Шоколад с надеждой

Татьяна Ткачук, 2023

Она – сестра его мучителя, обычная девчонка.Он – известная персона, из тех, кого называют селебрити.Встреча в прошлом не была приятной для обоих.Но что делать, если Госпожа Судьба ведет какую-то свою, известную только ей игру?И что делать, если их – таких разных, что, казалось бы, никаких точек соприкосновения и быть не может! – неудержимо тянет друг к другу?Есть ли общее будущее у этих двоих?Пятая книга цикла «Звёздная любовь», но совершенно самостоятельная. Читается отдельно.Все события вымышлены и не имеют отношения к реальным лицам, группам, местам или случаям.

Глава 5

Время то плелось трехсотлетней черепахой, то неслось неудержимым галопом молодого арабского скакуна. Мэй Лин как-то незаметно для себя втянулась в работу, привыкла к тому, что почти каждый день она просыпается в несусветную рань, быстренько завтракает, потом едет в метро, а от станции бежит, стараясь не опоздать к началу смены.

Сработалась со своими напарниками, привыкла к тому, что почти целый день приходится проводить на ногах, наводя чистоту то в одном, то в другом помещении большого здания компании.

С артистами и другими сотрудниками уборщики пересекались крайне редко, и это было девушке только на руку.

Она побаивалась, что опять столкнётся с парнем, который вызывал у неё странное беспокойство. Живя всё это время одна, полагаясь только на себя, она привыкла сама устраивать свою жизнь, просчитывать дальнейшие шаги. И не хотела никаких потрясений и треволнений в этом устоявшемся бытии. Айдол же, возможно, сам об этом не догадываясь, выбивал её из привычной колеи, лишал душевного покоя, заставляя вновь переживать чувство вины. Ей это не нравилось.

Конечно, прошло уже очень много времени с того события, и девушка перестала винить себя в том, что всё так получилось. Хотя она-то и не была ни в чем виновата. Но иногда в голову всё же закрадывалась неприятная мысль, что артист как раз именно так и думает — что она такая же преступница, как и её брат, раз ничем не помогла ему тогда.

Мэй Лин видела, когда их с братом уже без особого пиетета втолкнули в машину, как к парню, которого они удерживали в заброшенном доме, кинулся высокий молодой мужчина, как обхватил ослабевшего айдола обеими руками, не давая ему осесть. Какое-то жгучее чувство возникло в её груди, и она почувствовала такой стыд, такую вину за то, что сделал брат, что, не в силах смотреть дальше, отвела в сторону глаза.

Потом, сидя несколько суток в камере предварительного заключения, девушка, как киноплёнку, бесконечно прокручивала в голове события тех нескольких дней и снова и снова винила себя. И опять видела перед мысленным взором эту сцену — высокая девушка-полицейский, закинув себе на шею руку парня, ведёт его из дома, а навстречу им устремляется и подхватывает ослабевшего танцора мужчина, видимо, его друг.

Она, конечно, знала, кем был её брат, и какими делами он занимался. Но Дон Гу несколько лет был единственным человеком на земле, кто заботился о ней, кто помогал ей хоть небольшими деньгами, иногда приносил продукты и обеспечил ей безопасность в том неблагополучном районе, где девушка снимала жильё.

Она знала. Но не смогла отказать ему, когда он попросил помочь «с одним делом», как он тогда выразился. А потом что-либо менять было уже поздно.

Брата ожидаемо осудили и посадили в тюрьму. И тогда она осталась совсем одна. Но хотя бы бандиты отца не докучали. Тот, видимо, совершенно забыл о существовании бесполезной дочери.

Пару дней в неделю девушка выполняла ещё другие задания в клининговой компании, работником которой она по-прежнему считалась. Обычно это была уборка в каких-нибудь квартирах, хозяева которых либо не имели времени, либо просто не желали заниматься этим сами.

Такая работа Мэй Лин тоже нравилась. Она имела возможность видеть новые места, бывать в незнакомых домах, с интересом разглядывая обстановку, расположение помещений и мечтая о том, что когда-нибудь и у неё будет своя, пусть небольшая, но принадлежащая только ей одной квартирка, где она будет полновластной хозяйкой и обустроит всё так, как сама сочтет нужным.

