Фортуна на стороне мертвеца

Стивен Спотсвуд, 2020

Нью-Йорк 40-х годов. Лилиан Пентикост самый известный частный детектив в городе, но здоровье начинает ее подводить. После знакомства с мисс Паркер, она решает нанять девушку в качестве помощницы. Ведь Уиллоджин обладает уникальным набором навыков: мастерски метает ножи, с завязанными глазами вскрывает любой замок и легко кладет на лопатки мужчин в два раза больше нее. Незаурядной парочке вскоре приходится расследовать дело о таинственном убийстве. В особняк Коллинзов, на вечеринку по случаю Хэллоуина, приглашают известную гадалку. После спиритического сеанса Абигейл, хозяйку дома, находят мертвой. Кабинет заперт изнутри, никаких видимых улик. И единственная подсказка – окровавленный хрустальный шар… «Удача на стороне мертвеца» обладает острым как бритва стилем, тоннами таланта, ироничным чувством юмора и всеми лучшими элементами по-настоящему хорошего нуарного романа, а также множеством собственных оригинальных поворотов» – Тана Френч «Коварство, кровь, криминал и колкости: все ингредиенты классического детективного романа. Стивен Спотсвуд варит из них лучшее!» – Алан Брэдли «Спотсвуд берет суровый нуар 40-х, встряхивает его и придает ему незабываемого стиля. Мой новый любимый дуэт сыщиков – Пентекост и Паркер, духовные сестры Ниро Вулфа и Арчи Гудвина. Совершенно блестящий дебют!» – Дина Рейборн «Остроумно! Вам не нужна гадалка, чтобы понять, что этот дуэт будет популярен еще долгие годы.» – Bookpage «Выдающийся дебют Спотсвуда придает классическому жесткому нуару современные черты. Глубокая и продуманная характеристика главных героев в сочетании с богатым на детали описанием и тонким юмором делает этот роман незабываемым.» – Publishers Weekly

Глава 5

Проводив Коллинзов, я убрала деньги в сейф, сделанный на заказ и спрятанный под половицами под моим столом. Потом поднялась на третий этаж и обнаружила босса сидящей по-турецки в центре египетского ковра, прислонившись спиной к креслу. Рядом с ней на полу стояли две коробки, а вокруг были разбросаны вырезки. В каждой было подчеркнуто имя Ариэль Белестрад.

— Популярная дама, — прокомментировала я. — Вы, конечно же, не желаете рассказать мне, почему так заинтересовались прославленной гадалкой?

— Я интересуюсь многими людьми. Ты заметила что-нибудь особенное в наших клиентах и их рассказе?

Когда нужно было сменить тему, мисс Пентикост любила делать резкий поворот влево. Но если она не желала о чем-то говорить, то я никакими усилиями не сумела бы ее заставить.

— Я многое взяла на заметку, — ответила я. — Вам в хронологическом порядке или в порядке важности?

Она нетерпеливо дернула пальцем.

— Близнецы друг друга не любят, — начала я. — Хотелось бы мне знать причину. Обычное соперничество между братом и сестрой или это с недавних пор? Ребекка определенно что-то скрывает. Не знаю, от нас или от тех двоих.

— Согласна, — сказала она, копаясь в вырезках.

— Теперь об Уоллесе. Он неплохо играет роль возмущенного крестного. «Ах, эта шарлатанка! Конечно, среди нанятого персонала был какой-то псих!»

Я театрально прижала руку к груди.

Мисс Пентикост бросила на меня взгляд, которому позавидовала бы любая натерпевшаяся насмешек тетушка-приживалка.

— Но он весьма скрытный, — продолжила я. — Уж не знаю, как он обработал гостей, чтобы они молчали. А может, подкупил и репортеров. Или даже издателей. А для этого понадобилась бы как минимум четырехзначная сумма, и плюс к ней немалый опыт в таких делах и деликатность. Поэтому, как я подозреваю, ему это не впервой.

Интересно, достаточно ли Уоллес скользкий тип, чтобы совершить убийство, а потом попытаться взбаламутить воду, наняв мисс Пентикост? К нам не единожды обращались люди, на которых под конец надевали наручники.

— А кроме того, вы заметили его горе по поводу кончины миссис Коллинз?

