Девушка с букетом

Татьяна Краснова, 2013

Варя Воробьева легко увлекалась, наделяя любимого мужчину достойными восхищения качествами. Два неудачных замужества немного отрезвили ее, но не отбили охоту вступить в новый брак. Все складывалось удачно: подруга детства познакомила Варю с интересным мужчиной. Олег Александрович Зотов заинтересовался Вариными картинами, а затем и самой художницей. Что и говорить, Зотов жених завидный – все у него есть и все продумано в жизни, но чего-то в нем не хватает, а тут еще Виктор Бояринов – странный человек, о котором в городе ходят самые противоречивые слухи, а Варю неудержимо влечет к нему…

Двухцветные хвоинки

— Ничего тебе не надо переодеваться, — убеждала Лена, глядя не на Варю, а на дорогу. — Фартук снимешь, и все! Наоборот, нечего расфуфыриваться, такой непринужденный загородный стиль…

— А мы куда едем?

— Сначала ко мне в контору. Это входит в непринужденный вариант.

Знакомство! Сюрприз! О самом главном забыла!

Они опять очутились за городом, только с противоположного конца Белогорска. Перед въездом в Берестовский питомник лежала огромная поваленная береза, и к ней примеривались несколько работников с пилами.

— Ураган натворил, — пожаловалась Лена, проводя подругу в свой офис, — весь парадный вид портит, никак руки не доходили убрать…

У крыльца стояли необычные саженцы: пушистые сосенки, словно игрушечные: одна иголочка зеленая, а другая — белая. Варя никогда таких не видела. Она умоляюще вскинула глаза на Лену, но та погрозила пальцем:

— И не проси! Не дам обдирать! Только что привезли, кто их знает, как приживутся, а если еще и хвою драть…

И пропустила Варю вперед, заметив, что та все-таки притормаживает.

— Нет, нет, Варька, не обижайся!

Варя дернула плечом и пробормотала что-то неразборчиво, а войдя в кабинет, только и могла сказать:

— Вот это да!

Весь уголок над компьютером был завешан цветочными композициями, большими и маленькими, — ее открытками, которые она дарила Лене по всяким случаям в течение, наверное, целой жизни.

— От них энергетика хорошая, — пояснила Лена. — Иногда придешь на работу — глаза бы ни на что не глядели, а поглядят минуту на твои цветы — и ничего, можно жить дальше. Я и подумала — чего им дома лежать, да так все сюда и перетаскала… Кстати, твой жених на них и запал.

— Мой жених? Он хоть кто?

— Он — Олег Александрович. Сотрудник городской администрации, отдела ЖКХ. Заезжал насчет оформления площадки перед мэрией — просят подумать над обновлением. Там, помнишь, дизайн еще советский, мавзолейный, елочки стоят. Вот две из них ураганом и повалило, тем же, что мою березу…

Варя глянула в окно: березу пилили на кусочки. Внутри она вся пустая, неудивительно, что не выдержала. Наверное, такая же старая, как Уважаемое Дерево. Ой, а с деревом-то она и не поздоровалась! Как же теперь все пройдет?

— Лен, а он какой? Ну, вообще?

Варя отмахнулась от чая, который ей предложили, и глаза у нее были испуганные.

— Да ты чего, Варь? — засмеялась Лена. — Не понравится — никто же тебе его насильно не всучит! А какой — я не знаю, честно. У знакомых поспрашивала — сведения самые стандартные: образование престижное, академию управления окончил, когда она еще академией не была. Живет с родителями, но строит то ли дом, то ли дачу. Разведен. А что еще можно узнать? В связях, порочащих его, не замечен — то есть какие-то связи были, конечно, но как-то тихо, без бурных сплетен… А на меня он произвел впечатление нормального человека. К цветнику на стенке все прилипают, но с потребительским интересом: ах, где бы такое купить? Вот тебе и бизнес, кстати — возвращайся, на хлеб заработаешь… А этот Олег с другой стороны: ах, как необычно! а кто автор? а как бы познакомиться? я так люблю общаться с творческими людьми!

