Романтическая авантюра

Сьюзен Мейер, 2016

Школьный психолог Джинни Джонс была уверена, что ночь с принцем Ксавьеры Домиником – чудесное приключение, которое никогда не повторится. Узнав об ее беременности, принц предложил сочетаться браком, чтобы узаконить права ребенка на престол, и развестись через два года после его рождения. Хватит ли Джинни времени снова научиться доверять мужчинам и убедить Доминика, что короли могут жениться по любви?

Linda Susan Meier

Pregnant with a Royal Baby!

© 2016 by Linda Susan Meier

© «Центрполиграф», 2019

© Перевод и издание на русском языке, «Центрполиграф», 2019

* * *

Глава 1

Когда в дверь позвонили, Вирджиния Джонс как раз вышла из душа, смыв с себя часть усталости после насыщенного рабочего дня. Школа «Джефферсон Хай» в техасском городке Терра-Мас, где она работала психологом, стала последним пунктом американского турне Доминика Санчо — принца Ксавьеры, небольшого островного государства между Испанией и Алжиром. Вирджиния провела для него экскурсию по классам, представила учителей, затем проводила в актовый зал — читать школьникам лекцию.

Слушать принца ей понравилось, хотя и не так сильно, как смотреть на него. Высокий, широкоплечий, элегантный, Доминик держался с уверенностью и достоинством человека, рожденного править. Его темные глаза посмеивались над проделками детей, обаятельная улыбка казалась искренней.

Если бы взрослая женщина могла позволить себе сомлеть при виде мужчины, Вирджиния — или Джинни, как ее звали друзья, — опозорилась бы на весь город. Здравый смысл помог удержаться в профессиональных рамках, но она чувствовала себя измочаленной и меньше всего хотела принимать гостей.

Звонок прозвенел снова.

— Уже иду!

Увидев в глазок принца Доминика, она отскочила от двери как ошпаренная. Хотя королевские особы еще не заглядывали к ней в гости, Джинни была уверена, что принимать их в тренировочном костюме и с мокрой головой — дурной тон. Впрочем, выбора не было. Она растянула губы в улыбке и открыла.

— Я застал вас в неподходящий момент, — со смехом констатировал принц.

— К сожалению. Теперь вы решите, что все американцы — растрепы.

Сам Доминик, сменивший строгий костюм на легкий белый пуловер и джинсы, выглядел безупречно. Блестящие черные кудри лежали волосок к волоску, в темных глазах пряталось лукавое, заразительное веселье.

— Нет, я решу, что американцы знают толк в комфорте. — Теплая улыбка тронула красиво очерченные губы. — Можно войти?

Джинни сделала приглашающий жест, сохраняя спокойствие усилием воли. Порог ее дома перешагивал настоящий принц, сказочный во всех отношениях.

— Вообще-то я пришел пригласить вас на ужин, — сказал Доминик, пока она закрывала дверь. — В расчете, что по дороге вы покажете мне город.

Джинни еле сдержалась, чтобы не уставиться на него во все глаза. Она решила было, что Доминик зовет ее на свидание, но потом разглядела в его словах иную логику. Вероятно, ему понравилось, как она рассказывала о школе, и он счел ее самым подходящим кандидатом в экскурсоводы по городу.

— Или мы можем полететь в Лос-Анджелес и пройтись по ночным клубам.

Она все-таки невежливо уставилась на высокого гостя. Ничего себе. Принц действительно имел в виду свидание!

— Вы ходите в клубы?

— А вы нет? Не любите танцевать?

— Очень люблю.

— И я. — Доминик снова улыбнулся. — К сожалению, возможностей не так уж много. Обычно я делаю, что должен, а не что хочу. Пожалуйста, скажите, что составите мне компанию.

— С радостью.

Спешно готовясь к выходу, Джинни тщательно накрасилась и надела лучшее, что у нее было, — красное коктейльное платье. Принц и в джинсах выглядел готовым сниматься на обложку глянца, ей не хотелось заставлять его стыдиться спутницы.

После ужина в местном итальянском ресторанчике частный самолет действительно унес их в Лос-Анджелес. Когда Джинни и Доминик, натанцевавшись, отправились в обратный путь, часы показывали три утра. Джинни планировала распрощаться с его высочеством у подъезда своего дома, но после нескольких поцелуев в салоне лимузина пригласила его подняться в квартиру. Они занялись любовью, и Джинни призналась самой себе, что это лучший секс в ее жизни. Принц уехал, поцеловав ее на прощание, но чуть позже позвонил из отеля.

