Любовь тебя настигнет

Сьюзен Элизабет Филлипс, 2012

Рассудительная, «правильная» красавица Люси шокировала всю семью, сбежав прямо из-под венца от жениха, по общему мнению, просто идеального. Более того, девушку увез на своем мотоцикле какой-то незнакомец! Но кто он, этот таинственный молчаливый байкер, мужественный и суровый? Почему ничего не рассказывает о себе? Люси изнывает от любопытства. Так начинается путешествие, полное самых невероятных приключений, путешествие к настоящей, страстной любви!..

Глава 3

Расстояние между кроватями не превышало ширину потертой прикроватной тумбочки, разделявшей их. Люси выбрала кровать поближе к двери на тот случай, если ей понадобится сбежать в ночи с воплями.

В комнате пахло сигаретами и дешевым хвойным освежителем воздуха. Панда с грохотом опустил упаковку бутылок пива на то, что можно было считать столом. У него появилась плохая привычка смотреть на нее, будто видел ее сквозь одежду, и именно таким взглядом он ощупывал ее сейчас. Никто никогда не смотрел на нее так. Все слишком сильно ее уважали. Но он был существом примитивным. Он чесался, рыгал, фыркал. Он сосредоточивался на еде, когда испытывал голод, на пиве — когда хотел пить. А когда хотел секса, сосредоточивался на ней.

Она пыталась наблюдать за ним исподтишка. Он схватил бутылку пива. Люси думала, что он откроет ее зубами, но он раздобыл где-то открывалку. На нем джинсы сидели гораздо лучше, чем на ней. Если бы он не был таким грубым, глупым и страшным, она могла бы назвать его привлекательным.

Люси вытащила из мешка свои вещи. Панда сбросил ботинки, улегся в кровать и взял пульт дистанционного управления.

— Надеюсь, порноканал у них есть.

Она вскинула голову.

— Расскажи о своей жизни в тюрьме.

— Зачем тебе это?

— Потому что… мне интересно, — быстро произнесла она. — Когда-то я была социальным работником.

— Я отсидел свое, — произнес он. — И считаю, назад оглядываться не стоит.

Разумеется, он врал.

— Судимость и тюремный срок помешали тебе добиться поставленных целей в плане карьеры?

— Не особенно, как ты могла заметить. — Он переключал каналы. К счастью, в мотеле порноканала не было, что объяснялось крестом на стене. И он решил посмотреть гонки НАСКАР.

Она весь день мечтала принять душ, но сама мысль о том, чтобы раздеться за хлипкой дверью ванной комнаты — единственным, что будет их разделять, — не привлекала ее. И все же Люси собрала вещи, отнесла в ванную и закрыла слабый замок.

Она никогда не получала большее наслаждение от душа, несмотря на неловкость от того, что им обоим пришлось остановиться в одном номере. Она помыла голову, почистила зубы и испытала удовольствие от собственной чистоты и свежести. Поскольку купить пижаму она не догадалась, то облачилась в новую футболку и шорты: и то и другое сидело на ней гораздо лучше, чем одежда, которую купил ей он. Когда она вышла, Панда засунул что-то в карман.

— Здесь отвратный набор каналов. — Он переключился на передачу о грузовиках.

«Уверена, жизнь без порнографии очень тяжела для человека с таким развитым интеллектом, как у тебя».

— Очень жаль, — произнесла она.

Он почесал грудь и кивнул.

Именно на такого парня запала бы ее биологическая мать. Сэнди слишком много пила, сменила слишком много мужчин и в итоге скончалась, когда ей было на пару лет больше, чем Люси. У них было много общего: те же карие глаза с зелеными прожилками, те же тонкие черты лица и теперь та же безответственность.

Ей нужно было доказать себе, что все несколько иначе.

— Можно воспользоваться твоим телефоном?

Не отрываясь от ралли на грузовиках, он перевалился на бок и вытащил телефон из кармана, в который, как она видела, спрятал его пару минут назад. Она взяла аппарат.

— Ты с кем-то говорил?

Его взгляд был прикован к экрану.

— Тебе-то какое дело?

— Просто интересно.

— С Тедом.

— Ты говорил с Тедом?

Он взглянул на нее.

— Я подумал, несчастный сукин сын заслуживает того, чтобы узнать: ты еще жива. — Он вернулся к грузовикам. — Прости, у меня для тебя плохие новости: он ни слова не сказал о том, что хочет тебя вернуть.

