Кулинарная книга попаданки, или Как выйти замуж за…

Таня Анатольева, 2022

Если тебе сильно не везёт в этой жизни, может, в следующей станет лучше?А если это будет жизнь в совсем другом мире, где тебе доверят гномью кухню? Пусть даже это будет запущенная таверна с дурной славой…

Омлет

— Может, давай я попробую? А то от такого завтрака, боюсь, у тебя живот болеть будет.

— Ну… Попробуй. — неуверенно протянул гном, всё же подтягивая к себе через разделочный стол сковородку.

Пытаюсь отобрать эти злосчастные угольки, но мне не отдают. Ну и ладно, пусть потом не ноет.

В посудном шкафу нашлись ещё две сковородки, и одну из них я пристроила на чугунную поверхность маленькой плиты. В очаге весело плясал огонь. Улыбка сама собой заиграла на губах. Вот оно, моё место. Руки прекрасно помнят, как это — готовить, и, тихо напевая под нос мотивчик без слов, взялась за готовку.

При ближайшем рассмотрении оказалось, что продукты то у него отменного качества.

Золотистое топлёное масло нашлось быстро, а с ним в деревянную миску сложила яйца, сливки, пару грибов и кусочек копчёной грудинки.

Торин с открытым ртом наблюдал, как я кружусь по кухне, сооружая простой завтрак. Слегка припустив грибы и грудинку отодвинула их в сторону, кинула ещё кусочек масла. Дождавшись, когда тот растопится, влила чуть смешанные со сливками и приправами яйца, и тут же стала их перемешивать без остановки, прогревая. Под конец всыпала обратно грудинку и грибы, посыпала зеленью.

— О! Что за колдовство, девушка? — на пороге топтались братья-гномы, потягивая носами воздух. — Накормишь нас?

— Конечно, я на всех делала. Только, кажется, с посудой у вас проблемы, — я покосилась на бочку возле крана, полную кухонной утвари и чего-то булькающего.

— Торин, ты опять был слишком занят, чтоб обновить заклинание у мойки? Снова нам до завтра всё руками мыть? — возмутился один.

— Или дольше, если за ум не возьмётся. — добил другой, подтягивая сковородку поближе к углу, который заняла мужская троица.

Синхронно вытащили неведомо откуда вилки, и взялись уплетать мою еду. Только жир и капал на шикарные бороды. Прям слов нет!

–Тамарка, чего застыла, лопай давай, а то ничего не оставим, — ворчливый голос Торина не оставлял выбора, как и их положение за столом, поэтому пришлось лечь на столешницу животом, чтоб достать еду. Рубаха жалобно треснула, еле удержав швы в стратегических местах, и гном нахмурился. — Так не пойдёт. Садись нормально, я наелся. Ты правда очень вкусно готовишь.

Уступив мне место, он прихватил тряпку и исчез в зале.

–Ты ведьма, девушка? — спрашивает один, чавкая, второй глядит, тоже ожидая ответа, но не прекращая жевать. — Я такого в жизни не ел.

— Тамарка, — напомнила я. — А ведьма или нет — сама не знаю. Ведьма — это плохо?

— Смотря какая. — начал один, усиленно работая челюстями, но мысль не закончил, отправив в рот новую порцию.

На кухню вернулся Торин.

— Необученная это плохо, даже опасно для всех, включая её саму. Обученная… Смертельно для её врагов.

— Знаешь, девушка, если ты всегда так готовишь, то мы можем и выплыть.

— Согласен. Давай, Тамарка, бери кухню в свои руки.

Я обвела взглядом помещение, представив объём работы. Долгое время не чищенные плиты, пепел, горкой сползающий от печей на пол. Чугунные дверцы печально висели на старых, погнутых петлях. Почти вся посуда с нагаром в половину веса, у большинства горшочков — трещины. Им давно пора на “пенсию”, под цветы… Даже потолок, и тот покрыт копотью так, что и не понять, где там балки, где просто нависает старая паутина.

— Только если вы, ребята, поможете мне с ликвидацией этой разрухи. Я в этом свинарнике больше ничего готовить не буду.

— Тамар…. Тамарочка, милая, тут скоро будут гномы, которым просто негде кушать. Приготовь хоть для них, а потом мы всё уберём, обещаю!

–Нет.

–Ну пожалуйста…

–Отставить ныть! — повторила, уже раздражаясь. — Сначала наводим порядок, потом — готовка. Если кто-то рискнёт попросить еду, предлагайте им бутерброды. И пообещайте сытный ужин. Но не более.

Хозяин покинул кухню, захватив тарелку с несколькими кусками копчёного мяса и корзинку со свежим хлебом, непонятно когда появившейся на подоконнике.