Лучший парень для Снегурочки

Татьяна Тронина, 2008

Скоро наступит Новый год! В школе, где учится Катя Иволгина, в канун праздника будет настоящий бал-маскарад. Но на бедную девочку навалилось вдруг столько проблем, что она и не знает, удастся ли ей попасть на праздник. И только одно радует: Влад Красовский, мечта всех девчонок в классе, обратил на нее внимание! Катя без ума от него и совсем не замечает новенького, Димку Соколова, который не сводит с нее глаз. Димка очень хочет оказаться с ней рядом на новогоднем балу… Говорят, 31 декабря желания исполняются. Чья же мечта сбудется – Кати или Димки? Книга также выходила под названием «Маска, ты мне нравишься!».

Глава 1

Требуются таланты

За окном тихо кружился тополиный пух. «Что за ерунда такая? — подумала Катя. — Откуда пух-то? Сейчас же конец ноября…» В классе стоял гул множества негромких голосов — этот шум напоминал монотонное гудение пчелиного улья.

— Гляди, Чагина, первый снег! — встрепенулась Катя и толкнула локтем свою соседку по парте — Розу Чагину, которая мирно дремала, положив голову на стопку учебников.

— Что? — открыла глаза Роза, лучшая подруга с первого класса. — Ты чего, Кать?

— Не спи, а то замерзнешь… Я говорю — снег!

— Где? — Роза сонно заморгала. — Ой, и правда…

За окном был школьный двор, где шел урок физкультуры в каком-то из старших классов. Ребята в спортивных костюмах бегали по кругу, в центре которого стоял Валерьян Никифорович и отдавал команды. Голоса Валерьяна Никифоровича не было слышно за плотно закрытыми рамами, зато было видно, как он время от времени открывает рот и ребята по его команде начинают дружно приседать и подпрыгивать. Снег пушистыми хлопьями, действительно напоминающими тополиный пух, падал на школьный двор и таял на асфальте.

— Девочки, снег! — прошептала Роза и толкнула сидящих впереди Лерочку и Викусю.

Лерочка и Викуся в данный момент обсуждали модные тенденции будущего года, и им было не до того. Они обернулись и с возмущением посмотрели на Розу.

— Ты чего, Чагина, совсем плохая? — с досадой произнесла Лерочка, поправляя белокурые локоны на голове, которые были якобы растрепаны порывом ветра (на самом деле Лерочка укладывала их дома перед зеркалом битых полчаса — из-за этого даже опоздала в школу). — Ну снег, ну и что теперь?..

— Первый снег всегда растает, — вдруг вспомнила Викуся. У Викуси были черные волосы до плеч, гладкие и блестящие — тоже результат долгих трудов — и длиннейшие черные ресницы, которыми она очень гордилась. — Ладно, Лер, не отвлекайся… Ты говоришь, зеленый будет не в моде?

— Зеленый — да, но зато болотный и салатовый оттенки пойдут на ура… Если, например, бриджи болотного цвета, а майка с такими салатово-буро-коричневыми разводами — то это будет самое оно… — увлеченно продолжила Лера.

— Маньячки, — вздохнула Катя. — Не обращай на них внимания, Роза!

— Я и не обращаю, — пожала плечами лучшая подруга. — Я просто первому снегу очень обрадовалась. Это ведь, знаешь, что значит?

— Что?

— Что скоро Новый год!

— Ага… — мечтательно вздохнула Катя. — Папа елку живую принесет. Он каждый год елку приносит.

— А у нас искусственная, — безо всякой зависти сообщила Роза. — От живой иголок много, их убирать трудно, а маме и так некогда…

— Ясный перец… — понимающе кивнула Катя. — Они, наверное, целый день в своем ресторане крутятся, да?

— Точно! И папа, и мама, и Фидель…

Фиделем звали старшего брата Розы. Дело в том, что семейство Чагиных владело небольшим ресторанчиком, который отнимал уйму времени. Даже Роза помогала старшим… Она не раз хвасталась Кате, что может приготовить за пять минут целую кастрюлю салата оливье — причем не пользуясь никакими вспомогательными приборами, типа кухонного комбайна. Просто ловкость рук — и только.

