Каменная княжна

Тальяна Орлова, 2022

На что пойдет Айса, чтобы спасти свое княжество? На предательство любви и доверия, на подлость и на жестокость. В ее сердце не осталось стекла – только камень. Но почему и он так болит?

Глава 4

Нас били, но без особого рвения. Как я и предполагала, охранники не могли принимать решения о нашем убийстве. Даже после того, как связали смерть советника великого князя с нашим побегом.

— Похоже на приступ, — задумчиво сказал один, когда нас тащили обратно в каменный мешок. — Никаких внешних повреждений. Может, Милош от старости сдох? У него никогда не было силы нашего господина, так еще удивительно, что столько протянул!

Но ему возразили:

— Ну да, и стражник от той же старости помер и той же самой ночью? Нет, какая-то из этих дряней или они обе — ведьмы. Видно, что не демоницы, потому скорее магички. Наша задача — не позволить им больше ничего совершить. Караулят только демоны — и только по двое, при малейших признаках магической атаки подаем сигнал остальным. Продержимся до возвращения господина, а там он им устроит расплату.

Нас закинули в другую камеру, а приковали одной цепью — усадив на холодный пол рядом. Пнули по разу, чтобы смирение проверить, да ушли. Это был конец. Я, собственно, сразу понимала, что попытка может быть только одна, но все равно теперь не могла даже выглянуть из черноты отчаянья наружу. Марита беспрестанно плакала, и больше я ее не успокаивала — нечем было утешить, не осталось ни единой надежды, которая хоть притянутая выглядела бы правдой. Теперь я только молилась о том, чтобы кражу шелле обнаружили раньше, чем Зохар подавит восстание на границе. По моим прикидкам, это может произойти со дня на день, но еще и поездка сюда займет несколько суток.

Демоны с нами не разговаривали, а один в карауле всегда пристально смотрел на нас, готовый отразить любое заклинание, пока второй позволял глазам отдохнуть. Нас кормили — пусть и на грани голодного обморока, но хлеб с водой мы получали. Но ужаснее голода и холода было отползать к отхожему месту по надобности. И даже то, что охранник притом не ухмылялся и не демонстрировал никаких эмоций, поскольку на подобное в этом подвале вдоволь нагляделся, не утешало и не снижало ощущения униженности. В узком окошке я считала проблески света — и насчитала уже истекшие два дня. За все это время не сойти с ума нам помогали молитвы. Если я когда-нибудь выберусь отсюда, если еще хоть раз увижу Элвина, то теперь запросто отвешу ему пощечину, стоит ему лишь усмехнуться над моей верой. Был бы он здесь, в этом полумраке полного отчаянья, тоже понял бы, сколько жизненных сил мы получали только от этих песнопений. И повторяли их теперь несколько раз в день, моля богиню о силе пережить испытания, а не о слабости от них сломаться.

На третий проблеск утреннего света в маленьком проеме окошка что-то изменилось. Мы услышали шум снаружи, а Марита выразила мои же страхи:

— Похоже, Зохар уже вернулся.

— Похоже, — согласилась я, но все еще пыталась нас обеих успокоить: — Хотя слишком рано. Имельское княжество в двух днях пути отсюда, а уж целая армия должна двигаться еще медленнее. Он не мог вернуться, даже если имельцы сдались без боя. А уж в последнем случае точно устроил бы недельку казней, не отказал бы себе в удовольствии…

Наши сомнения разделял и демон, который даже оторвал от нас взгляд, чтобы переговорить с напарником. Теперь я могла попытаться заклинанием уменьшить запястья и освободить руки из кандалов, но не спешила — боялась, что снова посмотрит и изобьет.

Из конца коридора раздался нервный крик:

— Заир, Торш, сюда! Капитан говорит, что дракон собирается атаковать! Огромный, боевая форма!

И сразу следом раздался немыслимый скрежет, как если бы целая ближайшая башня разлетелась камнями в разные стороны. Внутри немного запахло пылью. Наши охранники мгновенно потеряли к нам интерес и рванули на выход. Марита же громко, истерично расхохоталась:

— Кажется, кто-то прилетел за своими побрякушками!

Но я все еще не могла поверить:

— Да быть того не может… Я украла всего несколько вещей. Никто не будет отправлять дракона в боевой форме за простой воровкой!

