Нарисуй Италию

Татьяна Александровна Грачева, 2021

Нелька рано научилась давать отпор и воевать с общественным мнением. Языкастая хулиганка, умеющая не просто увидеть, но и запечатлеть на рисунках мечты людей. После многолетней безответной любви сердце Алексея разбито на мелкие кусочки, чувства похоронены на дне души. Он думал, что разучился мечтать. Но Нелли не привыкла легко сдаваться. Ей по силам вернуть краски в его жизнь.Ведь мечтам положено сбываться.

4 глава. Комсомольский

В воспоминаниях Алексея о юности в Комсомольском всегда присутствовала стойкая горечь. Казалось, пасека и всё, что с ней связано, постоянно лишали свободного времени. А вот детство осталось в памяти пёстрыми всполохами и ощущением счастья. Ребёнку, особенно мальчишке, Комсомольский представлялся настоящим раем, лучше любого Неверлэнда³.

Вишнёвый сад, посаженный ещё дедом, выходил к Зелёному озеру, а за ним начинался небольшой, но самый настоящий лесок, где водились тетерева и зайцы, а зимой из глубины почерневшего леса раздавался волчий вой. Главной достопримечательностью по праву считался Лешачий овраг, в котором, по слухам, сгинули неопытные охотники и заплутавшие грибники, съеденные духом леса. Местная страшилка периодически подтверждалась сводками о пропавших людях и не вернувшихся с пастбища коровах.

Для детей Комсомольский был сбывшейся мечтой о раздолье с привкусом опасности. Но в глазах старшеклассников посёлок выглядел не так привлекательно. Цивилизация здесь немного наследила, оставив после себя свет, воду и газовое отопление, но ночные клубы, сетевые магазины и популярные кафе быстрого питания сюда не добрались. Досуг не отличался разнообразием. У девочек был выбор между библиотечным кружком и танцевальным. Мальчики занимались в единственной спортивной секции при школе — карате, а на заросшем стадионе — чем-то похожим на футбол. Тренера не было, справлялись сами. Так как правила трактовали по-своему, футбол периодически переходил в тренировку по восточным единоборствам, а ими, за неимением выбора, владели многие.

Когда Алексей заканчивал десятый класс, в Комсомольском случился кризис. Люди повально уезжали, продавали дома, а если не удавалось избавиться от жилья, просто заколачивали окна и двери до лучших времён. Половина посёлка просто вымерла, превратившись в кладбище брошенных домов. Природа воспользовалась беспечностью людей и начала наступать на цивилизацию, превращая Комсомольский в сказочную позабытую страну на краю света. Не верилось, что всего в двадцати километрах находится город, куда и подались жители исчезающего посёлка.

Родители Алексея будто и не заметили перемен. Городские блага их совершенно не интересовали. Им хватало своего обширного подворья, вишнёвого сада и пасеки. Крепкий каменный дом на высоком фундаменте заканчивали строить, когда Алексей ходил в начальную школу. А мансарда так и осталась в черновой отделке, обработанные олифой балки и шершавый деревянный пол не знали покраски.

Имея возможность наблюдать рассвет на берегу озера и дышать ароматным чистым воздухом, родители Алексея чувствовали себя вполне счастливыми.

Алексей хорошо запомнил день, когда его впервые посетила мысль о том, чтобы сбежать из Комсомольского.

Отец разбудил его рано. Ваня ещё лежал в кровати, накрывшись одеялом с головой, и бухтел, что никуда не поедет и будет спать все выходные.

Евгений Прокопьевич осуждающе покачал головой.

— Опять допоздна по посёлку шатался или в заброшках сидел?

Алексей умылся и оделся под родительское ворчание. Ваня никогда не вставал без борьбы, всегда отвоевывал себе пару минут, а когда поднимался, ещё полчаса напоминал примитивного голема, не способного мыслить и разговаривать.

Алексей зашёл на кухню.

