Бабушка-фрилансер

Татьяна Дмитриева

«Бабушка-фрилансер» – седьмая книга из цикла романов об одной и той же героине. Своей жизнью она создает «Книгу любви планеты Земля». Ее главы разбросаны по всем книгам. В романе перемешана действительность и мистические откровения, любовь и эзотерические знания, пропущенные через душу и разум героини. Те, кому главы, посвященные эзотерике, покажутся сложными, может их пропустить.

Жизнь

Мой городской романс подходит к концу. У меня больше нет сил терпеть хамское отношение к себе. Хотя в слове «хамское» есть какое-то преувеличение, за внешней стороной идиотских поступков моего друга кроется что-то скрытое, темное и страшное, но я не могу понять, что именно. Иногда мне кажется, что дело — в нежелании любить. Да, он все еще способен заниматься любовью, но совсем не способен любить, доверять, заботиться. Есть в таком страхе перед эмоциональной привязанностью и банальная мужская правота, и некоторая душевная тупость. Я иногда вспоминаю шутку: Секс без причины — признак дурачины». Каждую встречу мне кажется, что еще шаг-другой навстречу друг другу — и его душа откроется навстречу моей.

Твой ангел к моему не потянулся,

Твоя душа не распахнула дверь,

От нежности моей не задохнулся

И не вошел в число моих потерь.

Страхуясь от не причиненной боли,

Привязанности искренней боясь,

Навязывал заученные роли,

Зачатки страсти превращая в связь.

Умышленно лишая жизнь оттенков

Обыденность, увы, не обелить.

Мы прошлое сливаем за бесценок,

Любовь и страсть пытаясь разделить.

Пусть стонет под губами и руками

Отзывчивая чувственная грудь, —

Попробуй оросить ее слезами

Когда-нибудь, когда-нибудь…

Иногда мне кажется что огромный, сильный мужик постоянно чего-то боится. Я гоню от себя эти мысли — ну, чего можно бояться в нашем возрасте, если есть крыша над головой и деньги на хлеб? Только за детей или внуков, но и это — не конструктивно, страхом никому не поможешь, скорее — спокойствием и уверенностью.

У моего немногословного друга иногда прорезается голос. Он стал позванивать и предлагать выпить. Я понимаю, что у практически непьющего мужика что-то происходит, и соглашаюсь.

После пары рюмочек он явно расслабляется, и мы начинаем общаться. Дело идет к Новому Году, и он интересуется:

— А где здесь можно купить елку? Ко мне мои москвичи приедут.

— Не знаю, у меня давно искусственная. А чем гостей будешь зимой занимать?

— Пусть дышат морским воздухом, пьют пиво с лещом.

— А ты в каникулы не работаешь?

— Нас всех в отпуск отправили, работы зимой почти нет, на стройках затишье. Ищу другую. Сегодня с приятелем ездили работу искать, устали. Завтра опять поеду.

— Правильно, ищи, раз не можешь без работы. Иди, ложись спать.

— Ага, надо лечь, пока немного отпустило, а то я давно не сплю.

— Звони!

И он иногда звонил:

— Ты не знаешь, что пьют при запорах?

Я выдавала рекомендации, на что слышала в ответ:

— Я уже все это перепробовал, не помогает. Совсем перестал на горшок ходить.

— А ты ешь?

— Понемногу, боюсь, что живот лопнет.

— Я бы на твоем месте поела, как следует, а потом посмотрела, что будет. А то ты не ешь, вот и стула нет.

— Ты не понимаешь, у меня что-то не так!

Через несколько дней у него появлялась очередная версия:

— А у меня желтухи не может быть?

— Откуда? Ты в столовых не ешь, в больницах не бываешь, наркотики не употребляешь…

— А как узнать точно?

— Сходи к врачу.

— Не пойду.

— Тогда следи за цветом стула и мочи. Если увидишь что-то необычное, придется идти к врачу, к инфекционисту.