Но она хохотала так, что каменные стены дрожали — хотя они могли дрожать и от внешних мощных ударов. И не было в смехе Мариты ничего от ее прежнего беззаботного веселья:

— Сомневаюсь, что он явился за вещами, Айса! Молодец, подруга, смогла стать ценной побрякушкой дракона. Интересно, там один или сразу оба?

Я попыталась отвлечься от ее неприятного хохота и сосредоточилась на попытке высвободить руки. Ничего не удавалось — физическая слабость сказывалась. Но я потела и продолжала стараться. Пока грохот не раздался прямо над нами, а в узком окошке — единственном нашем развлечении — показался кончик гигантского черного когтя. Очередной оглушающий скрежет, с которым дракон просто оторвал часть стены, слегка возвышавшуюся над поверхностью земли. Копнул здоровенной когтистой лапой вниз несколько раз, а через пару секунд мы с ужасом рассмотрели целый глаз на черной морде. Дракон, как истинное животное, принюхивался, инстинктивно искал и, когда обнаружил, грозно зафырчал струями пламени.

Удивительно, но я сразу узнала его — как раз по этому глазу. У Майера глаза светлые, с желтыми веселыми искрами, а эта оранжевая радужка с вертикальным зрачком многократно виделась мне в болезненных снах. За мной прилетел именно Элвин, и я не имела ни единого аргумента, чтобы его появление объяснить. Его навеянная чудо-корнем влюбленность оказалась сильна настолько? Ведь Марита полностью права — драконы не обращаются уже несколько поколений и уж точно не стали бы этого делать ради даже самого дорогого в мире перстня, на подобное они решатся лишь ради самого для них важного. Но думать об этом было некогда.

Я снова зажмурилась и завопила заклинание, собирая все силы. Выдернула уменьшенную колдовством всего на секунду руку, сильно ободрала кожу, а следом освободила и Мариту. Дракона у разлома больше не было, но шум и грохот вокруг только нарастали. Он разносил там все вокруг или просто отбивался от тех, кто нападал? А если первое, то сколько невинных женщин, запертых здесь, пострадает? Но и об этом подумать времени не было.

Решетка оказалась запертой, и нам пришлось лезть в проем. Марита была выше и сильнее, потому подсадила меня. Я кое-как выкарабкалась, не забывая благодарить магистра Ин-Тара за его тренировки. Потом, даже не оглядевшись, нашла прочное положение, протянула руку вниз и вытянула ее. Надо сказать, мы оказались далеко не единственными беглецами. Я видела какого-то полузамученного и истощенного мужчину, выползающего из-под завалов. Но многие прикованы, они не смогут уйти, несмотря на то, что охраны больше нет. Все демоны в бою, все верные Зохару люди там же или в ужасе разбегаются. Этот замок выдержал бы нападение армии, но никто не ожидал здесь увидеть настоящего дракона, пока Центрина не вмешивается в дела Окраин.

— Беги, — я распорядилась строго. — Помнишь наш план, Марита? Сейчас ты обязана его исполнить и добраться до университета! Зохар с основными силами далеко. Но сначала найди мою дорожную сумку, она где-то в замке и тебе понадобится.

— Но ты все же вернешься к своим? — она была опечалена, но прекрасно понимала мои чувства.

Я же смотрела на вздымающееся чешуйчатое крыло с растущим восторгом.

— Теперь уж точно. Надеюсь, Элвин полетит за мной. И если так, то моя земля впервые за сотни лет получит настоящий шанс.

— Элвин? — она оторопела и заговорила тише: — Айса, ты сама понимаешь, что делаешь? Если он действительно полетит за тобой и поможет в твоей битве, то этим объявит войну Центрины с Седьмой Окраиной!

— Разве он ее еще не объявил? — Я кивком указала на начисто разрушенную восточную стену замка.

— Нет! Он просто прилетел за своей женщиной! — она продолжала голосить. — Это еще можно будет потом прикрыть чувствами, а не политикой! Но если ты вынудишь его выступить против местной армии, то уже ничем не прикроешь. Ты хочешь использовать его, Айса!

Какой же мудрой она стала… Или всегда такой была? Но у меня в душе ничего не шевельнулось:

— Нельзя выиграть, если только защищаться. Я обязана забыть о щепетильности и напасть в полную силу, использовать любой козырь. Иначе это беззаконие не остановить. Силу можно победить только силой, Марита.

Она махнула рукой и побежала в сторону, понимая, что времени лучше не терять — второй шанс никогда не выпадает, но если уж выпал, то вцепляйся в него как умеешь. Я же влетела в теперь почти опустевший замок с заднего входа и кинулась в подвал, чтобы по очереди отворить все засовы. Ключи от цепей чаще всего висели на стене, я освобождала в каменном мешке одного пленника или пленницу, а дальше они уже бежали сами помогать другим. Наложницы и жены скорее всего смогут покинуть замок, их сейчас никто не задержит, но многие наверняка останутся — укроются на время, а потом снова вернутся, чтобы дожидаться своего повелителя. Не уверена, что так спасутся все, но совесть я себе этими действиями успокоила. Нельзя спасти каждого, а уж особенно — нельзя спасти того, кто сам боится спасаться.

Снова выглянула наружу и понеслась к загоревшейся конюшне. Там отвязала всех лошадей, а единственного оседланного коня подхватила под уздцы. Вывела подальше от грохота и пламени, попыталась успокоить, вскочила в седло и понеслась по дороге, мечтая не заблудиться в развилках. Элвина, как и ожидала, я рассмотрела в небе уже через несколько минут. Он оставил разрушения и отправился за мной. Только летел быстрее, чем мог двигаться даже самый сильный конь. В итоге я видела его то над собой, то далеко впереди, то он вообще надолго пропадал из виду.

Жеребца к вечеру я почти загнала, несчастное животное начало заметно сбавлять скорость. Так и упадет, если я не пощажу его. Но и себя стоило пощадить — я от усталости и боли не чувствовала уже ни рук, ни ног. Вот только зимняя безлюдная дорога не блистала гостеприимством, по этой полосе о тавернах не стоило и мечтать. Спешиться мне все равно пришлось, дать возможность коню отдохнуть. Кормить нас обоих мне было нечем, ограничились снегом, чтобы снабдить тела необходимой водой. Этот скакун был непростым — уж слишком мощные черные ноги, снизу обросшие густой шерстью, и слишком широкая грудь. Он напоминал скорее тяжеловоза, но сам же опровергал это утверждение своей скоростью. Кажется, как раз один из тех, на которых нас с Маритой поймали — должно быть, к животному применили какое-то заклинание, способное сделать его ход бесшумным, а неутомимость немыслимой. С ним мне очень повезло, тем не менее я хорошо понимала, что еще больше суток мы оба можем не протянуть, потому была готова рассматривать любые варианты. Из самых страшных, но единственно доступных, Элвин и оставался.

Дракон опустился недалеко и будто вовсе не обращал на меня внимания: улегся, раздвигая массивным телом деревья, закрыл глаза и погрузился в умиротворенную спячку, как если бы холода его больше не беспокоили. А ведь они и не беспокоят… теперь мне пришлось припомнить все его рассказы о настоящих драконах, поскольку они заимели первостепенный интерес.

Я осторожно подошла к нему, ломая кусты и проваливаясь по щиколотку в снег. Погладила острый край крыла, но гигантский зверь не отреагировал. Хотя это успокоило. Придвинулась еще ближе и прижала ладонь к горячему боку — здесь переночевать уж точно будет безопасно. Но пока я не могла отогнать от себя другую мысль: если я смогу взобраться на него, то путь сократится мгновенно, мы уже сегодня окажемся на границе!

Немного помялась, затем аккуратно наступила на большую пластину, которая издали выглядела почти рыбьей чешуей, схватилась за другую и подтянулась. Но стоило мне добраться почти до самой шеи, как дракон проснулся — зафырчал недовольно, я буквально ощутила его раздражение, затряс головой и скинул с себя непрошенную гостью. Только глубокий снег спас меня от переломов и сильного ушиба, но примерно полминуты я лежала и стонала от удара, пытаясь прийти в себя. Кажется, Элвин не настолько заинтересован в моей сохранности, как мне раньше казалось.

