Научный эксперимент

Татьяна Герцик, 2017

Если ты ученый, и у тебя вдруг возникли странные нестандартные чувства, то ты просто обязан их проверить, разложить по полочкам, выяснить причины и просчитать последствия. То есть провести полный и всесторонний научный эксперимент. Чтобы в результате выяснить, что настоящая любовь изучению не поддается.

Глава вторая

Отработав до обеда в душном кабинете, Денис решил прогуляться. Жмурясь от яркого солнца, безмятежно шагал по улице, блаженствуя от отличного зимнего денька. Денис любил зиму. Мороз, снег, лед, лыжи — что может быть лучше?

Падал мелкий, похожий на серебряную пыль, снег. Настроение было замечательным, все радовало, пока внезапно прямо в ухо не прилетел плотно слепленный снежок. Повезло, натянутая на голову плотная вязаная шапка защитила от холодного снега и смягчила крепенький удар.

Он угрожающе повернулся и увидел, как какая-то девчонка, испуганно ахнув, приложила руки к щекам. Потом развернулась и стремительно побежала прочь, скользя ботиночками по накатанной дорожке.

У него автоматически сработал чисто охотничий инстинкт. Чрезвычайно полезный реликт для современного человека, позволяющий не задумываться над своими поступками. Девчонка бежала быстро, но Денис быстрее. Недаром три раза в неделю ходил в спортзал при НИИ, занимаясь самбо и подкачивая мышцы. Оказалось, очень даже полезно, спортивная подготовка не подкачала.

Догнал, ухватил за плечи, развернул лицом к себе. И свирепая нотация застряла в горле. На него смотрели смеющиеся каре-зеленые колдовские глаза.

— Извините, пожалуйста, я не нарочно! — девчонка умоляюще прижала к груди руки в ярких варежках. — Вы так похожи на моего знакомого, вредного такого, вот я и не удержалась, запустила снежком в него, а попала в вас!

Она улыбалась, сконфуженно глядя на него, а он произнес то, на что принципиально считал себя не способным:

— С вас штраф: поцелуй!

Девчонка озадаченно захлопала длинными загнутыми ресницами, похоже, даже не накрашенными.

— Эээ…, но я не целуюсь с незнакомцами! — протест был слишком слабым, чтоб Денис принял его всерьез.

— Тогда давайте познакомимся! — чопорно предложил он, с изумлением понимая, что выпустить ее из рук просто не может. — Я Денис.

Она попыталась освободиться, но он не дал ей улизнуть.

— Давайте, давайте, расплачивайтесь уже, а то неприлично как-то получается, — сердито потребовал он. — Как хулиганить, вы тут как тут, а как отвечать за свои поступки, так в кусты? И кто вас только воспитывал?

Она звонко засмеялась, в глазах засверкали золотистые блики. У Дениса перехватило дыхание, и он медленно, как во сне, стал наклоняться к ее губам. Она что-то сказала, но он не слышал, впервые в жизни целиком захваченный таким процессом.

Поцелуй был улетным! Он не мог остановиться, стараясь насладиться ее сладкими губами и не понимал, что с ним происходит.

Может, это и в самом деле сон?

Оторвался от нее, посмотрел вокруг. Нет, не сон. На лицо падал невесомый снежный пух и таял, оставляя на щеках холодную воду.

— Мила, ты еще долго целоваться будешь? Кончай давай! Пошли дальше в снежки играть! — девочка лет десяти недовольно дергала ее за рукав.

— В самом деле, хватит! — попыталась возмутиться Мила. — Что вы себе позволяете?

Денис посмотрел на часы, выругался про себя. Времени на разговоры не осталось, обед подходил к концу. В институт придется даже не бежать, а мчаться. Понимая, что выпрашивать у нее номер телефона некогда, да и гарантии, что она его даст, никакой, беспардонно залез в ее карман, вынул телефон, открыл настройки, посмотрел номер. Закрыл и отдал ей.

— Позвоню! — это прозвучало с угрозой, и она поморщилась.

— Вам что, так больно? — и с подозрением посмотрела на него. — Вы же в шапке, толстой, между прочим!

— Шапка у меня вязаная, она только от холода и ветра защищает, а не от ударов плотно слепленными снежками. Так что позвоню.

С неохотой повернулся и бросился бежать.

— Это кто, маньяк? — с любопытством спросила младшая девочка, следя за удирающим во всю прыть парнем.

— Не знаю. Никогда не сталкивалась с маньяками, не с чем сравнивать. — Мила с удивлением смотрела ему вслед, потом сняла варежку и задумчиво провела пальцем по горячим губам. — Он странный, ты права. — И восторженно добавила про себя: — Но жутко красивый!

