Жизнь Фениксов. Путь издалека

Татьяна Владимировна Овсянникова, 2023

Еще один день города N проходит без потрясений и сенсаций: вялое внимание зрителей новостного канала может привлечь лишь сообщения о найденной в городском парке молодой женщине, заснувшей беспробудным сном , и смерти от сердечного приступа известного предпринимателя.В одном из миров Бесконечного Творения также привычный ход событий: Малора гостеприимно распахивает двери то и дело прибывающим странникам, от них требуется лишь поучаствовать в рискованных вылазках в благодарность за это.Искандер по прозвищу Судный День получает задание добыть кристалл – разум сомниаморисов, существ, о которых ходят легенды. Нравы Малоры не отличаются терпимостью и дружелюбием, и Искандер имеет возможность не раз в этом убедиться. Выходить из конфликтных ситуаций ему помогает новый друг – Вагус, в прошлом которого есть некая тайна. Друзья встречают в этом не самом совершенном из миров старого друга Искандера, и, объединив усилия, они находят способ выполнить задание.

Глава 2

— Приветствуем тебя, Искандер Судный день! Причины, заставившие тебя посетить Малору, можешь оставить при себе, но Закон тебе известен: свое пребывание здесь ты должен отработать!

Да, Закон Малоры был ему известен, хоть он и попал сюда впервые. В знак того, что принимает условия пребывания в их мире, Искандер склонил голову.

Распорядитель окликнул начальника стражи:

— Апча! Определи его к прочему сброду! Оружие пусть выберет сам.

Прибывшие на Малору по своей воле,или как он, определенные сюда роком событий, в интересах Малоры должны были участвовать в разного рода рискованных предприятиях, которые «горячие головы», населявшие лагерь «должников», называли «охотой». За несколько дней до «охоты» начальник стражи оглашал собравшейся перед его лицом разношерстной братии маршруты и цели. На Малоре был установлен запрет на убийство любого живого существа, нарушивших его «сбрасывали» в миры с более низкими вибрациями — Малора была еще не самой крайней точкой на карте человеческого падения, и вернувшихся обратно можно было пересчитать по пальцам. Малоранцы не убивали сами — за них это должны были делать прибывающие сюда бродяги. Вслух слово «убийство» никем не произносилось: ты должен был постараться, проявить все свои навыки и умения, чтоб выполнить поставленную задачу, избежав жертв. И тогда честь тебе и хвала! На самом деле сохранение чьей-то жизни никого не заботило: убил — окажешься в одном из низших миров, тебя выбросят, как выбрасывают на помойку мусор. Не прошло и часа с момента его проявления в этом мире, а цель для него уже была определена.

Апча ткнул пальцем в его грудь:

— Сомниаморисы!

— Начальник…

— Для тебя другой работы нет! — ухмыльнулся Апча.

Искандер был удручен. Сомниаморисы. Удивительные прекрасные существа, которых вблизи никто никогда не видел, напоминающие спустившиеся в долину сиреневые облака. На языке лагерных бродяг — «балахоны». Обитали когда-то на благословенной Рамауле, пока в один черный для их мира день туда не занесло солдат Тира. Они-то и уничтожили почти все посевы священного фацелиса, служившего сомниаморисам пищей. Незваные гости день за днем уничтожали сиреневые благоухающие поля, принуждая хозяев стать посговорчивее, и отдать солдатам Тира одного из своих сородичей, как искупительную жертву. Им нужен был кристалл. Подобраться к «балахонам» достаточно близком было практически невыполнимой задачей: чем ближе ты к ним подходил, тем сильнее тебя клонило в сон. Тела охваченных гипнотическим сном тиранцев покрывали выжженные ими поля, где до этого цвел фацелис. Когда площадь уничтоженных посевов достигла восьмидесяти процентов, сны их стали наполняться кошмарами, и над лежбищами тиранских тел стояли стоны, перемежающиеся криками ужаса. Очнувшись от дурмана, они не могли совладать с охватывающей их беспричинной яростью, словно демоны, терзавшие их души в снах, проникали в этот мир вслед за ними: то и дело разгорались ссоры, которые заканчивались резней. Командиры приняли решение убраться восвояси, пока солдаты окончательно не лишились рассудка и не прикончили друг друга. Они покинули Рамаулу, так и не получив от сомниаморисов вожделенный кристалл. Предполагалось, что сомниаморисы обладают совершенным разумом: он имел кристаллическое строение. Все правители Малоры с незапамятных времен пытались завладеть хотя бы одним голубым кристаллом сомниаморисов — носителем информации огромного объема и силы. Кто-то надеялся испытать вечное блаженство, кто-то получить знания, которыми еще никто не обладает и заработать на этом немыслимое и неизживное богатство, иные надеялись управлять толпой, за которую они считали свой народ. Так как никто не знал, с чем именно имеет дело, то связывал свою выгоду от обладания им с совершенно разным. Получить его можно было, лишь убив одно из этих удивительных существ. Если наблюдатель был доброжелателен и безмятежен, то с определенного расстояния он мог наблюдать сияние голубых октаэдров в центре предполагаемой головы существ, напоминающих слонов, укрывшихся под гигантскими накидками цвета пурпурной дымки. У Искандера было всего несколько дней на то, чтобы найти способ раздобыть кристалл, не причинив вреда «балахонам».

- — Эй, новичок!