— Уже пятнадцать минут третьего! — посмотрела Катя на часы. — Где же Бэ Гэ?

— А ты не слышишь? В конце коридора с Серафимой Марковной общается, — наклонившись, заглянула в приоткрытую дверь Роза. — Да, точно… Бэ Гэ ей опять на свою разнесчастную жизнь жалуется…

Катя привстала и тоже выглянула в коридор. На другом конце его их классная руководительница учительница алгебры и геометрии Бронислава Георгиевна, или сокращенно — Бэ Гэ, разговаривала с учительницей английского.

–…Я вам скажу, дорогуша, что эта работа из меня просто все соки выпила… — рокотала Бэ Гэ, прижимая к груди указку, больше напоминавшую булаву из детских сказок про разбойников. — Верите ли, еще эта обязанность на мне будет лежать!

Серафима Марковна понимающе кивнула. Она была ниже Бэ Гэ ровно на голову и тоньше ровно наполовину, седые волосы аккуратно уложены в пучок.

–…Если бы я знала об этом раньше, то ни за что в школу не пошла бы работать! — продолжала Бронислава Георгиевна. — Ведь у меня были такие перспективы — там, на тренерской работе!

— Я не ослышалась? — удивленно прошептала Катя, садясь на свое место. — Наша Бэ Гэ раньше спортом занималась, что ли?

— Кажется… — пожала плечами Роза. — Только я не помню, каким именно.

— Вот это да! — засмеялась Катя. — Скорее всего, это была не художественная гимнастика…

— Я думаю, Бэ Гэ ядро толкала или что-нибудь в этом роде, где сила нужна.

— Гребля на байдарках! — хихикнула Катя.

На соседнем ряду, напротив, сидели Вениамин Рябов и Сема Бортко. Они листали газету со спортивными новостями и что-то сосредоточенно обсуждали.

–…Если «Реал» выиграет вторую из трех оставшихся встреч, то станет чемпионом… — бормотал Рябов.

— Точно, Веник! — энергично кивнул его сосед Сема. — Как пить дать, станет!

— Ты не в курсе, какого числа «Локомотив» со «Спартаком» играют и где достать билеты? — спросил Рябов.

— Играют в эту среду, а билеты, я думаю, можно будет заказать непосредственно через агентства клубов, — наморщил лоб Сема Бортко. — Пойдешь, Веник?

— А то!..

— Тоже маньяки, — кивнув на соседний ряд, прошептала Роза. — Только футбольные.

— Им-то все нипочем! Сидят, футбол свой обсуждают, а у меня в животе сейчас от голода забурчит! — возмутилась Катя. — Ну чего там эта Бэ Гэ застряла?!

— Пойдем после классного собрания в буфет, — успокоительно произнесла Роза. — Кстати, ты не в курсе, на какую тему будет собрание?

— Абсолютно без понятия. И никто не знает.

Наконец в коридоре послышался приближающийся топот. Он возвещал о том, что Бэ Гэ закончила изливать душу Серафиме Марковне и теперь решила приступить к своим прямым обязанностям — она направлялась в восьмой «А».

— Так, все на месте? — грозно вопросила Бронислава Георгиевна, врываясь в кабинет. — Немедленно прекращаем все посторонние разговоры — у меня для вас архиважное сообщение… Дубинин, немедленно оторвись от своих художеств и слушай меня!

Слава Дубинин был невысоким худеньким мальчишкой, который все свое свободное и несвободное время проводил за рисованием комиксов.

— А чего я? Как что, так сразу Дубинин… — недовольно пробормотал Слава, отодвигая от себя тетрадь, в которой он рисовал очередную серию похождений инспектора Дубчика. Этого персонажа выдумал сам Слава, и инспектор на тетрадных листах почему-то очень напоминал своего создателя — правда, в длинном пальто с поднятым воротником, в широкополой шляпе и с трубкой в зубах. Инспектор Дубчик расследовал особо сложные преступления, за которыми всегда стоял злодей Макинтош…

— Итак… — мрачно произнесла Бронислава Георгиевна, возвышаясь над учительским столом, словно изваяние из камня. — У нас на носу очередной календарный праздник. То есть Новый год.

