Последняя истина, последняя страсть

Татьяна Степанова, 2020

Большие деньги рождают большие неприятности… На свалке обнаружен труп молодого мужчины в дорогом костюме. Алексей Кабанов, сын прокурора, намерен был построить в городе опасное предприятие – мусороперерабатывающий завод. По злой иронии судьбы, его тело оказалось на свалке как ненужный мусор. К расследованию столь резонансного преступления подключается Екатерина Петровская, криминальный обозреватель Пресс-центра ГУВД. Она должна войти в группу, возглавляемую начальником отдела полиции майором Ригелем. Алексея Кабанова многие ненавидели, ведь свалка стала причиной конфликта бизнесменов и местных жителей. И даже после его смерти противостояние разделяет родных, разводит в разные стороны влюбленных, разбивает сердца. В поисках убийцы Катя сорвет множество масок, услышит шокирующие признания, откроет страшные тайны. И все же найдет… последнюю истину.

Глава 4

Сказка

Расставшись с Кларой Порфирьевной Кабановой, Катя решила ехать не в Староказарменский УВД, а сначала в эту самую «Сказку». В глубине души она никак не могла определиться — правильно ли сделала, приняв предложение Кабановой. Восемьдесят процентов за то, что это неверное, спонтанное, необдуманное решение. И она с этим делом еще хлебнет. Но потом перед ней возникало лицо Кабановой — измученное, искаженное гримасой страдания и боли, лицо матери… Появлялось острое чувство жалости к ней. И сомнения таяли.

Ладно. Посмотрим, что из всего этого выйдет.

Катя мало верила в то, что она сама сможет отыскать убийцу. Она начинала это дело без веры в себя, без своего обычного репортерского азарта. Она, наверное, просто не смогла ответить «нет», когда мать, потерявшая сына, умоляла ее о помощи. За последнюю соломинку хваталась… Катя так себя и ощущала в этом деле — соломинкой. И репортажа из этой истории тоже не выйдет.

«Сразу за синагогой» — это определение оказалось довольно растяжимым, туманным и неточным. Ресторан «Сказка» располагался рядом с банкетно-банным комплексом «Малаховский очаг» почти на самой трассе — на Быковском шоссе. Катя прикинула расстояние от шоссе до полигона — десять километров.

Внутри «Сказка» поражала помпезным и нелепым убранством — лепнина и позолота, бархатные шторы, банкетные залы на сотню гостей. В одном из таких залов она поймала метрдотеля и, показав удостоверение, сообщила, что хотела бы опросить официантов, работавших вчера вечером.

— Хлопова? — уточнил метрдотель. — К нему утром уже полицейские приезжали. Допрашивали. А вы…

— Я по поручению прокурора. — Катя оглядывала пустой зал.

В дальнем конце — алый балдахин. Под ним стол как на пирах. И два самых настоящих позолоченных трона. Прямо царское место.

— Это для жениха и невесты, — пояснил метрдотель. — Чтобы было парадно. А Хлопов вчера работал в каминном зале. Там приватная атмосфера. — Он указал на дверь и повел туда Катю.

Официант Хлопов хлопотал в каминном зале один, стелил чистые крахмальные скатерти на столы.

— Прямо к открытию сегодня полиция приехала, когда мы приходим на работу и кухня открывается, а для посетителей еще закрыто, — объявил он Кате недовольно. — Я все рассказал, что видел.

— Меня интересует супружеская пара, которая встретилась здесь вчера вечером и…

— Этот тип, строитель заводов, владелец отелей, газет, пароходов, его у нас по кабельному часто раньше показывали, — произнес официант. — Он из Малаховки сам, купил дачу бывшую то ли Глиэра композитора, то ли еврейской детской коммуны — в общем, памятник истории и оставил от него только фасад, такой особняк отгрохал за забором. Если мусорный завод свой воздвиг бы, вообще, наверное, все скупил бы на корню.

— Его убили, — сказала Катя. — Поэтому я хочу расспросить вас — что произошло вчера в ресторане? Так что вы видели?

— Он приехал вечером, в половине восьмого. Занял тот столик. — Официант кивнул на стол у камина. — Сел к огню спиной. Он и раньше этот стол всегда выбирал.

— Он приехал один?

— Один.

— И что было дальше?

— Сделал мне заказ.

— Он пил вчера?

— Чай имбирный с мятой. Он же за рулем. Заказ сделал хороший. Он и до этого всегда ел много, вкусно и сытно. Заказал стейк — сразу на триста грамм, такой кусок мяса солидный, средняя прожарка и острые закуски.

