Красное здание

Степан Афанасьев (2024)

Мой дедушка никогда не ругал меня и ничему не учил. Он вообще был страшный врун и выдумщик, но точно знал всё на свете. А я вот, наоборот, ничего не знаю, особенно кем хочу стать, когда вырасту. Меня, кстати, Лавром зовут, а дедушку по фамилии — Динозавров. Он не такой, как другие взрослые, ну вы уже поняли. Но не думайте, что всё так легко. Дедушка вместо глупых советов выдумал, что дружил с Пикассо. И вот же фокус: жил он у нас на острове и спрятал здесь же, в красном доме, что на краю скалы, очень дорогую картину. Вы спросите, зачем она мне? Так это же настоящее сокровище, стоящее кучу денег! Кто же от такого откажется? А вообще, есть у меня два друга, которые жить не могут без путешествий, они-то меня в горы и потащили, где мы и потерялись, а потом утонули, а потом снова потерялись. А когда нашлись, то узнали такую страшную тайну, что в двух словах и не расскажешь…

Глава 3. По дороге с дикими козами.

Лавр, Динозавров, Ера и Вася, поднимались в горы вчетвером. Они расстались с Таней по вечеру прошлого дня у лодочной станции. Девочка категорически была против этой авантюры с походом и ночью вернулась в одуванчиковую долину, даже не вступая в споры. Остальные решили идти без неё.

Дорога, по которой они двигались, если ее так можно было назвать, скорее напоминала козью тропинку. Тропинка была крутой и заброшенной, возможно, здесь не ходили даже те самые козы. Горы, признаться, штука красивая, но опасная, именно исходя из этого соображения, когда они поднимались по узкому обрыву, то двигались очень осторожно. Лавр так и видел, что они могут в любую минуту сорваться в пропасть. Схожие чувства переживали многие. Всеобщих опасений не разделял только Ера, которого переполнял какой-то неиссякаемый оптимизм. Он то бежал по грунтовой дороге, поднимая тучи пыли по своему пути, то перепрыгивал через камни, то резко куда-то сворачивал. А старый тракт шел по синим склонам то резко, то высоко поднимаясь над долиной, то уходя куда-то вниз, что, позволял Ере совершать свои манёвры очень лихо. От этих его манёвров вздрагивал, даже обычно спокойный Дин Динович.

Отвлекали себя от страхов разными рассуждениями. Тракт, как полагал Лавр, был заброшен и, по всей видимости, уже много лет. Возможно, когда-то его использовали античные купцы и торговцы, но эти времена давно прошли.

Динозавров, Лавр, Ера и Вася шли всю ночь и всё утро, и теперь, когда солнце поднялось над вершинами гор, они остановились. Остановились они в прохладном предгорье, наверное, географы называют такие места более научно, но по-простому на много сот метров вперёд лежала широкая равнина, покрытая зеленью. Одним словом, теперь дорога была слишком хорошей, чтобы бояться ночных переходов, но слишком душной, чтобы идти вперёд под невыносимым солнцепёком. Однако главная причина остановки была в том, что впереди дороги попросту не было, вернее, она была, но с некоторыми препятствиями. Препятствия же заключались в том, что путь продолжался на другой стороне горной реки, мостов через которую видно не было, а иначе переправиться на другой берег было никак нельзя. Течение в горах из-за перепада высот довольно сильное. Как назло, на территории в много сот метров, где простиралось межгорье ни росло не одного деревца или весьма значительного куста, здесь вообще мало что было, кроме каменной пыли, самого камня и низкой сухой травы. А значило это то, что даже соорудить мост или лодку своими силами не получилось бы при всём желании. Оставалось только устроить привал. Динозаврова почему-то факт отсутствия моста на тот берег чрезвычайно взбодрил, и он радостно стал готовиться возвращаться домой. Дин Динович распаковал свой рюкзак и оказался в каком-то клетчатом спальном мешке, в котором сразу задремал, укутавшись пледом, и заснул он вопреки своим обыкновениям без чаепития.

Но ребята домой пока не собирались, какое же хорошее приключение может пройти без маленьких трудностей? Они быстро организовали палатку и в ней же исчезли. А Ера вообще лёг прямо на траве под горным камнем, как подобает «настоящим» путешественникам. Так, они и заснули, пока солнце стало неспешна прятаться за скалами и на долину сначала спустился вечер, а потом и тёмная ночь.