— Доброе утро, мам.

Полина Степановна сосредоточенно отсчитывала капли корвалола, поэтому ответила не сразу. В комнате витал узнаваемый дух лекарств, который Ваня называл запахом пенсионеров. Их родители пенсионерами и были. Ваню они долго вымаливали у Бога, а когда уже смирились, что детей у них не будет, в сорок три года Полина Степановна забеременела. Лёша родился спустя пару лет и был ещё большей неожиданностью. Так получилось, что между детьми и родителями оказалась пропасть даже не в одно поколение. Становясь старше, Лёша начал замечать, что у его одноклассников мамы выглядят моложе, а холодильник не похож на филиал аптеки.

— Доброе утро, Алёша, — Полина Степановна выпила капли, чуть скривилась. — Отец уже в саду.

Алексей быстро позавтракал и переоделся для поездки, вышел на улицу. На ступеньках чуть приостановился, вдохнул свежий будоражащий воздух. Казалось, солнечный свет такой плотный, что его можно есть, Алексей на самом деле открыл рот и высунул язык. Во рту стало горячо и сладко.

Весна была поздней, только пару дней назад из омшаника вынесли ульи, чтобы пчёлки смогли делать первые облёты в поисках одуванчиков и яблоневого цвета. Вишнёвый сад чуть с опозданием приоделся в бледно-розовый наряд и благоухал на все подворье. На ночь пчёлам ещё давали подкормку, но они деловито и активно отстраивали новые рамки и разведывали расположение медоносов. Поилки заполняли тёплой подсоленной водой.

За забором прошуршали шаги, Алексей открыл глаза, почувствовав себя неловко, будто его застали за чем-то слишком личным. Нашёл взглядом соседку и одновременно одноклассницу.

— Привет, Ириш.

— Доброе утро, — она смотрела на него пристально. Последнее время завела себе такой взгляд, от которого хотелось спрятаться. А так как жила через забор, на нервы это действовало еще сильнее. — Идёшь на день рождения к Жорику?

Алексей нахмурился, бросил взгляд через плечо на открытую дверь.

— Не могу. Просто не успею. Мы за пакетами едем в Сосновку, а потом будем пчёл переселять. Я папе обещал, ещё до того как Жорик затеял празднование в городе.

Ира заметно расстроилась. Без Лёшки эта гулянка ей и даром была не нужна. Сосед недавно стал объектом её первых неловких попыток соблазнения, но словно не догадывался, насколько нравится девчонкам, а ей в особенности.

— А без тебя не справятся? Пусть Ванька помогает.

— Ванька тоже едет. Отец рассчитывает осмотреть пасеку продавца, побеседовать. Он раньше не имел с ним дела, хочет убедиться, что пчёлки хорошие, чистокровные и здоровые. Затеял купить тридцать пакетов. А потом пчёлам ещё нужно будет сделать облёт, и каждую семью переселить в дадан⁴. На это точно весь день уйдёт. Хорошо, если управимся до вечера.

— Пусть моего возьмёт в помощь. Он бы тоже прикупил парочку пакетов. Если что, мы в четыре выезжаем от дома Жорика. Его отец повезёт нас на своей машине. Может, успеешь?

Алексей вздохнул. Ему хотелось в город на празднование именин в кафе, но отказаться от поездки в Сосновку он не мог. Дал слово отцу и понимал, что его помощь необходима. С его стороны отказ выглядел бы малодушием.

— Нет, Ир. Не могу. Как-нибудь в другой раз.

— Ну а завтра? Завтра же воскресенье, — не сдавалась девушка. — Нельзя на день позже поехать? И всё успеешь: и на день рождения, и в Сосновку.

Алексей взлохматил двухцветную шевелюру.

— Завтра мы в церковь идём.

— А-а-а, понятно, — протянула Ира.

