Женщина в лунном свете

Татьяна Бочарова, 2019

После смерти жены Иван потерял интерес ко всему. Перестав следить за собой, он остался без работы и оказался на больничной койке. Казалось бы, надежды нет, но неожиданно для себя Иван нашел новый смысл в жизни. Случайное знакомство с прекрасной незнакомкой, в которую он влюбился с первого взгляда, казалось бы, обещало ему счастье… Вот только эта женщина вскоре пропала, а когда Иван начал искать ее, выяснилось, что ее давно нет в живых! Кто же сводит Ивана с ума – неужели призрак? Или вполне реальный человек?

10

Они стали встречаться на заветной скамейке каждое утро и каждый вечер. Если было тепло, сидели под кленами, если прохладно, гуляли по парку, иногда выходили на улицу и пили кофе в полюбившейся им маленькой кофейне. Они так и не перешли на «ты», и Ивану это очень нравилось. Он не желал никуда спешить. Ему хотелось наслаждаться каждым мгновением, проведенным вместе с Лидией, просто смотреть на нее, слушать звук ее голоса, ее тихий, милый смех. Иногда она брала его под руку, и тогда он был на верху блаженства.

Его поражало в Лидии то, что она напрочь была лишена цинизма, присущего людям их возраста. Обо всем она судила с той наивностью и чистотой, которые бывают лишь в юности. Когда Иван, бывало, жаловался ей на Борьку с Зойкой, а также на Машу, позабывшую родителей в своей Америке, она неизменно с улыбкой успокаивала его, уверяя, что все они желают ему лишь добра. Защищала она от его нападок и неприветливого соседа по палате, и его визгливую супругу, и бывшего начальника, который уволил Ивана за пьянки. Он как-то не выдержал и упрекнул ее в излишней доверчивости, и Лидия просто ответила:

— У меня с детства порок сердца. Врачи сначала говорили, что я не доживу до десяти лет. Потом — что умру раньше, чем мне исполнится двадцать. Затем — что я никогда не стану матерью. Я привыкла радоваться каждому прожитому дню, любое, самое незначительное хорошее событие воспринимать как подарок судьбы. Я просто не замечаю плохого — зачем тратить на него силы и время, которых и без того мало.

Ивана ужасно огорчило то, что она сказала. Он не хотел и думать о том, что Лидия серьезно больна. Быть этого не может — вот же она, сидит рядом на скамейке, глаза ее смеются, на щеках легкий румянец от их долгих прогулок. Иван решил, что Лидия по-женски сгущает краски, преувеличивая опасность и тяжесть своей болезни.

Так пролетела неделя. Трефилов и Маша не могли нарадоваться на Ивана. Трефилов заговорил о выписке. Впервые эта тема не расстроила Ивана. Он больше не боялся одиночества, он знал, чем займется, когда его выпишут — будет ходить в больницу к Лидии, носить ей передачи, фрукты, конфеты, ее любимые пирожные. Будет гулять с ней в больничном парке и ждать, пока она окончательно поправится.

То ли от длительного пребывания на свежем воздухе, то ли от лечения гемоглобин Ивана, долгое время державшийся на низкой отметке, пришел наконец в норму, и Трефилов отменил ему уколы. Иван, радуясь свободе, решил провести с Лидией весь день, накормить ее обедом в их любимом кафе, а после до самого вечера прогуливаться по парку. По такому случаю он с утра примарафетился, сменил старенький спортивный костюм на джинсы и пуловер, которые принесла ему из дома Маша. Тщательно причесался, оглядел себя в крошечном палатном зеркале и спустился вниз. Там он нос к носу столкнулся с Серегой — тот стоял на крыльце и держал в руках пакет с яблоками.

— А я к тебе! — радостно заявил Серега. — Соскучился, брат. Вот, яблочки принес. — Он сунул пакет в руки растерянного Ивана. — Как ты тут? Не выписывают еще?