Примчавшись на работу, Денис не узнавал сам себя. Сосредоточиться на любимой, захватывающей до отключения от действительности, работе не мог совершенно. На экране вместо формул на него смотрели невероятные каре-зеленые с золотыми смешливыми искорками глаза.

Он сглотнул, налил в стакан минералки, залпом выпил. В голове чуть-чуть прояснилось. Что с ним случилось? Будто кто-то напрочь выключил мозги и включил что? Чувства? Это предположение ему не понравилось. Он логик, чистый логик. А чувства — удел мечтательных дам. И они ему не интересны. Чувства, но и дамы тоже.

Призывы к здравому смыслу не помогли. Колдовские глаза стали смотреть на него еще насмешливее, и он решил выяснить конкретно, что же с ним приключилось. А для этого придется познакомиться с ней поближе. Припомнил весь облик девчонки и засомневался. А есть ли ей вообще восемнадцать?

От этой мысли сердце болезненно сжалось и в голове образовалась какая-то неприятная пустота. Если ей, допустим, шестнадцать? Или все пятнадцать?

Накрыла паника. Вот самая что ни на есть натуральная паника! Он встал, расправил плечи и принялся гулко маршировать туда-сюда мимо удивленных его метаниями сотрудников.

Справиться с собой помогла здравая мысль: приступить к выяснению этого необычного феномена сегодняшним же вечером!

Ровно в семь часов в ускоренном темпе закончил с домашними делами и набрал ее номер. К его ужасу, на звонок никто не ответил. Он закрыл глаза, заставляя вспыхнуть в памяти увиденный в ее телефоне номер. Нет, он не ошибся. С цифрами он никогда не ошибался.

Почему Мила не берет трубку? Не слышит телефон или принципиально не отвечает на вызовы с незнакомых номеров? Положив сотик на стол, задумался. Что теперь предпринять? Оставить все так, как есть, не мог. Исследовательский азарт не дает покоя.

Но, кроме этого, было еще нечто непонятное и захватывающее.

Можно ли утонуть в чьих-то глазах? А у него возникло именно это иррациональное чувство. Что его, Дениса Ветрова, больше нет. Вот нет, и все. И вернуть его на землю сможет только эта самая Мила, и больше никто.

Выждал для верности час, снова набрал ее номер. Потом еще раз, уже в девять, критичное время для разговора. В десять посмотрел на часы и разочарованно застонал. Поздно! И хотя отчаянно хотелось попытаться еще раз, звонить не стал.

Без пятнадцати одиннадцать, когда он, мрачно ощерясь, пилил неподдающуюся формулу на несколько составных частей, раздался звонок. Он схватил телефон и задохнулся: звонила Милена!

В голове промелькнула неприятная мыслишка: наверняка это не она, а ее родители, для нее слишком позднее время. Увидели, что ей названивает какой-то посторонний тип и решили выяснить, чего ему нужно. Он и сам поступил бы точно так же.

С тяжелым сердцем ответил «слушаю».

— Извините, вы мне несколько раз звонили, но я телефон с собой в кино не беру. Вот только что пришла, увидела несколько неотвеченных вызовов и перезваниваю.

У Дениса само собой вырвалось:

— А с кем вы ходили?

— С Таней и Сашей.

— А Саша — кто?

— Наша подруга. А что? — Мила не могла понять столь настойчивого интереса к своим подружкам.

Денис облегченно выдохнул застоявшийся в легких воздух. Если бы этот Саша оказался парнем, он бы его на несколько частей разорвал! И тут же вновь поразился своим неуправляемым эмоциям. Он же прагматик, черт возьми! Что за дурацкие эксцессы! Никогда он никого не ревновал и не будет!

— Кто вы? — ее голос прозвучал обеспокоенно.

Вспомнил, что не представился.

— Это Денис. Как дела, Мила?

— Вообще-то, Милена, — степенно поправила она его. — Дела отлично, как обычно.

— Это хорошо. — Выпалив: — Сколько тебе лет, Мила? — замер в ожидании ответа, забыв дышать.

— Двадцать один, а что? — последовал осторожный ответ.

— Ух ты, совсем старушка! — от охватившего его облегчения Денис перестал контролировать собственную речь, и язык начал жить отдельной от его сознания личной жизнью.

— Ну, смотря с кем сравнивать, — спокойно согласилась она. — Для своей младшей сестренки я точно дряхлая старушка. Она со мной так и обращается.

— А сколько ей?

— Десять.

— А сколько вас вообще в семье?

— Четверо. У меня еще два брата. Один старший, ему двадцать пять, другой младший, ему пятнадцать.

— Здорово. А я совсем один, — запечалился Денис. — Завидую.

— Чему? — искренно удивилась Милена. — Места мало, в ванную постоянно очередь, утром, когда все собираются кто куда, на кухне толкучка.

— Зато весело, — не согласился Денис с ее пессимизмом.

— Что точно, то точно. Но я бы лучше одна пожила, хоть немного. Хоть узнала, каково это — прорываться в ванную без боя и мыться сколько захочешь, без требований не тормозить и поскорее из нее убираться.

Денис чуть было не пригласил ее пожить у себя, в четырехкомнатной профессорской квартире, но вовремя прикусил язык.

— Ты извини, но мне спать пора. — Слышно было, как Мила с трудом подавила зевок. — Завтра вставать рано.

— Ты где-то учишься или работаешь?

— Учусь. В медунивере. На четвертом курсе. А ты?

Денис открыл было рот, чтоб с гордостью сообщить, кто он такой, но вспомнил о своем сомнительном статусе завидного жениха и сказал вовсе не то, что намеревался поначалу:

— Работаю. Наладчиком станков с программным управлением. — А вот в этом он не соврал. В его лаборатории были и станки с ЧИПами, поэтому ему пришлось овладеть и этой премудростью. Он даже заочно инструментальный колледж закончил по этой специальности. — Могу диплом предъявить. С отличием, между прочим.

Про диплом она пропустила мимо ушей. Ее заинтересовало другое.

— Папа тоже со станками на заводе работает. И это хорошо, потому что он к пол-восьмому на работу уходит и в конкурентной борьбе за ванную не участвует.

Денис засмеялся. Голову закружило, будто на улице уже вовсю бурлила весна с ее уносящими покой ароматами.

Быстро предложил, надеясь, что она не откажется:

— Давай встретимся завтра?

— Ну… — она засомневалась, — не знаю, стоит ли…

Весна тут же превратилась в лютую стужу с морозами и буранами.

— А что такое? У тебя что, кто-то есть? — он едва не зарычал, не в силах справиться с собственным голосом.

— Не то, чтобы есть, но ухаживает тут за мной один. — Это прозвучало на редкость скучно, даже неприязненно. — Друг брата.

— Он тебе что, нравится? — Денис осторожно отлепил левой рукой телефон от чуть не раздавившей его правой.

— Да не очень, — голос Милены как-то сник.

— Пошли его подальше! — сурово потребовал Денис, кровожадно представивший, как этот неизвестный ему конкурент гибнет в страшных мучениях.

— Неудобно, я его с детства знаю, — Мила сомневалась в разумности данного ей совета.

— Что, и замуж за него в благодарность пойдешь?

— До такого я доходить не собираюсь! — твердо отрезала она.

— Но он-то думает обратное, раз ты его поощряешь! — Денис не мог понять, как до девчонок не доходит такая простая истина. — Или ты его на веревочке держишь, как запасной вариант? Типа «на безрыбье и рак рыба»?

— Нет, конечно! — она возмутилась. — Просто… просто…

— Просто плюй на все и береги свое здоровье! Не красное солнышко, всех не обогреешь! Впрочем, ко мне это не относится. Давай встретимся завтра возле «Невы» на Центральной площади ровно в семь, она недалеко от медунивера. Не опаздывай, буду ждать!

И он отключился, не дав ей придумать достойный предлог для отказа.

От нее тотчас раздался один звонок, потом другой, но Денис не отвечал, с некоторым коварством рассудив, что повода для отказа он ей не предоставит.

На следующий вечер без десяти семь стоял возле «Невы», со странным трепетом ожидая девушку. Мороз чувствительно щекотал щеки, ладно хоть ветра не было. Придет или нет? Это зависело от степени ее сознательности. Если не захочет, чтоб он напрасно мерз, то придет. Если нет, тогда он поторчит здесь до восьми и бесславно отправится восвояси.

Но что-то ему говорило, что она придет. Если уж она не может столько лет отшить не нравившегося ей парня, то придет. Иногда и девичья робость идет на пользу настойчивым мужчинам.

Он стоял возле фонарного столба под снопом голубоватого света, чтоб его сразу было видно. Прекрасный обзор, вся дорога видна со всех сторон. Ровно в семь никого похожего на Милену видно не было. Он несколько припечалился, но ведь может же девушка опоздать? Или не может?

За свою жизнь ему как-то не довелось назначать свидания девушкам, его больше наука интересовала. Так что эта сторона жизни ему была известна больше в теории, по рассказам друзей. Ведь нельзя же назвать свиданиями его сиденье перед компьютером рядом с Вероникой?

Отвлекая от грустных мыслей, сзади раздалось сердитое:

— Добрый вечер, Денис!

Он резко обернулся. Перед ним стояла недовольная Мила в серой курточке и серой вязаной шапочке со смешным помпончиком, прижимая руки в варежках к покрасневшему носику.

— Сердишься? — виновато поинтересовался он. — Ну прости. Просто я не знал, согласишься ты или нет.

Она слегка отошла и даже улыбнулась.

— У меня сегодня был зачет по физкультуре. Мы лыжный кросс сдавали. Закончили только полчаса назад. Так что мне не до свиданий. Совершенно. Мне бы сейчас поспать где-то в тихом уголке.

Ему стало ее жаль. Она в самом деле выглядела не лучшим образом. Усталая, бледная, не выспавшаяся.

— А тебе что, дома поспать дадут? У тебя отдельная комната есть?

— Нет, я с сестрой в одной живу. У нас четыре комнаты, все по парам, а одна для телевизора, типа общей. Но там постоянно кто-то спит. То один брат, то другой.

— Вот и я про тоже. Уснуть тебе все равно не удастся. Может, лучше в кафе зайдем? А то по улицам гулять, как я понимаю, у тебя сил нет.

— У меня и сидеть сил нет. А спать я в любом месте могу. Если сильно устану.

Денис призадумался. А вдруг прокатит?

— Может, ко мне пойдешь? Я тебе свободную комнату предоставлю. И не бойся ничего. У меня мама строгая, шашней не допустит.

Милена сразу проснулась, встрепенулась и с негодованием посмотрела на него сердито заблестевшими глазами.

— За кого ты меня принимаешь? Я не хожу к парням в гости, а тем более у них не сплю!

Денис защитным жестом выставил ладони вперед.

— Все, понял, прошу прощения! Не сердись! Я же хотел как лучше.

— Да ладно! — снизила она накал негодования. — Можно и в кафе сходить, я есть хочу, но с условием: каждый платит сам за себя!

Это дурацкое требование Денису не понравилось.

— Это что, равноправие в действии? Европейские стандарты, так сказать?

— Или так, или никак! — сурово выдала Милена, и он был вынужден согласиться.

Чувствуя себя из-за этого идиотского требования на редкость ущербно, повел ее в ближайшую кафешку. Это оказалась примитивная «Самобранка». Там даже гардероба не было. Сняли куртки, повесили на спинки твердых кресел. Подошли к стойке, заказали чего понравилось. Что-то им дали сразу, что-то официантка принесла позже.

Люстры были выключены, лишь на столах горели настольные лампы под зелеными стеклянными абажурами, создавая сомнительный интим. При их свете глаза Милены стали совсем зелеными, и она показалась ему еще красивее, отбив остатки аппетита, которого у него и так было немного.

Он есть не хотел, а вот она набрала себе довольно много. Но ела медленно, отдыхая после каждого кусочка. Он понял, что она в самом деле на грани.

— Что-то ты слишком уставшая для простого занятия физкультурой. Может, есть что-то еще?

Она мрачновато на него посмотрела.

— Если ты намекаешь на бурные ночи, то да. Есть такое.

Он побледнел и положил руку на грудь, утишая затрепыхавшееся сердце.

— Что ты имеешь в виду? — ревность медленно, но верно накрывала горячей неуправляемой волной.

Она взяла в руку стакан с клюквенным напитком, отпила, смачивая пересохшее после физкультурного забега горло и только потом ответила:

— Я подрабатываю медсестрой в больнице, в неврологии. Всего восемь-девять ночных смен в месяц, но зато оооччччень бурных!

— Фуу!.. — Денис откинулся на спинку кресла и громко выдохнул, выпуская пар. — Умеешь ты нагнетать обстановочку! Я впечатлен!

Милена удивленно посмотрела на него.

— А с чего ты так возбудился? К тебе-то это какое отношение имеет?

— Пришлось бы твоего ночного партнера ликвидировать, — мрачно пошутил Денис. — А это опасно. Для него.

Милена неодобрительно фыркнула.

— А тебе какое дело до моих партнеров? Мнимых или настоящих?

Денис мог бы многое ей сказать о том, какое ему дело до возможных соперников. Он впервые в жизни понял, что вполне может убить человека. Без сомнений и сожалений. Надо же, а всегда считал себя цивилизованным человеком и никогда не мог понять кидающихся в драку из-за пустяков парней. Теперь понял. Просто у него жизненный опыт был недостаточным. Но, похоже, теперь он очень скоро его приобретет.

Смиренно предложил, больше не надеясь на свою выдержку:

— Давай поговорим о чем-нибудь другом. Не будем зацикливаться на тебе и твоих пристрастиях.

Мила надулась. Прозвучало у него это так, будто это она только о себе и долдонит.

— Не будем, — агрессивно согласилась, — расскажи-ка о себе. — И она поставила локти на стол, уперлась в них подбородком, и сделала вид, что вся внимание.

Денис смутился. О себе он говорить не хотел. Элементарно боялся запутаться во лжи. Легенду он не продумал, а вот так сразу, с ходу, врать не мог. И вообще вранье его напрягало. Но делать нечего, раз начал, надо продолжать.

— А чего обо мне говорить? Закончил школу, пошел в инструментальный колледж. Закончил, теперь работаю.

— А где?

Это на первый взгляд вопрос был безобидным. Но только на первый взгляд. Ну скажет он, что на заводе? Придется говорить, на каком. А вдруг там у нее окажется знакомый? Или родственник? Или еще кто-то? Решил не рисковать и сказать правду:

— В НИИ сверхлегких сплавов.

— Да? В НИИ? А разве там есть станки?

Он усмехнулся.

— Конечно. И полно. Без них никуда.

— И без тебя тоже никуда? — прозвучало насмешливо.

— Тоже никуда. — Он важно кивнул, потом резко отбросил волосы назад. — Меня там ценят. — И в этом он против правды не покривил.

— Тебе нравится твоя работа? С железками? — скептически поинтересовалась Мила.

— Нравится. А тебе твоя нет? — решил он перевести разговор на менее опасную тему.

— Тоже нравится. Беспокойная, конечно, но зато я людям помогаю. Я просто не понимаю, как можно работать с бездушными железяками.

— Это лучше, чем с капризными больными, — быстро парировал он.

— Не знаю, не знаю. Каждому свое. — Она невольно зевнула, едва успев прикрыть рот рукой. — А можно я уже пойду, а? Не то усну прямо здесь.

Он кивнул, протянул ей руку, помог подняться. Вышли на улицу, он махнул рукой проезжавшей мимо машине. Та остановилась, Денис усадил Милену на заднее сиденье, сел рядом. Она назвала адрес, водитель кивнул и быстро влился в поток проходящих машин.

Милена покачнулась, потом обессилено положила голову на плечо спутника и тут же заснула.

Денис замер. Вот это подстава! Чувства обострились так, будто концы нервов кто-то безжалостно зачистил ножом для более тесного контакта. Чуть повернул голову и принялся целовать ее волосы, ощущая, как начинает куда-то уплывать голова и каменеть тело.

Ну и ну! Такой страстности он в себе никогда и не подозревал! До чертиков хотелось уложить ее прямо здесь, на заднем сиденье и…

На его счастье, водитель остановился и громко сказал:

— Приехали!

Денис сунул ему обговоренную сотню, вынул спящую девушку из машины и замер перед подъездом, не зная, что делать. В какой квартире она живет? Будить ее ему не хотелось, но и стоять так было глупо.

— Ух ты! Милка! Вот это да! Что это с ней? Уснула, что ли? А ты кто? — раздался сзади недобрый мужской голос.

Повернувшись, Денис увидел перед собой парня среднего роста лет двадцати пяти с накаченной мускулатурой, чем-то неуловимо напоминающего Милену.

— Привет! Я Денис. А ты, похоже, ее старший брат?

— Ага. Влад. Но ты учти, Милка уже пристроена. Так что зря не надейся, ничего тебе не обломится.

— Это ты ее за своего дружка сватаешь? Активно так? Так он ей не нравится.

Влад насторожился.

— Вот еще! С чего это он ей не нравится? Они давненько уже вместе. Если бы он ей не нравился, то и не ходила бы с ним.

— Она людей обижать боится. Вот и ходит.

— Так же, как с тобой? — насмешливо уточнил братец. — Ты не обольщайся давай, не то схлопочешь.

— Пользуешься тем, что у меня руки заняты? — Денис с чувством превосходства посмотрел на парня. — Нехорошо. Стыдно. Ай-яй-яй, одним словом.

— Ладно, поговорили, и баста. Давай ее сюда! — скомандовал строгий братец. — Домой отнесу.

— И выйдешь? Для продолжения разговора? — Денис и сам не понимал, для чего ссорится с ним. Надо бы наоборот, контакты налаживать. Хотя порой лучший способ навести мосты во взаимоотношениях это пара добротных зуботычин.

Влад насмешливо посвистел, забирая сестру.

— Что, жить надоело? Я ведь каратист. И уделаю тебя за пару минут.

— Интересно-интересно, — с нарочитой искренностью заинтересовался Денис. Выходи поскорее, посмотрим, какой из тебя каратист.

Брат пожал плечами.

— Желание гостя для нас закон! Все для вас, как говорится.

Унес сестру домой, минут через пять вышел. Скомандовал:

— Давай пошустрее, а то меня ужин ждет. Как бы не остыл, я разогретое не люблю. Пошли во двор соседнего дома, на хоккейную площадку, там нас никто не увидит!

Денису не слишком понравилась мысль о площадке. Падать на холодный твердый лед то еще удовольствие.

Ушли на хоккейную площадку. Она оказалась не чищена, с довольно толстым слоем снега, так что опасения Дениса об опасности приземлений не оправдались. Скинули куртки, встали в боевую позицию.

Влад кинулся на Дениса первым. Тот ловко ушел от захвата, перехватил его и бросил через бедро. Приземлившись в снег, тот привычно сгруппировался и вскочил.

Но теперь он был умнее и попытался достать противника ногой в прыжке. Тот стремительно отскочил, увернувшись, подождал, когда тот встанет на обе ноги и быстро подсек. Тот снова рухнул.

— Может, хватит, каратист? А то я мастер спорта по самбо. У тебя какой дан?

— Фиолетовый, — с неохотным уважением признался тот. — А че сразу не сказал, что самбист?

— А зачем? Так хоть размялись немножко. Аппетит нагуляли.

— Если думаешь, что я тебя на ужин приглашу, то ты это зря. Нам самим мало, как говорится.

— А я бы все равно отказался. Мы с Миленой только что из кафе. Сытый я. Временно довольный. Да и она наверняка сердиться будет, если я ни с того ни с сего к ее родным в гости припрусь. У нас с ней еще не та стадия знакомства, чтоб с родными знакомиться.

Влад натянул куртку и отряхнулся.

— Не надейся, что дойдешь до нужной стадии. За ней Витек ухаживает. И ты тут третий лишний.

— Посмотрим, — не полез в спор Денис. — Это не от него зависит, и не от меня.

— А от кого же? — удивился Влад.

— От Милены, естественно.

— Вот еще! Слушать всяких. Была нужда. Эти девчонки сами не знают, чего им надо. Сегодня одно в голове, завтра другое.

Денис проницательно посмотрел на парня.

— Что, на личном опыте убедился?

— Есть немного, — не стал отпираться тот. — Ладно, я пошел. И ты больше тут не отсвечивай, в смысле, нечего тебе здесь делать.

И ушел, оставив Дениса одного. Тот прохладно усмехнулся. Неужели Влад решил, что он будет выполнять его смешные приказания?

Посмотрел на окна дома. Интересно, какое окно Милы? Сердце странно замирало.

Выбирая окна, не заметил, как промелькнул почти час. Опомнившись, медленно пошел домой. Падал мелкий снежок, светила луна, настроение было удивительным. У подъезда своего дома увидел Веронику в стильной серебристой шубке. Нехотя поздоровался и хотел тихо проскользнуть мимо. Но она не дала, перегородив дорогу и уперев одну руку в стену, другой вульгарно подбоченясь.

— Что, ты меня даже видеть не хочешь? — язвительно спросила.

— Да не особо, — согласился он.

— Ты мне всю жизнь испортил! — она трагически вскинула глаза и поникла, как сломанный цветок, приложив обе руки к шее.

Денису эта поза показалась уж очень наигранной. Наверняка выверяла ее перед зеркалом, и не раз.

— Ты ее сама испортила, без моей помощи! — зло парировал Денис.

Она бросила не оправдавшую себя игру и зло поджала губы.

— Ты мне за это еще ответишь! — Вероника была настроена решительно. — Я этого так не оставлю!

Денис вздохнул. Как не любит он эти дурацкие разборки! Убедившись, что к ее разуму взывать бесполезно, попытался разозлить так, чтоб отстала сама:

— Чем ты недовольна конкретно? Тем, что не удалось меня к рукам прибрать? Или тем, что не удалось в мою семью влезть? Точнее будь добра, объясни свою позицию.

— Ты просто хам! — разъяренно завопила Вероника. — Я думала, ты добрый и отзывчивый, а ты просто наглое хамло!

— Что, не такой тихий и послушный, как ты рассчитывала? И лепить из меня нужные тебе песочные фигурки не получается? — Денис тоже разозлился и тяжело посмотрел на нее.

Вероника сжала кулаки, с негодованием глядя ему в лицо. Хотелось вцепиться ногтями в эти бессовестные глаза и расцарапать щеки. Ее даже трясло от злости и разочарования.

Прекратив с ней препираться, Денис молча отодвинул ее в сторону. Повернулся, держа плечи по-военному прямо, и вошел в подъезд. Вслед ему неслись какие-то вопли пополам с угрозами, но он ее больше не слушал. Быстро взбежал в себе, открыл дверь.

Мама давно была дома. Как обычно, сидела за компьютером и что-то быстро диктовала. Денис поцеловал ее в щеку и спросил:

— Ты что-то ела?

Она рассеяно посмотрела на него и переспросила:

— Ела? Не помню. Наверное, раз есть не хочу.

Денис пошел на кухню. Приготовленный им вчера омлет с беконом бесславно доживал свою жизнь в холодильнике. Понятно, мама на кухню даже не заглядывала. Вынул колбасу, нарезал хлеб, сыр, налил чай, разогрел омлет и пошел в комнату. Мама всё также увлеченно говорила в микрофон, на экране вслед за ее словами появлялась запись.

