Отец-одиночка до встречи с тобой

Татьяна Михаль, 2019

Эта история одной женщины, потерявшей мужа и не родившегося ребёнка. Эта история одного мужчины, получившего ранение на войне, а по возвращению домой, узнавшего, что у него есть дочь – солнечная девочка. Смерть, наследство и годовалый ребёнок… Две трагические судьбы переплетутся в одну. Но получится ли у них выстроить счастье?

Глава 2

* * *

Каролина

— Дорогая, ты хотя бы встречаешься хоть с кем-нибудь? Когда ты в последний раз была на свидании?

Подруга Люба со школьной скамьи была весьма любопытной особой и ещё стала весьма настырной в плане устроить мою личную жизнь.

— Сходить на свидание легко, Люба. Но смысла я в этом не вижу. Моё сердце не свободно и… я думаю, что уже не смогу полюбить кого-то другого, — ответила ей невесело.

— Каролина, ты сейчас говоришь явные глупости. Уже прошёл год, а ты всё носишь траур. Мне жаль, что твой Глеб погиб, но дорогая, ты ведь ещё так молода и такая красивая.

Я прикрыла глаза и устало сказала:

— Ушёл не только Глеб, но и наш не родившийся ребёнок… Люба, я не хочу сейчас обсуждать какие-то абстрактные новые отношения. По крайней мере, сейчас. Я ещё не готова и если честно, не хочу.

Подруга обняла мен и влажно чмокнула в щёку.

— Я знаю, что тебе до сих пор тяжело и больно. А ещё знаю, что Глеб не хотел бы, чтобы ты постоянно грустила и клала крест на свою жизнь. Знаешь что? — она мне лукаво подмигнула. — С моей работы с юридического отдела одна новенькая в конце недели празднует свой день рождения и приглашает всех в клуб. Думаю, тебе нужно сходить с нами за компанию и развеяться.

Кисло улыбнулась и выпуталась из душных объятий подруги.

— Я подумаю, Люб.

— Начинается. Знаю я, это твоё «подумаю». Оно означает твоё категоричное «нет».

— Люб, ну что ты пристала? — начала я сердиться.

— Подожди, ты ещё основное не услышала. У нас там водится один потрясный кадр, зовут Костей. Ты его как увидишь — сразу забудешь все свои беды и заботы.

— Вот уж спасибо за сомнительное сводничество. Точно мне такого счастья не надо.

— Кэри, послушай…

— Не называй меня так! — оборвала её резко.

— Прости… Я забыла, что это сокращение придумал Глеб. — Извинилась Люба. — Просто я хотела сказать, что тебе нужно продолжать жить, а не замыкаться в себе. Просто подумай об этом и впусти в свою жизнь новых людей. Встретишь нового мужчину и родишь здорового и красивого ребёнка.

— Хватит, Люба. От того, что ты и другие люди будут постоянно давить на меня и требовать начать жить, я не стану резко улыбаться и радоваться жизни! Я хочу оплакать своего мужа и ребёнка, без вмешательства со стороны и именно так как нужно мне, а не вам! Достали!

Я подхватила свою сумку, достала деньги и встала из-за столика.

— Каролина, подожди, — спохватилась подруга. — Ну прости меня глупую… Я же как лучше хотела. Беспокоюсь о тебе…

Обернулась и посмотрела на неё через плечо.

— Я знаю. Мне пора. Обед почти закончился.

— Пока, — махнула рукой Люба и вернулась за столик допивать свой чай.

А у меня сегодня было ещё много дел… Как говорила Анна Ахматова «Надо память убить, надо, чтоб душа окаменела, надо снова учиться жить…»

Но душа не каменеет и память как назойливый маньяк преследует меня… Только одно меня сейчас спасает — это работа.

* * *

— Мне сказали, что в вашем центре вы вылечите моего ребёнка! — с нажимом и нотками гнева произнесла молодая мамочка.

Малыш на её руках егозил и хныкал. Я своим профессиональным взглядом уже отметила нюансы неправильного поведения матери с ребёнком и вот они последствия.

Когда же у нас в стране перестанут бояться диагноза «синдром Дауна» и не считать таких детей? А ещё, когда же люди начнут понимать всю серьёзность и ответственность возложенных на их плечи?

— Послушайте, Ирина Васильевна, наш центр занимается реабилитацией и вовлечённостью солнечных детей в «обычную жизнь». И главное правило любых центров — это не лечение и не коррекция. Ведь вам важно, чтобы ваш ребёнок общался с вами, со сверстниками, учился и развивался.

— Именного этого я и хочу! Я хочу, чтобы мой сын перестал быть таким… Вы понимаете меня, — молодая женщина надула капризно губки и дёрнула малыша за ручку, чтобы он не хватал её за упругие локоны, которые я зуб даю, она укладывала в салоне красоты, вместо того, чтобы заниматься своим сыном.

— Ваш сын всегда будет таким, — сказала я жёстче.