У взрослых развлечений в Комсомольском было ещё меньше, чем у молодёжи, и самым популярным стала религия. Для многих воскресные служения были незыблемой традицией, привычкой и возможностью обменяться новостями. Полина Степановна этот обычай чтила. Алексей вырос с осознанием того, что Бог видит каждый его шаг, читает в его душе самые сокровенные мысли, в том числе самые неприличные. А их в последнее время стало очень много. Это ощущение пристального наблюдения его жутко нервировало, он так и не смог перенять набожность родителей и соблюдал посты только для видимости.

Из дома вышел Ваня, широко улыбнулся соседке. Для него симпатия девчонки к младшему брату не была секретом, он уже не раз подшучивал над Ирой по этому поводу.

— Привет. Ты тут с ночи, что ли, Лёху караулишь? Маньячка.

Ира покраснела до самой светлой чёлки, гневно сверкнула глазами.

— Тебя забыла спросить, можно ли мне около своего забора ходить. Это наш участок, между прочим. Где хочу, там и хожу.

Ваня подмигнул Ире. Дразнить соседку ему явно нравилось.

— Так и ходи подальше, нечего под нашими окнами шастать. Вдруг такое увидишь, что потом во век не развидишь.

— Дурак! — фыркнула Ира и ушла домой, хлопнув дверью.

Лёшку она на самом деле караулила, оттого и было так обидно.

В течение дня Алексей не единожды возвращался к мысли о дне рождения одноклассника и впервые задумался о том, что пасека отнимает всё свободное время. Поначалу эти мысли просто гудели не хуже пчёл, которых он переселял в новый дом. Вроде несложная работа, даже интересная, но почему-то уже не первый раз пасека лишала его развлечений, и это вызывало раздражение.

Запустив три порции дыма в леток, Алексей ожидал, когда пчёлы наберут мёд и им станет не до него. Времени на невесёлые мысли, к сожалению, было достаточно. Отец последнее время всё чаще напоминал, что это всё пасечное богатство, дом и сад, достанутся ему. И чем чаще Алексей это слышал, тем больше хотел удрать из посёлка.

Он аккуратно открыл крышку, убрал подушку, снял прилипшую холстину. И снова взял дымарь. Почему-то вспомнилось, как его удивило, что дым вовсе не успокаивает пчёл, наоборот, пугает возможностью пожара. Насекомые срочно набирают мёд, чтобы спасти свои запасы, подкручивают тельце и не могут жалить.

Пчелопакеты отец одобрил, качественные, с хорошим расплодом и молодыми матками. В этом году их пометили зелёной краской. А вот в их ульях после зимовки не досчитались двух маток, и ещё одна была явно больная, скорее всего, повреждённая. Дополнительная проблема, которую срочно нужно решать.

Среднерусские пчёлы, давно обитавшие в даданах, отличались агрессивностью, кто знает, будут ли такими же карпатские, раньше они не держали эту породу. Евгений Прокопьевич решил немного обновить пасеку, купил два пакета с новой породой и рассчитывал на помощь сыновей.

Ваня переселял семьи с другой стороны сада, устанавливая даданы на место ящиков с пчелопакетами, подпевал музыке в наушниках и выглядел вполне довольным действительностью. Алексей даже устыдился своих мыслей о побеге. Аромат цветущих деревьев стоял одуряющий, и выглядело это необыкновенно красиво, даже нереально, как в фильмах с навороченной графикой, где краски казались неестественно яркими.

Алексей опустил рамки в улей и вернул на место крышку. Оглядел вишнёвый сад и почему-то снова вспомнил об упущенном празднике в кафе. С этим раздражением нужно было что-то делать, он сам себя опасался в таком состоянии: взвинченном и нервном. Казалось, что в любой момент он вспыхнет и наговорит слов, о которых, естественно, потом пожалеет. Вспышки раздражения накрывали его всё чаще, он злился на самого себя, на родителей и на весь Комсомольский.