— Выписывают. На следующей неделе. — Иван постарался скрыть досаду. Лидия наверняка уже ждала его на скамейке, и он не хотел опаздывать ни на минуту.

— Слушай, выглядишь просто отлично, — похвалил его ничего не заметивший Серега. — Прямо помолодел на десять лет. Вот что значит трезвая жизнь! Идем, прогуляемся?

Иван понял, что отвязаться от Сереги не удастся. Да и негоже это, не по-мужски — приятель пришел его навестить, а он слиняет себе к чертям собачьим.

— Послушай, я тебя сейчас с одним человеком познакомлю. Хочешь? — спросил он у Сереги.

— Еще спрашиваешь! Конечно, хочу. Я тут одурел совсем с тоски и скуки. А что за человек? Тоже желудком мается? Небось наш коллега? — Серега весело подмигнул и щелкнул себя по горлу.

— Не коллега, — серьезно проговорил Иван. — И не язвенник. Это женщина.

— Иди ты! — Серега свистнул. — Баба? Так ты тут с бабой познакомился? Вот оно в чем дело! То-то, я гляжу, хвост распушил, как павлин.

— Ты это, Серег, поосторожней только. Она… как тебе сказать, она мне очень дорога.

— В смысле дорога? — не понял Серега. — Ты бабки на нее тратишь, что ли?

— Эх, Серега. — Иван хлопнул приятеля по плечу и усмехнулся: — Какие бабки? Дорога это значит дорога, душой, так сказать.

— Душой? — Серега почесал затылок. — А телом?

— Иди ты. — Иван сердито плюнул.

— Понял, понял, не сердись, друг. Пойдем, познакомишь меня со своей дамой сердца.

Они спустились со ступенек и подошли к скамейке. Там было пусто.

— Сейчас придет. — Иван взглянул на часы. Лидия должна была быть на месте уже минут пять, а то и больше. — Сейчас.

— Да ты не нервничай так, — успокоил Серега, заметив, как напряглось лицо Ивана. — Придет твоя мамзель. Куда ей тут деваться?

Они сели на лавочку, но разговор не клеился. Иван был как на иголках. Вдруг Лидия пришла пораньше и не дождавшись его ушла? Замерзла? Или обиделась?

Они прождали еще минут пятнадцать. Серега вопросительно взглянул на Ивана. Тот пожал плечами.

— Я пойду, пожалуй, — неуверенно проговорил Серега, — а ты не расстраивайся. Может, она себя неважно почувствовала. Или прилегла и заснула, такое бывает, особенно в больнице. После обеда наверняка объявится.

Иван молча кивал. На сердце у него было неспокойно. Хотелось, чтобы Серега наконец ушел. Тогда можно будет сходить в корпус, разыскать там Лидию и выяснить, что случилось.

Он проводил Серегу до ограды и снова вернулся на скамейку. Лидии по-прежнему не было. Он ходил взад-вперед, ругая себя на чем свет стоит. Что за дурак старый, целую неделю общался с человеком и не догадался взять ее номер! Сейчас бы позвонил и не нужно было бы волноваться.

Все же Иван решил в корпус к Лидии не ходить, подождать до вечера. Мало ли почему она не пришла? Может надоело ей, устала. Или действительно прилегла после завтрака да и задремала.

Небо нахмурилось, начал накрапывать дождик, сначала мелкий, потом все сильнее. Иван, ежась на ветру, поспешил в свой корпус. Все время до полдника он провел, глядя в окно, из которого была видна мокрая одинокая скамейка. К пяти часам дождь кончился, и Иван, как часовой, снова нес вахту под кленами. Лидии не было. Он ждал ее до темноты. Несколько раз подходил к ее корпусу, нерешительно топтался у дверей. Его охватил страх. Он был почти уверен, что Лидии наскучило его общество, и, возможно, уже давно. Просто из-за хорошего воспитания она не стала ему этого говорить. Но, видно, терпение ее сегодня кончилось. А может, ее выписали и она ничего не сказала ему и по-тихому исчезла…

Ивана охватило отчаяние. Вконец замерзнув, он наконец ушел в корпус и поднялся к себе на этаж. Дежурная сестра отругала его за слишком долгое отсутствие.