— Джингл белл, джингл белл… — тихонько запела Викуся, покачивая головой с длинными блестящими волосами.

— Киреева, немедленно прекрати этот балаган! — постучала по столу указкой Бронислава Георгиевна. — Ничего веселого я пока не говорила.

Викуся тут же прикусила язык.

Указка у Бэ Гэ была знаменитой. До того она сломала все указки по причине их возмутительной хрупкости (Бэ Гэ каждый раз ругала промышленность, которая выпускает такие ненадежные предметы). Но потом чей-то папа подарил учительнице посох, по слухам — из далекой Индии, якобы им пользовались жрецы-брамины. Из прочного сандалового дерева, резной и очень красивый! Сломать его было невозможно. Теперь Бронислава Георгиевна могла совершенно спокойно стучать своей указкой по столу и тыкать ею в доску, когда объясняла очередную теорему, не боясь, что посох треснет в ее сильных руках.

Правда, по школе сразу поползли слухи, что посох обладает некоей мистической силой (недаром им пользовались индийские жрецы!). Несколько раз посох пытались стащить — уж очень хотелось кому-то проверить его магические способности, и теперь Бэ Гэ не расставалась с ним ни на минуту, даже в столовую с ним ходила. Где же она потом найдет другую указку, столь красивую и прочную!

— Так вот… — продолжила Бронислава Георгиевна. — А вы, если помните, уже в восьмом классе. И что это значит?

Все смиренно молчали.

— А значит это то, что с этого года вы можете участвовать в школьном новогоднем бале-маскараде, вот что!

— Ура! — завизжали Лерочка с Викусей, и остальные девчонки подхватили их радостный клич.

— Тихо, я сказала! — грозно загрохотала указкой по столу Бэ Гэ. Прочное сандаловое дерево все стерпело. — Вы меня не дослушали. Перед маскарадом будет концерт. Участие в нем обязательно и обсуждению не подлежит. Если хотите попасть на маскарад, извольте принять участие и в концерте — так сказать, в нагрузку. Поэтому срочно нужны таланты и дарования. Кто что умеет, поднимите руки!

Все вдруг уныло замолчали.

— Лера, Вика! Вы же вроде в танцевальной студии занимались! — напомнила Бэ Гэ.

— Да! — спохватились Лерочка и Викуся. — Мы это… мы можем сплясать!

— Очень хорошо. Так, другие что умеют? Ну, ребята, не тяните время! — возвысила голос Бронислава Георгиевна. — Иволгина, ты, кажется, стихи пишешь?

Катя покраснела и встала из-за парты.

— Вот и сочини стихотворение к зимнему празднику! — предложила классная руководительница.

— Я… я не знаю… — пробормотала Катя. Неужели ей придется выходить на сцену в актовом зале и читать перед старшими классами свои стихи?! — Получится ли у меня…

— Получится, получится… — нетерпеливо перебила ее Бронислава Георгиевна. — Так, теперь кто еще у нас… Бобков Василий! Ну а у тебя какие таланты?

С задней парты встал Вася Бобков по прозвищу Боб. Вася был румяный, толстый и очень неуклюжий, отчего над ним постоянно все смеялись.

— Сорок пончиков подряд может съесть! — громко прошептала Лерочка. — Знаем мы его таланты…

Класс грохнул от смеха. Вася стоял несчастный и сердитый — ему совсем не хотелось участвовать в каком-то дурацком концерте. Да и на маскарад бы он тоже не пошел! Это только для девчонок может быть интересно…

— Красовский!

— Я!

Влад Красовский был настоящим красавцем, и внимание публики к его особе ничуть его не смущало.

— Ты что можешь?

— Я, Бронислава Георгиевна, могу спеть под гитару, — бодро сообщил Влад. — Годится?