— Мне жаль, что мы больше никогда не увидимся.

— Мне тоже.

На самом деле Джинни не о чем было жалеть. Она провела с настоящим принцем волшебную ночь, которая останется в памяти навсегда. Без всяких отягчающих обстоятельств. Джинни не касалось, хорошим королем он станет или плохим, есть ли у него противные бытовые привычки или склонность снимать стресс алкоголем, как это делал ее отец. Она не хотела знать, что Доминик представляет собой как человек.

Только одна незабываемая ночь, которая никогда не обернется горьким раскаянием или переживаниями на тему совместного будущего. Джинни предпочитала эту модель отношений любой другой.

Джинни не сразу осознала, что Доминик звонил со своего мобильного, а значит, в памяти телефона остался его номер. Ей понравилось ощущение, что связь между ними не прервалась, даже если она никогда не соберется с духом ему позвонить. Зато сможет смотреть на имя Доминика в списке контактов и для разнообразия думать о чем-то хорошем. Плохого в ее жизни было уже достаточно.

Следующие несколько недель Джинни исправно ходила на работу, словно бы укутанная облаком счастливых воспоминаний. Сладкая тайна грела ее изнутри. Но однажды утром она поняла, что критические дни не просто задержались, а вообще не намерены наступать. В этот момент Джинни стало ясно, что судьба не просто так оставила ей возможность связаться с Домиником.

— Слава богу, что я не стал королем Великобритании. Они там до сих пор в глубине души считают, что невеста наследника непременно должна быть девственницей.

Доминик с трудом справлялся со злостью, которая грозила захлестнуть его. Он был идеальным принцем почти тридцать лет, но приключения в Америке хватило, чтобы обесценить былые заслуги. Негодующий отец мог бы проявить больше понимания и не сыпать лишнюю соль на раны, учитывая, что Доминику и так предстояло заплатить за один необдуманный поступок радикальной сменой жизненных планов. Ребенок королевской крови не мог расти сам по себе где-то на задворках Техаса. Необходимость обеспечить ему достойное воспитание и безопасность требовала, чтобы Доминик женился на симпатичной, но почти незнакомой женщине по имени Джинни Джонс.

— Вот уж действительно, слава богу, что мне позволено жениться на матери моего ребенка.

— Я высказался в ироническом ключе. — Король Ксавьеры, невысокий, полный, рано облысевший, придерживался строгих правил. Он был нетерпим к ошибкам, проявлениям небрежности и легкомыслия, особенно когда дело касалось старшего сына.

— А я — в саркастическом. — Доминик редко возражал отцу. Он мог вспомнить не больше пяти случаев неповиновения за всю жизнь. Но известие о беременности случайной подруги на одну ночь переполнило чашу сыновней почтительности. Отец прощал младшему сыну разгульный образ жизни, которым тот был печально знаменит, а старшего пытался съесть живьем за единственную интрижку.

— Сотрудники службы протокола готовы встретиться с тобой и мисс Джонс завтра утром. — Король Рональдо поймал взгляд наследника. — Подготовь свою невесту. И постарайся не оскандалиться со свадьбой. Я буду очень разочарован, если ты сделаешь еще какую-нибудь глупость.

Доминик склонил голову и вышел в коридор, стиснув зубы. Он не привык, чтобы с ним говорили как с неудачником, который ломает все, к чему прикасается. С другой стороны, он не мог отрицать, что заслужил недовольство отца.

Идея женитьба всегда вызывала у Доминика противоречивые чувства. После смерти его матери отец долго горевал, а потом стал таким сухим и строгим, что принц решил по возможности не вступать в брак. Или жениться по расчету на принцессе другого маленького государства, с которым у Ксавьеры испокон веков были напряженные отношения. Это позволило бы похоронить старую вражду, давно утратившую смысл, и произвести на свет наследника двух корон в брачном союзе без лишних эмоциональных составляющих. Такие отношения могли сложиться весьма удачно, но в то же время не грозили поселить в его сердце страх потери, подобной той, что едва не уничтожила отца.

А теперь все рациональные планы Доминика пошли прахом из-за шалости, которую он себе позволил. Еще раз скрипнув зубами, принц медленно поплелся к лестнице, ведущей в его личные покои. Ему хотелось оттянуть момент разговора с Джинни. Если его почти врожденная привычка повиноваться протоколу давала трещины под напором ярости, сложно было представить, как себя чувствует женщина, втянутая во все это так внезапно…

Если только Джинни не забеременела сознательно.