Лавр проснулся, когда в час небывало жаркого рассвета холод сменился изнуряющей духотой. Динозавров поставил чайник и исчез промеж редких горных трав, став собирать сильно пахнущие растения. Вода же в чайнике кипела. Лавр пробудился крутым кипятком на завтрак и сразу взбодрился, умывшись в прохладной речной воде. Динозавров тем временем вернулся из каких-то далёких кустов и притащил в руках презабавные сухие листья и корешки вместе с фиолетовыми цветами, которые он спрятал в карманах своей мантии. Вместе с Лавром они затеяли горный чай из собранных трав на двоих в ожидании пробуждениях остальных путешественников. Первым голос подал Ера, высунувшись из палатки, в которую холодной ночью всё-таки залез:

— Решаете, как будем форсировать реку?

— Может, сначала выпьем чаю? — добродушно спросил Динозавров.

— Конечно, выпьем, надо же подкрепиться, накопить силы. А как позавтракаем, то бодрячком поплывём на тот берег! — воскликнул Ера.

— А нам точно нужно продолжать путь дальше? Дороги-то назад потом не будет, а опасностей станет только больше, оно того стоит? — поинтересовался Динозавров.

— Кто же бросает дело на половине? Нам осталось-то идти совсем ни о чём, уже завтра вечером дома будем, сечёте! — самоуверенно усмехнулся Ера.

— Ну, смотрите-смотрите. А вообще, есть у меня идея, как переплыть на тот берег, — задумался Динозавров.

— И какая же? — поинтересовался Лавр.

— С использованием инженерного подхода к вопросу, — разъяснил Динозавров. — Но нам понадобится кое-что профилактическое… Скажите, а что у нас по палатке? Она достаточно крепкая, чтобы выдержать опасную речную переправу?

— Так у неё же основа металлическая, она утонет, — заметил Ера.

— А здесь я с вами не соглашусь, — усмехнулся Динозавров, — в таких вопросах надо подходить по уму. Спальники-то у нас надувные, а значит, они-то не утонут. А с каркасом от палатки их можно надёжно скрепить и получится неплохой плот. Вот вам и переправа на тот берег. Такие решения называются комплексными! — объяснил Динозавров.

— Ба! Вот это же разговор, — воскликнул Ера.

— И очень опасный разговор, — обеспокоенно сказал Вася, разбуженный их беседой.

— Ах, ерунда! Опасности — это важнейшая составная часть любого хорошего путешествия! Или ты не хочешь, чтобы наше путешествие было хорошим? — отмахнулся Ера.

А путешествие действительно получилось хорошим, таким хорошим, что Лавр по факту реализации плана форсирования реки кроме воды, падения и криков ничего не помнил. Вообще-то, даже эти обрывочные эмоции были в какой-то смешной компиляции. Если восстанавливать хронологию событий, то, во-первых, Вася признался что хочет, чтобы путешествие прошло удачно. Во-вторых, это очень обрадовало Еру и, в-третьих, они начали собирать плот. В-четвёртых, когда всё было готово, то путешественники сразу же поплыли на тот берег, чтобы успеть пройти горный перевал до наступления ночи, а уже, в-пятых, что-то пошло не по плану и случилось это странное падение в воду.

Лавр проанализировал все эти процессы лёжа, а действительно, где же он лежал? Мальчик лениво приподнялся и обнаружил, что по-прежнему плывет по реке, вернее их плот, без вёсел или иных приспособлений куда-то плыл против их воли. Впрочем, поводов для паники не было, например Динозаврова это плавание вообще никак не волновало. Он спокойно сидел в центре лодки, сидел и варил чай с абсолютным равнодушием к происходящему плаванию и всему вокруг. Увидев, что Лавр проснулся, Динозавров добродушно предложил:

— Может, чаю?

— Чаю?! — удивленно воскликнул Лавр. — Какого чаю? Что здесь вообще происходит? Где мы?

— Ну судя по тому, что мы не смогли переплыть реку, наскочили на пороги, перевернулись, чуть не погибли и сейчас дрейфуем в сторону водопада, то мы по пути на свет грядущий, — равнодушно предположил Динозавров, сделав глоток из своего подстаканника.