В августе, когда основной медосбор был окончен, и снова пришлось подкармливать пчёл, Евгений Прокопьевич затеял сооружение бани. Алексей увлёкся проектированием простенького строения, да и сам процесс строительства захватил обоих братьев. Планировали закончить к холодам, чтоб зимой, по всем правилам, после парилки прыгать в снежный сугроб. Даже Ваня перестал ходить на стадион и в заброшки, увлёкся новым развлечением.

День выдался душным и влажным, намечался дождь. Алексей стянул футболку, вытер ею вспотевший лоб и засунул за ремень джинсов. Кожа покрылась мелкой керамической пылью от плитки, которую он распиливал уже несколько часов. Отец решил обустроить баню со всеми удобствами, кроме самой парилки, планировалась современная душевая. А вот с плиткой они прогадали, купили красивую, но крупную. Часть пришлось пилить, чтобы она встала вровень со стеной.

С соседнего участка послышалось хихиканье. Алексей обернулся и увидел Иру, сидящую на краю сетчатого забора. Чуть в стороне расположилась ещё одна девушка, смутно знакомая и очень симпатичная. Волосы светлые с рыжиной, но кожа без веснушек. На забор она не полезла, выглядывала из-за края, стоя на полене.

— Привет, — он поздоровался первым, смахнув пряди с лица.

Девушка явно была неместная и неприкрыто это демонстрировала, надела босоножки на каблуке, короткую юбку и топ, оголяющий живот и плечи. Не самая удачная одежда для посёлка.

— Привет.

Она присмотрелась к Алексею и решила, что местный красавчик с мелированными волосами вполне подходит для летнего романа.

Ира поймала взгляд подруги и раздулась от удовольствия: сосед, о котором она столько ей рассказывала, произвёл впечатление. А потом перехватила взгляд Алексея и расстроилась: Алёнка его явно заинтересовала. Зелёные глаза сверкнули, он улыбнулся чуть смущённо, но искренне.

— Меня зовут Алёна, — девушка приподняла волосы. — Жарко сегодня. Как вы только терпите такую духоту без кондиционера?

Алексей тяжело сглотнул. Он впервые испытал такое сильное желание. Неприличные мысли, о которых не следовало знать Богу, тут же всколыхнулись в крови неугомонными гормонами. Неприкрытого флирта девушки он и не заметил, сосредоточился на своих ощущениях.

Алёна улыбнулась, решив, что пребывание в посёлке будет не таким уж и скучным, как ей представлялось. Ира кипела и негодовала: двоюродная сестра лишила её даже призрачной надежды на взаимность со стороны соседа. И она сама выкопала могилу для своей безответной любви.

Впервые Ира видела Лёшу таким потерянным и неловким. Он пытался понравиться Алёнке, каждое утро начинал с подтягиваний на турнике прямо напротив окон их спальни, а строительство бани стало для него поводом работать без футболки и демонстрировать свою гибкую спортивную фигуру. Ира терпела почти неделю, пока не увидела, что Алёнка от заигрываний перешла к активной стадии и напрашивается на приглашение к Зелёному озеру.

Разливая мёд по баночкам, она решилась на откровенный разговор с двоюродной сестрой.

— Лёшка тебе нравится?

Алёна неопределённо пожала плечами.

— Он красивый. Удивительно, что в вашей дыре кто-то знает, что такое мелирование. Единственный, кто из твоих друзей хоть что-то понимает в моде.

Ира фыркнула.

— Ты из-за волос на него запала? Он не красит волосы. У него с детства такая странная шевелюра, и у Евгения Прокопьевича такая же, но он сейчас почти седой, и этого не видно.

Алёна удивлённо замерла. Один из явных плюсов Алексея для неё только что отвалился, как хвост у головастика.

— Впервые такое вижу. Это болезнь какая-то?

— Вряд ли.

