Идеальная жертва

Стейси Кларк (2024)

Когда её хрупкий мир рухнул, она попыталась начать жить заново. Она поверила ему, раскрыла перед ним душу. Потерянную душу, верующую в демонов. Она не знала, что демоны действительно существуют, но они живут среди людей. И порой за красивой оболочкой скрывается сущий дьявол. Алиса была идеальной жертвой для него.

Глава 2

Год назад

Я прилетела в Москву пару часов назад. Последний раз я была в столице ещё совсем маленькой со своими родителями. Помню, папу отправили сюда в командировку, а мама настояла, чтобы он взял нас с собой. Честно говоря, я мало чего запомнила из той поездки. Только то, что мне понравилось кататься на метро и как болели ноги от долгих прогулок по городу. Маме хотелось посмотреть все достопримечательности в короткие сроки и меня приходилось таскать за собой. Кажется, после этого я возненавидела Москву всем сердцем и заявила родителям, что никогда туда больше не поеду «даже за мешок конфет». Я, честно, пыталась сдержать своё обещание. После этого родители много раз летали в Москву по работе и постоянно звали меня с собой, но я категорически отказывалась и оставалась у бабушки с дедом. И когда мой начальник сказал мне, что нужно лететь, я мысленно поругалась, а вслух произнесла:

— Только за мешок конфет, Фёдор Петрович! На меньшее не согласна!

— Да хоть за два, Алиса Ивановна! Очень выручишь. Сам не могу, зашиваюсь!

— Это я зашиваюсь, Фёдор Петрович! А вы пользуетесь моей безотказностью! — Эту фразу я уже произнесла про себя, а не вслух, конечно. Хотя мне довольно часто хотелось высказать то, о чём я думаю на самом деле.

Мой начальник был мужчиной около 45 лет… наверное, он хотел бы, чтобы я так рассказала о нём. Немного грузный, неповоротливый, но в отличие от своих лысеющих сверстников, с густой шевелюрой и такими же густыми бровями, которые он постоянно подстригал. Я не раз заставала его за этим занятием в кабинете. А также за подстриганием ногтей. И не только на руках. Складывалось такое ощущение, что он, завалив меня работой до потолка, шёл сам заниматься своей внешностью. Несправедливо. Глаза у него были зелёные, хитрые, часто бегали туда-сюда, когда он нервничал. А нервничал он часто. В основном из-за жены, второй по счёту, которая была моложе его на 13 лет. Наверняка, по этой причине у него был пунктик по поводу возраста, а «красоту» он наводил на работе, а не дома. Чтобы жена, наверняка, думала, что его брови не растут и не вьются, как плющ, если их не стричь, и ногти на руках и ногах всегда в идеальном состоянии. Остаётся только догадываться, что, скорее всего, в туалет «по большому» он тоже ходит на работе, а спят они с ней в разных комнатах, потому что во сне он храпит и пукает. Если честно, чисто по-человечески, мне было жаль его. Жить в постоянном стрессе, та ещё задачка.

Нет, как его помощница, я, конечно, знала, что ему 53, ведь через меня проходили абсолютно все документы в компании. Но он всегда говорил: «Алиса, девочка моя. Никто не должен знать мой возраст». Он всегда разговаривал со мной, как с дочерью, потому что он очень скучал по своей дочери от первого брака, которая жила со своим мужем и детьми заграницей и, похоже, что виделись они весьма редко. Мне это не мешало, но иногда вводило в ступор. Сильная гиперопека вкупе с работой, которую он взваливал на мои плечи, была неуместна.

За день перед вылетом я мельком просмотрела в интернете достопримечательности. Кроме нескольких встреч по работе у меня будет куча свободного времени и нужно провести его с пользой. Сидеть всё это время в отеле я не горела желанием. Мои глаза разбегались от разнообразия всего, что можно посмотреть в столице. Не удивительно, что мама не успевала посетить всё, что хотела за одну поездку. Тут понадобится гораздо, гораздо больше времени! Мой выбор пал на посещение Третьяковской галереи. Захотелось погрузиться в мир художников. Я никогда не увлекалась живописью, поэтому хотелось чего-то новенького, незнакомых до этого впечатлений и ощущений.