Ее желудок, как обычно, предательски сжался, когда она подумала о Теде, но если она начнет думать о том, как он переживает, то не сможет нормально существовать. Можно подумать, до этого она нормально существовала. Потом Люси посетила другая мысль. Что, если Панда врет? Что, если вместо Теда он обзванивал «желтые газеты»? Продав эту историю, он заработал бы больше денег, чем получит за год. За многие годы.

У нее чесались руки, так хотелось проверить журнал вызовов, но она не могла сделать это при нем. Когда Панда пойдет в туалет, тогда она и проверит. А пока просто позвонит Мег и скажет, что жива-здорова. Но когда Люси попыталась выйти с телефоном, Панда рявкнул:

— Оставайся здесь, если только не хочешь подружиться с некоторыми из этих типов, которых я заметил на парковке.

— В приличных отелях такой проблемы нет, — не удержалась она.

— Мне-то почем знать.

Она набрала номер Мег и быстро поговорила с ней: «У меня все хорошо. Точно не знаю, что буду делать дальше. Не будем об этом. Передай родителям». И наконец: «Мне пора».

За долгие годы они с Мег говорили обо всем, но сейчас она не могла разговаривать с ней. К счастью, Мег была чем-то занята и особо не настаивала.

Не было еще и девяти, когда она отключилась. Читать было нечего. Делать было нечего. По возвращении из медового месяца она собиралась приступить к работе над писательским проектом о жизни Нили, которым руководил ее отец, но сейчас она не могла сосредоточиться ни на чем подобном. И она уж точно не могла думать о лоббистской работе, которую собиралась возобновить осенью.

Люси подошла к дальнему концу свободной кровати и подвинула подушки к шаткому изголовью. Ралли на грузовиках наконец-то закончились. Она подскочила, услышав, как взвизгнули пружины на кровати рядом. Панда схватил кое-какие вещи и исчез в ванной. Она встала, чтобы найти его телефон, но ей это не удалось. Вероятно, аппарат так и остался у него в кармане.

Слышался шум воды в душе. Она не заметила, чтобы он покупал пижаму. Байкерша Вайпер, которой она хотела бы быть, с радостью использовала бы такую возможность, но сама мысль об обнаженном Панде страшно нервировала Люси.

Сон обещал стать спасением от вынужденного заточения. Она поправила покрывало и уложила голову между подушек. Повторяя себе, что надо заснуть, она услышала, как открылась дверь ванной. И снова подумала, что Панда понравился бы Сэнди. Он был смуглый, угрюмый и туповатый. Парни вроде Панды помогали ей понять, как ее мать осталась с двумя детьми на руках от разных отцов.

Смутные воспоминания о доноре Люси включали слова «обдолбанный студент». Странноватый отец Трейси погиб в той же автокатастрофе, что унесла жизнь самой Сэнди.

На ее плечо легла рука. Она вскочила, подушка упала с головы.

— Что?

Он стоял над ней, на нем не было ничего, кроме капель воды и чистых джинсов. Ее сердце заколотилось. Мускулы обнаженной груди были тверды, как камень, слишком тверды. Он не потрудился застегнуть ширинку на джинсах, и они едва держались на бедрах. Она увидела плоский живот, узкую стрелку темных волос, спускавшуюся от пупка, и весьма заметный бугорок.

Он потер большим пальцем ее плечо.

— Так… Ты хочешь это сделать или как?

Она отстранилась.

— Нет.

— А ведешь себя так, будто хочешь.

— Не хочу!

Он занес руку над ее грудью и уставился в телевизор.

— Как и я, наверное.

В душе она возмущенно спросила себя, откуда взялось это «как и я». Люси стиснула зубы.

Панда вновь обратил внимание на нее.

— Мне нравится грубый секс, а ты, похоже, не из тех, кто это любит. — Он щелкнул ее по бедру. — Уверена, что не передумаешь?

Она отдернула ногу и почесала место, до которого он дотронулся.

— Абсолютно.

— Откуда знаешь, что тебе не понравится?

Он все еще нависал над ней, и ее сердце бешено колотилось. Девять лет под охраной секретной службы научили ее принимать свою безопасность как должное, но у мотеля ее не караулил дружественный агент. Она была совсем одна.

— Я просто знаю, и все.

Его тонкие губы изогнулись от недовольства.

— Ты портишь мне весь отпуск. Ты это понимаешь, правда?

— Я тебе плачу.

