Шоколад с надеждой

Татьяна Ткачук, 2023

Она – сестра его мучителя, обычная девчонка.Он – известная персона, из тех, кого называют селебрити.Встреча в прошлом не была приятной для обоих.Но что делать, если Госпожа Судьба ведет какую-то свою, известную только ей игру?И что делать, если их – таких разных, что, казалось бы, никаких точек соприкосновения и быть не может! – неудержимо тянет друг к другу?Есть ли общее будущее у этих двоих?Пятая книга цикла «Звёздная любовь», но совершенно самостоятельная. Читается отдельно.Все события вымышлены и не имеют отношения к реальным лицам, группам, местам или случаям.

Глава 2

Девушка проснулась, как всегда, от резкого звонка будильника и, не открывая глаз, потянулась рукой к тумбочке, чтобы отключить его. Шесть часов. Все, пора вставать. Сегодня она работает на рыбном рынке Норянджин, а до него еще добираться на метро не меньше часа. Пока встанет, пока позавтракает, пока более или менее приведет себя в порядок, времени останется совсем мало. Поэтому Мэй Лин усилием воли заставила себя подняться и открыть, наконец, глаза.

В небольшой комнате было уже светло, поэтому она порадовалась, что сейчас лето, и светает очень рано. Сунула ноги в старенькие пушистые тапочки, почти потерявшие свою первоначальную форму, но все еще спасающие ее ноги на холодном полу в зимнее время, рысцой побежала в крошечную ванную — скорее закуток, в котором едва помещался поддон для душа и раковина с унитазом. Но девушка привыкла жить так, она почти и не жила роскошно, если не считать тех нескольких лет в доме отца, после смерти мамы.

Положение в доме ненавистного папаши так тяготило Мэй Лин, что она не выдержала и сбежала, правда, вскоре была найдена ищейками отца и водворена обратно. Из чувства протеста пятнадцатилетняя девчонка порезала себе вены и, по счастью, вовремя была обнаружена старшим братом и отвезена в больницу.

У них были разные матери. Дон Гу рано был приобщен к делам банды отца и вырос человеком жестким, грубым и беспринципным. Однако к сестре испытывал какое-то необъяснимое чувство жалости и заботы. С тех пор девушка носила одежду только с длинными рукавами — не хотела, чтобы окружающие видели белые рубцы шрамов на ее запястьях.

По сути, после смерти мамы он был единственным человеком, которого она хоть как-то интересовала. Брат же помог ей потом, позже, когда Мэй Лин подросла, найти съемное жилье — дешевое, в небезопасном районе, однако же, там девушка чувствовала себя по-настоящему свободной. А когда брат еще и заступился за нее перед малолетними хулиганами, промышлявшими на улицах района, задав им приличную трёпку, девушка и вовсе почувствовала облегчение.

Работы она не боялась и не гнушалась никакой, даже самой тяжелой и грязной. Поэтому деньги на рис и кимчи у нее всегда были свои. Да и брат иногда подкидывал ей «спонсорские», как он это называл.

Поначалу Мэй Лин пыталась отказываться от его денег, но Дон Гу был непреклонен и сердился, когда она говорила, что справится сама.

— Я твой старший брат! Поэтому кончай ломаться и бери то, что дают! — как-то припечатал он таким тоном, что девушка сочла за лучшее больше не спорить. Тем более что за съемное жилье — пресловутый «домик на крыше» — платить нужно было все-таки регулярно.

Но полгода назад урабони (старший брат для женщины) убили в тюрьме. Когда Мэй Лин вызвали в полицейское управление, где раньше она была только на допросах по делу брата, обвиненного в похищении человека, мужчина с седыми висками и в мундире с погонами (в званиях девушка не разбиралась, но поняла, что человек занимает должность не маленькую) с искренним сочувствием на лице осторожно сообщил ей о смерти Дон Гу.

Мэй Лин тогда почувствовала, что земля уходит у нее из-под ног. Теперь девушка осталась совсем одна. Отца, важного криминального авторитета, она за родню не считала — ведь именно из-за него они с мамой почти десять лет вынуждены были скитаться и прятаться.

А теперь, после смерти Дон Гу, ей нужно было самой заботиться о себе и просто как-то выживать. Мэй Лин хваталась за любые подработки — то мыла полы в кафе, то посуду в каком-то третьесортном ресторане, то потом в другой кофейне была уже официанткой. Работала в доставке курочки и пиццы. Тогда-то и научилась водить маленький, но юркий скутер.

А три месяца назад ей повезло устроиться в один из крошечных магазинчиков на рынке Норянджин — крупнейшем рыбном рынке Сеула. И хоть новая работа была очень далеко от дома, а работать приходилось с утра до вечера, однако Мэй Лин не роптала. Хозяйка магазинчика, тетушка Сун Док, женщина лет пятидесяти пяти, относилась к девушке с пониманием, тяжести поднимать особо не заставляла, каждый раз приговаривая: «Тебе, дочка, еще рожать предстоит! Так что берегись, не надсажайся!» Для тяжестей у нее был другой работник — угрюмый, неразговорчивый Хван Бо, от которого иной раз за целый день можно было не услышать ни слова. Но Мэй Лин от этого как-то и не страдала.

Ее заботой было обслуживать вместе с аджуммой покупателей, следить за тем, чтобы в больших пластиковых контейнерах на витрине всегда было достаточное количество разнообразного товара, и товар этот был надлежащего вида и свежести. А вечером делать уборку, тщательно промывая с дезинфицирующим средством все прилавки и прочие поверхности, а также ножи, весы и щипцы, которыми доставались морские гады из аквариумов. Да, у них в магазине продавалась и живая рыба и морепродукты. И за этим тоже нужно было следить. Ну, и завершающим штрихом каждого рабочего дня было мытье полов.

Весь рабочий день Мэй Лин проводила в резиновых перчатках и большом водонепроницаемом фартуке, который почти полностью закрывал ее невысокую фигурку. Но она привыкла к тому, что никто не видит истинных размеров ее тела.

Привычка эта выработалась еще с тех лет, когда она жила вместе с мамой и им приходилось скрываться и прятаться, чтобы бандиты отца не обнаружили женщину с ребенком. Мать втолковывала девочке, что надо одеваться так, чтобы на нее никто не обращал внимания. И Мэй Лин привыкла «закрываться», делаться незаметной для окружающих. Поэтому «спецодежда» в магазинчике как нельзя лучше отвечала ее пристрастиям в одежде.

Девушке даже нравилась эта работа — она всегда была среди людей, видела множество самых разнообразных лиц. Она научилась рекламировать и расхваливать товар тетушки Сун Док, за что молодая работница часто удостаивалась теплой похвалы от аджуммы. Ведь на звонкий, яркий голос девушки покупатели часто спешили именно к дверям их магазинчика, которые всегда были гостеприимно распахнуты.

Хозяйка расплачивалась со своими работниками каждый вечер, в конце рабочего дня. И Мэй Лин, оставив необходимое количество купюр на то, чтобы добраться до дома и купить минимум продуктов, из которых можно было бы приготовить себе ужин и завтрак, остальную часть денег тут же клала на карту, которую она открыла в банке практически сразу же, как уехала из отцовского дома. Так было надежнее — от воров и карманников.

К тому же, Сун Док, зная, что девушка живет одна-одинешенька, частенько вечером давала ей с собой (просто так, не требуя оплаты) то рыбу, то моллюсков, то креветок или кальмаров. Мэй Лин всегда с благодарностью принимала эти «подарки» доброй женщины и в последующие дни старалась работать еще усерднее, что, конечно же, нравилось аджумме (обращение к женщинам «за сорок») и делало ее еще более лояльной по отношению к работнице.

С хулиганами своего района за эти несколько последних лет девушка заключила негласное перемирие — обе стороны держались друг от друга на расстоянии. Однако же, встречая ее на улицах, мелкие пакостники каждый раз кланялись и здоровались с «нуной», вероятно, помня ее амбала-брата. А Мэй Лин это было только на руку. Во всяком случае, даже в вечерней темноте она возвращалась домой без опаски. Хотя в сумочке всегда держала газовый баллончик и даже шокер, которыми когда-то снабдил ее брат.

А как-то даже сама умудрилась надавать безбашенным подросткам подзатыльников, когда увидела, как парни пытаются запугать какого-то худенького большеглазого мальчишку из недавно переехавшей в их район семьи. Не думая, кинулась на долговязых парней, защищая ребенка. И что характерно — те даже не возражали против такого «метода воспитания» «нуны». Девушка за руку увела мальчишку, пригрозив хулиганам «вырвать руки по самые плечи», если еще раз заметит подобное.

Правда, позже, уже оставшись дома одна, вдруг осознала, что эти юные бандиты могли и совсем по-другому среагировать на ее слова и «рукоприкладство». У девушки начался откат — все тело дрожало крупной дрожью так, что зуб на зуб не попадал, а потом на нее напала нескончаемая икота — следствие стресса. И пока она не залезла под горячий душ, ничего не помогало — ни выпитая вода, ни задерживаемое дыхание.

Когда же она, наконец, успокоилась, то, поразмыслив, пришла к выводу, что поступила единственно правильно. После того раза парни с района, казалось, еще более дальней дорогой стали обходить «нуну». Квартирная хозяйка тоже особо не контролировала жиличку, поняв, что та ведет замкнутый образ жизни, друзей и подружек к себе не водит, оргий не устраивает и арендную плату вносит аккуратно.

Сун Док была очень довольна своей работницей, но все же частенько говорила, что молодой девушке нужно получать образование. Да и работа на рынке — это не предел ее мечтаний. И под влиянием этих доводов Мэй Лин стала просматривать газеты, которые частенько находила в метро — уже прочитанные и оставленные за ненадобностью в вагонах поездов. Ее интересовали только те страницы, на которых размещались объявления о рабочих вакансиях.

Компьютера у Мэй Лин не было, поэтому газеты стали единственным доступным ей способом получения информации. Девушка забирала эти газеты домой и потом уже внимательно штудировала нужные ей страницы, вырезая целые блоки печатного текста, а потом — подчеркивая ручкой то, что могло ей подойти.

По каким-то телефонам она даже пыталась несколько раз позвонить, но на другом конце провода с обезличенной вежливостью ей отвечали, что вакансии уже заняты.

Однако Мэй Лин не желала сдаваться.

И сейчас, жуя разогретый на плите рис, подхватывая палочками кимчи из контейнера, она быстро пробегала глазами по строчкам газеты, принесенной из метро вчера. Почти механически отметила галочкой объявление о том, что «требуются официанты в кофейню «Кофе Бин», на полный рабочий день, два раза в неделю». Потом еще взгляд зацепился за фразу «Требуются уборщики». Больше ничего не было указано, кроме номера телефона. Девушка подчеркнула и это объявление. И быстро проглотив дешевый растворимый кофе из пакетика, торопливо помыла посуду и засобиралась на работу.

Четыре месяца назад она все-таки решилась и укоротила свои длинные волосы — ухаживать за ними особо времени не было, поэтому пошла все-таки на этот шаг. Хотя долго жила с длинными, по пояс волосами в память о матери, которая любила расчесывать ее тяжелые пряди с необычным, красноватым оттенком, играющим на солнце. Мама всегда восхищалась волосами дочери, и Мэй Лин долго не хотела расставаться с ними.

Но сейчас ее волосы спускались чуть ниже лопаток и требовали гораздо меньше ухода. Девушка по привычке завязала их в хвост, который скрепила резинкой, натянула широкие штаны и большую толстовку с капюшоном, с рукавами, спускающимися ниже запястий, подхватила сумку через плечо и поспешила на улицу. До метро надо было еще добираться по неровной холмистой улице, и она припустила почти бегом.

К счастью, на свой поезд она успела, вот только свободных мест в вагоне в это время суток, в час пик, ожидаемо не было. Все скамьи заняли пожилые аджуммы и аджосси, а молодежь вроде нее стояла, цепляясь руками за спускающиеся с потолка кожаные петли.

Вот и сегодня вагон был полон спешащих по своим делам людей. Многие уткнулись в свои телефоны и другие гаджеты, кто-то читал книги. У Мэй Лин телефон был обычный, старенький, без доступа в интернет, поэтому она его лишний раз не доставала — не было такой надобности.

Девушка снова задумалась о поиске еще какой-нибудь работы и поначалу не заметила, что к ней излишне близко стоит какой-то мужчина. Рядом находились люди, и она сначала не обратила внимания на то, что между ними почти не осталось никакого расстояния. Только внезапно почувствовала, как чья-то рука коснулась её… кхм, ниже спины и задержалась там, а потом — вот ужас! — стала ненавязчиво так поглаживать.

Девушка замерла, скосила глаза на человека, стоящего рядом, но тот не смотрел на нее, не поворачивал головы, делая вид, что к этому безобразию не имеет никакого отношения. И Мэй Лин поначалу попыталась незаметно отодвинуться, но не тут-то было. Настырная рука опять нашла ее «нижние девяносто». И ведь, что характерно, этот свол… нехороший человек проделывал все с такой уверенной наглостью, что она даже оторопела. И тогда девушка изо всей силы впечатала пятку в кроссовке в подошву рядом стоящего мужика лет сорока пяти — небритого, с уже намечающимся брюшком. Тот дернулся и вскрикнул:

— Ты охренела что ли, девка?!

— А вы не охренели, аджосси?!

— Чего?! — заорал тот.

На них стали посматривать, но девушка решила не давать себя в обиду:

— Еще раз начнете меня лапать — получите сильнее!

Какая-то бабулька на сиденье напротив них (видно, тоже заметила поползновения мужика) завопила:

— Ах ты, грязный извращенец!

Ее слова подхватила другая:

— Ездят тут всякие маньяки! Правильно, девочка, что дала отпор этому извращуге!

— Да вы все сдурели, что ли?! — заорал мужик и начал продвигаться в другой конец вагона, а за ним волной неслось от возмущенных тетушек:

— Вот! До чего докатился мир! Уже и в метро спокойно ездить стало невозможно!

Короче, на следующей станции мужику пришлось срочно покинуть вагон.

Но настроение у Мэй Лин было уже подпорчено.

***

Правда, когда она прибежала в магазинчик тетушки Сун Док, то обижаться и расстраиваться стало просто некогда. В этот день у них была доставка товара, и все трое — хозяйка, сама Мэй Лин и Хван Бо — с ног сбились с самого утра, разгружая фургончик доставщика, привезшего заказанный накануне товар с оптового склада.

Сун Док частенько оставалась на рынке допоздна, участвуя в ночных аукционах для оптовых торговцев. Там можно было выгодно приобрести отличные партии нужного товара, и женщина, конечно, не могла упустить такой шанс. Работники же ее на такие аукционы, как правило, не оставались — в этом попросту не было необходимости.

Но вот на следующее утро им приходилось немало потрудиться, чтобы принять весь купленный хозяйкой свежий товар, рассортировать его и придать ему привлекательный для покупателей вид. Поэтому Мэй Лин, нарядившись в привычный клеёнчатый фартук и перчатки, сразу принялась за работу. Сама хозяйка проверяла доставленные продукты и записывала всё в большую «амбарную» книгу, где вела учет своего бизнеса.

Это необходимо было делать еще и для проверяющих из департамента потребнадзора, которые просто обожали нагрянуть с проверкой безо всякого предупреждения. Но Сун Док свое дело знала отлично, и у ревизоров ни разу не было причины придраться к ней и ее магазину.

Тем временем начали появляться первые покупатели — из самых ранних, и Мэй Лин вынуждена была заниматься еще и с ними, пока аджумма приводила в порядок свои записи — это следовало сделать незамедлительно, как только товар прибыл.

Первыми сегодня были представительного вида мужчина и женщина. Мэй Лин знала их. Эти люди были их постоянными покупателями и служили в каком-то богатом доме. Женщина была поваром и отвечала за покупку качественных продуктов, а мужчина — водителем, сопровождающим ее и помогающим донести покупки до машины.

Тетушка Сун Док тоже увидела их и напомнила Мэй Лин сделать хорошую скидку — эти люди покупали у нее морепродукты часто и помногу. И в этот раз было так же. Девушка быстро и приветливо обслужила эту пару, и, вежливо попрощавшись, они ушли.

Потом в магазинчик заглянула какая-то японская семья, и тут общаться с ними пришлось уже самой хозяйке — Мэй Лин не знала языка. Они купили рыбу для сашими, кальмаров и осьминогов.

А затем покупатели хлынули широким потоком, и так — до самого обеда. Мэй Лин даже не чувствовала усталости и голода, пока хозяйка не напомнила ей, что пора поесть. И девушка юркнула в крошечную подсобку, где стоял небольшой квадратный стол и стул — работники магазинчика ели по очереди.

Но перед этим Мэй Лин вопросительно посмотрела на Хван Бо, переносившего контейнеры с морепродуктами на прилавок, однако мужчина молча покачал головой. И она пошла в подсобку, достала из сумки, висящей тут же, на вбитом в стену крюке, свой контейнер с неизменным рисом и быстро поела. До этого набрала из крана над раковиной воды и включила небольшой чайник. Чай и кофе у них был общий, предоставляемый аджуммой. Тут же стояла сахарница. Мэй Лин не очень любила сладкий чай или кофе, но одну ложечку все же клала. Так напиток казался ей более вкусным.

Пока она обедала, чайник вскипел, и, выпив чаю, девушка вышла из подсобки. Теперь настала очередь Хван Бо, и уже он пошел на освободившееся место. Этот порядок был неизменным. Из всех троих хозяйка всегда обедала последней.

Тем временем Мэй Лин продолжала работать. А в редкие минуты, когда не было покупателей, она размышляла о том, что ей, действительно, нужна еще одна работа. И тогда не нужно будет переживать об оплате жилья.

***

Вечером хозяйка, как обычно, расплатилась с работниками, и довольная Мэй Лин, попрощавшись, побежала к ближайшему банкомату, чтобы отправить деньги на карту. Счет ее медленно, но неуклонно рос. И девушка мечтала, что когда-нибудь она накопит-таки нужную сумму, чтобы позволить себе поступить в какое-нибудь учебное заведение и получить профессию. Какую — она пока еще не загадывала. Но понимала, что всю жизнь на подработках не протянет.

А еще нужно было восполнить те пробелы в школьной программе, которые появились, когда она была вынуждена бросить школу, чтобы ухаживать за неизлечимо больной матерью. Несколько учебников давно уже лежали в ее комнате на полке, но руки до них у Мэй Лин так и не доходили — все время отнимали ее несколько работ. Однако девушка не теряла надежды, что когда-то она все-таки найдет время и для учебы.

А пока она спустилась в метро, прошла на свою ветку и зашла, наконец, в нужный вагон. Вечерами, когда она возвращалась с работы, вагоны электричек были уже не столь переполнены, как утром, и Лин даже нашла свободное местечко, чтобы с облегчением присесть и расслабить гудящие ноги. И даже неизменная, оставленная кем-то газета на свободном сиденье рядом нашлась. Девушка осторожно, не торопясь, взяла ее и начала читать. На нее, слава богу, никто не обращал внимания. Да и озабоченных извращенцев на этот раз в вагоне не было.

Выйдя на нужной станции, Мэй Лин поднялась на поверхность и пошла в сторону своего района. По пути надо было зайти в магазин и купить продукты на ближайшие пару дней. Так она и сделала.

Вернувшись домой, девушка первым делом приняла душ, помыв и волосы, которые все пропитались рыбными запахами. Потом достала из крохотного холодильника, доставшегося ей вместе с жильем, принесенную вчера с рынка и уже выпотрошенную рыбу и принялась ее жарить. С большим аппетитом поужинала и, усевшись с ногами на кровать, развернула принесенную газету и вооружилась ручкой.

И снова наткнулась на объявление: «Вакансии уборщиков». И все. Короткая фраза и ниже — номер телефона.

Хм, странное какое-то, подумала она. Но решила завтра в обеденный перерыв все-таки позвонить и записала номер в потрепанную записную книжку небольшого формата, куда она обычно записывала что-то важное. Так, например, там был адрес ее нынешнего жилья, телефон Сун Док, а еще данные о станции метро, с которой она отправлялась на работу. Где-то там, вначале, был записан и телефон Дон Гу, но теперь он был уже не актуален.

Постепенно усталость начала сказываться, и Мэй Лин почувствовала, как глаза ее слипаются. Тогда она встала, переоделась в любимую старенькую и очень мягкую пижаму и улеглась под одеяло. И практически сразу провалилась в сон.