Варя смотрела теперь с такой отчаянной надеждой, словно все ее будущее было в руках подруги, что Лена опять рассмеялась.

— Варь, ты только ничего не выдумывай заранее, ладно? Просто познакомься, пообщайся — а вдруг понравится. Он сейчас подъедет за проектом. Волноваться так совершенно ни к чему! Ты же у нас не перестарок, и это для тебя не последний шанс. — И, не обращая внимания на то, что щеки Вари покраснели, заторопилась:

— И не отнекивайся, уж я-то все прекрасно знаю! Все твои разочарования — от несоответствия реальных людей и твоих… мечтаний. А сейчас надо просто поставить рабочую задачу: плановое знакомство, и определиться, для чего оно — устройство стабильной личной жизни, так это назовем. А если поймешь, что этот Олег для этого не подходит — сворачивай все решительно и сразу и просто наслаждайся выходными…

— Лен, ну что я — совсем уж дура, по-твоему? — Варя с тоской смотрела за окно. — Ничего я никогда не выдумываю и ничего несбыточного ни от кого не хочу, и совсем все не поэтому…

Объяснить это даже Лене было невозможно! Но Лена тут же согласилась:

— Ну конечно! Я только не хотела, чтобы это знакомство превратилось в трагедию и обросло переживаниями, хватит уже с тебя. Потому я и говорю про рабочую задачу. У нас же обычно все структурировано, только личная жизнь течет вольным потоком, куда занесет. Чтобы получить хорошее образование, например, надо как следует работать — сдавать экзамены, планировать время и силы на несколько лет вперед. И чтобы получить хорошую работу, надо работать, продуманно, целенаправленно — грамотное резюме написать, собеседования проходить научиться. И чтобы получить хорошего мужа, тоже надо работать! И главное, все время помнить, зачем ты это делаешь и чего хочешь добиться…

Лена Берестова всегда была первой красавицей. В младших классах ее называли Елена Прекрасная.

Даже когда она не улыбалась, тихая нежность, которой светилось ее лицо, притягивало обещанием еще большей теплоты — но каждый, кто делал еще один шаг, натыкался на невидимую стену. И оставались недоступными и манящая теплота, и женственность, и глубокое, сочувственное понимание, навстречу которым все сразу так готовно устремлялись. Варя, изучавшая, как разные художники работают с цветом, пыталась определить оттенок Лениных глаз, которые напоминали декабрь — каток — сумерки — снежинки на стеклах… Ну да, освещенные зимние окна, за которыми так хорошо, но куда не пускают кого попало с улицы!

Что самое странное, Елена Прекрасная всегда была спокойна, если не равнодушна, и к собственной красоте, и к мужчинам. Но именно это ее спокойствие и самодостаточность, как замечала Варя, притягивали и мальчишек, и взрослых кавалеров куда сильнее, чем Варенькины смешливость, наивность и непосредственность. Никто из одноклассников никогда не позволял себе ни шуточек, ни насмешек в адрес Лены Берестовой, у нее даже списать просили как-то… почтительно. Даже Павлик Медведев заметно стихал.

Один раз, классе в седьмом, Варя застала его за любопытнейшим занятием. Мальчишки остались после уроков готовиться к Восьмому марта, но вместо этого Павлик изображал всех девчонок по очереди, а остальные ребята ржали на весь этаж. Варю, которая дежурила в соседнем кабинете и шла по коридору с ведром воды, это остановило, и она увидела в дверную щелку много интересного — в том числе себя. Павлик так умел изобразить и облик, и мимику, и походку, что не было возможности ни уйти, ни даже пошевелиться, и она так и стояла с пылающими щеками и тяжеленным ведром, пока не просмотрела карикатуры на всех девочек из их класса. Почему-то — кроме Лены.

Лениного мужа Варя не помнила, хоть убей. Лена вышла замуж раньше, чем она, и почти сразу же с этим мифическим мужем рассталась. Сын Никола уже школу оканчивает.