— Что ж, знаешь, я решил, что ты недостаточно мне платишь. Я с самого начала был с тобой честен. Я сказал, что хочу потрахаться. — Он потянулся к простыне, которой она накрылась.

Люси вцепилась в нее.

— Прекрати сейчас же! Отойди.

В его глазах мелькнуло беспокойство.

— Тебе понравится. Я сделаю так, что тебе понравится.

Это звучало, как реплика из фильма, но Панда имел такой вид, будто сам это сочинил. Она поверить не могла, что все происходит наяву. Она прижалась спиной к изголовью, испуганная и разъяренная.

— Ты пальцем меня не тронешь, и знаешь почему? Потому что если осмелишься, то вся система правосудия Соединенных Штатов ополчится и тебя просто раздавят.

— Твое слово против моего. — Он закусил губу.

— Именно. Бывший заключенный и дочь президента. Сам догадайся, каков будет исход.

Люси наконец добралась до его мозга через толстенную черепную коробку. Со злобным бормотанием Панда метнул на нее свирепый взгляд и уполз в свою нору.

Она так и сидела, прижавшись спиной к изголовью, в висках стучала кровь. Она натянула простыню на грудь, как будто та могла ее защитить, если он передумает.

Все было кончено. Он сделал выбор за нее. Она не могла больше ни дня оставаться с ним после такого. Первым делом завтра утром она позвонит родным, найдет ближайший аэропорт и улетит домой. Приключениям байкерши Вайпер пришел конец.

Полететь домой — для чего? Чтобы увидеть разочарованные лица родителей? Вернуться к работе, к которой она уже начала проникаться ненавистью?

Она завернулась в простыню, как в зыбкую броню. Почему на его месте не мог оказаться какой-нибудь безобидный странник, который подвез бы ее без всяких проблем? Она снова положила голову между подушек, ее распирало от волнения и негодования. Люси наблюдала за Пандой через щель — узкое пространство, разделявшее их кровати. Стены были тонкие. Она боялась закрыть глаза. Если он сделает еще хоть шаг — она закричит. В этом паршивом мотеле ее уж точно кто-то услышит.

Он лежал на спине, скрестив ноги и положив пульт на грудь, волосы чернильными прядями разметались по подушке. С грузовиков он переключился на рыбалку на окуня и принял совершенно расслабленный вид, отнюдь не как человек, который собирался кого-нибудь изнасиловать.

Совершенно, полностью расслабленный…

Возможно, всему виной был мерцающий свет телевизора, но она была готова поклясться, что увидела, как легкая улыбка, исполненная удовлетворения, тронула уголки этих тонких губ.

Люси поморщилась. Чуть поправила подушки. Нет, дело не в ее воображении. Он имел самодовольный вид, а отнюдь не зловещий.

Панда выглядел как человек, который придумал идеальный способ избавиться от надоевшей обузы, став при этом на тысячу долларов богаче.

Следующим утром она оделась в ванной и не разговаривала с ним, до тех пор пока их не обслужили в блинной, которая разместилась между сервисным центром и магазином секонд-хенд. Среди обедающих попадались и женщины, но в основном посетителями были мужчины в разнообразных кепках, от тех, что носят водители грузовиков, до тех, что носят спортсмены. Они подозрительно разглядывали Панду, но никто не обращал внимания ни на нее, ни на ее живот.

Он с шумом отхлебнул кофе из кружки, потом впился зубами в блины и принялся жевать, не потрудившись закрыть рот. Он заметил, что она смотрит на него, и нахмурился. Люси продолжала размышлять, пытался ли он манипулировать ею вчера вечером. Она была почти уверена, что Панда специально хотел ее напугать, с другой стороны, в последние дни она не могла стопроцентно доверять своим ощущениям.

Она внимательно оглядела его и, сверля взглядом, произнесла:

— Ну что, много женщин ты изнасиловал?

Она все заметила. Вспышка возмущения, которую он почти сразу подавил, прикрыв веки и с шумом отхлебнув кофе.

— Зависит от того, что понимать под изнасилованием.

— Ты понял бы сразу, если бы сделал это. — Она ринулась в бой. — Должна признать, вчера вечером ситуация была интересная.

Он сдвинул брови.

— Интересная! Думаешь, это было интересно!

Нет, тогда она так не думала. А сейчас? Определенно.

— Возможно, если бы ты был лучшим актером, тебе и удалось бы что-то изобразить.

Он напрягся.

— Не знаю, о чем ты.