Иногда приходилось выезжать в какие-то фирмы, где тоже требовалась уборка.

Месяц стажировки уже почти подходил к концу, когда Мэй Лин, идя вечером по коридору компании со шваброй и ведром в руках, всё-таки столкнулась с айдолом, неожиданно вышедшим из одного из помещений. Она дёрнулась было назад, не желая встречаться с этим человеком, но он уже заметил девушку и, подойдя ближе, произнёс с непонятной интонацией:

— Какая встреча! Давно не виделись, Шоколадка!

Мэй Лин хотела обогнуть его и молча пройти дальше, но парень заступил ей дорогу:

— Опять сбегаешь?

— Пропусти!

— Подожди, — в его голосе было что-то такое, что она невольно остановилась и вся подобралась. Лицо мужчины было сейчас очень серьёзным, глаза смотрели, казалось, в самую её душу.

Девушка замерла на месте, насторожённо глядя на него:

— Чего тебе?

— Как поживаешь, Шоколадка?

— Я просила тебя не называть меня этим дурацким прозвищем!

— Чем оно тебе не нравится?

— Ничем! Мы с тобой ничем не связаны, чтобы ты давал мне нелепые клички! — она почувствовала глухое раздражение.

— Ничем?! — протянул он. — Ты полагаешь — ничем? — и поднял одну бровь. — Так как ты живешь?

— Замечательно! Я живу просто прекрасно! — выпалила она.

Он сузил глаза и в один шаг оказался рядом, навис над ней:

— А я вот не очень прекрасно.

— Да? И что же такого не дает спокойно жить суперзвезде? — с сарказмом произнесла Мэй Лин.

— Ты!

— Че-го-о?! — ошеломленно спросила девушка. — Что ты несешь!

— То и несу! — припечатал он. — Спать, знаешь ли, не могу. Кошмары снятся!

— Ха! А я-то тут при чём? Сходи к врачу! — девушка начала пятиться назад, но он наступал, не позволяя увеличить расстояние между ними.

— Ходил. Не помогает.

— Но я-то — при чём?! — повысила голос она.

— Ты как раз очень даже «при чём»! В моих кошмарах с завидным постоянством присутствуешь ты! Да и кошмары повторяются! — лицо парня вдруг побледнело, да так, что Мэй Лин испугалась.

— Я?.. — растерянно переспросила Мэй Лин. Он только энергично кивнул. — Но… Я ничего такого не делала… — пролепетала она, опять превращаясь в ту робкую девчонку, которой была когда-то.

— Да знаю, — оборвал айдол, шумно выдыхая и устало проводя ладонью по лицу. — Я вот подумал… Если бы ты выслушала меня… Возможно… это бы прекратилось.

— Я… Мне… нужно работать! — почти выкрикнула она и, обойдя всё-таки мужчину по крутой дуге, у самой стенки коридора, устремилась вперед, трусливо сбегая от него.

А вслед ей донеслось отчаянное:

— Просто выслушай меня!

«Господи, вот зачем мне такое?!» — беззвучно шептала она, скрываясь за дверью женского туалета в слабой надежде, что уж сюда-то он не посмеет зайти.

А Хо Сок еще раз шумно выдохнул, глядя ей вслед, но не делая попытки догнать девушку: «Чёртова девчонка! Нет, с этим надо что-то делать! Так недолго и с катушек съехать!»

И, еще раз с силой потерев ладонями лицо, пошел в направлении, противоположном тому, куда скрылась девушка.

***

Близнецы чувствовали себя хорошо, и вскоре их и Ми Сун выписали. Адмирал с супругой и Нам Джун приехали за ней и всем семейством отправились в квартиру молодой семьи.

Там бабушка Юн А вместе с Ми Сун начали хлопотать вокруг детей, а Нам Джун и адмирал прошли на кухню. Джун включил чайник и, поставив в микроволновку курицу, начал сервировать стол.

Дед сидел рядом, молча наблюдая за ним. Потом сказал:

— Заботы теперь у вас прибавится! Все-таки сразу двое малышей…

— Я уже разговаривал с Ми Сун. Мы найдем хорошую, проверенную няню, чтобы Ми Сун было легче.