Ира не стала уточнять, что у соседа есть ещё один секрет. Странная расцветка у Лёши не только на волосах. Однажды рано утром она подглядывала за ним на озере и увидела, что на смуглой ягодице неровное пятно более светлой кожи, напоминающее по очертаниям Италию.

— Алён, ты же уедешь скоро, зачем тебе это надо?

Девушка задумалась и ответила искренне. Сама удивилась, что исчезло желание юлить.

— Это так прикольно, что он не понимает, насколько красив, не осознаёт этого. Такой смешной и милый, когда старается понравиться.

— Тебе это прикольно? — Ира оскорбилась за Лёшу.

— Пройдёт совсем немного времени, и он поймёт это, уедет из вашего захолустья, и тогда девчонки накинутся на него. Представляю, каким он станет аппетитным через пять лет. Но уже не будет таким наивным и чистым. — Алёна наклонилась над столом, поманила сестру пальцем. Дождавшись, когда Ира приблизится, доверительно сообщила: — Я хочу быть у него первой.

Ира тут же покраснела от одной мысли о том, что Лёша будет с Алёнкой заниматься сексом. Даже ревность отступила на второй план.

— А с чего ты решила, что он… ну, это… ни с кем? Всё-таки ему шестнадцать.

Алёнка громко рассмеялась.

— Ну ты даёшь! Это стопроцентно видно, может, и нецелованный ещё. Такой лапочка.

Ира печально вздохнула. У неё бы точно не хватило смелости на откровенную атаку. От одной мысли о поцелуе с Лёшей она задыхалась и пылала, как шаровая молния.

Уже через день после беседы Алёнка получила приглашение на прогулку к Зелёному озеру. В плотных синих сумерках стрекотали кузнечики, где-то вдалеке слышался лай собак и нестройное пение под гармонь. Алена потянула Алексея за руку, заставляя опуститься на траву.

— Слышишь?

— Что? — он смотрел на её оголённые коленки и слышал только шум в ушах от бешено колотящегося сердца.

— Баян, что ли?

— А, это. Да, аккордеон. Я тоже умею.

Алёна удивлённо уставилась на Алексея.

— Серьёзно? Офигеть. Может, ты и лапти плести умеешь? — она покровительственно усмехнулась. — Ты меня поражаешь. Это потому что у тебя родители такие старенькие. Не мама и папа, а дедушка с бабушкой.

Алексей неловко улыбнулся.

— Они и есть бабушка с дедушкой. На самом деле моя мама родила меня и уехала в город, — озвучив придуманную версию, Алексей сразу же пожалел, что солгал. Почувствовал себя подлым, будто отрёкся от родителей.

Алена уже не слушала, к озеру она пришла не для светских бесед. Её ладонь скользнула по бедру Алексея, двинулась вверх и замерла в каком-то сантиметре от ширинки на джинсах.

Он затаился, глядя на тонкие пальцы, его тут же бросило в жар, а тело окаменело в мучительном ожидании следующего прикосновения.

Алёнка не торопилась, нарочно убрала руку, а потом неожиданно положила на его живот и поддела ногтем пуговицу на рубашке.

— Поцелуешь меня?

На вопрос Алексей ответил действием. Не разрывая поцелуя, Алёна опустилась на траву, потянув его за собой. Всё произошло быстро и неуклюже и заняло каких-то пять минут, даже песня под баян не успела закончиться. Если у него девушка и стала первой, то для Алёнки это точно не было дебютом. Они наскоро привели одежду в порядок, не поворачиваясь и не глядя друг на друга. После случившегося обоим было неловко.

— Проводи меня, уже поздно, — попросила Алёна, так и не повернувшись в сторону недавнего любовника. Ей не понравилось его молчание и задумчивость.

На пути к дому оба слушали тишину. Алексей довёл Алёну до калитки, уйти без слов не смог.

— Спасибо.

Алёна удивлённо вскинула брови.

— Спасибо? Ты уверен, что должен благодарить?

Алексей смутился.