— Я заметила, что он не особо горюет.

— То-то и оно, — сказала я. — И что, по-вашему, это говорит об Абигейл Коллинз?

— Я думаю, это говорит о том, что у нас недостаточно информации, — объявила мисс Пентикост, скользнув взглядом по статье о попечителе музея, в чьей истории Ариэль Белестрад сыграла ведущую роль. — Ты же помнишь профессора Уотерхаус?

— Конечно.

Примерно год назад мы посвятили вечер ее лекции. Антрополог, профессор университета. Она читала лекцию о том, почему в современной культуре все еще есть место суевериям. Довольно скучная тема, но лекция оказалась такой занимательной, что я даже не заснула. А еще я смутно припоминаю статью на третьей странице «Таймс» о ее драке с толпой поклонников Отца Божьего^[4] в Гарлеме. Когда у паствы пытаются отнять их бога, драка уж точно неизбежна. Даже если этот бог — отъявленный мошенник.

— Спиритический сеанс — очень странное для нее место, — сказала я. — Хотелось бы узнать, что свело ее с Белестрад.

— Да.

В молчании прошло около тридцати секунд, и я подумывала на цыпочках выйти. Иногда мисс Пентикост мысленно произносила «ты свободна», но была слишком погружена в раздумья, чтобы озвучить эти слова.

Я уже собралась переставить ногу, как она спросила:

— Сегодня вечером Хирам работает?

— Не знаю. Наверное. Сегодня же не шабат, а праздники начнутся только через пару недель. К тому же Хирам не особенно следует традициям.

— Он сейчас не спит?

Я посмотрела на часы — половина пятого вечера. Хирам работал в ночную смену и вставал поздно даже по меркам мисс Пентикост, но сейчас как минимум уже встал и завтракает. Это я ей и сказала.

— Позвони ему, — велела она. — Если он сегодня работает, скажи, что мы заглянем к нему около часа ночи.

— Просто чтоб вы знали, на завтра в десять утра у нас назначен визит в дом Коллинзов. Так что имеет смысл лечь пораньше.

Ее взгляд определенно не годился для тетушки-приживалки. Хотя моя единственная тетушка держала придорожную забегаловку и отсидела три года за поножовщину, так что кто их разберет.

Мисс Пентикост глубоко вздохнула и попросила спросить Хирама, можно ли навестить его в одиннадцать вечера.

— А чем мне заняться до этого времени?

Она пожала плечами.

— Действовать сейчас — напрасная трата сил и времени. Нужно выяснить, что знает полиция, что пытается выяснить и с каким преступлением мы имеем дело. Позвони Хираму.

И она снова погрузилась в свои вырезки.

Я спустилась и позвонила Хираму насчет трупа.

Убийства составляли малую часть наших дел. И все же я видела больше трупов на месте преступления и в морге, чем девяносто девять процентов ньюйоркцев. Хотя привыкнуть к такому непросто.

Больше всего меня пугали не самые жуткие тела. Пулевые или ножевые раны, сломанные кости после автокатастроф и падений с крыш — это я могла вынести.

Тяжелее всего с теми, кто выглядит просто спящим.

В какой-то момент я замечала неподвижность. Отсутствие привычного и обыденного: медленного дыхания, пульсации крови под кожей. Я вдруг понимала, что они не просто изображают ленивца. И меня поражало, насколько тонка граница между ними и мной. Одна крупинка яда в моем кофе — и все.

И тогда по спине бежал холодок.

Абигейл Коллинз была чем-то средним. От ног до шеи выглядела прекрасно, если не считать меловой бледности после двух недель в холодильнике морга и надреза после вскрытия. При жизни она явно была привлекательной, выглядела молодо в свои сорок. Дети были на нее похожи.

А выше шеи — совсем другое дело. Кончик языка вывалился из уголка губ, придав ей сходство с проказливым ребенком. Левый глаз налился кровью, а зрачок смотрел под гротескным углом. Другой глаз стал уже синевато-белым, как у всех трупов.

— Покажешь мне рану? — попросила мисс Пентикост стоящего рядом человека.