— Он кого-то ждал?

— Сидел, ел. Потом появилась она.

— Кто?

— Я так думаю, что его жена. Красивая, молодая. Брюнетка в красном.

— Вы их раньше здесь вместе видели?

— Нет.

— А почему решили, что она его жена?

— С любовницей так себя не ведут. Он сидел и ел. Глянул на нее. И опять за стейк. Ей даже сесть не предложил, не поднялся навстречу. Она сама села напротив и закурила сигарету, хотя у нас здесь не курят.

— И что потом?

— Они о чем-то начали говорить. Точнее, она ему выговаривала. А он смотрел на нее так… В общем, смотрел, жевал. Затем у них градус начал повышаться.

— Они ссорились?

— Они говорили все тише и тише. И я не слышал, о чем. Но по их лицам — да, можно было понять, что не мирная у них беседа. И гроза. И вдруг в зал этот вошел.

— Кто?

— Я так понял — брат его младший. Они очень похожи. Может, потому что оба кудрявые, как купидоны. И потом, я уже видел его раньше здесь. Он приезжал в бар. Когда на машине, а когда просто на велосипеде. Они встречались.

— Братья? Алексей Кабанов и его брат Петр?

— Младший и эта дамочка… ну, супруга покойного. Я так полагаю, что они и вчера приехали сюда вдвоем, вместе.

— Почему вы так решили? — спросила Катя.

— Вместе уехали, на одной машине, я в окно видел — уже потом, после всего. Значит, и приехали вместе. Только он ей время дал с мужем объясниться, а потом уже к их столу подошел сам.

Тон какой у этого официанта сейчас… многозначительный. Что он хочет всем этим сказать?

— Поясните свою мысль, пожалуйста.

— Ну, я бы на месте покойника за женой лучше следил. Это как в Библии сказано — не возжелай жены ближнего своего.

— Вам показалось, что брат Алексея Кабанова и его жена…

— Я им свечку не держал, но… То, что она небезразлична ему, и ежу ясно было. Достаточно на его лицо глянуть. Такой взволнованный парень. Он брату старшему что-то сказал. А тот с такой ухмылочкой на него уставился. Отложил приборы, губы промокнул салфеткой. И что-то ей, жене, начал говорить, кивнув на него. Я в дверях с подносом замешкался — только увидел, как она встала из-за стола. А этот младший кудрявый… он на него бросился и ударил его.

— Петр Кабанов ударил брата? — Катя слушала очень внимательно. — Куда ударил?

— По лицу.

— Разбил ему лицо, нос?

— Пощечину дал. Нет, нос это братец ему разбил — уже чуть погодя.

— Значит, они подрались?

— Младший дал старшему пощечину. А тот засмеялся так зло и снова тихо что-то стал говорить жене. И его брат снова на него бросился. И тогда он его ударил — кулаком прямо в лицо. Это он ему нос разбил. Кровь ручьем… Дамочка закричала. Младший спиной об стол шмяк и на пол грохнулся. Два прибора разбил обеденных. Кровь у него из носа хлещет. Она, дамочка-то, к нему кинулась. Подняла его. И повела прочь из зала. А старший Кабанов остался. Мне сказал: «Прошу прощения за скандал. Он пьяный в стельку, разве вы не видели?» Я ничего такого за его младшим братом не заметил. Он сказал — я все оплачу, всю разбитую посуду. Я осколки начал собирать. Хорошо, в зале других посетителей не было — у нас не сезон, лето закончилось.

— И что дальше?

— Он сидел и ел свой стейк. Я в окно увидел, как эти двое на стоянке в машину сели. Она, дамочка, его чуть не силой в машину затолкала, платок ему все к носу прикладывала.

— Они уехали вдвоем. А Кабанов остался в ресторане?

— Да. Десерт заказал. Наш фирменный, «Сказочный торт». Кофе эспрессо.

— Когда он покинул ресторан? Во сколько?

— В начале десятого. Я на часы не смотрел. Чаевые мне оставил хорошие. И снова за скандал извинился. Вежливый. И не скажешь, что брата так жестоко избил.

— Но брат его ведь первый начал драку.

— Да, конечно. Видно, не стерпел, когда его мордой об стол при ней… на ее глазах… в общем, оскорбили его.

Катя поблагодарила официанта.

И пока никаких выводов из услышанного решила не делать.

Иначе… сам собой ведь напрашивался очень простой вывод. И не надо ходить куда-то далеко, чтобы найти убийцу.