В номере я не спеша разобрала чемодан, ещё раз проверила своё рабочее расписание и убедилась в том, что встреч на сегодня никаких не запланировано. В последнее время я очень много работала и мало отдыхала, поэтому приходилось всё тщательно перепроверять по несколько раз, чтобы не упустить важных деталей. Фёдор Петрович с меня шкуру сдерёт, если я не буду следовать намеченному плану. В этом вопросе у него был строгий пунктик. Всё по расписанию и точка. В шкафу я нашла халат, тапочки и полотенце. Заказала завтрак в номер. Было бы неплохо выспаться, в самолёте удалось только немного подремать, полноценным сном это никак не назовёшь. Но быть голодной и не выспавшейся одновременно — это сущий кошмар. Я упала на двуспальную кровать и начала двигать руками и ногами из стороны в сторону, как раньше в детстве мы с подружками делали бабочек на снегу. При этих воспоминаниях мои губы озарила улыбка, и захотелось хохотать. В эту же секунду раздался звонок на телефон.

— Привет, Лиса! Как долетела? — послышался звонкий голос подруги в трубке.

— Привет, Ева. Да отлично, правда не выспалась. — Я встала с кровати и начала переодеваться, чтобы не терять времени. Нужно срочно принять душ, чтобы взбодриться.

— Только не говори мне, что ты собралась всё свободное от работы время валяться в кровати, — осуждающим голосом сказала она. — Если только ты чего-то не договариваешь и я чего-то не знаю, а?

На этой фразе я представила, как она «играет» своими бровями.

— Поверь мне, если б у меня кто-то появился, ты бы узнала первой, — вздохнула я.

— Надеюсь, подруга, — ухмыльнулась она в трубку. — Чтобы у человека кто-то появился, нужно куда-то ходить, Лиса. Так какие планы помимо работы?

— Не поверишь! — Я сделала многозначительную паузу.

— Та-ак… Заинтриговала… Продолжай…

— Собираюсь посетить Третьяковку! — …Жду реакции.

— Тьфу ты, Лиса, туда, наверное, одни ботаники и студенты ходят. Ну, или ботаники-студенты. В клуб лучше сходи какой-нибудь, подруга. — Она фыркает в трубку.

— Да я и не собиралась ни с кем знакомиться. Так, для общего развития, — отмахнулась я.

— Душная ты, Лиса. Ну, хоть ботаника с собой захвати из своей галереи, чтоб не скучно было. Ладно, у меня звонок на второй линии. Вечером наберу, а то умрёшь от тоски в своей Москве.

— Пока, подруга, и не переживай за меня! — кинула я последнюю фразу.

— Чмоки-чмоки!

Я сбросила звонок и направилась в душ, смыть остатки своей усталости. После принятия водных процедур действительно стало легче. А после завтрака появилось второе дыхание. Я быстренько привела себя в порядок: феном посушила волосы, нанесла макияж и вызвала такси.

День выдался на удивление солнечным и тёплым, хотя на дворе уже был ноябрь. Погода в последние годы сильно удивляла, будто сама природа взбунтовалась против всего человечества. Частые землетрясения, наводнения, извержения вулканов, ураганы, магнитные бури. Всё это пугало и наводило на мысли о конце света. По пути к месту назначения я смотрела в окно такси на бесконечные колонны автомобилей, идущих по своим делам людей, будто я попала в большой муравейник. Интересно, куда они все так спешат? Погружённая в свои мысли и чувства, я не заметила, как такси уже подъехало к Третьяковской галерее.

Внутри здания было очень просторно и светло. Я заплатила на кассе за билет и пошла по бесконечным комнатам, перетекающим из одной в другую. Время от времени встречались группы туристов с гидами, и я украдкой подслушивала, о чём они говорят. Вскоре я наткнулась на выставку художника Михаила Врубеля. Выставка начиналась со знакомой мне с детства картины «Царевна Лебедь». Я завороженно и долго изучала её до мельчайших деталей. Смотреть на фото в интернете и увидеть своими глазами — это не одно и то же. Своими глазами ты видишь каждый штрих, каждую деталь и мазок кисти. Картина была словно живая: она дышала, жила своей жизнью. Глаза Царевны будто смотрели на меня, заглядывали прямо в душу.

Проходя дальше, в зал, который был посвящён «Демонам» Врубеля, я огляделась. Здесь были представлены три его картины: «Демон сидящий», «Демон летящий» и «Демон поверженный». Я замерла рядом с «Сидящим Демоном» и долго не могла оторвать от него глаз. Он был будто напряжён и расслаблен одновременно. Взгляд его был очень печален и смотрел куда-то вдаль. Его руки были сцеплены вместе, мышцы напряжены, но при этом свободно висели на коленях. Вокруг Демона росли цветы, а на заднем плане алел закат. Я стояла, как загипнотизированная: настолько мощна была энергетика этого образа.