Адмирал кивнул:

— Это правильно! Верное решение!

— Какое решение, дорогой? — спросила, входя на кухню, госпожа Кан.

Следом за ней шла Ми Сун, уже переодевшаяся в домашнюю одежду и показавшаяся Нам Джуну необычайно милой. Она положила на видное место родительский блок от «радионяни» — теперь, если малыши проснутся и заплачут, взрослые тут же услышат их. Он улыбнулся, а адмирал ответил:

— Мы говорили о том, что детям будет сложно сразу с двумя малышами.

— Папа, мы возьмем няню, — сказала дочь.

Джун спросил:

— Как малыши?

— Уснули. Такие забавные! Стоило их только положить в кроватки, как они тут же засопели носиками. Как будто поняли, что это — их места!

— Ох, Намджуни, — сказала тёща. — У вас такие красивые детки!

— Мама, это потому что они — наши? — засмеялась Ми Сун.

— И поэтому тоже! Но они, и правда, очень красивые! — ответила бабушка.

Они вчетвером уселись за стол, и музыкант достал из бара бутылку с коньяком и три бокала. Плеснул немного в каждый, а потом принёс высокий стеклянный бокал с апельсиновым соком — для Ми Сун. Госпожа Кан тут же забеспокоилась:

— Апельсиновый? А у малышей реакции никакой не будет? Аллергия не появится?

— Ох, и правда! — спохватился рэпер, выхватывая бокал из рук молодой женщины. — Прости, чаги! Давай, поменяю! — и принёс ей уже яблочный. Она только улыбнулась в ответ на эту заботу.

Все четверо подняли бокалы.

— Выпьем за здоровье наших малышей и их родителей! — торжественно произнес адмирал и первым выпил. Все последовали его примеру. А потом Нам Джун наполнил бокалы еще раз и предложил:

— А теперь давайте выпьем за бабушек и дедушек наших детей!

Они неспешно ели, потом Ми Сун накрыла стол для чая.

Вскоре родители засобирались домой, и молодёжь пошла провожать их.

Ми Сун уже начала убирать со стола, когда из прибора послышалось сначала недовольное кряхтение, а потом звонкий детский плач на два голоса. Молодые родители опрометью кинулись в детскую.

Малыши проснулись и настоятельно требовали к себе внимания.

Нам Джун растерянно переводил взгляд с одного на другого младенца:

— Чаги, чего они хотят?

— Я думаю, проголодались. И, наверное, уже мокрые! Сейчас проверим!

Она ловко поменяла подгузник сначала одному, потом другому ребенку на пеленальном столике и аккуратно вложила дочку в руки отца. Тот округлил глаза и, кажется, даже перестал дышать:

— Милая! Я боюсь — как бы не уронить крошку!

— Садись в кресло и ничего не бойся! — успокоила она. — Просто подержи ее, пока я буду кормить Кён Мина. Ты справишься, Нам Джун!

Мужчина послушно опустился в кресло и, держа дочку, разглядывал ее личико. Девочка, словно почувствовав, что она на руках у родного человека, перестала плакать и уставилась на отца, лишь изредка помаргивая темными ресничками. И тогда Нам Джун негромко заговорил:

— Моя девочка! Моя доченька! Такая красавица! Такая умница!

Малышка хмурила крошечные бровки, словно прислушивалась к словам отца, а потом вдруг улыбнулась беззубым ротиком с розовыми деснами, и сердце Джуна замерло от этого чуда.

— Ми Сун, она улыбается! Мин А улыбается мне, представляешь?!

— Она же чувствует, что ты близкий ей человек, — ответила жена и улыбнулась сыну, сосредоточенно сосущему грудь. — Ты мой маленький! Кушай, кушай! Наш Кён Мин — тоже умничка! Он будет хорошо кушать и вырастет большим и сильным! Да, сыночек? И всегда будет защищать сестренку!

Мальчик неотрывно смотрел в лицо матери, как будто силился понять, что она ему говорит.