— Если всё настолько плохо, то тогда, почему вы такой спокойный? — удивился Лавр.

— А есть какой-то смысл паниковать? — спросил Динозавров.

— Не знаю, но мы же, как я понимаю, сейчас разобьемся? — опешил Лавр.

— Вот видишь, ты не знаешь, — заметил Динозавров и продолжил, — А так как вероятно у нас ещё есть какое-то время, то паника определённо бессмысленна, разве она сможет что-то изменить? Так что лучше подумать над изменениями в чае.

— А какие в чае изменения?

— Не совсем так. Изменения будут не в чём-то, а в ком-то, конкретнее в нашем настроении, за ним-то и следует проследить. А чай сможет принести нам душевное умиротворение.

— Что принести?

— Как я уже говорил ранее, нам понадобиться некоторая профилактика, поэтому по утру я подготовил внизу по течению реки небольшую подстраховку. Но, чтобы ей удалось воспользоваться, нужно быть в соответствующей форме, а в этом деле умиротворение — очень важный элемент, — равнодушно сообщил Динозавров.

Лавр стал обеспокоенно спрашивать какие-такие элементы и подстраховки Динозавров имеет в виду. Тот же, усмехнувшись, указал куда-то за спину мальчика. Тогда Лавр обеспокоенно обернулся и сразу же увидел прямо по курсу крупную рыболовную сеть. Она целиком висела в воде, натянутая между двумя толстыми соснами, растущими по левому и правому берегу реки. И Сеть, и сосны в силу скорости течения горной воды стремительно приближались, пока Лавр молча рассматривал их. Когда же он понял, что происходящее столкновение становилось неизбежным, то умиротворённо закрыл глаза и приготовился к крушению. Это и случилось, но по старому опыту всё, что происходило дальше, Лавр запомнил смутно. Вероятно, это была какая-то защитная реакция его организма: он совершенно не запоминал или не воспринимал ничего вокруг себя в моменте сильного стресса. Но когда опасности проходили, то осознание возвращалось в норму, и Лавр видел, как он лежит на траве на берегу бурлящей реки. Рядом была поставлена палатка, отмокающая от воды у костра. Костёр тоже был рядом и за ним Динозавров готовил что-то типа обеда из одной лишь картошки (так как всё иное погибло). Ера и Вася были здесь же и о чем-то оживленно диспутировали.

Лавр поднялся и, направившись к диспутирующим, воскликнул:

— Не знаю, как мы пережили это столкновение. Но я так устал, что, прежде чем о чём-то думать, мне просто необходимо выпить чашку бодрящего чая.

— Чай — это завсегда, пожалуйста — самый лучший напиток, чтобы собраться с мыслями, — отозвался Динозавров и протянул кружку чёрного, залитую кипятком, — прошу!

Лавр взял стакан в руки и благодарно кивнул головой.

— Ещё бы понежиться в тёплой постели, и тогда бы мы полностью восстановили силы, — мечтательно сказал Вася.

— Вошли бы в ресурс, — поддержал Лавр.

— Ну что за нежности! — воскликнул Ера, обращаясь к Васе. — Вам только дай повод, и вы с Лавром сразу отлыниваете от работы. Бодритесь и готовьтесь к новым трудностям!

— По-моему, это тебе только дай повод, и ты заведёшь нас в очередную опасную авантюру! Спокойнее надо быть, Ера, спокойнее! — возмутился Вася.

— Ну не правда! — заспорил Ера.

— А вот мне кажется, что мы только и делаем, что постоянно пьём чай, с поводом или без, — усмехнулся Лавр.

С данным тезисом согласился даже Динозавров, разложивший каждому по два куска сахара в чашку. Вопрос, конечно, в оценке данного суждения, но дать её не успели, раздался ужасающий силы грохот, прогремел гром. В горах такое эхо и такая тишина, что здесь даже гроза ярче и бодрее, чем в долине. Она тут настолько другая, что сразу даже и не поймешь, что это за погодный катаклизм — лавина, землетрясение, камнепад или пустяковый гром. Не понял этого и Вася, который сразу же растерянно засуетился. Динозавров попытался его успокоить, воскликнув, что:

— Не стоит беспокоиться, это просто гроза собирается.

