Главушка 2
Оставшийся рабочий день я просидела с ощущением лёгкой тревоги в груди. Ещё и Сонька подливала масло в огонь, периодически проходя мимо моего рабочего стола, и демонстрируя жестами, что-то типа:"сейчас-сейчас","держись-держись". Тем самым давая понять, что она серьезно настроилась на обустройство моей личной жизни.
Чем чаще я видела её горящие брачным энтузиазмом глаза, тем больше мне хотелось спрятаться на дне любого из океанов.
Хотя, она и там меня достанет. Купидон-прилипон.
В конторе пришло время обеда. Кто-то из коллег пошёл в ближайшие к офису кафешки и киоски со свежей выпечкой, а мы с Соней спустились в нашу столовую, где были не частыми посетителями.
Ограничились только кофе, так как подруга снова села на диету, а ко мне аппетит не мог пройти через дебри страшного похмелья. Все ещё тошнило и, кажется, пару раз я словила"вертолетики".
Расплатившись за кофе, мы решили покинуть шумную столовую и вернуться на свой этаж. Лавируя между работниками, аккуратно, чтобы не пролить кофе, пробирались к выходу.
Внезапно Соня меня толкнула в бок, от чего я врезалась в какого-то высокого и, судя по отборному мату, очень недовольного мужчину.
— Твою мать! Смотреть перед собой не учили?! — мужчина был явно не в восторге от полученной порции кофе на свой черный пиджак.
У него-то он хоть черный, а вот что мне теперь делать со своим белым свитером?
— Фамилия? — рявкнул он прямо над моей головой.
В нерешительности подняла глаза, чтобы посмотреть на этого разъярённого сноба.
А он красив.
Высокий, подтянутый, широкоплечий. Лицо гладко выбрито, черные волосы зачесаны назад и лишь одна прядь спадает на лоб, придавая мужчине ещё больше сексуальности (хотя куда уж больше?). Темно-кофейные, почти черные, глаза смотрели с гневом, в них просто пылал огонь злости и презрения. Не отвела взгляда, хотя очень хотелось — уж сильно он давил своим авторитетом, да и шея уже затекла от созерцания Его Гневного Величества.
— Я спросил вашу фамилию, — грубо повторил он, пробираясь ледяным тоном под самую кожу.
Так, Ника, собери слюни и вернись с небес на землю!
— Орешкина, — и зачем ему моя фамилия?
— Через пятнадцать минут в моем кабинете, — отрывисто бросил мужчина, заходя в лифт.
— Что за важный чумадан на меня сейчас наорал? — повернулась к Соньке. Подняв бровь, указала большим пальцем на закрытые створки лифта.
— Ты чё, мать!? Нашего генерального не узнаешь, что ли?
— Генерального? — в изумлении подняла уже обе брови.
— Ну да. Это же наш великий и ужасный Молотов Александр Павлович. А ты не в курсе?
— Откуда я могу знать, что это он. Если ты забыла, то, когда я устраивалась в эту контору, на собеседовании были только его зам и секретарша, и ты ещё. А повода для того, чтобы поглазеть на нашего директора у меня, как-то не было.
Дошли до офисного туалета, где в зеркале я увидела, что белоснежный свитер беспощадно забрызган кофе — вся грудь в коричневых разводах. Сняла его и попыталась застирать пятна, стоя в одном бюстгальтере
И тут вспомнила, что Соня специально меня толкнула. Повернулась к подруге и с гневом вопросила:
— Ты зачем меня толкнула? Да ещё и на генерального!?
— Я же говорила, что займусь обустройством твоей личной жизни, — ехидно улыбнулась подруга. — Лично мне надоело смотреть на тебя, всю такую свободную и пьющую, тогда как самой нужно отпроситься у мужа и ребенка, чтобы немного покутить с тобой. И видишь, как сразу масть пошла? На какую шишку я тебя толкнула! В смысле, сразу на начальника попала. Круто же?
— О, да. Лучше некуда, — сыронизировала, выжимая свитер. — Начну обустройство своей личной жизни с увольнения. Класс!
— Да ладно тебе, никто тебя не уволит, — попыталась успокоить меня подруга. — Покричит немного, порычит, да и успокоиться. Зато запомнит тебя — красивую.
— Конечно, запомнит. Я же к нему сейчас в мокром свитере припрусь или вообще в одном лифчике.
— Не парься, сейчас что-нибудь придумаем. У тётушки Сони кое-чего припасено, — похлопав меня по плечу, Сонька быстрыми шагами удалилась из уборной. И вернулась через несколько минут с красной шелковой близкой в руках.
— Вот, держи, и скажи спасибо, что я эту блузочку уже месяц забываю забрать домой. А то пошла бы сейчас к Александру Павловичу в одном лифоне.
Надев блузку, посмотрела на своё отражение в зеркале. Пучок черных волос на макушке немного растрепался, несколько прядей свободно висят по сторонам от лица. Зелёные глаза смотрят с испугом. Кто знает, что там ждет меня в кабинете Его Злейшества.
— Мда, с таким декольте все равно, что в лифчике, — чёрное кружево немного выглядывало из выреза. — Ты не могла, чтоль, специально для меня к этой блузке и грудь захватить?
— Да ладно тебе. Родишь и сисяо сразу появятся.
Звучит очень обнадеживающе.
— И вот ещё, последний штрих, — Сонька накрасила мои губы бордовой матовой помадой. От чего мое отражение стало выглядеть немного стервозно. Как ни странно, но это придало мне уверенности в себе.
— Все, теперь ты точно готова, — заключила подруга. — Иди и срази его своей сексявостью.
О, боже! Можно подумать, что это так просто.