Наконец дети были накормлены, уложены в кроватки, и Джун и Ми Сун, еще раз взглянув на своих спящих ангелочков, тихо вышли из детской. Вернулись в кухню, где так и лежал блок от «радионяни», Ми Сун быстро закончила убирать со стола, пока Нам Джун отправился в душ.

Потом электроника заняла свое место в родительской спальне на прикроватной тумбочке. Мужчина, еще раз проверив, как спят дети, лег в постель. Вскоре пришла Ми Сун, с еще слегка влажными после душа волосами, и забралась к нему под бок. Супруг тут же обнял ее и прижал к груди:

— Моя любовь! Как же я соскучился по тебе! Все эти ночи, пока ты находилась в клинике, были такими одинокими!

— Нам Джун, мне тоже не хватало там тебя, — ответила она.

— Но, наконец, мы снова вместе! Мы и наши детки, — добавил он, целуя женщину в висок. — Люблю вас больше жизни!

— Я тоже люблю тебя, родной, — Ми Сун погладила мужа по щеке и зевнула. — Ох, этот день был таким долгим!..

— Спи, чаги! Тебе нужно больше отдыхать, чтобы были силы заботиться о наших малышах!

— Спи хорошо, дорогой! — сонно откликнулась она, и Нам Джун повторил:

— Спи хорошо, любимая!

***

Мэй Лин возвращалась домой после смены в компании. Подростки, расположившиеся на своем обычном месте, поприветствовали ее и проводили взглядами. На завтра ей дали выходной, и девушка решила провести его в блаженном ничегонеделании. Ну, может быть, наконец-то откроет учебники, так и лежавшие без применения на полке. Она сварила рис, достала из холодильника кимбапы, купленные накануне в «Сэвэн Элэвэн», кимчи и поставила чай. К чаю у нее были припасены вкуснейшие кексы, приобретенные там же.

Чайник только вскипел, и девушка совсем уже было собралась ужинать, как вдруг во входную дверь кто-то громко и настойчиво застучал.

Мэй Лин замерла, страшась даже предположить, кто это может быть: никто не знал, где она живет, кроме вездесущих мальчишек из их района. А стук не прекращался, стал только еще громче и отчаяннее. Девушка подошла к двери и спросила как можно более решительным голосом:

— Кто там?

— Нуна! Открывай скорее! Это я, Сын Хун! Открывай!

Мэй Лин очень удивилась — Сын Хун был одним из тех мальчишек, что постоянно тусовались на улице. Ему было лет десять, не больше.

— Сын Хун?! Что случилось? — приоткрыла она дверь.

— Нуна! Там твоего парня хёны бить собираются!

— Чего?! Какого еще парня?!

— Ну, такого — шикарного, в богатой одежде! У него еще тачка такая!.. Крутая! Поспеши! Хёны очень злые!

— Господи! — страшная догадка осенила девушку. — Что он им сказал?!

— Сказал, что твой парень, и что ему нужно знать, где ты живёшь.

— Идиот! — обхватила голову руками она.

— Ты не пойдёшь? — посмотрел на нее мальчишка. — Просто хёны…

Девушка сунула ноги в кроссовки, забыв даже накинуть всегдашнюю бесформенную толстовку и натянуть на лоб кепку, затеняющую глаза, и, как была, в стареньких джинсах и простой однотонной футболке, рванула вслед за Сын Хуном:

— Где они?

— Там, в начале улицы, — ответил тот.

Вскоре Мэй Лин и сама увидела — подростки обступили кольцом высокого мужчину, и в лицах их не было ничего дружелюбного. Наоборот, взгляды исподлобья и стянутые в ниточку рты не предвещали ничего хорошего чужаку, посмевшему сунуться на их территорию. А он стоял спокойно, словно был в своём праве.

— Ро Ун! — из всех сил закричала Мэй Лин и припустила еще быстрее. Волосы её окончательно растрепались и летели за ней темным пламенем. — Стойте!

Парни обернулись на крик, а мужчина поднял глаза и, увидев её, вдруг расплылся в довольной улыбке.

— Нуна? — слегка удивленно спросил Ро Ун. — Ты что здесь делаешь?