— У меня даже карточки нет!

— Вот проблема, заведешь. У тебя полис есть?

— Московский.

— Не важно, сделай копию паспорта и полиса, этого достаточно.

— Что ты меня в больницу гонишь, не ходил туда и не пойду!

— Значит, здоров, и нечего тогда нагнетать.

Он отключился. И так каждый раз. Придумывает себе болезни, а когда я посылаю его в больницу, он бросает трубу. Сначала я нервничала, бегала кормить его с ложечки, ставила клизмы, гладила по головке, но ситуация усугублялась. Он целыми днями лежал сначала перед телевизором, а потом вообще зубами к стенке. У меня начало закрадываться смутное сомнение: ясно, что телесно он здоров, как бык. Значит, проблема в голове. Проведя несколько часов в интернете, я утвердилась в своем подозрении — у него на лицо были все признаки давней, запущенной депрессии. Теперь многое вставало на свои места. Раньше на него накатывало волнами, а сейчас депрессия стала его постоянным спутником. Я думала, как его заставить пойти к врачу и начать лечить психику, а он звонил, и каждый его звонок или встреча подтверждали поставленный мной диагноз. Вот примерный набор жалоб:

— Кто-то проклинает меня, мучает, не дает жизни…

— Я не сплю почти месяц, мне просто страшно жить, я постоянно один.

— Я уже не человек, а какой-то выжатый овощ, не могу спать, голова пухнет от мыслей, кошмар.

— Кто-то душит меня, не дает думать, тянет в яму.

— Мои друзья перестали отвечать на мои звонки, не понимаю, что случилось. Ты одна берешь трубку.

— Мне очень плохо, ты не понимаешь, просто мне страшно и больно.

Иногда я не выдерживала, срывалась и бежала к нему. Иногда он радовался, иногда избегал:

— Нет, давай в другой день, если он будет.

После таких заявлений я, конечно, бежала к нему, успокаивала, держала за руку. Он смотрел на меня выцветшими, безумными глазами, какими смотрела на меня моя мать, когда рассудок уже покинул ее. Я купила ему таблетки, которые, по моему мнению, могли улучшить состояние, и уговаривала их пить, но это было сложно. Я уже думала только об одном — скорее бы приехали его сыновья и забрали его в Москву. Страшно было оставлять его одного, и мне нужно было поддерживать хоть как-то до приезда сыновей. Если они не заметят, что происходит, мне придется с ними поговорить. А пока я была его последним другом и прибежищем. Иногда мне удавалось впихнуть в него таблетку, и тогда он спал, и в голове у него прояснялось. Тогда я могла вытащить его немного погулять, но чаще он отнекивался:

— Мне страшно выходить, мне страшно жить.

— Ты дошла, ты уже дома? Мне страшно. Нет, не приходи, ложись спать, плюнь на меня, я — не понятно, кто.

— Я никому не нужен!

Я пыталась возражать, что он нужен мне, но любовь давно прошла, осталась дружба, и я не могла ее предать, но для него она уже ничего не значила:

— Это обман, я никому не нужен.

Мне это все начало надоедать. Новый Год приближался, и я стала понемногу объяснять ему, что он физически здоров, но у него явно депрессия, и он должен рассказать все сыну, чтобы он ему помог. Сначала он упорно отвергал даже возможность обращения к психиатру, твердя свое, как по кругу:

— Мне страшно жить.

— А у меня точно нет гепатита?

— А заворота кишок?

— А почему бессонница? Если ничего не болит?

— Сильно я осунулся?

— Устал от болячек. Ты все говоришь, что их нет, а мне страшно, почему?

— Ты одна меня не бросила.

— Скоро дети приедут.

— Я, наверное, уеду скоро. Нет, в Переславль Залесский, к батюшке.