— Извини, я не знаю, что говорить. Не хотел тебя обидеть.

Она неожиданно засмеялась.

— Какой ты смешной, Лёшка. Поцелуй меня. Этому ты здорово научился, на остальное уже нет времени. Завтра я уезжаю.

Алексей отреагировал на просьбу с опозданием, всё никак не мог отойти от ощущений, испытанных на берегу. Это было так необычно и так волнующе, что в нём тут же вспыхнуло едва задремавшее желание. Поцелуй получился страстным, Алена растерялась и с трудом его оттолкнула.

— Полегче.

— Извини, — тяжело дыша, Алексей отстранился.

Алена закрыла калитку, но ушла не сразу. Сложила руки на краю забора и лукаво сощурилась:

— Обещай, что не забудешь меня.

— Не забуду, — легко пообещал Алексей. Лгать не было необходимости, вряд ли он забудет первый свой опыт, пусть и не очень удачный.

— Влюбился, что ли, в меня? — немного высокомерно поинтересовалась Алёнка.

Он задумался на несколько секунд, прислушался к собственным чувствам. Лгать не умел и не считал нужным, иногда проявлял излишнюю прямоту.

— Нет. Но ты мне очень нравишься.

Алена изумленно выдохнула и отступила в глубь сада. Вроде ничего обидного Лёшка не сказал, но её охватила такая досада и злость, что захотелось вцепиться в его красивое лицо.

— Идиот!

Утром Алексей пытался поймать Алёну. Всю ночь ему не давала покоя собственная ложь насчёт родителей. Соседний двор наполнился гомоном незнакомых голосов, Ира бродила по саду злая, с ним не поздоровалась, Ваньке нагрубила. Алёну он поймал, когда она стояла у распахнутых ворот, вся такая городская, далёкая и неприступная. Её отец укладывал сумки в багажник, переговаривался с Филипчуком. Увидев Алексея, Алёнка нарочно отвернулась и с наигранной весёлостью заговорила с мамой.

— Алён, можно тебя на пару слов?

Она оглянулась через плечо, оценила уставшее помятое лицо Алексея и сжалилась.

— Ладно.

Отошла к скамейке, но садиться не стала, приготовилась выслушать о том, что он был неправ, и надменно принять признание в любви.

— Что ты хотел?

Алексей сначала опустил взгляд, а потом резко поднял его, посмотрел пристально, зелень глаз потемнела от расширенных зрачков.

— Я солгал. Они мои родители, а не бабушка с дедушкой. И мне наплевать, что думают другие, они замечательные.

Алёна опешила. Эта правда её совершенно не интересовала. Тоже мне великая тайна. Не на такое признание она рассчитывала.

— Ты за этим меня позвал?

— Да, — отозвался Алексей немного растерянно. — Жаль, что ты уезжаешь, до сентября ещё целая неделя.

Алёна перекинула волосы через плечо, нервно затеребила выбившуюся из прически прядь. Несколько минут пытливо разглядывала лицо Алексея, родинку справа на подбородке и светлые вихры на макушке.

— Я же видела, как ты смотрел на меня, как выпендривался на турнике. Неужели не влюбился? Скажи честно.

— Ты очень привлекательная, в нашем посёлке таких девчонок точно нет, — осторожно начал он. — Но… не влюбился. Иначе я не смог бы сейчас об этом так спокойно рассуждать. Мне кажется, любовь должна быть как удар молнии, как девятибалльный шторм, чтоб голову сносило начисто и душу рвало в клочья.

Алёна печально вздохнула.

— Звучит, если честно, просто ужасно. Больше похоже на безумие. Вот увидишь, когда влюбишься, ты свою любовь и не заметишь, бывает, она приходит тихо.

— Это вряд ли.

Примечания

3

Неверлэнд — вымышленная страна, в которой жил Питер Пэн.

4

Дадан — сокращённое название улья Дадана-Блатта, очень популярного у пчеловодов в России.