Я подползла ближе, заглядывая в теперь приоткрытый желто-оранжевый глаз:

— Милорд, — зашептала ласково. — Я очень благодарна вам за спасение и заранее прошу прощения за все последствия. Вы ведь слышите меня? Понимаете?

С полным равнодушием он вновь закрыл щетинистые веки и задышал равномерно. Снег перед мордой таял с необычайной скоростью. Кажется, Элвин рассказывал о том, что драконы чувствуют такое могущество, что со временем уже не хотят возвращаться в человеческое тело. Неужели они постепенно теряют все прошлые привязанности? Я обняла себя руками, только теперь осознавая его решение. Они не обращаются уже поколениями, но Элвин сделал такой выбор. И скоро внутри этого почти божества не останется ничего от прошлого уязвимого молодого человека. Ему просто незачем. Мне сложно представить, но я все же попыталась: это, наверное, как быть богиней, родительницей всего сущего, бессмертной и всесильной, и нет ни одной причины, чтобы из этого состояния воплотиться в бренную оболочку, оказаться песчинкой внутри мировой истории, а не над ней. Но все же пока он меня защищает — возможно, действует на старых, еще человеческих инстинктах. Правильно ли мне использовать те чувства, пока они до конца не истлеют? Сейчас, в замерзшем лесу, между местом моего побега и отрядами демонов, об этом думать сложно. Кажется, я стала жестокой, но именно благодаря полученному каменному сердцу я пока жива.

Я перевела коня и привязала ближе, чтобы тоже отогрелся в теплом паре драконьего дыхания, сама пролезла под крыло и почти потеряла сознание в болезненном беспамятстве.

С рассветом дракон проснулся, а я очнулась из-за изменения ритма его дыхания. Успела отскочить подальше и отвязать коня, пока колоссальное чудище нас не растоптало, не заметив. Обругала себя за то, что проспала столько времени — в эти часы демоны уже наверняка убивают крестьян и защитников моей земли. Но с этим поделать я ничего не могла, и без того совершала то, что человеку не под силу.

Через три часа езды наткнулась на мелкую деревушку — всего пять полуразваленных домов вдоль дороги. Я даже не знала, в каком именно княжестве сейчас нахожусь, ориентировалась по солнцу, стараясь двигаться строго на восток. Привязала скакуна к первому забору и настойчиво постучала в дверь.

— Добрые люди! — взывала я. — Не найдется ли у вас краюшки хлеба? Добрые люди, помогите, богами прошу!

Открыл мне хмурый мужик, почему-то вооруженный ножом. Осмотрел недовольно, но поддался удивлению:

— Девка? Иди мимо, теми же богами прошу.

— Пойду, — пообещала я, теряя надежду на милосердие. — Но подскажите сначала, не по этой ли дороге дня три назад проходили отряды великого князя?

— По этой… — он немного опешил. — А молодой девке-то они зачем? И откуда ты такая помятая да побитая? Или лучше молчи. Иди себе, мы тебя не трогаем, а ты нас не донимаешь.

Я от отчаянья вывалила на него чистую правду:

— Из замка Зохара сбежала. Но сейчас у меня одна мечта: не упасть с ног от голода до того, как доберусь до родных.

— Что? — он сразу изменился в лице и отступил. — Заходи быстро, накормлю, напою и с собой что-нибудь соберу! Заходи, сказал. У меня сена нет, но по соседям пробегу, они ради такого дела твоей лошадке что-нибудь найдут. Если уж ты от этого ирода ушла, то в пути точно не пропадешь.

Резкое изменение его отношения было и обескураживающим, и предсказуемым одновременно. Оно и убедило меня окончательно в правильности собственных действий. Если Элвин убьет великого князя, то уже на следующий день сотни тысяч вот таких же простых людей упадут на колени и три дня кряду будут благодарить богов за подарок. Не только Имельское княжество жаждет спасения, тут об этом каждый первый мечтает. А за тарелку горячего супа я и душу была готова продать. Но глянула в серое небо, не рассмотрела в ней крылатой фигуры и остановила себя. Элвин все больше напоминает обычное животное, он чует меня по запаху — не начал бы выковыривать прямо из этой хижинки.

— Благодарю, добрый человек, но заходить не буду. Очень спешу. Буду очень признательна, если хоть охапку сена найдете для коня и кусочек хлеба для меня.