— С Новым годом. Да, сын рядом. Зовет в Москву. А мне поесть можно? А яблоко? А что пить? Кефир? Что, водку? Ты с ума сошла. Хорошо, поеду с ним.

— Да, спал немного, но больше ночью думал.

— Все болит. Позвоночник болит. Стула нет. Болею капитально. Позор. Дети видят.

— Устал от болезни, да, завтра уезжаю. С сыном. Хочет меня врачам показать. Соглашаться?

— Все, завтра уезжаем, не думай обо мне.

— Подлечишься, вернешься, поговорим, — сказала ему на прощание.

Он вернулся через несколько месяцев, но не позвонил. Я видела его не раз на улице — он стал прежним. Много гулял, улыбался, но при встрече отворачивался и отводил взгляд, дескать, не заметил. Я понимала это так: ему было неприятно видеть женщину, которая была свидетелем не просто его слабости, а душевной болезни. Я тоже испытывала облегчение, на близость больше не тянуло, дружба у нас проходила в одностороннем порядке. Однажды он пригласил меня в гости на какой-то праздник, я заметила, что ест и пьет он без опаски, и, слава Богу, значит, уже выздоровел.

Он пытался как-то прощупать ситуацию, готова ли я возобновить отношения. Я рвения не выказала, но и не сказала сразу твердое «нет». И тут началось такое, что я поняла: никогда. Ни при каком раскладе. Ему хотелось продолжения романа, но при одном условии, чтобы я сделала вид, что у него никогда ничего не было с головой, а все же причина была чисто физическая и находилась она в кишечнике. Ему, дескать, в Москве предлагали операцию, но он отказался и вылечился лекарствами.

Я должна была включиться в эту игру, ахать и говорить, какой он молодец. Чтобы продолжить угнетавшие меня отношения и загонять их все дальше в угол. Я всегда рассуждала иначе: нужно точно отдавать себе отчет в том, чем ты болен, только тогда ты сможешь победить болезнь. А он хотел обмануть меня, чтобы я помогла ему обманывать себя. Но при таком раскладе болезнь окончательно никогда не победить.

— Прости, мне нужно идти. Лапшу с ушей стряхивать. Ничего у нас не получится, потому что ты так и не научился мне доверять. Мне казалось, что я заслужила правду, а ты совсем заврался.

— Почему ты решила, что я вру?

— Я тебе могу назвать десяток противоречий в твоем рассказе, но зачем? Мне достаточно того, что я знаю. Не грусти, ты — мужчина видный, ты еще встретишь женщину, которая будет тебя слушать с открытым ртом.

— Прощай.

— Прощай.

Еще несколько раз он приходил «мириться», но мы не ссорились, просто сказка закончилась, и конец у нее был страшноватый. Но вот что интересно — при встрече мы здороваемся и искренне радуемся встрече, но никакой зависимости дуг от друга уже нет. Даже страшный конец сказки не перечеркнул света, который когда-то был в наших отношениях.

Я тебе ничего не должна.

Я на волю себя отпустила,

И душа моя также нежна,

Потому что люблю и простила.

Там, где крестик висел на груди,

Я твой образ на сердце носила.

Пощади, отпусти, возроди,

Потому что люблю и простила.

Штормовая морская волна

Возвращает забытую силу.

И душа моя светом полна,

Потому что люблю и простила.

Снова солнца багряного жар

Сменит нежность ночного светила.

Обретаю Божественный дар,

Потому что люблю и простила.

Всю жизнь мы учимся любить и прощать. И я благодарю судьбу, что послала мне этого человека. Он научил меня терпеть, ждать и прощать. Он дал мне понять, что любить можно в любом возрасте, что я все еще могу быть любимой и желанной.

На какое-то время я ухожу с головой в общение с внучкой и работу в интернете. Иногда задание на написание статей совпадает с моими размышлениями о невидимых сторонах жизни. Так постепенно формируется моя картина мира, которая раньше существовала во мне в неоформленном виде, на уровне эмоций.