Она проигнорировала его недовольный взгляд.

— Очевидно, ты хочешь от меня избавиться, но разве ты не мог придумать ничего получше? — Он поджал губы, и ей пришлось собрать всю свою смелость в кулак, чтобы поставить локти на стол и посмотреть ему в глаза.

— Я никуда не собираюсь, Панда. Ты застрял здесь со мной. — Маленький дьяволенок подначивал ее, и она ткнула пальцем в уголок своего рта. — У тебя здесь еда прилипла.

— Мне все равно.

— Правда? Такому привередливому едоку, как ты, все равно?

— Если тебе что-то не нравится, сама знаешь, что можешь сделать.

— Знаю. Полететь домой и отправить тебе чек на тысячу долларов плюс расходы.

— Ты права, черт возьми. Плюс расходы. — Он вытер рот салфеткой, скорее оттого, что задумался, а не капитулировал.

Она обхватила пальцами кружку. Панда мог бы в любую минуту выкинуть ее на дороге и исчезнуть, но он хотел денег, поэтому не сделал этого. Теперь он собирался запугать ее и все равно забрать деньги. Тем хуже для него.

Она поставила кружку на стол. На этот раз Люси показалось, что она одержала над ним верх, но все было как раз наоборот.

— Ты большой и плохой парень, Панда. Я это понимаю. И теперь, когда я это понимаю, может, прекратишь?

— Не знаю, что ты имеешь в виду.

— Все эти грязные взгляды. Намеки на близость.

Он отодвинул тарелку, не доев блины и разглядывая ее на расстоянии.

— Вот как это вижу я. Богатая девушка думает, что может добавить в свою жизнь острых ощущений, если потусуется с парнем вроде меня. Разве я не прав?

Она напомнила себе, кто одержал верх.

— Что ж, опыт подсказывает: кому-то стоит задуматься о том, как важно уметь прилично вести себя за столом. — Она одарила его тем же суровым взглядом, которым смотрела на братьев и сестер, когда те плохо себя вели. — Скажи, куда мы едем.

— Я собираюсь на озеро Каддо. А ты, если бы думала о том, что для тебя лучше, собралась бы в аэропорт.

— Простите. — Женщина лет шестидесяти в персиковом брючном костюме приблизилась к их столику. Женщина указала на близстоящий столик, за которым сидел толстощекий мужчина с усами, как у моржа, и притворялся, будто смотрит в другую сторону. — Мой муж Конрад посоветовал мне не совать нос не в свое дело, но я не могла не заметить… — Она уставилась на Люси. — Кто-нибудь говорил вам, что вы похожи на дочь президента? Эту дамочку по имени Люси.

— Ей постоянно об этом говорят, — проговорил Панда. — Он посмотрел через стол на Люси и произнес на отличном испанском: «Ella es otra persona que piensa que te pareces a Lucy Jorik». — А потом обратился к женщине. — Она не очень хорошо говорит по-английски.

— Это удивительно, — заявила дама. — Конечно, теперь, когда стою ближе, я вижу, что она намного моложе. Надеюсь, из нее не вырастет такой же нехороший человек.

Панда кивнул.

— Очередной избалованный ребенок богатых родителей, который думает, что весь мир ей что-то должен.

Люси совсем это не нравилось, но дама в персиковом брючном костюме была в ударе.

— Раньше я восхищалась тем, как президент Джорик воспитала своих детей, но она явно дала промашку с этой Люси. Сбежать от мальчика Бодинов! Я постоянно смотрю передачу его мамочки. А Конрад — большой поклонник гольфа. Он не пропускает ни одного турнира, в котором участвует Даллас Бодин.

— Наверное, некоторые женщины сами не знают, что было бы для них лучше всего, — согласился Панда.

— По секрету скажу: то же относится и к Конраду. — Она улыбнулась Люси. — Что ж, хорошего дня. Простите, что побеспокоила вас.

— Вы нас не побеспокоили, — произнес он исключительно вежливо, как проповедник из маленького городка. Как только она исчезла, Панда скомкал салфетку. — Поехали, к черту, отсюда, прежде чем заявятся очередные фанаты. Мне не нужно все это дерьмо.

— Ты только и можешь ворчать, — сказала ему Люси. — Именно ты пригласил меня в эту прекрасную поездку, и я не собираюсь останавливаться.

Он швырнул пару купюр на стол, явно разозлившись больше, чем следует.

— Ты покойница.