Хищник. Детектив

Тамара Злобина

Адвокат Сергей Топилин ранним осенним утром, спеша на встречу с высокопоставленным чиновником, находит в проходном дворе очередную жертву маньяка, прозванного журналистами «Хищником».Погибшая оказывается бывшей однокашницей его и частного детектива Татьяны Рябининой.Чиновник просит Топилина взяться за защиту арестованного племянника, которого обвиняют в убийстве девушки, подозревая, что именно он является тем самым маньяком.Топилин предлагает Рябининой взяться за это дело и найти «Хищника».

Глава 2. Страшная находка

Сергей Топилин вышел из дома раньше обычного. Он спешил. Нужно было ещё до начала рабочего дня подготовить кое-какие документы, которые он не успел подготовить с вечера. Утро едва брезжило, слегка осветляя непроглядную темень осенней ночи, стыдливо обнажая город во всей его и красоте, и неприглядности. Картина эта Сергею была привычна с самого детства, поэтому он воспринимал её, как что-то должное, обыденное.

На утро была назначена важная встреча с высокопоставленным лицом местного разлива, которая обещала, в случае успеха, для его карьерного роста определённые высоты. И хотя Топилин не был отъявленным карьеристом, но считал, что от возможностей, которые сами плывут в руки, отказываться нецелесообразно.

Чтобы сократить путь до гаража, где стояла его «ладушка», Топилин решил пройти через соседний проходной двор, которым в обычное время не пользовался, потому что тот был захламлён, имел весьма неприглядный вид и был условно проходным: чтобы попасть на соседнюю улицу нужно было пролезть через дыру в заборе, отделяющим двор от проезжей части.

Пройдя под арку вглубь двора, Топилин зацепился ногой за какую-то корягу и в сердцах чертыхнулся, напрягая глаза, чтобы рассмотреть предмет, который помещал его движению: уж очень коряга напоминала человеческое тело.

Кутаясь в воротник модного пальто, от порыва ветра сквозняком продувающего место, где он натолкнулся на странный предмет; Сергей полез в карман за зажигалкой, чтобы с её помощью рассмотреть неожиданную находку.

Он нервничал, торопился, поэтому слабый огонёк затухал, секунду поколебавшись на ветру. Тогда мужчина присел, подставив порывам ветра свою широкую спину, приближая крохотный огонёк к лежащему на земле предмету. Огонёк вырвал из тягучей темноты кусочек обнажённого тела, и Топилин от неожиданности, как-то по бабьи, воскликнул;

— О, Боже мой!

Голос в страхе метнулся прочь, к выходу, а обладатель оного остался на месте, как вкопанный, ещё не до конца осознавая, что за драма разыгралась здесь ночью. Наконец, справившись со своими чувствами, Сергей сделал попытку рассмотреть лицо женщины. Что это была женщина, он уже не сомневался.

Лицо жертвы со следами борьбы, застывшее в гримасе боли, страдания, поразило его чем-то неуловимо знакомым. Мысли в голове Сергея клубились роем, пытаясь извлечь из глубин памяти знакомые черты, но что-то мешало произвести идентификацию: то ли гримаса, исказившая лицо, то ли неестественно белого цвета волосы, превратившие лицо молодой, судя по формам, женщины, в лицо старухи.

Топилин лихорадочным движением попытался открыть портфель, чтобы достать сотовый телефон и не смог открыть замок — так у него дрожали руки.

— Чёрт! — через зубы выругался Сергей, — Что это я так раскис? Трупа что ли никогда не видел?

Наконец, замок поддался нажиму, он достал телефон, набрал номер и, дождавшись ответа, сказал:

— Алло, это Топилин… Это ты, Никита?… Пиши вызов… Улица…, дом 37… Что?… Да, труп… Женщина… Лет 30—35… Похоже на почерк Хищника… Да-да… Уже четвёртый?… Как меня угораздило?… Хотел путь сократить: пошёл через соседний проходной двор… Что говоришь?.. Да уж, сократил… Правду говорят: поспешишь — дальше будешь…

Сергей дождался следственной группы, дал следователю свой номер телефона и, сославшись на утреннюю встречу, добрался, наконец, до гаража и уехал в свою адвокатскую контору. Всю дорогу, вместо того, чтобы поразмыслить над предстоящей в половине девятого встречей с депутатом Областной Думы Рогозовым Вениамином Львовичем, он думал о том, где мог видеть женщину, жизнь которой оборвалась так варварски, так ужасно.

Ставя машину на стоянку возле своей конторы, он вдруг понял, кого напомнила ему несчастная жертва.