— Распустил вас Антон Александрович, ведете себя точно на курорте, хочу ушел, хочу пришел. Это больница, а не отель пять звезд.

Иван молча выслушал замечания и пошел в палату. В окно робко заглядывал молодой месяц, сосед мирно спал. «Как же так, Лидия, — думал Иван, опершись локтями на широкий подоконник и обхватив руками голову. — Где же ты? Где ты, милая Лида?»

Утром он почувствовал себя совсем неважно. Закололо сердце, разболелся затылок. Дежурная сестра измерила давление и покачала головой:

— Высокое. Хотите, уколю? Но потом нужно полежать.

— Не хочу. — Иван поспешно выдернул руку из манжеты. — Я сам. Я так.

Он почти бегом вышел из процедурного кабинета. На улице было ветрено. За ночь клен лишился половины своей листвы, и оголенные ветви одиноко чернели на фоне серого, обложенного тучами неба. Он терпеливо ждал, но Лидии и след простыл. Иван наконец решился. Зашел в корпус, подошел к справочному окошку.

— Не подскажете, в какой палате лежит Лидия Лебедева?

Пожилая регистраторша в очках долго смотрела в экран компьютера. Потом недовольно покачала головой.

— Нет такой.

— Как нет? Она у вас лежала, еще позавчера!

— Нету. Может в другом корпусе?

— В этом! — не унимался Иван. — Я сам ее провожал сюда целую неделю. А вчера она не пришла на скамейку. Я волнуюсь, может случилось чего?

— Мужчина, тут больница, а не дом свиданий, — сердито проговорила женщина. — Говорю вам, никакая Лидия Лебедева у нас не лежит. Вы что-то напутали. И время уже позднее!

— Но что же мне делать? — в отчаянии произнес Иван.

— Спросите завтра в приемном отделении. Там сведения обо всех больных. Наверное, вы все-таки перепутали корпуса. А сейчас идите к себе, увидит вас тут начальство, меня уволят.

Иван нехотя отошел от окошка. Он был в полном недоумении. Не мог же он сойти с ума — он семь дней подряд видел, как Лидия заходила в стеклянные двери. Видел, как улыбалась ему и махала рукой. И ему говорят, что она здесь не лежит?

Он едва вытерпел ночь, а наутро в десять, сразу после обхода, был уже в приемном. В новом окошке теперь уже молодая симпатичная девушка, быстро проглядев экран, бодро объявила:

— Нету Лидии Лебедевой. Есть Татьяна Лебедева, в травматологии, есть Лидия Каркадзе, в гинекологии. Лидии Лебедевой нет.

— Да как же так? — не выдержав, взорвался Иван. — За кого вы меня все тут держите? Мне нужен человек, женщина! Она была здесь, в этой вашей чертовой больнице! Смотрите внимательней!

— Я смотрю внимательно, — спокойно проговорила девушка. — А вы, если не прекратите хулиганить, будете иметь дело с охраной.

Она кивнула на здоровенного двухметрового парня, стоявшего у входа. Иван кое-как взял себя в руки.

— Пожалуйста, я прошу вас! Не сердитесь, я не хотел вас обидеть. Посмотрите еще. Лидия Лебедева, 45 лет. Она должна лежать в кардиологии.

Девушка покачала головой. Иван отошел от окошка, чувствуя, как сжимается сердце и стучит кровь в висках.

— Мужчина! — окликнул его негромко чей-то голос.

Он вздохнул и обернулся. У колонны стояла седая старушка санитарка в белом халате, в руках у нее была стопка историй болезни.