— Как хорошо, что сейчас появились такие чудные программки! — Восторженно заявила сыну, нажав на кнопку «стоп». — Представляешь, сколько времени мне нужно было бы набивать текст? А сейчас я на целую лекцию трачу всего-навсего три часа, и это с редактурой! Тогда как раньше я над ней корпела несколько дней.

— Это замечательно, мамуля, но только пойдем поедим. Я всё приготовил.

— Да? А я что, ничего не ела? — удивленно спросила мать.

— Ты ничего не ела, гарантирую.

— Странно, а мне показалось, что я сыта.

Анастасия Викторовна послушно отключила микрофон и пошла на кухню. Поев, спросила у сына:

— Как твои дела?

— Нормально. Как обычно.

— Мне так не кажется. Ты слишком напряжен. Что-то случилось?

Денис несколько смутился. Но скрывать свое состояние не стал. Они с матерью всегда были откровенны друг с другом.

— Знаешь мама, мне кажется, я влюбился.

Она с удивлением посмотрела на сына.

— Ты это серьезно? Или это твоя очередная шутка на тему «еще немного, и я женюсь»?

Он мечтательно улыбнулся.

— Я не шучу. Я встретил ее вчера. Случайно. На улице. Ее зовут Милена.

— Милена? Интересное имя. Славянское. Красивое очень. И без двойного дна. Не то, что мое.

Денис знал, что мать свое имя не любит, и в очередной раз ее укорил:

— Да ладно тебе. У тебя имя тоже красивое.

— Красивое. Если в его смысл не вдумываться.

— Ну и что в его смысле? Что плохого в переводе с древнегреческого «воскресшая»?

— Это прилизанный переводик-то. А конкретно «воскресший мертвец». Или, еще вернее, «зомби». Этого имени нигде в других странах нет. Мне порой кажется, когда Русь крестили, попы из Византии всласть над дикарями славянскими покуражились. Какие только нелепые имена не давали! Пользовались тем, что перевода народ не знал. Клавдия — хромоножка, Варвара — балаболка. Есть переводы и почище, типа Яков — пятка! Ну да ладно, ничего уже не поделаешь.

Денис не согласился:

— Мама, вот вечно ты все гиперболизируешь. Анастасия, в духовном значении — воскресшая к жизни. Можно же выбрать красивое значение, а не примитивно-удручающее.

— Можно, но я, видишь, реалистка, а не оптимистка. Ну да мы не о том. Милена красивая девочка?

Он выдохнул:

— Очень. Я таких еще не встречал.

— Красивее Вероники?

— Они вообще несравнимы. Даже несопоставимы.

— Да, похоже, ты в самом деле влюбился. А как у тебя дела с Вероникой?

Он поморщился.

— Плохо. Сейчас возле подъезда она мне заявила открытым текстом, что будет мстить.

— Да, девочка весьма решительная. По ее мнению, ты ее прокатил, причем нагло. Она возмущена и обижена. Может, тебе стоит перед ней извиниться?

— Мама, ты о чем? Можно подумать, это я приглашал ее в наш дом и уговаривал сидеть подольше! Она мне работать не давала, и я же должен извиняться! Я ей ни словом, ни намеком не давал понять, что она мне нравится!

— Это ты так думаешь, а у нее другое мнение. Одно то, что ты ей никогда не говорил, что она тебе не по нраву, вселяло в нее определенные надежды!

— Но теперь-то я ей сказал все, что о ней думаю. Почему бы ей от меня не отстать? Молча? А то достала уже своими мерзкими претензиями!

— Она от тебя отстанет только тогда, когда на ее горизонте появится другой кандидат в мужья. С соответствующими возможностями. Девушка желает жить красиво. И уверена, что ее фактура это позволяет. Что, в принципе, так и есть.

— Ну, мама, ты даешь! — изумленно выдохнул Денис. — Ты что сейчас сказала? Я не понял. Разъясни.

— Что тут непонятного? Это из серии «настоящий бриллиант достоин соответствующего обрамления». То есть для ее красоты необходимы крутая иномарка, квартира, ну и муж. Но не просто муж, а такой, который в состоянии обеспечить все ее нехилые жизненные потребности.

— То есть муж в самом конце ее приоритетов, я верно тебя понял?

— Ну, не в самом, я думаю. Где-то посредине между поездками в Париж и собственным домиком на морском побережье. Да, точно, где-то там.

Денис удрученно отмахнулся.

— Не хочу я такую женушку, спасибо. Мне хочется быть не в конце, а в начале приоритетов своей жены. Где-то даже любимым хочется быть. И самому ее любить, между прочим.

— А вот я тебя предупреждала! — выдала на-гора очередное откровение Анастасия Викторовна. — Нельзя быть таким уступчивым. Отправил бы ее восвояси сразу, как заявилась в первый раз, и проблем бы сейчас не расхлебывал. И учти, это только начало.

