Нависа

С. К.

Повесть об одном замке и его обитателях. Мир рушится на глазах, каждый шаг может стоить жизни, смерть беспощадна. Словно посреди нависшей облачной серости нависает горький вопрос: что делать? Делать ли что-нибудь, когда всё вокруг тонет в море собственных страданий? В замке предатель, но как самому не стать им? Спастись от самого себя – а есть ли, что спасать? «Может прийти время, когда некому жалеть, некому даже упиваться злобой»… (К. С. Льюис)Выход один – ждать чуда. Но стоит ли?

Глава III

Большая неясыть летела под густой застывшей тяжестью неба. Ещё чуть-чуть — и облака порвались бы, наткнувшись на ощетинившиеся копья вздыбившихся деревьев, чёрных, как копоть. Тёмно-серая громадина замка на их фоне казалась светлой, как снег. Грязный, правда, получился бы снег. Но хоть какой-то…

Холод накатывался бесшумно и неотвратимо, сковывая всё на своём пути. Никто не смог бы показать, откуда пришёл мороз: он просто оказался здесь, словно выступил, как призрак, из воздуха. Но призрак-мираж может раствориться; холод вошёл в тишину. Вошёл, чтобы не уходить.

Неясыть коченела. Чтобы не замёрзнуть, надо было лететь; чтобы лететь, надо было не замёрзнуть. Серая птица накручивала круги вокруг башен; изнемогала, накручивала. Сесть было равносильно неминуемой гибели.

Неясыть цеплялась за жизнь. Неясыть молчала.

— Вы хоть снег-то видели? — спросил Андориан, останавливаясь около впившейся глазами в даль Лиситты.

— Нет, — обронила та.

— Он белый… Знаете?

— Нет.

— Чего вы ждёте? Кто-то должен приехать?

— Некому приезжать.

— Андориан, пойдёмте, — позвал проходящий мимо по коридору Гарон. Он был одет в светло-коричневую меховую шубу. Удаляясь вслед за Андорианом, обернулся, подмигнул Лиситте. Та поджала губы.

— Скажите, пожалуйста, — заперев за собой дверь натопленной комнаты, обратился Гарон к молодому человеку. — Этот мороз погубит любого из нас прежде, чем сносное количество новых дров окажется в замке. Что-то можно сделать? Короля пока не видно…

— Давайте по очереди бегать.

— Ничего лучше не можете предложить? Это мы и сами понимаем, но, если таскать по полену, на одну вязанку уйдёт несколько восьмериц.

Андориан встрепенулся.

— А в замке ведь многие вещи… деревянные? — запнувшись, он нерешительно глянул на товарища. Гарон наморщил лоб.

— Вековые шкафы… Корда скорее в одиночку все дрова от дальнего пруда перетащит, чем с ними расстанется. Седоз, кстати, тоже.

— Давайте постараемся не довести дело до вековых, — Андориан завороженно смотрел на пламя камина. — Кровати, к примеру, довольно новые…

Гарон скептически усмехнулся.

— Пойдите объясните Корде наш план…

— А я уже передала, её придётся уговаривать, — послышалось ехидное из-за двери.

— Лиситта… — Гарон закусил губу. Андориан направился открыть дверь и впустить девушку.

— Погодите, — тихо окликнул его Гарон. Молодой человек выжидательно обернулся.

— Я бы дорого дал, чтобы узнать, что у вас на уме на самом деле. О мебели я не подумал. Впускайте Лиситту.

— Зачем вы подслушивали под дверью? — с порога спросил девушку Андориан.

— Вам пора бы понять, что мне нельзя доверять, — коварно улыбнулась та.

— Но ведь если… — Андориан медленно попятился, — если вам нельзя доверять, значит, то, что вы мне говорили… тогда, в комнате Корды… тоже неправда?

— Я вам что-то говорила? — изогнула брови дугой Лиситта.

— Вы говорили, что ждёте. Ждёте!

— А, вот вы про что… Знаете, я уже и сама ничего не понимаю. Тогда ждала. Сейчас не жду. В следующей восьмерице — посмотрим.

Андориан опёрся на стену, понурив голову.

— Гарон, — наконец выговорил он, — посмотрите на меня и скажите хоть сейчас начистоту: вы-то ждёте?

Глаза встретились. Тишина замерла.

— Жду, — проронил Гарон. — Жду и знаю.

— Значит, мы наконец-то поняли друг друга.

Гарон, глядя на взлетающие искры, с тяжёлым вздохом медленно кивнул.

— Вы можете сжечь всё, что найдёте у себя в комнатах, на кухне, в хозяйственных помещениях, но мою и парадные не трогайте, пожалуйста, — послышалось от двери.

— Корда, в одну прекрасную восьмерицу мы окажемся перед выбором, — осторожно возразил Гарон. Их с Андорианом уже никто и ничто в этой комнате не удивляло.

— Понимаю. Простите меня, если можете, — Корда, пряча руки в муфте, медленно прошла в середину комнаты. — Но… понимаете, Андориан, если Король и вправду приедет, куда мы его… определим? Пусть хоть одна комната нетронутой останется…

— Зачем прикидываться? — вдруг вынырнула из угла Лиситта. — Скажи уж сразу и честно, что тебе жалко для друзей двух старых шкафов и зависевшегося ковра.

— Видишь ли, Лиситта, эти вещи дошли до нас через много поколений, — Корда выпрямила спину ещё сильнее обычного.

— Просто признай, что готова ради тряпки пожертвовать сестрой и друзьями.

Большие карие глаза Корды задержались на задорном лице Лиситты. Затем старшая сестра пару раз моргнула, пробормотала что-то вроде «прошу извинить, господа» и попыталась выскользнуть из комнаты. Андориан несколькими скачками подлетел, перегородил путь.

— Что с вами? — выговорил, впившись глазами в лицо девушки.

В свете окон галереи за дверью на щеках Корды что-то блестело.

— Погодите… вы что, плачете? — воскликнул Андориан. Огляделся, поймал в поле зрения Лиситту. Резко развернулся.

— Помнится, я отказался от поединка с вами? — он проверил меч на поясе. — Беру свои слова обратно. Гарон, у вас есть оружие? Прекрасно, дайте Лиситте.

— Постойте, Андориан, вы… хорошо себя чувствуете? — севшим голосом вымолвила Корда.

— Простите, я должен был первым делом задать этот вопрос вам.

— Андориан, одумайтесь, — пробормотал Гарон.

— А мне нравится, — заявила Лиситта. — Гарон, да вынете вы когда-нибудь этот меч или нет? Что? А, правила приличия! А какая сейчас, простите, разница? Андориан, насмерть?

Корда и Гарон одновременно охнули.

— Вы… вы сказали! — воскликнул Андориан.

— Насмерть, — веско обронила Лиситта. Гарон, что-то пробормотав себе под нос, ринулся к Лиситте, уже обнажившей меч.

— Сходимся! — звонко воскликнула девушка. В несколько прыжков, увернувшись от Гарона, подскочила к Андориану. Металл лязгнул. Гарон растерянно попятился.

Андориан дрался молча, сосредоточенно. Лиситта повизгивала от восторга.

В самый разгар поединка меч молодого человека отлетел в сторону. Лиситта так удивилась, что опустила свой.

— Один раз прощаю, берите, — приказала она.

Андориан послушно встал на колени.

— Что… что вы делаете? — пролепетала Корда.

— Я очень извиняюсь перед вами, Лиситта, — сказал Андориан. — За такое вы вполне можете меня убить. Корда, простите, пожалуйста.

— Я сказала… — прошептала Лиситта. Затем медленно, очень медленно стала отводить меч вправо. Передумала, повела вверх.