— Я вижу, что просто гроза собирается, но мы же в чистом поле, без единого дерева или укрытия. Значит, что по нам в любой момент насмерть может ударить молния, — стал нагнетать Вася.

— Да какая это гроза, какие молнии, я вас умоляю, — стал успокаивать Ера, — это так, грибной дождик. Покапает чуть-чуть и перестанет.

Гром прогремел где-то совсем близко, и Ера потерял свою былую уверенность. Рядом задрожала земля, и одномоментно пошёл ливень. Стена дождя начала с треском падать где-то на левом берегу реки, в то самое время, когда на правом все ещё светило солнце и жарилась картошка. Снова раздался гром, на этот раз со вспышкой золотой молнии. Туман дождя теперь перекинулся и на правый берег, за секунду окатив водой всех собравшихся за чаем. Лавр, Вася и Дин Динович сразу спрятались в палатку, которую неплохо было бы сначала расставить, что они и сделала. Разумеется, в таких условиях прятаться от ливня смысла уже не было, но и мокнуть под дождем дальше тоже было сомнительной перспективой. Палатка собиралась плохо, но всё-таки собиралась, и когда раздался очередной раскат грома, то сборщики залезли вовнутрь, укрыться от грозы. Не стал залезать в палатку только Ера, который что-то радостно кричал снаружи. Как выяснилось, он собрал картошку и чайник в мундире. Но когда снова совсем близко раздался раскат грома, то в палатку залез уже и Ера. Он, протянув вовнутрь укрытия намокший обед, и воскликнул:

— Кому картошка? Берём, не стесняемся!

— Вот это правильно, молодец! Картофель — это же благороднейшее растение. Индейцы Северной Америки, первые вырастившие этот фрукт, никогда не оставляют выкопанную картошку на улице, по их легенде это может разгневать древних духов и наслать засуху с последующим голодом, — вспомнил Динозавров.

— Засухи бы нам сейчас не помешало, — заметил Лавр, отряхивая сырую кофту, — до ниточки вымокли.

— Да я вас умаляю, вы вообще, испугались каково-то грибного дождика, — ехидно сказал Ера, — вот он сейчас закончится, подождите пол часика, и сами же будете смеяться над своей нежностью.

Но он не закончился. Дождь просто шёл, без какого-либо отношения к прогнозам. Здесь есть верная примета, если дождь начался, то он идёт и идёт, пока не посчитает должным закончиться. Пытаться угадать время его окончания бессмысленно. Прогнозы погоды всегда несносны, они ошибаются, как говорят учёные, в мелких деталях. Но мы-то знаем, кто в них прячется. Скажем, прогноз обещал прекращения летнего, грибного дождя к вечеру. Но летний дождь не прекращается, он переходит в нудный осенний, проливной и холодный ливень. Уже, может, даже и световой день закончился, а дождь продолжает идти и идти, совсем не ослабевая. Хорошо, если он закончится утром, как, собственно, и случилось, поэтому рассуждать о плохом, то есть что было бы, если бы он не закончился, мы не будем.

По утру, когда дождь закончился, горная цепь, кое-где подрезанная лесом, спускающегося куда-то вниз к подножью скал, вся переполнилась влагой. Чтобы представить это наглядно, нужен образ — что-то типа каньона, если вы когда-то видели Грэнд-кэньон, Великий Каньон, Большой каньон, то вы поймёте, что нарисовал этот ливень. Пейзаж опрокидывает всё. Река, которая еще утром была шириной не больше двух-трёх прыжков в длину, вышла из берегов, затопив всю равнину вокруг.

Как это всегда по невидному стечению обстоятельств случается, нашлась та самая дорога, идущая в сторону легендарного красного здания. Нашлась же она в силу тех объективных причин, что она была выложена каменной плиткой, засорённой вулканической пылью много веков назад, теперь же ливень невероятной силы весь этот мусор очистил и смысл куда-то прочь. Гора стала первозданно зелёной, какой была во времена древних караванов, а дорога, сохранившаяся под сажей, снова росла в сторону пика синей скалы.