От чудовищности этой мысли кровь в жилах Доминика заледенела. Он велел себе успокоиться и включить голову. Чтобы намеренно провернуть такой фокус, ей пришлось бы подстроить статистически невозможное совпадение слишком многих обстоятельств. Начать хотя бы с того, что тем вечером принц сам решил нанести ей визит, а она встретила его с влажной головой, в домашней одежде. Было совершенно очевидно, что Джинни Джонс не искала с ним встречи.

Поднявшись на верхний этаж королевского дворца Ксавьеры, Доминик направился к массивным дверям, украшенным богатой резьбой. Холл перед его апартаментами напоминал зал музея — минимум мебели и шедевры живописи на стенах. Скрытые сокровища, призванные услаждать только его взгляд. Такой была вся жизнь Доминика — особенной, привилегированной. На нем словно бы лежала печать, выделяющая его среди других как человека, который должен стать королем.

Как только Доминик открыл тяжелые двери, за которыми скрывалась его личная тихая гавань, Вирджиния Джонс вскочила с мягкого кресла. Природа создала ее по мотивам мужских фантазий — невысокая, с длинными золотистыми волосами и телом, которое вызывало у представителей сильного пола горячее желание делать глупости. Встретив взгляд ее ярких голубых глаз, Доминик вспомнил, как очаровательно она смотрелась в техасской школе, окруженная учениками. Затем в памяти всплыло красное платье, которое так шло Джинни, что Доминик потерял голову. Он был готов на любые романтические жесты и героические подвиги, чтобы закончить свидание в одной постели. Секс с ней превзошел все его ожидания.

Эротические видения туманили разум Доминика каждый раз, когда он смотрел на Джинни. Странно было думать, что это обстоятельство вот-вот превратит ее в принцессу.

— Король и народ желают, чтобы мы поженились.

— Желают?

В гостиной восточные ковры не позволяли чувствовать холод мраморного пола. Красные подушки на белых диванах у камина добавляли комнате цвета. Указав Джинни на кресло, принц прошел к бару и подтянул к себе бутылку виски.

— Выпьешь со мной?

— Я беременна.

— Да, точно. — Принц поморщился и озадаченно вздохнул. — Налить тебе апельсинового сока?

— Ничего не нужно, спасибо. Хотелось бы поскорее узнать, что будет дальше с моей жизнью, а не притворяться, что я зашла к тебе попить чаю.

Доминик не имел ни малейшего понятия, как толковать ее настроение. А что делать, если жизнь загнала его в ситуацию, требующую быстро сблизиться с незнакомым человеком? Джинни могла оказаться кем угодно — злой ведьмой, патологической лгуньей или, наоборот, идеалисткой и спасительницей котиков. Кем бы она ни была, Доминику придется с этим мириться.

— Хорошо. — Он сел в кресло напротив и поставил стакан виски на стеклянный столик. — Может, уместнее было бы сказать, что обстоятельства требуют свадьбы.

— И у меня нет выбора?

— Нет. Твой ребенок — второй в очереди на престол Ксавьеры. Если ты откажешься выйти за меня замуж, мы будем вынуждены его у тебя забрать.

— Что?!!

— Американское правительство ничем тебе не поможет. Ни одна страна в мире не пойдет против наших законов в деле, касающемся королевской семьи.

— Это несправедливо! — Джинни вскочила.

Доминик не мог отвести взгляд от ее длинных ног. Джинни была одета в джинсы и уютный свитер, но воображение принца все еще рисовало ему красное платье.

— Подав в суд, ты только зря потратишь время. Не говоря уже у том, что похоронишь вариант с женитьбой и вызовешь нездоровый интерес к нашей ситуации. Тогда рождение ребенка станет не праздником, а поводом для грязных сплетен.

Джинни, мерившая шагами комнату, остановилась и задумалась. Принц поспешил воспользоваться моментом.

— Тебе не победить. Единственное, чего ты добьешься, — это превратишь жизнь нашего ребенка в хаос. Я могу предложить план получше.

* * *

Джинни внимательно посмотрела на красивого мужчину в кресле у камина. Перед ней сидел стопроцентный принц, будущий правитель, чье привилегированное положение позволяло смотреть на обычных людей сверху вниз. Решая, как она будет жить дальше, он преспокойно потягивал виски.