Если бы у Андориана были открыты глаза, он бы, конечно, предупредил. А так — услышал вскрик Лиситты, вздрогнул, поднял взгляд и увидел меч в правой руке Гарона. Левым локтем тот обхватил девушку за грудь.

— Андориан, мы с вами… простите за грубое слово, Корда — свихнёмся окончательно. Вставайте, гость наш дорогой.

Молодой человек осторожно поднялся. Огляделся, поднял меч, сунул в ножны. Гарон наконец отпустил Лиситту.

— Хотите знать, зачем он не дал мне вас убить? — немедленно подала голос та. — Они боятся. Они боятся нас с вами, Андориан, потому что мы не боимся смерти. Да, я сказала! — крикнула она. Эхо приглушилось тишиной.

— Лиситта, это не шутка, — выговорил Андориан, обводя взглядом всех троих.

— И прекрасно, очень даже хорошо! — девушка запрыгала на месте.

— Это ужасно, — проронил Андориан. Корда и Гарон стояли, застывшие, точно каменные изваяния. — Простите меня, пожалуйста, — повторил он ещё раз — и вышел из комнаты.

— Знаете что? Пошёл я мебель рубить, — слабо улыбнулся Гарон Корде. Та хотела что-то ответить — собиралась с мыслями несколько секунд.

— Начните с моей комнаты, пожалуйста, — наконец попросила она.

— А Король? — помолчав, спросил Гарон. Девушка подошла поближе, внимательно вгляделась в голубоватые глаза. Вроде не шутит.

— Вряд ли Королю понадобится моя комната, — улыбнулась она, переводя взгляд на Лиситту. — Верно?

— Э… да? — ошарашенно уставилась на неё сестра.

— Да, — подтвердила Корда. Лёгкой походкой удалилась в сторону исчезающего в глубине галереи Андориана.

— Вы любите рубить дрова, Лиситта? — рассеянно спросил Гарон.

— Очень! — искренне воскликнула девушка.

— Пойдёмте?

— Идёмте, что ли, — рассмеялась та. Сквозь дверной проём было видно, что Корда впереди нагнала Андориана.

Молодой человек обернулся только тогда, когда девушка тронула его за плечо.

— Вы торопитесь? — немного замявшись, спросила она.

— Нет…

— Только не пугайтесь меня так, пожалуйста, — Корда невольно улыбнулась: зрачки Андориана расширились, как блюдца. — Я просто хотела сказать: нет, вы, безусловно, были неправы, прошу не толковать мои слова превратно… Но… За меня за всю жизнь никто ни разу так не заступался.

Андориан, медленно меривший шагами пол коридора, встал, как вкопанный.

— Но вы же… простите… вы же девушка!

— Я хозяйка, Андориан, — она улыбнулась, чуть сжав губы.

— Давайте я вам помогу, — мгновенно переключился молодой человек.

— Вы уже оправились после раны?

— Как видите, — он с лёгким смешком кивнул себе за спину.

— Простите, но это… слишком…

— Слишком быстро, — подтвердил Андориан. — Думаю, скоро разберёмся, почему и зачем.

— Может быть… — неуверенно протянула Корда. — Впрочем, сейчас вот что: сходите на кухню к Дите, проверьте, чем она там занимается. Главное, что и из чего готовит.

— Конечно! Но я ничего не понимаю в этих делах… хозяйских, поэтому не могли бы вы объяснить: зачем это нужно?

— Зачем следить за слугами? — подняла брови Корда. — Если этого не делать, через несколько восьмериц мы останемся без обеда…

— Но сейчас, когда мы все в одной тарелке! — ужаснулся Андориан. — Вы… они…

— Понимаете, ко всему можно привыкнуть, — Корда вздохнула с невесёлой улыбкой. — Какое-то время они действительно старались, не дрались, не ругались, не воровали. Но, как можете догадаться, это продлилось недолго… Теперь пойдёте?

