Тимка, Дымка и Кузнечик. Сказочная повесть

Татьяна Ковган

Только ребенок может рано утром отправиться в самое фантастическое БОЛЬШОЕ ПУТЕШЕСТВИЕ и успеть вернуться домой к ужину.

Гроза

— Сегодня прогулка отменяется! — решительно заявила бабушка во время завтрака.

— Ну, теть Кать! — Тимка чуть не поперхнулся бутербродом с колбасой и так и остался с открытым ртом, из которого сыпались крошки.

— Бабушка, почему? — Аня принялась колотить ладошкой по Тимкиной спине, помогая ему откашляться. Тимка всегда ел так, как будто его не кормили перед этим три дня.

— Троглодит, — восхищалась баба Катя. — И куда в тебя столько лезет, худущий, как голый заяц, — и, смеясь, подкладывала еще каши и бутербродов. Как может Тимка походить на голого зайца, Аня не понимала. Поэтому специально спросила у дедушки — он мастер переводить на человеческий язык хитрые бабушкины высказывания. Дедушка объяснил, что если зайца поймать и снять с него шкуру, то он окажется тощим-претотощим, одни мышцы и кости. Аня попыталась представить, как с Тимки снимают шкуру, словно с зайца, но это зрелище ей не понравилось. Все-таки бабушка как что скажет…

Но Тимку баба Катя любила, хоть и называла голым зайцем. Аня подозревала, что для бабушки идеальный внук — это тот, который много ест. Тимка точно подходил под эту категорию, а в Аню бабушке никак не удавалось запихнуть больше одной тарелки каши или одного бутерброда зараз.

— Что я скажу твоей маме? Что я ребенка голодом уморила? — уговаривала бабушка.

Спасти внучку от этой пытки едой мог только дедушка. Он сурово смотрел на жену и говорил:

— Катерина, не мучь ребенка. Пусть ест, сколько хочет, — и бабушка сдавалась. Только вздыхала, убирая со стола тарелки. Но дедушка редко бывал дома, он работал механиком в районном центре и возвращался только вечером.

Поэтому Ане нравилось, когда Тимка обедал у них. Бабушка сразу переключалась на него, пытаясь досыта накормить «троглодита», и Ане удавалось избежать добавки или потихоньку подсунуть тарелку Тимке.

Но тут вопрос был настолько принципиальный, что Тимка даже перестал жевать.

— Ну, теть Кать! Мы недолго — туда и обратно, — куда и откуда Тимка благоразумно не стал уточнять.

— Гроза собирается. Посмотрите, какое небо.

Ребятишки тут же высунули головы в окно — от линии горизонта со стороны леса наползала огромная черная туча. И словно в подтверждение бабушкиных слов раздалось далекое громовое ворчание, как будто туча, которая направлялась к ним, страшно на что-то сердилась. Тимка сник. Даже аппетит потерял, уныло дожевывал бутерброд и думал о том, что эта туча испортила его планы. Неужели придется теперь весь день просидеть дома?

А туча тем временем затянула небо, повеяло предгрозовой свежестью — это ветер ворвался в открытое окно, и бабушка поторопилась закрыть его на задвижку. Раскаты грома стали слышны все явственнее, и вот, наконец, громыхнуло совсем рядом — и оконные стекла тихонечко звякнули. Тимка оживился:

— Теть Кать, а можно к вам на веранду, мы там будем бояться!

Бояться — это развлечение Тимка придумал в прошлом году. Аня сначала решила, что он насмотрелся старых мультиков про котенка по имени Гав, но Тимка в ответ на это предположение возмущенно округлил глаза и поинтересовался, что за мультик. Может, и сам придумал, с него станется. Тем более непохоже, чтобы Тимку интересовали мультики.

Так вот, чтобы испугаться как следует, нужно было сидеть в грозу на летней веранде с тонкими деревянными стенками, обитыми крашенной в голубой цвет рейкой. Когда гром гремел очень близко, стены веранды тряслись, стекла в окнах звенели и дребезжали, и казалось, что веранда вот-вот разлетится вдребезги, как сказочный бочонок, ударившийся о берег. Это было страшно и одновременно очень весело.

— Ладно, горе-бояки, нате вам одеяло, чтобы было куда прятаться от страха, — бабушка достала с антресолей огромное ватное одеяло в серо-голубой цветочек и хитро улыбнулась. — Это волшебное одеяло, с ним вам будет не так страшно.

Тимка с Аней ухватили тяжелое одеяло с двух концов и потащили его на веранду, забрались с ногами на старенький диванчик, на котором любил отдыхать дедушка, когда был дома, и прислушались.

На улице было тихо. По-настоящему тихо. Даже собак, и тех не было слышно. На веранде умиротворяюще пахло подсыхающими листьями смородины, они лежали на противне целой большой горой — зимой из них получится вкусный витаминный чай. Единственный звук, который они слышали, доносился из дома — бабушка брякала на кухне посудой.

Тимка с Аней переглянулись. Нет, ну так совсем не интересно. Это гроза какая-то ненастоящая. Аня поудобнее устроилась на диване, забралась с ногами под одеяло и снова прислушалась.

И тут КА-А-АК грохотнуло! По-настоящему грохотнуло, прямо рядом с домом. Веранда подпрыгнула и задрожала всеми своими стенками, стекла задребезжали. Тимка от неожиданности округлил глаза и втянул голову в плечи, а Аня только глубже укуталась в одеяло. Вот это уже начинало походить на настоящее страшное приключение! То ли еще будет!

Наступило минутное затишье. Гроза бушевала где-то вдали, но на веранде было так тихо, что было слышно, как Тимка с Аней сдерживают дыхание в нетерпеливом ожидании нового раската грома.

А потом гроза обрушилась на старенькую веранду так, как будто хотела ей за что-то отмстить, разнести по кусочкам, раскидать по дощечкам и унести Тимку с Аней ливневым потоком на стареньком дедушкином диване в открытое море под проливной дождь. Гроза металась и бушевала, сверкали молнии, ветер гнул и ломал деревья за окном, мокрые ветки черемухи жалобно бились в стекло, прося пощады. Раскат следовал за раскатом, и когда становилось совсем страшно, Аня с Тимкой прятались с головой под одеяло — тогда звук становился глуше, и казалось, что гроза уже где-то совсем далеко.

— Вы тут так? Уже совсем испугались? — выглянула из дома бабушка.

— Отлично, ба. У тебя просто чудесное одеяло, с ним совсем не страшно.

И тут снова та-а-акой раскат грома! Каждая реечка в стене жалобно стонала, стекла бешено бились в оконных рамах, пытаясь вырваться наружу. Аня от страха нырнула с головой под одеяло, а когда отважилась высунуться наружу, увидела счастливую Тимкину физиономию с сияющими глазами:

— Вот это круто рвануло! Скажи, класс!

— Тебе совсем не было страшно?

— Ни чуточки! — Тимка буквально сиял от счастья.

А затем начался настоящий ливень — он лупил по крыше, топтался по тротуару, мял черемуху за окном, обрывая на ней последние белые цветочки, с которыми не успела расправиться гроза. Казалось, кто-то ходит за окном, чавкает по грязи, скрипит ступеньками, барабанит по крыше и жалобно просится, чтобы его впустили внутрь. Дети молча слушали шум дождя, забравшись под одеяло.

Уже вечером, когда тетя Нина пришла забирать сына домой, прощаясь, Тимка тихонько сказал Ане:

— А все-таки у тебя мировая бабушка! Мамка бы ни за что не разрешила бояться.