Золото таёжной осени

Татьяна Немшанова (2024)

Западная Сибирь. Крайний Север Югры. Уральский регион — от Южного Урала до Приполярного. Сентябрь, октябрь в северной тайге, в селениях Урала. Жизнь современная и уже ушедшая в историю. Кот Седой, коренной южанин, после смерти хозяина, переселился жить на север Западной Сибири, в северную тайгу. Октябрь 2021 года. Жизнь провинциального южно-уральского городка при ковиде. Осенняя буря в тайге севера Сибири. Сон и явь. Недели охоты в тайге Западной Сибири вдвоём с лайкой. Своенравная горная река, ранний осенний ледостав. Опасности и красота природы. Трагическая потеря близкого человека, — таёжника. Книга — сборник рассказов, очерков, былей, дневниковых записей опытного таёжника — славянской женщины — охотника, геолога в прошлом. Иллюстрирован авторскими фотоснимками сибирской осенней тайги.

Золото таёжной осени

Кот Седой — очень старый кот. Привезла его после смерти отца с Южного Урала на Крайний Север Западной Сибири, в Югру, в таёжное село Зауралья, что приютилось с древних времён рядом с горами Приполярного Урала. Так южанин волею судьбы стал северянином, проделав долгий и очень сложный путь, длинною в тысячи километров, побывав и на Среднем, и на Северном Урале. С котом трое суток ехали с пересадками в Екатеринбурге, Приобье, — в поездах, на трамвае Свердловска. Кот спал в вокзальной гостинице в ожидании очередной пересадки; ехал на маршрутках, такси. А в конце путешествия, занявшего более пяти суток, летел над безбрежной Западно-Сибирской равниной, над поймой великой реки Обь в самые верховья её притоков горных, Уральских — на вертолёте. Потом опять — такси. И вот наконец-то! — новый дом! Новая семья! Новый хозяин! Новая обстановка. Надо отдать должное коту, — наш дом он воспринял сразу же своим, быстро освоил и чердак многоквартирного сооружения. А вот за хозяина принял не меня, а моего мужа, тут же оценив, кто реальный глава дома, от кого пахнет привычно куревом, порой и — рюмочкой, лесом, огородом и прочим, чисто мужским ароматом.

12 сентября 2012-ого года всем семейством отправились на осеннюю охоту к горам уже побелевшего от снега Приполярного Урала. И кот в переноске следовал весь путь уже с нами! Так южный кот впервые оказался в северной тайге. Поднялись в свою избу по горной своенравной реке Манья с ночевой в нижней избе за два дня на деревянной лодке — горнячке, предназначенной, именно, для прохождения коварных стремнин и прочих непростых особенностей наших северных рек. Позади остались душещипательные перекаты, завалы брёвен, телевизоры, центральное отопление, люди. А для Седого в прошлое ушла, оставшись позади, жизнь городского хозяйского кота юга Урала и началась новая бытность северного сибиряка — северного кошака.

***

Кот ещё не освоился. Ещё не привык к новой жизни, к охотничьим собакам, к мужу, ко мне, к новым запахам. На шее у него прикреплена красная верёвочка, чтобы не потерялся по пути. — Красный цвет виден на фоне зелени издали. Он очень боится фотоаппарата и всего нового. Только отпустила из вида, как лайки загнали кота на кедр. Благо, — не угнали в урман, где Седому не выжить. Хорошо, что старый котяра вмиг сообразил: силы не равны и таёжным зверем взмыл по шершавому стволу близстоящего дерева в самые того вершины, устроился там на безопасном суку. То случилось ночью, когда выпустила Седого до ветру на чердак зимовья. Ночью сняла кота с высокого кедра, подставив лестницу. Кот, хоть и почти меня не знал, на «Кис! Кис!» доверчиво спустился и пристроился привычно на моём плече. Так он постоянно ездил на плечах отца по шумному городу по дороге в сад и обратно. С Седым на плечах, вдвоём, аккуратно спустились по шаткой лестнице. — Боялась ползать по хлипкому лестничному деревянному сооружению в заполночь, при рассеянном свете лишь звёзд. Муж уже крепко спал и его не будили. Зашли в избу и уснули вместе, — кот устроился под боком, успокоившись, приняв таёжную избу за новый дом, а нас — за его хозяев.

Лайки воспринимают кота, ровно вражину, и сравнивают с соболем. Кошек любого вида они люто ненавидят и нещадно с ними расправляются. — Такова их суть. А кругом… — золото осени, новая жизнь для всех, — с трагедиями, невосполнимыми потерями. Пишу сейчас, а кота уже нет. Прожил Седой восемнадцать лет. Из них пять лет — на Крайнем Севере Югры, ездил с нами в тайгу каждую осень, до глубоких снегов, до Новогодних праздников жил в северной тайге. Погиб этой весной в тайге и муж. Давно нет Бима и Дружка. Бима убили жестоко по заказу молодого соседа, кому он мешал воровать свет, подключаться к общедомовому счётчику, с раскидкой своих расходом на соседей дома. Дружок умер мирно, от старости, тоже прожив около восемнадцати лет. Таково золото таёжной осени. Оно блеском озаряет урман в сентябре, но неизменно тускнеет, опадает, исчезает, переходя в землю, в зиму, давая опору новой поросли весной. Таков круговорот жизней, в котором мы схожи с осенним листом.