Искандер понял, что все смотрят на него и обернулся на голос:

— Это ты мне?

— Да, тебе, недоумок. Что у тебя в карманах? Выворачивай! — заплывший жирком громила воинственно сверкал на него одним своим глазом, второй заплыл, и под ним растекся синяк. — Что у тебя в них? Монеты? Курево? Бросай сюда!

— Как скажешь, — Искандер размахнулся.

В следующее мгновение на голову громилы обрушился дождь из мелких осколков от висевшего над ним огромного фонаря. Тот попытался увернуться и метнулся в сторону, сбив при этом опоры навеса, сооруженного недавно стражниками. Меньше получаса назад они расставили на столе под ним кувшины с напитками и деревянные блюда с лепешками. Все это предназначалось для начальника стражи. Тяжелая ткань навеса накрыла буяна, и теперь он барахтался под ней, пытаясь выбраться и превращая угощения в сплошное месиво.

— Эй, что грызетесь, псы! А ну, разойтись! — подоспевший стражник взмахнул хлыстом и обрушил удар на освободившегося наконец из под навеса громилу. Следующий удар предназначался Искандеру. Тот метнул нож, и перебил древко хлыста в занесенной для удара руке стражника.

— Не бей меня, начальник, — сказал он смиренно, но глаза его смеялись. — Я его и пальцем не трогал.

— Точно. Не трогал, — неожиданно у него нашелся заступник — Я свидетельствую.

Лицо стражника налилось кровью от негодования:

— Еще раз такое вздумаешь выкинуть — отправишься в замедлитель! — пригрозил он.

Искандер огляделся.

— Располагайся рядом, если хочешь, — его недавний заступник кивнул на отшлифованные множеством тел до них каменные плиты. — Они днем нагреваются на солнце, зато вечером от них исходит приятное тепло. Хотя, может тебе больше по вкусу спать в казарме? Но там трудно получить удовольствие от одиночества: все, знаешь ли храпят, смердят или стонут. Вагус. Здесь все зовут меня Вагусом, — он отправил в рот горсть зерен бледно-розового цвета и поморщился. — Кислятина…

— Они, похоже, незрелые. — На ветках растущего недалеко от каменной террасы, ставшей теперь для него приютом, дерева висели плоды винного цвета. — Зрелые висят не так уж и высоко — вполне можно дотянуться.

— Точно. Незрелые. Зрелые — алые, очень сладкие и испускают запах трупного разложения.

— Буду знать. А что такое замедлитель? Я — Искандер.

— Знаю. Сейчас время ужина. Будут разносить похлебку. Ты, правда, можешь решить, что на вкус это варево такое же отвратительное, как и на вид, но зато оно очень питательное. Сейчас тебе нужны силы. После ужина я отведу тебя к замедлителю.

Искандер почти закончил хлебать безвкусную мучнистую жидкость, когда Вагус толкнул его локтем:

— Знаешь, кто это? — он указал глазами на проходящих мимо высоких, мощных, основательно покрытых темной растительностью существ.

— Судя по тому, что у них имеются развитые грудные железы, это йети-герл?

— Это волфмори. Отличные охотницы. Ну да, немного своеобразные.

— Они живут за пределами лагеря, хотя явно прибыли из другого мира. У волфмори есть какие-то заслуги перед правительством Малоры?

— Они наемники. Их можно встретить во многих мирах: найти и посчитаться с неугодными или должниками за пределами Малоры по поручению местной знати — как раз для них.

— Внешность у них…запоминающаяся. Хочешь сказать, прибыв куда-то, они легко сходят за своих?

— Девчонки-волфмори нашли способ не отличаться. Как-нибудь расскажу. Идем, я обещал показать тебе, где нарушающих порядок подвергают экзекуции.

Когда они подошли к огороженной площадке, там уже скопилось около десятка зрителей.

— Медом не корми, дай полюбоваться на страдания ближнего, — заметил Вагус. — Неудержимое стремление к злу — это так естественно для человеческой натуры…

На этой своеобразной арене была установлена кабинка.

— Что внутри? — поинтересовался Искандер.

— Кто б знал, — пожал плечами Вагус, — Но только это и есть причина измененного состояния отправляемых к замедлителю провинившихся. Смотри сам!

На арену вышел стражник, а после вытолкнули какого-то бедолагу.

— У него не отобрали оружия, — заметил Искандер.

— У парня сложный характер. Попытка отобрать у него хоть что-нибудь закончится плохо…

Стражник что-то сказал и расхохотался. Видимо, услышанное было оскорбительно для приговоренного: он выхватил меч, собираясь заставить говорившего пожалеть о сказанном, но все его движения были до невозможного медленными.

— Что это с ним?

— Все дело в этой проклятой кабинке. Кто побывал в замедлителе рассказывают, что время в твоем сознании начинает течь по-другому, его скорость замедляется. Пока ты выхватываешь меч, собираясь нанести удар, противник уже десяток раз успевает сделать это. Проще говоря, это обыкновенное избиение, обильно приправленное унижением. Хуже всего то, что если этому бедняге завтра придется отправляться на «охоту», он будет не в лучшей своей форме, а это сводит на ноль шансы выжить, как ты сам понимаешь.

— Вообще-то можно противостоять даже в такой ситуации, — заметил Искандер.

— Да конечно можно, умеючи-то. Идем отсюда.