— Я помню, мама, ты мне это уже говорила! — по слогам выговорил Денис.

— Да? Говорила уже? — Анастасия Викторовна призадумалась. — Это хорошо. А то мне постоянно кажется, что я уделяю тебе слишком мало внимания.

Денис неслышно рассмеялся.

— Нет, мама. Ты мне уделяешь слишком много внимания. Все время забываешь, что я уже не маленький мальчик.

Анастасия Викторовна нарочито обрадовалась, даже вздохнула с облегчением.

— Замечательно! Значит, совесть меня больше мучить не должна, раз я исправно выполняю материнский долг. — Она вопросительно посмотрела на свою пустую тарелку. — Интересно, я уже все съела или еще не начинала?

Пользуясь ее рассеянностью, Денис положил бы ей еще, но еды больше не осталось. Пришлось сказать правду:

— Ты все честно съела, мама. Можешь идти работать дальше.

— Спасибо! — искренне поблагодарила она, встала и скептически посмотрела на грязную посуду. — Думаю, ее надо помыть…

— Нет, не надо! — заполошно возразил заботливый сын. — Количество посуды у нас стремительно стремится к нулю. Кстати, именно после твоих предыдущих попыток ее помыть.

— Ну и ладно, — послушно согласилась антихозяйственная мамочка. — А то времени и так ни на что не хватает. Так оно и лучше будет. — И ушла в свой кабинет.

— Безусловно лучше! — Денис собрал спасенную им посуду и быстро вымыл под краном, не считая нужным запускать посудомойку. — А то никакой посуды не напасешься! Я, конечно, тоже увлекаюсь, но не настолько, чтобы решать задачки при мытье кружек. И при этом ставлю их не мимо сушилки, а в нее!

Разделавшись с уборкой, сел за комп, открыл все ту же неподдающуюся программку и принялся за проверку. Что за зараза! Ни туда, ни сюда. Откинул голову на спинку, закрыл глаза и задумался.

Вместо формул перед мысленным взором засветились зеленоватые глаза Милены. И снова ему показалось, что он тонет в них, как в омуте. Это было хуже, чем провал на экзамене. Хотя он все экзамены в своей жизни сдавал на «отлично», но вот кошмарные сны об этом ему снились. И не раз.

Денис представил ее губы, вспомнил ее мягкое податливое тело в своих руках и возбужденно выдохнул сквозь сомкнутые губы. Низ мгновенно закаменел. Он снова выругался. Да что ж это такое?! Никогда никакая похоть его не терзала, и вдруг на тебе?! Что это за наказание?

Поплелся в душ. Нормальный теплый не помог, пришлось включить обжигающе холодную воду. Вот она с поставленным перед ней заданием справилась вполне успешно. Завернувшись в махровую простыню и прищелкивая зубами от холода, как замерзший серый волк, Денис пробежал к себе.

Теоретически у него тоже должен был быть свой кабинет, но мама в нем нуждалась больше. К тому же у нее и звание было повыше — доктор физико-математических наук, это тебе не какой-то жалкий кандидат. Он ее догонит, в этом нет сомнений, но до этого не один год еще пройдет.

Повесил мокрую простыню на батарею, накинул длинный шелковый халат в восточном стиле, подаренный отцом лет десять назад, после первого вояжа в Японию. Халат Денис не любил, и натягивал только в форс-мажорных обстоятельствах, вот как сейчас.

Принялся раздумывать над следующим этапом исследования своего парадоксального чувства. И нужно соответствующее название. «Утопление в чужих глазах»? А что? Вполне конкретно, объективно, действительности соответствует. Нужно будет еще планчик небольшой накидать пунктов этак на десять и галочки ставить по мере выполнения.

Итак, пункт первый: для конкретного изучения объект должен быть в пределах досягаемости. Он призадумался. Милена сказала, что подрабатывает в неврологии по ночам. Очень даже хорошее время. Все больные спят, медсестры сидят себе за столиком на своих постах, можно спокойно поговорить о том, о сем. И не только поговорить.

Что он о ней знает? Имя, номер телефона, адрес и место работы. Не так уж и мало. Оперируя этими данными вполне можно разузнать о ней все и даже больше.

Позвонил своему знакомому по институту, попросил совета. В принципе, совет ему был не нужен, но как иначе подвигнуть того на нарушение должностных обязанностей и пошариться в российских базах данных?

В результате подсказки приятеля плюс собственных сведений у него оказалась вся нужная ему информация: Милена Алексеевна Андропова, двадцать один год, студентка четвертого курса медунивера, подрабатывающая медсестрой в неврологии четвертой медсанчасти.

Все, можно действовать дальше!

Нашел телефон медсанчасти, позвонил в неврологию, деловым тоном спросил, когда смена Андроповой, ему тотчас доложили. А что, это ведь не секретная информация, так что все по закону.