— Впечатляет, правда?

Чей-то мужской голос вырвал меня из мира фантазий и спустил с небес на землю. Я обернулась. Передо мной стоял молодой высокий мужчина в солидном костюме. На его фоне я смотрелась маленьким гномом. Волосы у него были тёмные, модно подстриженные, будто он только что вышел из барбершопа и прямиком направился в галерею. Глаза зелёные, очень красивые, взгляд задумчивый, но на губах играла лёгкая улыбка. Руки он держал в карманах брюк. Кажется, он не отводил от меня взгляда и с таким же большим интересом разглядывал меня, как и я его. Я снова повернулась к картине и ответила:

— Да, безусловно. — Начиная чувствовать себя не в своей тарелке, я переминалась с пятки на носок. Наступило неловкое молчание. — Я немного не так себе представляла демонов.

Он подошёл ближе и встал по правую руку от меня, не переставая смотреть прямо перед собой.

— Вы думали, что это что-то с рогами, копытами, хвостом и большими перепончатыми крыльями за спиной?

— Да, именно так я их и представляла. А еще с красными горящими глазами и козлиной бородой.

Он повернул ко мне голову и улыбнулся. На щеках проступили ямочки. Я искоса стала за ним наблюдать. У него действительно были очень красивые глаза. Хотелось смотреть в них, не отрываясь.

— Вы меня смущаете, — сказала я и тоже улыбнулась в ответ.

— Извините. Мне просто скучно было ходить здесь одному, и я увидел вас. Я наблюдал за вами. Сказать, сколько времени вы стояли, разглядывая эту картину? — Он смотрел на меня, ожидая моей реакции.

Мне показалось, я покраснела с головы до кончиков пальцев, но продолжала смотреть в его глаза.

— Вы маньяк? — еле слышно спросила я.

Кажется, мой вопрос застал его врасплох. Он на секунду замешкался.

— Нет, нет. Вы не подумайте. Меня Малик зовут. А вас? — С этими словами он достал руку из карманов брюк и протянул её мне, чтобы скрепить наше знакомство рукопожатием.

— Алиса. — Я тоже протянула ему руку. — Кажется, вы перегрели руку в своих штанах, она очень горячая.

Теперь был его черёд краснеть. Но он не смутился, а ответил:

— Да, 20 минут наблюдений. — Видно было, что он еле сдерживал рвущийся наружу смех. Видимо, я перегнула палку.

— Я даже не заметила, как прошло столько времени, — ответила я, чтобы скрыть неловкость моей спонтанной шутки.

— Я понимаю. Первый раз, когда я увидел картины Врубеля, они тоже произвели на меня такое же впечатление.

— Вы не в первый раз тут? Любите картины? Сам художник и приходите сюда вдохновляться? — Я сама не поняла, откуда возникло столько вопросов к совершенно незнакомому человеку.

— Нет. Я не художник и не поэт, но прихожу сюда действительно вдохновляться. Ведь все эти произведения искусства писались под чьим-то вдохновением, в них вдохнули жизнь. А это значит, что у них особая аура. К тому же тут тихо бывает в некоторые дни. Можно побыть одному, подумать о вечном, набраться сил.

— Побыть одному? — Мои брови взлетели вверх. — Вы только что сказали мне, что вам стало тут скучно, именно поэтому вы считали минуты моего созерцания Демона.

— Скажем так, я не думал, что встречу здесь прекрасную девушку и захочу с ней ближе познакомиться.

Моё сердце гулко забилось в груди. Мне давно никто не делал комплиментов и давно никто со мной не знакомился. У меня был один серьёзный роман, не считая просто ухаживаний, который закончился разрывом. Просто не сошлись характерами. Теперь я даже не знаю, любила ли я тогда? Хотя чувствовала что-то похожее на любовь. Можно ли вообще разлюбить человека? Я искоса посмотрела на своего нового знакомого и улыбнулась:

— Спасибо за комплимент. Честно, мне очень приятно. Сможете вкратце рассказать об этом художнике, раз вы тут не первый раз? Я отказалась от аудиогида и теперь очень об этом жалею.

— Можно я выскажу своё мнение?

— