила Аня.

— Более чем

Аня немного отстранилась, опустила руки, позволяя материи соскользнуть на пол. И осталась в одном нижнем белье и в туфлях.

Мелёхин окинул её жадным взглядом, костяшками пальцев провёл вниз от шеи до груди, потом до талии, снова вызывая эту трепетную дрожь. Аня смущённо прикусила губу, но желания прикрыться не испытывала. Ей нравилось, как он смотрел на неё, так… словно испытывал жажду.

— Непорядок, да? — усмехнулся Серёжа. — Будем исправлять. — И одним чётким движением снял свою футболку. — Так лучше?

Теперь и он был обнажён по пояс.

— Определённо.

Аня шагнула в его раскрытые объятья, опустила ладони ему на плечи и принялась покрывать поцелуями горячую кожу, пока его пальцы наводили беспорядок в её волосах, сжимая их, накручивая на ладонь, отпуская и снова вовлекая в ту же игру. Аня тихонько застонала, когда он потянул чуть сильнее.

Затем подняла взгляд, чтобы посмотреть в лицо Серёже. Его глаза заволокло пеленой страсти, зрачки стали тёмными и заняли почти всю радужку. Она чувствовала, что должна сказать ему, пока ещё могла, должна предупредить.

— Я ещё ни разу… — выпалила Аня и запнулась, так как не могла подобрать правильных слов.

Ни разу что? Не спала ни с кем? Не занималась сексом? Или «этим»? На ум приходили и другие более крепкие фразы. Но продолжения и не требовалось, потому что Серёжа всё и сам понял.

— Я знаю, Ань… я почему-то так и подумал, — успокоил он.

Он снова погладил её по спине, привлекая обратно. Стоять вот так — кожа к коже, было приятно и очень волнительно.

— Тебе не надо ни о чём волноваться.

И она поверила ему, поняла, что он всё сделает так, как надо, чтобы ей было хорошо. И ему… она тоже постарается доставить удовольствие. Как может, как чувствует, как сотни раз представляла это в своих мечтах.

Их губы снова встретились, прикосновения Серёжи стали настойчивее и откровеннее. Не прекращая ласк, они наощупь добрались до огромной кровати, размеры которой Аня сразу заметила и оценила, как только они вошли в комнату.

Освободив Аню от остатков одежды, Мелёхин аккуратно уложил её на мягкое покрывало. В этой части номера лампы не горели, было достаточно тусклого сумрачного света белых ночей, льющегося через панорамное окно.

Серёжа лёгкими касаниями очертил её ключицы, провёл дорожку между полушарий груди и замер, дойдя до впадины пупка.

— Ты такая красивая, девочка моя.

Аня смущённо закрыла глаза, взбудораженная его пристальным разглядыванием, но когда Мелёхин начал раздеваться, не сдержалась и сквозь полуприкрытыe ресницы изучала его.

— Я буду нежным. Тебе будет хорошо, — пообещал он, накрывая её своим обнажённым телом и прижимая к кровати. — Ничего не бойся.

Горячие губы заскользили по её шее и ниже.

— Я и не боюсь, — ответила она честно. Она действительно не боялась.

* * *

Тёплый рассеянный свет проник в номер через просвет в шторах, окончательно разбудив Аню. Рано утром Мелёхин задёрнул их, закрывая большое во всю стену окно, чтобы свет с улицы не мешал им заснуть. Хотя большую часть времени им было совсем не до сна.

Аня улыбнулась, зарываясь головой в подушку. Боже… какая чудесная была ночь. Теперь в теле поселилась приятная ломота, а больше всего саднило между бёдер, но это уже были мелочи. Стоило ей вспомнить, что они тут творили, как щёки начали гореть. Аня сладко потянулась, снова прислушиваясь к своим ощущениям.

Если она думала, что Серёжа возьмёт своё и отстанет, то она глубоко ошибалась. У него явно были свои планы. Какие слова он ей шептал, что говорил… как неприлично… как возбуждающе. Она почувствовала себя желанной, счастливой, драгоценной, самой-самой словом.

После первого раза, когда она едва пришла в себя, Сергей увёл её в шикарную ванную, дверь в которую вела прямо из спальни. Приглушил свет на минимум, набрал воды, помог устроиться с комфортом и сам разместился напротив. Они сидели в пене, отражаясь от зеркальных стен, выложенных ромбическим рисунком, который искажал реальность. На какой-то момент Ане даже показалось, что она попала в один из собственных снов.

Болтали о всякой ерунде, Аня даже уже и не помнила, о чём именно, но в какой-то момент взгляд Мелёхина изменился, и тогда она поняла, что на уме у него уже совсем не разговоры. Его не остановило даже то, что у неё это был первый раз. И времени прошло не так уж много.

Он просто произнёс: «снова хочу тебя», взял за руку и потянул на себя.

Хотя Аня не сказала бы, что ей было слишком некомфортно, когда он усадил её к себе на колени, и они повторили.

А после… ещё раз повторили, но уже в номере. Почему она решила, что в комнате много бесполезного пространства? Серёжа использовал каждую свободную поверхность. Она даже не думала, что так можно. Он был изобретателен, и ставил её в такие позы, о существовании которых Аня даже не подозревала. Кровати Мелёхину явно было недостаточно. И под конец третьего раза, уже на кушетке, он взял её сзади… она такое только в неприличных фильмах видела.

После он отнёс её в постель, пока она плакала от избытка чувств и ощущений, и даже, кажется, извинялась за свою бурную реакцию.

Аня снова широко улыбнулась и смущённо накрыла лицо ладонью, даже зажмурилась, не зная, то ли наслаждается воспоминаниями, то ли смущается от собственной раскованности.

Серёжа, как и обещал, позаботился об её удовольствии, о том, чтобы ей было хорошо.

Она даже не представляла, что так может быть. Ощущения были новыми и странными, она пока ещё прислушивалась к себе, но то, что сердце пело — это без сомнений.

Серёжа проснулся раньше, мягко поцеловал её сонную, сказал, что в душ и позаботиться о завтраке, а она пока ещё может подремать. Утомлённая его ласками она снова провалилась в неглубокий сон без внятных образов.

И сейчас, проснувшись опять, чувствовала себя… счастливой.

По иному счастливой. Такого рода счастье она никогда не испытывала. После долгого блуждания в темноте, пока она четыре года боролась со своей безнадёжной влюблённостью, наконец, вышла на свет. Ей почему-то казалось, что всё изменилось. Она поверила, что так и будет, потому что Серёжа был так нежен, так заботлив, говорил ей всякие милые глупости, шептал, какая она красивая, как он её хочет, как ему нравится то, что она делает, подбадривал, учил… любил…

В груди поселилась твёрдая уверенность, что так и есть.

Да он любит её! Любит… иначе просто и быть не могло. Наверное, тоже не знал, как подступиться, а вчера вот, подумав, что это их последний шанс, что они расстанутся на долгое время, решился. Господи, как хорошо-то, как легко.

Сердце Ани пело… Боже, она краснела, лишь едва подумав о том, чем они тут всю ночь напролёт занимались. Счастье тёплой рекой затопило ей. Ей казалось, что теперь всё изменится. Всё теперь наладиться. Всё пойдёт по-другому.

Они обязательно будут ходить на свидания, много времени проводить вместе. Он покажет ей свои любимые места в городе, а она поделится своими. Они, конечно, не такие богемные, больше всё парки, скверы, да мосты над каналами. У них впереди целое лето счастья, а потом осень… и зима… и весна… и снова лето…

Почему-то ей казалось, что всё у них будет хорошо, всё получится. Всё будет, стоит только захотеть, или как там говорят?

Аня ещё какое-то время нежилась в ощущении собственного счастья, то зарывалась в одеяла, то перекатывалась на сторону Серёжи и ложилась щекой на его подушку. Кончиками пальцев водила по припухшим от поцелуев губам. Вспоминала…

Но в какой-то момент она вдруг поняла, что времени уже прошло достаточно, а она всё ещё одна в постели. Прислушалась… и вода в ванной не шумела.

Даже если Мелёхин принял душ и пошёл за завтраком, то пора бы было вернуться. Сколько она спала, кстати?

Аня потянулась к тумбочке, где лежала её сумочка и достала телефон, а потом резко села на кровати, прижимая одеяло к обнажённой груди.

Господи, уже девять утра! Даже за девять!

Она вскочила, подбежала к окну, отдёрнула шторы, посмотрела на уже давно проснувшийся город. Затем босиком прошлёпала в ванную. Там, конечно, никого не было. Только смятые влажные полотенца валялись на полу, да одинокая распакованная одноразовая щётка на бортике раковины.

Аня накинула отельный халат и затянула поясок потуже на тонкой талии. Стараясь не паниковать, она заглянула в зону гостиной. Снова пусто, лишь только мебель сдвинута со своих мест силой их страсти. Щёки снова вспыхнули. Хотя внутри уже вился холодок липкого страха.

Она даже выглянула из номера в коридор, словно Сергей мог находиться там. А вдруг он карту от номера забыл, стоит под дверью и ждёт? Нет, ну он бы постучал, наверное… Или за дубликатом на ресепшн сходил. В голову лез всякий бред.

На полу возле двери был брошен поднос с остывшим завтраком. Аня наклонилась его поднять и отнесла на столик в номер. Бездумно взяла кусочек яблока, проглотила, совсем не чувствуя вкуса.

Нет, ну он же вернётся? — спросила она саму себя. — Может, какое-то срочное дело возникло, а её будить не хотел. Он же обещал…

Хотя нет, ничего он ей не обещал… в этом и заключалась вся правда.

Аня не верила в происходящее. Она ещё пошаталась по номеру, понимая, как неумолимо утекает время.

В голове поселилась пустота, потому что у Ани просто не было сил думать. Как можно испытывать такое всепоглощающее счастье и надежду, чтобы потом сброситься вниз в пропасть и разбить мечты о камни? Паника мешала дышать, в какой-то момент даже пришло сесть на кровать, приложить ладонь к груди и заставить себя сделать несколько ровных вдохов, чтобы успокоиться. Вдохи теперь давались проще, но пальцы на руках начали неметь от холода.

— Нет, нет, не может быть… он не мог… — бормотала она самой себе. — Не мог… не так…

Она всё же набралась смелости позвонить Сергею, думая, что всё это может быть каким-то глупым недоразумением. Но после нескольких гудков звонок переадресовался на голосовую почту. Перезванивать он ей, видимо, не собирался. Но она всё же подождала какое-то время.

Наконец, Аня встала, на шатающихся ногах прошлась по номеру, собирая одежду, которую они тут ночью разбросали. Нехотя облачилась во вчерашний наряд, чувствуя себя девочкой на одну ночь. А чего тут чувствовать? Она ею и была. Одноразовой, ненужной, приставучей, той, кем можно воспользоваться, а потом уйти и не сказать пока. Да и за кого ещё её можно принять в этом наряде? Кто выходит из отеля в коротком платье и на каблуках с утра пораньше, тогда как обычный народ уже сидит по офисам, а молодёжь по институтам?

В голове мелькнула мысль, оплачен ли номер? Ей же надо занести ключ-карту на стойку регистрации? Взяв телефон, Аня зашла на сайт отеля, чтобы посмотреть цены. Боже… рука безвольно опустилась на колени. Почти пятьдесят штук за ночь. Они тут что сдурели? Как? Если комната не оплачена, она просто не понимала, откуда ей сейчас взять такие деньги. Она даже не представляла, что такие цены существуют.

Но когда она, наконец, решила, что ждать дольше бесполезно, ведь очевидно, что ничего не изменится, Сергей не вернётся, она нашла в себе силы спуститься вниз и отдать девушке на рецепции карту от номера, та только дежурно ей улыбнулась и пожелала хорошего дня.

По шикарному отельному холлу на подгибающихся ногах Аня направилась к выходу, чувствуя себя падшей, раздетой, обманутой. Ещё и там всё ныло. И эта боль, которая ещё недавно ей казалась сладкой и будоражащей, превратилась в осознание собственного падения и наивности.

Она была такой дурочкой! Размечталась же… Как же особенная! Нет… не особенная, а ещё одна. Одна из многих.

Нырять в метро ни сил, ни желания не было, и Аня вызвала такси. Хорошо, что водитель не посмотрел на неё ни осуждающе, ни вопросительно, ведь Ане казалось, по ней видно, чем она всю ночь занималась. Ещё и забрал он её у дверей отеля, чтобы отвезти на юг в спальный серый район Петербурга.

Когда горячая, даже обжигающая влага против воли наполнила глаза, Аня зажмурилась. Нет, не сейчас. Позже. Доедет до дома и поплачет. А сейчас нельзя.