— Я рада, что у тебя есть план. Поделишься?

— Отец хочет, чтобы наследник родился в законном браке. Подданные тоже. Но это не значит, что мы должны оставаться женатыми дольше, чем нужно, чтобы утихли ненужные разговоры.

— Мы сможем развестись? — Джинни со вздохом облегчения уселась обратно в кресло.

— Конечно. Но некоторое время нам придется играть соответствующие роли. Завтра или послезавтра служба протокола приступит к организации свадьбы, а мы с тобой начнем выходить в народ.

Сердце молодой женщины дрогнуло, когда Доминик произнес слово «свадьба». Неужели она собралась замуж за парня, который однажды станет королем? И предусматривает ли договоренность занятия сексом? Возможно, на данный момент их отношения слегка натянуты, но Джинни все еще с удовольствием вспоминала первое и единственное свидание.

— На следующей неделе мы объявим о помолвке, назовем дату бракосочетания. И тогда же расскажем о твоей беременности.

— Мамочки. — По мнению Джинни, это не обещало приятного времяпрепровождения.

— Не волнуйся. Жители Ксавьеры мечтали женить меня с тех пор, как я родился. Но если что-то может обрадовать их больше, чем королевская свадьба, — это ожидание наследника.

— Хорошо. — Нервы Джинни звенели, но она сопротивлялась желанию снова вскочить с кресла. Если Доминик сохранял олимпийское спокойствие, то и она могла. К тому же пока его рассуждения выглядели разумными. Ей было даже приятно думать, что появление ее ребенка на свет порадует стольких людей.

— Мы поженимся через месяц, а в оставшееся до родов время будем появляться на публике в качестве счастливой пары, которая с нетерпением ждет первенца.

Джинни казалось, что это вполне осуществимо.

— Мы должны оставаться вместе, пока ребенку не исполнится два года. После церемонии, посвященной его включению в порядок престолонаследования, пресса оставит нас в покое, мы сможем развестись без лишнего шума. Если потребуется, признаем, что поторопились или поженились только из-за ребенка. Но необходимо сделать вид, что мы пытались спасти брак. Достойное и спокойное поведение обеспечит нам всеобщую поддержку.

— С кем ребенок останется после развода?

— Если захочешь вернуться с ним в Америку, королевская семья подберет для вас дом и обеспечит охрану.

— А что с моей работой?

— Твоя работа — воспитывать наследника трона Ксавьеры. По крайней мере, первые двенадцать лет. До этого возраста он или она будет на домашнем обучении, потом отправится в частную школу-интернат. Дальше можешь распоряжаться своей жизнью, как считаешь нужным. Правда, тебе придется сопровождать его на публичных мероприятиях. Я дам на размышление неделю, которую ты проведешь во дворце. И надо будет сходить на пару свиданий, чтобы люди видели нас вместе.

Их глаза встретились. Каким бы фантастическим ни было предыдущее свидание, оно завело обоих в большие неприятности.

— У меня еще остались вопросы, — сказала Джинни.

— Например, надо ли нам целоваться? — Доминик на секунду призадумался. — Думаю, да. Мы должны убедить всех, что свели друг друга с ума с первой встречи. Что, в общем-то, и произошло на самом деле.

В памяти Джинни они снова держались за руки, целовались, сжимали друг друга в объятиях, касаясь самых потаенных мест. Ее пульс ускорился, сердце сжалось.

— А вот секс можно опустить. — Доминик улыбнулся. — Если ты в нем не заинтересована.

Джинни постаралась придумать, как сопротивляться этой улыбке. Хотя от нее не ускользнуло, что принц провел всю беседу с выключенным обаянием и включил его только в подходящий, по его мнению, момент. В ночи с незнакомцем королевских кровей крылось свое очарование, но брак с ним же мог оказаться куда менее сказочным опытом. А что, если Доминик похож на ее отца? Тот тоже умел производить приятное впечатление, когда видел в этом выгоду.

— Наши отношения могут развиваться в любом направлении, которое ты сочтешь приемлемым. — Доминик снова закрылся броней респектабельности и стоицизма. — За стенами дворца нам позволено спать вместе или не встречаться вообще. Но не забывай, что все это временно. Не обольщайся, не привыкай. Я намерен жениться на принцессе, чтобы заключить выгодный для Ксавьеры договор. В моем мире брак считается успешным, только если помогает решать политические вопросы.