— Если бы не эти белые волосы, не, застывший в гримасе, ужас, то можно было подумать, что это наша однокурсница Леночка Банникова… Лена?! Наша тихая, домашняя Леночка? Не может этого быть!… Наверняка я ошибся. Эта женщина не может быть Банниковой! У Леночки чудные каштановые волосы и удивительно синие, доверчивые глаза… Я не видел глаз этой женщины! Я не видел их цвета! А ведь её глаза были открыты… И в них застыл такой ужас, что смотреть было невозможно… Какого цвета были у неё глаза?!… Какого?!… Не знаю… Не помню… Как же так?…

Сергей схватил телефон и, не выходя из машины, лихорадочно давя на кнопки.

— Алло, алло?! — почти кричал он в трубку. — Никита, Никита, это снова я: Сергей Топилин!

И потом, немного сбавляя тон:

— Я по поводу утреннего вызова… Уже известно, кто эта женщина?… Пока не известно?… При ней не нашли ничего? Сумочки… Нет… Ничего…

И после непродолжительного молчания, озвучил своё предположение:

— Возможно, я знаю, кто эта женщина… Почему молчал? Потому что лишь сейчас меня осенила догадка… Нужно кое-что проверить… Не знаю… Да не уверен я, Никита! Перепроверю — перезвоню… Сказал перезвоню, значит перезвоню: моё слово крепче алмаза — ты же знаешь.. Пока!…

Странно, но Сергей совершенно забыл о том, почему так спешил, его занимала одна парадоксальная на первый взгляд мысль, что жизнь, как не странно, очень мудрая штука и даёт человеку порой жёсткие и убедительные уроки: то, что он считает важным в данную минуту неожиданно оказывается каким-то второстепенным, даже глупым, теряющим свою важность, свою актуальность.

Сегодняшняя смерть, с которой он столкнулся так внезапно, совершенно не желая того, затмила собой и карьеру, и встречу с господином депутатом, и даже собственное благополучие. Он ломал голову над тем, у кого можно выяснить верна ли его догадка, и не мог придумать: слишком давно не общался с друзьями-однокурсниками по юрфаку СГУ.

— Некогда всё — недосуг? — любопытствовал главный оппонент — внутренний голос, явно намекая на его равнодушие к судьбам некогда близких людей. — Работа всё, карьера?…

И Сергей сорвался:

— Какой же ты идиот, Топилин! Разве настолько уж важны карьера, сиюминутная выгода, нужные знакомства? Перед лицом смерти вся эта мишура гаснет, как светлячок, на который только что наехал асфальтовый каток… Ты почти пять лет не общался с университетскими друзьями! При случайной встрече только: привет, как жизнь, пока… Ещё через пару лет перестанешь их узнавать. Леночку ты уже не узнал…

Сергей не успел должным образом «заклеймить позором» своё равнодушие, безразличие к людям, некогда занимающим в его душе столько места, а мысли уже катились дальше, как безудержный поток.

— Ведь Леночка нравилась многим нашим парням на курсе… Да и я относился к ней с симпатией. Ей нельзя было не симпатизировать… Лёгкий, светлый человечек — ни камешка в душе, ни камешка за пазухой… Добрые отношения у нас сохранились до самого окончания универа.

— Вот именно, до окончания! — ехидничал внутренний голос, растягивая в кривой усмешке губы Топилина. — Словно с ним и жизнь закончилась… И началась погоня за её благами.

Сергей зло ответил оппоненту:

— О чём ты, старик? С чего вдруг такие сантименты? Да у меня и времени-то нет на пустое времяпрепровождение… Тут ещё, как назло, эта встреча с господином Рогозовым, а я расклеился, как плохо слепленный вареник…

С угрызениями совести, то бишь с внутренним голосом, на этом можно было и покончить, ведь предстоящая встреча была намного важнее, намного значимее гибели женщины, интерес к которой давно канул в Лету. Но перед глазами Топилина отчётливо всплыло лицо тёти Нины — матери Леночки Банниковой, и в его, почти успокоенное сознание, чёрным ужом вползла мысль:

— «А как же тётя Нина, ведь Лена её единственная дочь?»

Сергею стало неуютно от осознания своего равнодушия к трагедии, произошедшей с однокурсницей, и захотелось самому себе плюнуть в лицо. Он усмехнулся криво и болезненно.

— «Непременно сделаю это в собственное отражение в зеркале», — вздохнув, мысленно решил Топилин, и не почувствовал от этого облегчения.

— Дьявол! — зло выругался он, даже не осознавая, что произносит ругательство с видимым неудовольствием человека, осознавшего вдруг, как всё это некстати.

— «Придётся звонить Антонине Николаевне и попытаться, как можно деликатнее, поинтересоваться, где сейчас находится её дочь?» — размышлял он, широким шагом направляясь к себе в контору.

Секретарь встретила его заинтересованным взглядом, призывно улыбаясь, кокетливо поправляя волосы и стараясь всем телом прижаться к шефу, обдавая его запахом дорогущих духов смешанным с запахом дамских сигарет. И эта адская смесь почему-то показалась ему неприлично-тошнотворной.

— Здравствуй, Серёженька, — произнесла она умилённым голосом, трепетной ланью заглядывая в его глаза.