Он справился за несколько минут. Перебудил всех немногочисленных жителей деревеньки, а те зачем-то потащили яйца, вчерашние каши в котелках, мне пришлось взять лишь небольшую котомку с сыром и булками. И почему-то даже спасибо наружу не давилось — этого слова вдруг стало мало, как будто оно не нужно больше ни мне, ни им. Я и улыбнуться не могла, так сильно сжалось сердце от немыслимой благодарности и осознания, что теперь я должна скакать на восток еще быстрее.

На сытый желудок дорога переживалась радостнее и бодрее, нам с жеребцом мгновенно стало легче. А я часами думала о том, почему же все эти люди за последние столетия не объединились и не изжили монстра со своей земли? Ведь это наша земля! Она принадлежит каждому, кто на ней живет, растит хлеб или выводит коз на пастбища. Но мы всем миром позволили одному пережившему свой век существу нас загнать в подвалы и там навсегда запереть? Неужели проблема в том, что мы были слишком мягкотелы для настоящей бойни?

Я делала еще две остановки, отогревалась под боком дракона и продолжала путь.

На закате вторых суток я начала узнавать знакомые места: тут даже природа была иной, как если бы деревья на обочине сразу при моем рождении вросли ветвями в душу и в ней навсегда незримо остались.

Я проскакала уже два разоренных и сожженных поселения, а это означало, что имельцы отступают, не выдерживая натиска. Если продолжу двигаться по этой дороге, то уже через несколько часов окажусь перед воротами родного замка.

Совсем плохо стало, когда я встретила двух раненых мужчин, которые меня узнали:

— Княжна Айса?! — завопил один с изумлением. — Какого черта ты здесь делаешь?

Не обратив внимания на грубость и фамильярность, я быстро их расспросила. Оказывается, выжившие сейчас укрылись в замке, чтобы стены помогли сдержать атаку. Но некоторые остались снаружи — они докладывали моему отцу о передвижении демонов и отводили население в леса, если уже не было возможности переместиться еще дальше на восток. Шестая Окраина действительно прислала войско зверолюдов, но и с такими силами они пока проигрывают по всем направлениям.

— Сейчас туда нельзя, княжна, — заканчивал он. — Демоны осадили все подступы к замку. Лучше спрятаться — это твоя обязанность. Наплюй на свои желания, забудь о своих прекрасных родителях, ты должна понимать, что скорее всего останешься единственной наследницей. И когда-нибудь именно твоим детям придется заявить о своем праве. Еще лет через двести, когда наши правнуки откопают эту землю из пепла, если хоть кто-то из них появится на свет. Почему так злобно глядишь, княжна? Я просто говорю о том, что есть на самом деле. Закончилось время, когда мы могли успокаивать друг друга сказками… Твою ж мать… Раздолби меня дятлами, святая богиня…

Неожиданная витиеватая ругань была обращена не ко мне. Мужик отшатнулся, упал на задницу и болезненно застонал, поскольку был ранен в бок, но богохульствовать от этого не перестал, пока Элвин низко пролетал над нами, раздраженный моей остановкой. Постепенно сужающийся чешуйчатый хвост еще несколько секунд неспешно скользил над нами волной, заново открывая небо.

— Как видишь, я не одна, — произнесла я. — Но прошу, дай свой меч, он может мне пригодиться.

Мужик вскочил на ноги и завопил, будто не он только что убеждал меня в невозможности победы:

— Ну уж нет, княжна, теперь я с тобой! Кирей не может, ему стрелой ногу прошило, — он указал на своего приятеля, который все еще взирал бледным лицом с распахнутыми глазами в небеса, боясь даже моргнуть. — Но я запросто! Ни за какие коврижки теперь не пропущу это зрелище, моя сударыня!

Я усмехнулась и наклонилась к нему, протягивая руку за мечом:

— Прости, но я не могу вас ждать. Сейчас там умирают наши с тобой люди. Благодарю за верность, солдат, и пожелай мне удачи.

— Удачи! — хрипло кричали они оба мне вслед и, казалось, делали это все громче и громче. Даже его страдающий от боли молчаливый друг надрывался: — Удачи тебе, сударыня! Всем нам — удачи!