Разговаривать ласково я могу с детьми, но не с их родителями, особенно, когда встречаются такие экземпляры как Ирина. Эта молодая женщина вбила себе в голову, что синдром Дауна можно вылечить.

— Ирина Васильевна, таких детей как ваш мальчик, можно научить практически всему, что умеют делать обычные дети, главное — заниматься ребёнком, верить в него и искренне радоваться его успехам. И более того, ваш сын родился не таким как все, но он получил от природы очень ценный подарок — прекрасные душевные качества. Солнечные дети очень ласковые, добрые и нежные создания. Они очень тонко чувствуют чужие страдания и душевную боль. Они не умеют лицемерить и лгать. Они никогда не останутся равнодушными, будь то какой-то праздник или чьё-то горе.

Ирина цыкнула на вновь захныкавшего мальчика, которого мне было искренне жаль. Эта женщина не понимала, что ребёнок так реагирует на её раздражение и злость.

— Это всё лирика, — сказала она. — Просто сделайте так, чтобы мой ребёнок не отличался от других детей. Я не хочу, чтобы мой сын, повзрослев, стал изгоем!

Я скупо ей улыбнулась и, соблюдая этику вежливости, ответила:

— Вы наверное не поверите, но даунята имеют огромное количество настоящих друзей. Люди, когда видят их доброту, сами тянутся к ним. Такие дети безошибочно определяют сущность человека, — я сделала паузу, надеясь, что до Ирины дойдёт мой завуалированный посыл и посмотрела прямо ей в глаза. — Эмоции вашего сына — отражение вашего отношения к нему, Ирина Васильевна. Вы — его мать и только от вас будут зависеть успехи ребёнка.

Ирина сначала удивлённо посмотрела на меня, потом на своего сына и криво улыбнувшись, ответила:

— Я хорошая мать! Вопреки уговорам врачей и родственников, я оставила этого ребёнка! Так вы возьмётесь за его воспитание?

Мда… Тяжёлый случай. Похоже, помощь нужна не ребёнку, а его маме. Дёрганая, нервная и истеричная особо, которая считает себя чуть ли не матерью-героиней, которая оставила и не убила своего ребёнка.

Жаль, но такие женщины встречаются всё чаще и чаще и не только с особыми детьми, но и самыми обыкновенными.

Я протянула Ирине стандартные бланки, договор и список документов, которые ей нужно будет предоставить и сказала:

— Ознакомьтесь с документами. Если будут вопросы. Моя помощница вам на них ответит. А я пока с вашим Ванечкой пообщаюсь в игровой. Разрешите?

Я протянула руки и забрала ребёнка у нервной матери. Неприятно мне было видеть на её лице облегчение.

— Привет, — улыбнулась я двухгодовалому малышу. — Я сейчас отнесу тебя в красивую комнату, где есть очень необычные игрушки и мы с тобой поиграем…

Ребёнок перестал хныкать и, приоткрыв ротик, начал вслушиваться в мой спокойный и плавный голос.

Детки с таким диагнозом начинают говорить к годам 4–5, а при правильном обучении и раньше.

* * *

И уже только вечером, плотно поужинав, в уединении, я позволила себе поразмышлять над своим будущим… и прошлым. Я забралась на диван, укуталась в плед, хотя было и не холодно, и подтянула колени к груди…

Прикрыла глаза и вернулась к словам своей подруги Любы.

Разумом я понимала, что она права, но вот сердце не хотело ничего слышать.

Почему именно я стала мишенью для острой стрелы несчастливого рока? Смерть мужа… Смерть моего ангелочка… Господи, как же это тяжело!

Я открыла глаза и посмотрела на каминную полку, где стояли фотографии, на которых были запечатлены двое счастливых людей — я и Глеб. Смотрю на эту пару и не верю… Не верю, что его нет…

Прошёл год, а я иногда продолжаю прислушиваться к звукам из подъезда. Иногда я думаю, а вдруг мне всё приснилось? И именно вот эти шаги — это шаги моего Глеба и он сейчас позвонит в дверь и я встречу его с работы и всё у нас будет как раньше…

Мои глаза наполнились слезами. С этими жестокими и несправедливыми ударами судьбы я до сих пор не смирилась.

Сколько раз я слышала подобные слова от женщин, у которых родились особые детки. Сколько раз они задавали себе и другим вопрос «Почему именно у меня такой ребёнок?» И сколько раз я им говорила, что не нужно пугаться этого диагноза, нужно принять своего ребёнка таким, каким он родился и просто помочь ему влиться в эту жизнь, приложив больше усилий.

Счастье у всех одинаковое, а вот горе у всех нас разное…

Итак, подведу итог. У меня нет ни ребёнка, ни мужа. Есть только профессия, в которой я нахожу утешение. Я устало откинулась на спинку дивана.

— Нельзя сдаваться, — произнесла я вслух. — Надо как-то жить дальше и устраивать свою жизнь…

Отпуск, чтоли взять?

Глеб очень хотел побывать в Италии… В Портофино…