— Катерина, — строго оборвал её тот, — ты находишься на рабочем месте!

— Но ведь никого же нет! — наступала та, не прекращая попытки к тесному контакту.

— Это не даёт тебе право вести себя так… разнузданно, — не сдавался Топилин.

— Ну, что, что?! — вспыхнула Катя. — Не понимаю я тебя Сергей… Владимирович!

— Чего не понимаешь? — рассеянно поинтересовался Топилин, пытаясь припомнить где у него записан адрес Банниковых.

— Ты, как капризная барышня: то притягиваешь к себе, то отталкиваешь… Я порой даже теряюсь от твоей холодности и равнодушия… И не знаю, как себя вести…

Топилин даже удивиться не успел тому, как его раскусила эта смазливая девчонка, которую он приберегал на всякий случай, особенно не приближая, но и не отдаляя от себя. Что она влюблена в него, как кошка, он догадался давно, но делал вид, что даже не подозревает о её чувствах.

Сергей взглянул на Катю с нескрываемой иронией и выдал на гора целую тираду:

— Это, что ещё за барышня?! Ты у меня договоришься, Катерина! Уволю без выходного пособия,.. Чтобы больше таких слов я не слышал!… Вам понятно, Екатерина Яковлевна?

Катя заморгала своими очаровательными глазками, изображая незаслуженную обиду и произнесла покорно, стараясь смирить гнев шефа:

— Как скажете, Сергей Владимирович.

— Ну, то-то же, — сменил тот гнев на милость, и его губы тронула лёгкая улыбка.

И добавил, глядя на Катерину совсем иным взором:

— Вениамин Львович звонил?

— Кто-кто? — переспросила секретарь, ещё не отошедшая от только что полученной взбучки.

— Рогозов звонил? — терпеливо переспросил Топилин. — Встречу нашу не отменил?

— Нет, не отменил, — сухо ответила Катя. — Звонил его помощник и сообщил, что Вениамин Львович будет через полчаса.

Но, посмотрев на настенные часы, поправилась:

— Теперь уже через пятнадцать минут, шеф.

— Хорошо, — ответил шеф. — Как только появится, сразу доложи мне — я буду в комнате отдыха… Он не уточнил по какому вопросу?

— Кто? — не поняла секретарь.

— Кто-кто? Дед Пихто! Конечно же помощник!

— Нет, не уточнил, — Катерина была всё так же корректна и суха.

— Да, ладно тебе, Катюша! — примирительно произнёс Топилин. — Если бы ты знала, что со мной произошло сегодня утром, ты бы не стала дуться…

Катерина молча пожала плечами, с видом холодного равнодушия, и на лице её было написано: «какое мне дело до того, что произошло с вами сегодня утром? Это ваши проблемы — не мои».

— Ну, спроси у меня, спроси: — «И, что же произошло с тобой сегодня утром, Серёженька?» — попросил Топилин.

— Зачем? — вяло поинтересовалась Катя, желая помучить шефа за его недавний срыв.

— Чтобы понять и простить!

— Ну, и что же произошло с вами, Сергей Владимирович? — всё так же нехотя поинтересовалась она.

Топилин не стал тянуть с ответом, но постарался придать ему некую таинственность и загадочность:

— Представляешь, Катюша… Собирался приехать сегодня на работу пораньше… Решил путь до гаража сократить — пошёл через соседний проходной двор… И там лицом к лицу… Столкнулся с последствием очередного нападения Хищника.

— Какого хищника? — заинтересовалась секретарь.

— Того самого, что насилует и убивает молодых женщин.

Катерина посмотрела на Сергея расширенными от страха глазами, и неожиданно начала заикаться:

— Т-ты, столкнулся ут-тром с женским…

На определение того, с чем он всё-таки столкнулся у Катерины не хватило ни сил, ни смелости. В подобных случаях девушка всегда начинала заикаться: давала о себе знать детская психическая травма, произошедшая с ней почти пятнадцать лет назад.

— Вот именно, — подтвердил Топилин.

— Т-теперь понятно, почему ты сегодня так… к-колюч…

— Я не колюч — я озадачен, расстроен. Можно сказать — раздавлен, — поправил её Сергей.

— Понимаю, — торопливо отреагировала Катерина. — Я понимаю тебя, дорогой!

Взгляд девушки заметно потеплел, а голос стал мягким и участливым:

— Может коньячка налить… Серёжа?

— Не теперь! — ответил тот, — Только после встречи с Рогозовым. Сейчас я должен подготовиться к визиту важного гостя. Хотя…

Топилин поднял взгляд на часы и продолжил с лёгкой досадой:

— Времени у меня на это уже не осталось… Если, конечно, Рогозов не опоздает на встречу.

— Такие люди не опаздывают! — с искренним пафосом выдала Катя. — Они только задерживаются.

— Откуда знаешь? — усмехнулся Топилин.

— Догадываюсь.