— Еще как! — удовлетворенно кивнула классная руководительница. — Что-нибудь такое, из классического репертуара…

— Из классического? — обрадовался Влад. — Например, «Рамштайн»… На немецком языке!

— На немецком? — озабоченно переспросила Бэ Гэ. — Какой такой «Рамштайн»? Это ты, Красовский, из Бетховена или Вагнера?..

— Кого? — удивленно приподнял красивые темные брови Влад. — Ну, в общем, вы же про классический репертуар говорили…

— Ладно, потом разберемся! — махнула устало рукой учительница. — Кто еще? Вы же понимаете, для концерта еще несколько номеров надо.

Все молчали, напряженно выискивая в себе таланты. Слава Дубинин потихоньку придвинул к себе тетрадь и принялся дорисовывать приключения инспектора Дубчика. Теперь злодей Макинтош захватил водозаборную станцию, которая снабжала водой весь город, намереваясь насыпать в нее сине-зеленых водорослей, или попросту — болотную ряску. Инспектор Дубчик сидел запертым в подвале старинного замка и всеми силами пытался оттуда выбраться, чтобы не дать возможности Макинтошу выполнить свой зловещий план…

— Дубинин!

— А? — спохватился Слава.

— Вот ты все бумагу портишь… — Бронислава Георгиевна уже не на шутку рассердилась. — Ты почему на последней контрольной сдал мне какие-то рожи…

— Какие рожи? — перепугался Слава.

— Да эти твои… комиксы дурацкие. Где контрольная твоя? Учти, скоро четверть закончится, а тебе явная двойка светит!

— Ой, Бэ… то есть Бронислава Георгиевна, я вам не ту тетрадь сдал! — всполошился Слава, разбирая нагромождение из бумажных листов на своей парте. — Если еще не поздно…

— Не поздно, — снисходительно сказала классная. — А рожи свои забери, мне они ни к чему. Кстати, а какие у тебя таланты?

— Ну…

— Не «ну», а думай давай. Чтобы в течение недели что-нибудь придумал. Чагина!

Роза отвела взгляд от окна и растерянно уставилась на указку Брониславы Георгиевны. Роза была из тех, кто верил в мистическую силу жрецов-браминов.

— У меня нет никаких талантов, — испуганно ответила она.

— Не может такого быть. Не верю!

— Роза салаты может делать, — вдруг вспомнил некстати Вася Бобков и облизнулся. — И пирожки еще… Она нас всех угощала!

— Салаты… пирожки… — пригорюнилась Бронислава Георгиевна. — Нет, это все не то. В общем, так, ребята. Собираемся в следующую пятницу и окончательно решаем, кто с какими номерами будет выступать. Если ничего не придумаете — не видать вам этого маскарада как своих ушей.

— У-у… — загудели все. — А-а…

— И нечего возмущаться. Как говорится — все в ваших руках, — строго произнесла учительница. — За сим позвольте откланяться…

И тяжелой грохочущей походкой она пошла к выходу.

Едва только Бэ Гэ исчезла за дверью, класс взорвался шквалом эмоций.

— Маскарад! — стонущим голосом завопила Викуся. — Это моя мечта! У меня есть такое платье, такое платье…

— И диадема со стразами, и китайский веер! — запричитала Лерочка. — Я бы нарядилась китайской принцессой…

— Какой принцессой, елки-палки! — заорал Дубинин. — Ребята, да ну его на фиг, этот маскарад! Нам-то он зачем?..

— Я бы нарядился рыцарем и пел дамам баллады старинных времен, — сообщил Влад. — Дамы, вы не против?

— Не против, совсем не против! — визжали девчонки. — Хотим маскарад!!!

После шума, гама и ожесточенных споров все пришли к выводу, что от концерта отвертеться не получится.

— В общем, так! — строго провозгласила Викуся, глаза у которой лихорадочно блестели. — Чтобы все придумали что-нибудь интересное! Даже ты, новенький!..

На задней парте сидел Дима Соколов. Он учился в восьмом «А» с сентября, но все по привычке называли его новеньким.

— Ладушки, — спокойно произнес он. — Отрываться от коллектива я не собираюсь.