— Пойду, — твёрдо кивнул Андориан.

Первые несколько восьмериц он постоянно путался в коридорах, поворотах и дверях. Сейчас уже уверенно свернул налево из галереи, спустился по стёртым многими поколениями ног ступеням лестницы, дошёл до противоположного крыла и постучался в предпоследнюю дверь справа. Вспомнил, что стучаться необязательно, потянул за ручку. Заперто.

Постучал ещё раз. Прислушался.

А если беда? А что делать?

Недолго думая, забарабанил так громко, как только мог. Когда перестал, дверь осторожно приоткрылась.

— Что такое, Андориан? — Дита с опаской оглядела молодого человека.

— Виноват, — признал тот. — Простите за шум. Я хотел узнать, чем вы занимаетесь.

Брови Диты сдвинулись к переносице. Так же быстро расправились.

— Я для вас стараюсь, — чуть потупив голову, улыбнулась она. — Вот, извольте взглянуть: мясо пока есть, прожариваю потихоньку…

— Простите, это не ваша перчатка? — Андориан нагнулся за грубой рукавицей на полу, поднял, протянул девушке.

— Моя, конечно! — досадливо воскликнула та. — Вечно всё роняю!

— С каждым может случиться, — утешил её Андориан. — Благодарю за приём, я, пожалуй, пойду.

— Идите, конечно…

Через полчаса в комнату Андориана заглянул Гарон.

— Что вы такое, молодой человек? — прислонившись спиной к двери и сложив руки на груди, поинтересовался он.

— Я вас чем-то обидел? — встревожился Андориан. — Ох, простите, конечно, я помню…

— Послушайте, если вы всё время боитесь кого-то обидеть, кто же будет нас защищать? Помнится, вы собирались, нет? Андориан, у вас фактически под рукой были несколько очевиднейших доказательств того, что служанка вместо дела только и занята приёмом ухаживаний лакея. Ладно дверь, мало ли, но варежка! Буст у меня на глазах удирал обратно в конюшню.

— То есть… по морозу? — изумился Андориан.

— Им-то что сделается, если там круглые сутки торчат?

— Но это значит… — наморщил лоб молодой человек.

— Предлагаете полностью остудить замок, замёрзнуть и потом уже начать таскать дрова? Боюсь, не сработает.

Андориан, впрочем, слушал его едва ли вполуха. Он сидел и смотрел перед собой, словно громом поражённый. Гарон решил повременить с нотациями. Подождал.

— Как же… — наконец выговорил молодой человек, — неужели встречаться вот так вот — тоже плохо? Почему вы…

— Пусть встречаются сколько и где угодно, — лёгкая усмешка тронула губы Гарона, — но о работе-то пусть не забывают! Им просто лень, Андориан.

— Сейчас?!

— Да.

Молодой человек вскочил.

— Куда вы? — поднял брови Гарон. Посторонился, чтобы дать пройти.

— Крутить вертел, — бросил Андориан на ходу.

Кухня была пуста. Видимо, Дита побежала к Бусту.

Когда птица — не очень понятная, по правде говоря: не то гусь, не то кулик какой-то — была снята с огня, со стороны входной двери пополз холод.

— Андориан, это опять вы? — послышался удивлённый голос.

Молодой человек, не оборачиваясь, коротко кивнул. Дита подошла к нему. Оценивающе оглядела приготовленную птицу.

— Пригорело бы без вас, — заметила.

— Дита, — Андориан поднял глаза, — как вы сейчас можете думать о встречах с Бустом, забывая о прямых обязанностях?

— Я не забывала, — мотнула головой девушка.

— Но вы разговаривали на пороге…

Дита вздохнула.

— Я вам по-простому скажу, вам можно, — вдруг заявила она.

— А кому нельзя?