Она никогда ничего не требовала у Хирама. Все только в виде просьб. Она прекрасно знала, как он рискует, когда впускает нас в морг после закрытия. Своими глубоко посаженными глазами, коротко постриженной бородой и величавыми манерами коротышка Хирам напоминал раввина.

Он работал помощником патологоанатома уже больше десяти лет и повидал немало способов, каким один человек может избавиться от другого. Если бы не еврейское происхождение, сейчас он стал бы боссом своего нынешнего босса. Может, даже коронером, если бы имел достаточно терпения для дипломатии. С другой стороны, профессия вызывала бы неприятие со стороны его общины, сделав парией. Но никто в этой комнате не заблуждался по поводу справедливости общества.

Хирам аккуратно повернул голову миссис Коллинз. Слева, на границе бледного лба и золотистых волос, зиял кратер, от которого отходил неровный разрез длиной в три пальца. Мисс Пентикост провела по нему рукой в белой перчатке.

— Мне сказали, что это от подставки хрустального шара, — объяснил Хирам низким полушепотом. — От единственного удара, но сильного.

— То есть убийца должен обладать недюжинной силой?

Хирам покачал головой.

— Необязательно.

Поскольку жертва сидела, угол удара ни о чем не говорил, только о том, что она, вероятно, видела убийцу. А значит, это был мужчина или женщина неизвестного роста, сильный или не очень.

Отлично! Можем исключить детей и тех, кто в коме.

Мисс Пентикост осмотрела каждый дюйм тела до кончиков пальцев. У левого запястья миссис Коллинз она остановилась, наклонившись так близко, что нос почти уткнулся в холодную кожу.

— Рассматриваешь синяки? — мотнул головой Хирам.

— Они едва заметны, — сказала мисс Пентикост.

— Скорее всего, возникли незадолго до смерти.

— Дело рук убийцы? — спросила она.

— Трудно сказать. Это уж твоя задача — взвешивать вероятности, Лилиан. Моя задача — заботиться о мертвых.

Я могла бы на пальцах пересчитать людей, называвших ее по имени, да и то загнула бы не все пальцы. Несколько лет назад мисс Пентикост помогла его семье выпутаться из переделки. Еще до меня. В общем, с тех пор он называл ее Лилиан и тайком пускал нас в морг, когда требовалось, а она старалась не злоупотреблять его любезностью.

И все же, прежде чем уйти, я сунула пару купюр из тех пачек Уоллеса в карман его белого лабораторного халата. Хирам не стал сопротивляться. Он был человеком семейным и практичным. Быстро кивнул в знак благодарности и проводил нас к задней двери, в переулок за зданием морга.

«Кадиллак» я припарковала в нескольких кварталах отсюда. Было уже за полночь, и никаких копов поблизости, но все же лучше никому не видеть, как знаменитый детектив прокрадывается в морг. На обратном пути в Бруклин мне показалось, что я заметила хвост. Но после пары кругов по случайным кварталам Манхэттена огни фар за нами пропали. Так что либо я навоображала невесть что, либо это были мастера своего дела.

Дома мисс Пентикост тут же отправилась на третий этаж, а я удалилась к себе. Я спала на той же кровати, что и в первую ночь. Остальное я приобрела на собственные деньги: пару низких книжных шкафов, которые постепенно заполняла детективными романами, слегка потрепанный журнальный столик, торшер и кресло с высокой спинкой, притащенное из дома под снос. Стены я украсила киноафишами в рамках и подписанными программками бродвейских шоу. Я иногда заглядывала на какой-нибудь мюзикл или программу кабаре, когда получалось. Они немного напоминали о временах цирка. В комнате был небольшой камин, но пока еще недостаточно похолодало, чтобы его зажигать.

Я надела зеленую шелковую пижаму, подарок мисс Пентикост, и легла в постель, медленно переваривая события дня. Запертые комнаты, мстительные духи и мертвые женщины, закрытые в холодной камере… Сверху доносились знакомые звуки: ритм шагов в тапочках, прерываемый резким постукиванием трости.

Когда я наконец-то заснула, мне снился цирк, бьющие в барабаны клоуны и ножи, со свистом вонзающиеся в мишень.

Примечания

4

Отец Божий, он же преподобный Дивайн (1886–1965) — лидер религиозного культа, объявивший себя Богом.