— Нет, это я спрошу — что ВЫ здесь делаете?! — вызверилась на него девушка. — Вы чего ещё удумали?! Прекратите немедленно! Вы хоть знаете, кто он?

— Пф! — пренебрежительно фыркнул парень. — Сказал, что твой парень! Это правда, нуна?

— Ро Ун, этот человек — под моей защитой! Ты понял меня?! — повысила она голос.

Ро Ун нахмурился, и тогда она еще раз задала вопрос:

— Ты понял меня, Ро Ун?

Тот нехотя кивнул, а девушка жестко добавила:

— И вы никогда, слышишь, никогда, не посмеете даже пальцем тронуть его! И всем дружкам своим передай! — потом глянула в сторону всё так и стоявшего молча айдола. — Ты на машине?

Он задумчиво кивнул. Едва заметный намёк на улыбку поднял уголки его ярких, четко очерченных губ. А Мэй Лин продолжала всё тем же сухим, жестким тоном:

— И еще, Ро Ун! Позаботься о том, чтобы никто не испортил его машину!

— Но, нуна!.. — вскричал главарь, однако девушка так сверкнула на него тёмными глазами, что парень только отступил на шаг и поднял руки, недовольно качая головой. — Ладно, понял я, понял!.. Вы слышали, парни? — обратился он к своим подчинённым.

Те закивали головами и вразнобой ответили:

— Да, хён! Поняли! Всё понятно!..

А Мэй Лин опять покосилась в сторону мужчины и, буркнув: «Иди за мной, быстро!», развернулась, так что распущенные волосы взметнулись вихрем, и направилась в сторону дома.

Подростки неохотно расступились, а Хо Сок, похлопав Ро Уна по плечу и, слегка улыбнувшись: «Прости, бро! Ничего личного!», пошёл вслед за девушкой.

Мальчишки только проводили их взглядами, не сулящими ничего хорошего наглому пришельцу.

Мэй Лин тем временем, кипя от возмущения, вошла в дом и в маленькой прихожей резко развернулась, так что едва не налетела грудью на танцора, и сложила руки на груди:

— И что это ты вытворяешь?!

— Я?! — удивился тот. — Ничего не вытворяю! — и пожал плечами, опять натянув на лицо свою фирменную улыбочку.

— Ты что здесь забыл?! Следил за мной?!

— Ну, прости! — поднял он руки в жесте примирения. — Только сегодня, один раз…

Девушка вздохнула:

— Совсем спятил?! Явился сюда! Ты бессмертный, что ли?!

— Почему — бессмертный? — не понял мужчина.

— Ты не знаешь — какой это район? — скептически хмыкнула она.

— А должен?

— Эти мальчишки так просто не отпустили бы тебя! Как ты не понимаешь!

— А ты, у нас, что ли, предводительница малолетних бандитов? — в его голосе явственно прозвучала улыбка.

— Пф! Дурак, что ли?

— Ну, а что? Вон как они тебя слушаются! По струнке просто встали!

— Прекрати нести чушь! Просто они уже считают меня своей, той, кто живет на их территории.

— Прямо волчьи законы какие-то… — хмыкнул он. И принюхался. — Ужинаешь?..

— Проходи, — вместо ответа бросила она и пошла в комнату.

Парень с любопытством огляделся:

— А у тебя миленько!

Мэй Лин только фыркнула в ответ.

Чайник уже остыл, и девушка включила его снова. Достала еще одну тарелку, приборы и стакан, налила в него воды.

— Я так понимаю, что ты очень спешил проследить за мной и ешё не ужинал?

— Угу, — развел он руками.

Мэй Лин села на один из двух стульев и вздохнула:

— Ешь! У меня, конечно, разносолов никаких нет…

— Спасибо, Шоколадка! — быстро сказал он, беря в руку палочки.

— Ты опять?! — сверкнула она глазами.

— Ох, ну, прости, прости! Само вырывается!.. Тебе так подходит!

— Вот уж нет! — возразила она.

— Ну, хорошо, хорошо! Не буду! Во всяком случае — постараюсь! Буду звать по имени.

— Ты его хоть помнишь? — насмешливо бросила девушка.

— Конечно, Мэй Лин! Я его и не забывал, — улыбнулся мужчина.