Тысячи демонов развернули лагерь от горизонта до горизонта. В темноте огни костров обозначали масштабы. И удара с тыла они определенно не ждали. Я не могла быть уверена, что Элвин сделает все необходимое, но знала, что должна предпринять — подвергнуть себя опасности. Если в нем еще присутствует инстинкт меня защищать, то я не оставлю ему выбора. Потому закрыла на пару секунд глаза, позвала в свидетели богиню, медленно вдохнула и подняла меч.

Ударила шпорами по бокам жеребца, а через полминуты перестала понимать, что происходит. За всю ту ночь лучше всего запомнилась только боль. Демонов врасплох я не застала, караульные сразу ударили в меня с нескольких сторон черными плетями, впереди поднималась целая стена магии. Первым же ударом они подкосили коня, глубоко рассекая ему бок. Я даже не успела пожалеть зверя, который своей силой и выносливостью спас мне жизнь, поскольку полетела в сторону под жуткий хруст собственной ноги. Но сознание не потеряла и потому почти беспорядочно махала мечом в разные стороны, не позволяя демонам приблизиться и схватить меня. Да, это испытание я прошла определенно хуже, чем экзамен по боевой защите, но факт в том, что я каким-то неведомым образом справлялась, если все еще могла отползать в сторону и бить по воздуху оружием.

Улыбку, а следом за ней и истерический хохот, я сдержать не смогла, когда вдруг вокруг стало невыносимо жарко из-за волн пламени, косыми диагоналями полившегося с небес. Как будто сами боги пришли сюда, чтобы выжечь дотла всю мерзкую нечисть чистым огнем. Зверолюды и имельцы вряд ли понимали, что случилось, но времени терять не стали и начали палить из луков в демонов с башен, а флаги Шестой Окраины с зеленым солнцем полыхали над стенами так ярко, как если бы нарисованные светила были настоящими. Захватчикам не оставалось иного, кроме как бросаться в разные стороны и пытаться унести ноги, оставляя на поле убитых и раненых. Я не потеряла сознание — я впала в абсолютное счастье с приятными сновидениями.

* * *

Проснулась в своей комнате, где провела все детство. Простонала, когда тело начало выныривать из сказочной дремоты, напоминая обо всем, что ему пришлось пережить. Мать сидела на полу рядом, но в помещении была не только она, мне трудно было повернуть голову, чтобы осмотреться.

— Очнулась? — она сразу же подалась ближе. — Не волнуйся, лекари из Шестой Окраины уже тебя осмотрели, все переломы и раны излечимы, надо только потерпеть немного.

Я разомкнула сухие губы, говорить отчего-то тоже было больно — скорее всего при падении я все же доломала свои ребра:

— А где Элвин? То есть дракон, который явился со мной.

— Улетел, — ответила княгиня Имельская. У нее рот почему-то выглядел странно — смешно кривился, создавая неизвестное мне выражение. И складывалось впечатление, что ей тоже больно говорить.

Я прохрипела, даже не пытаясь присесть:

— Как улетел? Куда?

— Не знаю. На север. Он выжег не меньше двух третей демонской армии, а потом как будто потерял интерес происходящему… и улетел. Два дня уже прошло, но с тех пор наши разведчики его не видели.

Я закрыла глаза, но и думать было больно, ничего не получалось. Кажется, мне просто надо еще раз так же хорошо выспаться, а уже потом попытаться снова. Но погрузиться в себя не давал непривычный звук. Пришлось снова посмотреть на женщину, сидящую на полу возле моей постели:

— Почему ты плачешь, мам? Почему ты так горько плачешь?

Она смогла ответить не сразу:

— Потому что впервые за всю жизнь я могу себе позволить быть слабой, дочка… Это еще не победа, тело Зохара мы так и не нашли, он наверняка ушел невредимым. Но его силы как никогда истощены. Шестая Окраина уже строит заставы на нашей территории. Другие княжества готовы к переговорам и объединению, они теперь тоже поверили в возможность… И все это благодаря тебе — еще ребенку, который взял лучшее от всех своих предков.

— Не мне, — поправила я. — Благодаря Элвину и моей бессердечности к нему. Кажется, я действительно взяла лучшее — по крайней мере от тебя…

Вряд ли я все же проговорила это вслух, поскольку сон победил рассудок окончательно.