— Это неважно… Посудите сами: мы здесь вот уже сколько времени живём. Потеряли кучу народу, сами под угрозой ежечасно. Вот и думаем: неужели даже напоследок нельзя делать того, о чём всю жизнь мечтали? Он в меня по уши влюблён последние лет… ох, долго, в общем.

— Неужели вы не…

— Знаю, о чём вы спросите. Весь замок знает, не беспокойтесь. Но вот что скажу: если бы ваш Король не должен был прийти, жизни бы такой собачьей у нас не было… Мы все — так и быть, кроме Марды и Седоза — молоды: за что?…

— Что… что вы говорите? — отшатнулся молодой человек. — Вот Буст, хоть и молод, успел человека искалечить…

В ответ Дита, замерев на месте и чуть усмехнувшись, взмахнула рукой и легонько хлопнула Андориана по лицу.

— Простите, если я вас обидел… — начал тот, но девушка уже выпорхнула в оставшуюся открытой дверь. Молодой человек некоторое время стоял в оцепенении. Очаг погас, комната наливалась жгучим льдом. Андориан тряхнул головой и пошёл закрывать дверь.

У порога на него налетел Буст. Русые волосы стояли торчком на голове, глаза круглые, как плошки.

— Бежим… Бежимте… — пролепетал он, дёргая Андориана за рукав.

Под башней слева на спине, ногами к ним, лежала Дита. Юбка широко распласталась, ногти впились в землю, рядом с головой что-то серело и краснело.

Андориан застыл как вкопанный.

— Ч… что это? — выговорил он. Буст молчал. Андориан подошёл, опустился на корточки, коченеющей на морозе рукой провёл по грубому прямоугольному камню. Посмотрел на свои пальцы — они тоже отчего-то покраснели.

— Как?… — молодой человек огляделся в поисках опоры, прислонился к стене.

— Сверху, — угрюмо бросил Буст. Вдруг что-то похожее на жизнь пробежало по резким чертам его лица. — Она просила позвать вас…

— Я ничего не могу, — пролепетал Андориан.

— Не сомневались, — резко бросил Буст. — Передал на всякий случай.

Над тишиной раздался голос:

— Андориан, наша позиция у окна многое позволяет. Подойдите сюда. С Бустом, разумеется!

В комнате, где раньше висело оружие, а теперь готовились снимать ковёр со стены, стояли Гарон, Урфид и Корда.

— Оба, объясняйтесь, — бросил управляющий, едва они переступили порог.

— Мы не виноваты, вы же всё видели! — воскликнул Андориан.

— Тише. Буст, почему вы продолжили ходить в конюшню? Мало прямого запрета? — Гарон смотрел сурово, но спокойно.

— Цура не справляется с лошадьми, — кратко ответил тот, не поднимая головы.

— Из-за вашей… неосторожности мы лишились уже по меньшей мере двух пар рук.

— Наказывайте, как угодно.

— Народу мало, — горько усмехнулся Гарон. — Можете идти, теперь ваша очередь ждать своей участи на кухне. Нет, вы, Андориан, останьтесь.

— Зачем вы с ним так? — спросил молодой человек, едва за слугой закрылась дверь.

— Ещё раз объяснить?

— Они больше жить с вами не могут! Не в лени дело, а в той безнадёжности, которую вы вокруг себя сеете!

— Мы мало делаем, чтобы её не было?

— Простите, но, по-моему, да. Я бы сказал, что ничего.

— Но что мы можем, Андориан? — подала голос Корда.

— Я уже говорил — готовить замок к обороне.

— От кого?

— Скоро узнаем.

Гарон переглянулся с ней и с Урфидом, вздохнул.

— Пойду я проверю стойла, господа, — сообщил он. — Боюсь, если Буст и вправду заменил там Цуру, вряд ли у него было время кормить наших коней.

Урфид, когда сосед вышел, некоторое время исподлобья глядел на Андориана. Молодой человек выжидательно смотрел на него. Управляющий сокрушённо вздохнул и обратился к Корде.