— А ты? Как зовут тебя? — неловко спросила она, и парень хохотнул:

— Неужели еще не поинтересовалась?

— Зачем мне это? — буркнула она. — Меньше знаешь — крепче спишь!

— Тоже верно, — неожиданно легко согласился танцор. — Чхве Хо Сок. Но фанаты и друзья зовут меня Хоби.

— Ты мне — не друг…

— Пока…

— Никаких «пока», — отрезала она. И вздохнула. — Что тебе надо? Зачем приехал?

Хо Сок отложил палочки, прожевал кимчи и, глядя на нее серьёзными глазами, сказал негромко:

— Знаешь, я ведь не лгал тогда. Ты, правда, снишься мне в этих кошмарах. И каждый раз… погибаешь в конце…

— Ч-что? — сдавленно спросила Мэй Лин.

А он продолжал, уставившись на свои руки, положенные на стол:

— Тогда я несколько месяцев не мог спать спокойно — каждую ночь просыпался от крика, в холодном поту. Каждый раз снилось одно и то же…

Девушка молчала, и он продолжил:

— Потом сны прекратились, после того, как я походил на сеансы терапии… А совсем недавно, незадолго до того, как мы с тобой опять встретились, кошмары вернулись. И я подумал, что если ты просто выслушаешь меня… Возможно, они прекратятся…

Мэй Лин опять почувствовала вину.

— Что тебе снится? — тихо спросила она.

И Хо Сок начал рассказывать — монотонно, бесцветным голосом.

Девушка почувствовала холодок в груди и обхватила себя за плечи, чувствуя, как мурашки побежали по коже, оставляя после себя волну озноба.

— Прости, я не знала, — тихо сказала она, когда музыкант замолчал, неосознанно вертя в пальцах палочку для еды.

— Я не виню тебя…

— Но это начало происходить после того, как… — она запнулась, прикусив губу.

— Да, — просто сказал он и аккуратно положил палочку на стол рядом с тарелкой. — Спасибо, что выслушала меня…

— Надеюсь, тебе полегчает…

— Уже, — покивал он каким-то своим мыслям и поднялся. — Прости… Я, наверное, пойду!

— Я провожу, — поднялась и Мэй Лин.

— Не стоит! Уже вечер!..

— Это мой район, не забывай!

— О да, повелительница малолетних хулиганов! — ухмыльнулся рэпер.

— Вот-вот! И не забывай об этом!

— Угу! Как скажешь, босс!

Девушка, не выдержав, засмеялась:

— Ты всегда такой клоун?

— Ну, как тебе сказать?.. — притворно вздохнул он.

— Ладно, хватит паясничать, пошли уже!

— Ага! Пошли!

Лин проводила его до самой машины и удостоверилась, что авто осталось в целости и сохранности. Больше того — рядом дежурил подросток, видимо, строго выполняя приказ своего хёна.

— Дон Иль?! — удивилась она. — А ты что здесь делаешь?

— Так это… — шмыгнул носом парнишка. — Ро Ун-хён сказал…

— Понятно! Спасибо, Дон Иль! Беги домой!

— Хорошо, нуна! Отдохни хорошо, нуна! — он с подозрением покосился на чужака и, засунув руки в карманы джинсов, небрежной походочкой направился вдоль по улице.

Хо Сок хмыкнул:

— А ты, и правда, пользуешься у них авторитетом, «нуна», — выделил он последнее слово.

— Благодаря урабони, — не задумываясь, ответила девушка и враз посмурнела, вспомнив брата.

Хо Сок, заметив эту перемену в её настроении, тихо и серьезно сказал:

— Скучаешь по нему?

Мэй Лин вскинула подбородок:

— Не твоё дело!

— Конечно, — легко согласился он и добавил. — Спасибо за всё, Мэй Лин! И за еду… и за то, что все-таки выслушала…

— Угу, — неловко буркнула та. — Поезжай уже!

— Хорошо, — он открыл машину, сел за руль и, опустив боковое стекло, опять улыбнулся своей солнечной улыбкой. — Спи хорошо, Шоколадка!

Конец ознакомительного фрагмента.