Дождь действительно, по всей видимости был невиданной до этого в этих местах силы. Даже надёжная рыболовная сеть, которую так не отвязали от двух старых деревьев, уплыла куда-то вниз по реке в сторону водопада, за которым и начинался каньон, туда-то и направилась Лавр, Ера, Вася и Динозавров.

Они быстро спустились вниз по каменной дороге в сторону пропасти и оказались в заросшей лесом местности. Здесь тракт исчез за деревьями, но никого это не волновало, путников манило непреодолимое желание добраться до каньона, кончено не легендарного «Большого», но тоже весьма значительного. Лавр, который вчера приуныл из-за непогоды, очень быстро ободрился и энергично поспевал за Ерой. Ера же пытался обогнать Васю, но не имел столько сил и энтузиазма. А Вася, который раздобыл непонятно, откуда взявшийся фотоаппарат, вместо традиционного набора художника, практически бежал к каньону, задавая этот ненормально быстрый темп колонне путников, но эта скорость никого не смущала. Даже Динозавров не предлагал сделать традиционные привалы на чай. Все были в предвкушение этого невероятного чуда природы.

Лес светлеет поздно, но четверо так стремились вперед, что вышли из него еще до того, как солнце его осветило. Четыре путешественника смотрели на горы снизу вверх. Но на каньоны смотреть полагается сверху внизу, поэтому с каньоном они сделали всё, как полагается. Внизу текла речушка, рядом упала птица. Лавр поймал себя на мысли, что чудо природы, которое повезло им увидеть, здесь в его невинном виде, — самое чистое из всех прочих чудес. Цивилизация, несказанно, всё портит, загрязняет всю чистоту. Здесь же не было даже натянутой верёвки, что уже говорить о сетках и высоких заборах. Была бы здесь сейчас цивилизация, то в таком опасном месте, тут же понаехали бы спасатели и строители. А если бы кто-то свалился в пропасть, то возникли бы адвокаты и прочие бездельники. Но здесь никто об этом не мог думать, если ты свалишься вниз, то никакой адвокат или строитель никогда за тобой не спустится. В таких местах думают по-старому, как думали раньше. Сейчас люди везде по регламенту натягивают верёвку и вешают табличку, что лезть, скажем, вверх к тихому водопаду опасно. Но здесь, на дикой земле оно таким не кажется. Ты просто камешек за камешком, весь испачкавшись в земле, не имея никакого опыта и страховки просто лезешь вверх. Ты не думаешь о том, что можешь упасть, ты думаешь о том, что ты там увидишь. То же думают и те, кто поднимаются вместе с тобой. Здесь наверху водопад высотой всего три метра выглядит куда значительнее, чем там внизу. Здесь ты чувствуешь себя наполовину альпинистом, потому что ни каждый решится залезть на такой хрупкий, разрезанный водой камень. Но ты прекрасно понимаешь, что, если ты сюда не поднимешься, тебе нечего будет потом вспомнить. Я помню, как трудно было спускаться, помню вкус воды на вершине водопада, помню, какой вид открывался с него на долину, но я совсем не помню того, что было до того, как я к нему пришёл. Человек не запоминает каждый красивый закат и каждое красивое облако, он запоминает красивые эмоции, яркие эмоции. От пропасти Лавра и компанию ничего не отделяло, поэтому они ощущали эти настоящие, живые эмоции. Молчать и думать на природе можно достаточно долго, но даже там рано или поздно захочется выразить своё восхищение, и Ера снова не удержался и заговорил о том, как славно было бы остаться здесь жить лет так на сто. Лавр с ним согласился и предложил спуститься вниз в пропасть, посмотреть, что там. Ера же наотрез отказался, потому что нельзя бросать дело на половине из-за минутной меланхолии, а красное здание ждать не будет. Вася его поддержал, заметив, что чем быстрее они дойдут до конца пути, тем быстрее вернутся домой. А Динозавров сказал, что по пути можно будет полюбоваться водопадом. Так и решили. Стали двигаться вверх дальше.

Подъем среди серых скал продолжался около двух часов, давно уже скрылся водопад, про который за время подъёма успели забыть и просто шли вперёд, во многом по инерции. Тракт теперь не петлял, а стал широким и относительно ровным, а местами белым. Погода снова начала портилась.

Конец ознакомительного фрагмента.