— Вы меня? — растерянно спросил Иван.

— Вас. Вы ведь ищите Лидию Лебедеву?

Взгляд у старушки был спокойный и доброжелательный. Иван подошел к ней и встал рядом.

— Да, ищу. Вы ее знаете? Знаете, где она?

Санитарка сделала рукой жест, предлагая следовать за ней. Они отошли чуть дальше в коридор, где было меньше народу.

— Где она? — Иван с надеждой посмотрел на старушку.

— Лидия Лебедева умерла, три года назад. Она лечилась во второй кардиологии, у нее был порок сердца.

— Что?! — Иван невольно покачнулся и ухватился за крашеную стену. — Я… я не понимаю.

— А что тут понимать? — все так же спокойно проговорила санитарка. — Лидия Лебедева мертва. Давно. Ты кто ей будешь? Знакомый?

— Знакомый, — заикаясь, пробормотал Иван.

— Что ж ты раньше не пришел, знакомый? — Старуха посмотрела на него с укоризной. — Она долго болела, с полгода. И никто ее не навещал, ни одна душа. А теперь что… — Она махнула рукой и хотела идти, но Иван схватил ее за халат.

— Этого не может быть!

— Чего?

— Я видел Лиду живой и здоровой. Только позавчера вечером видел! Она ушла в свой корпус. И исчезла! Она не могла умереть три года назад! Это бред!

Старушка покачала головой:

— Э, милый, а я смотрю, ты не в себе. Откуда ты такой явился?

— Тут у вас лежу.

— Не в неврологии, часом?

— В гастроэнтерологии.

— Небось пьешь? — Санитарка кивнула понимающе.

— При чем тут пьешь? Мне нужна Лида! Я не могу без нее.

— Померла твоя Лида. Раньше думать надо было.

С этими словами старуха вырвала халат из рук Ивана и ушла. Он постоял немного, оглушенный, и нетвердой походкой двинулся в свой корпус.

У крыльца стоял Серега, Иван машинально заметил, что тот оделся понарядней, и ботинки у него сверкают гуталиновым блеском. «Это он на Лидию впечатление хочет произвести», — мелькнуло у него в голове. На Лидию… А Лидии нет. Он сходит с ума, неделю общался с женщиной, которой три года как нет на свете. Успел влюбиться в нее…

— Привет! — Серега радостно замахал ему и бросился навстречу. — Ну что, нашел свою зазнобу? Познакомишь?

Иван отрицательно мотнул головой.

— Нет? — разочарованно протянул Серега. — Почему? Боишься, что я ее уведу? Так ведь ты ж мой дружбан, я ни-ни. Только гляну одним глазком.

— Я сказал, нет. — Ивану показалось, что асфальт под ногами качается.

Лицо Сереги стало двоиться у него перед глазами.

— Эй, ты чего? — Цепкая Серегина пятерня легла ему на плечо. — Ты серый весь. Нехорошо тебе? Что стряслось? Где ты был?

— Лидию… искал… — задыхаясь выдавил Иван.

— И что?

— Умерла она.

— Как умерла? — Глаза Сереги едва не выскочили из орбит. — Когда?

— Три года назад.

Воцарилась многозначительная пауза.

— Ты вот что, Ваня… — голос Сереги стал вкрадчивым и тихим, — пойдем… пошли, я тебя в палату… ты выпил, что ли? Вроде не пахнет. — Он принюхался и, взяв Ивана под руку, решительно потащил к дверям. — Идем, идем. Тебе надо прилечь. Нехороший ты.

Иван послушно шел рядом, едва перебирая ватными ногами. Вокруг него все кружилось, звуки становились тише и тоньше. Он словно во сне зашел в лифт, вышел оттуда, добрался до палаты. Серега заботливо уложил его в кровать.

— Лежи. Я за доктором.

Иван прикрыл глаза и провалился в свинцовую мглу…