— Как там Лиситта? Седоз мне уже передал… — он легонько кивнул в сторону Андориана.

— Спасибо, всё хорошо, — откликнулась Корда. Урфид не сводил с неё глаз.

— Ей просто скучно, — пожала плечами девушка. — Прекрасно знаете, она раньше никогда в жизни подолгу у окон не стояла. Сейчас вот мебель разносит… где-то какую-то, повеселела, наверное. Андориан, может, сходите, проверите, чем она занимается? Я посылала Цуру, но они подруги, мало шансов, что вернётся.

— Конечно, — кивнул Андориан. Стремительно вышел.

— По-моему, он прав, — без обиняков сказала Корда.

— А нам от его правоты легче, что ли?

— Как бы потом не пришлось рвать на себе волосы из-за того, что не слушали его, Урфид.

— Лиситте даже его появления не потребовалось…

Корда принуждённо рассмеялась.

— Вы действительно предлагаете сейчас копать ров — или что он там хотел? В такую погоду? И нас уже девятеро, не забывайте.

— Это забыть трудно, — содрогнулась Корда. — Однако вовремя Гарон вошёл: мне бы духу не хватило позвать сюда Буста. Он ведь мог и не вернуться…

— Вот видите, не один Андориан умеет появляться вовремя, — улыбнулся Урфид.

— Стало быть, вы признали-таки, что он вам не просто так… глаза мозолит, как любите выражаться?

— Ещё не решил, — усмехнулся Урфид. — У нас, к слову, масла больше, чем воды осталось.

— На худой конец и оно подойдёт, — вздохнула Корда.

— Да. Спалить замок.

— Не шутите так!

— Извиняюсь… Но как-то же надо. Пойду.

Корде недолго пришлось наслаждаться одиночеством в пустом зале. Через две минуты на пороге снова появился Андориан.

— У девушек всё хорошо, разбили шкафы на части, сидят на них, болтают, — доложил он.

— Прямо так? — рассмеялась Корда. Андориан серьёзно кивнул.

— Мы с Урфидом тут хотели узнать: что вы конкретно сейчас предлагаете делать для укрепления нашей обороноспособности?

— Что ров вырыть не получится, понимаю, — вздохнул молодой человек. — До следующего удара к холоду привыкнуть не успеем. Давайте хотя бы перед входами преград навалим.

— Неужели думаете, что те, кто подойдёт к дверям, окажутся неспособными разворотить эти заслоны?

Андориан задумался. Вскинул глаза.

— Вода…

— Кончается для питья, дорогой мой.

Молодой человек огляделся, упал на низкую скамейку у стены, обхватил голову руками.

— Что делать прикажете… — пробормотал он.

— Это вы-то? — испугалась девушка. — Что-нибудь придумаем…

— Что, Корда? — Андориан поднял голову, горько усмехнулся. — Вот вы сейчас согласны со мной, что надо действовать, а придёшь через пару часов — ровно противоположное… Простите! — тряхнул головой. — Я увлёкся.

— Нет, вы правы, — Корда медленно опустилась рядом с ним. — Мы все такие. Ужасно, правда? Правда. Но какими ещё прикажете быть, когда надежды не видно? Вам хорошо, вы верите… А я устала.

Что говорю… — пробормотала она, глядя перед собой. — Вы только не обращайте внимания, пожалуйста. Вот помните… в ту первую восьмерицу вы с Гароном говорили нам о предателях. О тех, кто не хочет… не ждёт. Даже представить страшно… но просто подумайте: а что, если предатель на самом деле — я?

Извините…

Андориан сидел недвижно, не глядя на неё, с лицом, искажённым, точно от боли. Потом будто очнулся. Посмотрел на девушку. Помолчал. Проговорил:

— Это хорошо, что вы сказали. Если вы так думаете, значит, надежда остаётся. Вы на меня тоже не обращайте внимания, просто… Буст сегодня по дороге сюда признался в том же.