— Лен, а ты сама почему над этой темой не работаешь, раз так все знаешь четко? — тем же скучным голосом спросила Варя, продолжая смотреть в окно. — У меня все спонтанно, по-дурацки, а у тебя — совсем никак. Ты такая яркая, как одуванчик, тебя же нельзя не заметить! И все замечают, а ты отталкиваешь! Может, это ты не знаешь, чего хочешь?

— Я — одуванчик? — развеселилась Лена. — Неуничтожимый сорняк? Нет чтобы с какой-нибудь лилией сравнить! Да я-то как раз знаю, чего хочу — ничего не хочу! У меня есть мой сын, моя работа и я сама. И никто сюда больше не вписывается. А ты так хочешь вписаться в счастливую семейную жизнь, так страдаешь — вот и работай над этим!

— Я одуванчики больше всех люблю, — проворчала Варя, опять высовываясь в окно, — и все их любят, только сознаваться не хотят… Да расставь ты эти чурбаны березовые прямо здесь у входа! — не выдержала она. — Насыпь в них земли и посади цветы какие-нибудь яркие, лучше красные! Твой задрипанный двор — это же лицо фирмы, заиграет сразу же!

— Лучше красные? — повторила Лена. — Слушай, Варь, а ведь ты молодец. Бросай свой музей и перебирайся ко мне, а? Флористикой бы занялась, я как раз расширяться хотела. Спрос растет — свадебные букеты, праздничные, оформление залов… Хватит уже в своей ссылке сидеть! А насчет березы я пойду скажу… Нет, уже не успею.

На пороге стоял высокий моложавый мужчина в безупречном сером костюме с голубым отливом, явно подобранном под цвет глаз.

— Зотов, — представился он Варе, после того как Лена сообщила, что проект готов, а это и есть та самая художница, и протянул руку.

Жест был широкий, дружелюбный, и руку пришлось пожать, хоть Варя и не привыкла здороваться по-мужски. Некстати вспомнилось, что папа учил ее именно так знакомиться с собаками — протягивать руку ладонью кверху, как Зотов, чтобы животное видело, что в ней нет ни палки, ни камня, и ответило бы доверием. А потом уже можно руку повернуть и погладить зверушку. Варя невольно фыркнула, тут же превращая фырканье в приветливую улыбку, и накатившая было дурацкая скованность исчезла.

А Зотов тем временем произносил целую речь — о том, как поразили его Варины картины, как он потом всех расспрашивал о незнакомой художнице, начиная с ее подруги, — словно мозаику собирал из отдельных кусочков. Вспомнил даже роман Майна Рида «Охотники за растениями», читанный сто лет назад, хотя к флористике там мало что имело отношение. Видно было, что произносить речи он привык, говорил живо, правильно, прекрасно при этом зная, как выглядит со стороны и какое производит впечатление. Варя, слушая его, не могла не проникаться сознанием того, какая она необыкновенная и что именно Зотов способен в полной мере это оценить. А он, приглашая их с Леной в недавно открытый ресторан с претенциозным названием «Золотой рог», был, в свою очередь, уверен, что они не откажутся с ним отобедать.

Но Лена отказалась.

— У сына выпускные экзамены в гимназии, — объяснила она, — мне обязательно надо поехать его накормить.

Варя отлично знала, что Николушку Берестова, прежде чем накормить, надо сначала отловить, а он почти не бывает дома. Но Зотов этого не знал и вполне оценил материнскую самоотверженность:

— Конечно, семья — прежде всего, так и должно быть. Ну, мы с вами, Елена Николаевна, еще обмоем наш проект, когда утвердим — в этом я не сомневаюсь! Ну, а вы, Варенька? Надеюсь, вы никуда не торопитесь?

Варенька не торопилась. Она только засунула пакет, протянутый Леной, в свой суперфартук и укоризненно прошипела:

— Бросаешь! А могла бы поддержать! Не лопнула бы от одного обеда! — на что Лена серьезно ответила:

— Ни пуха ни пера.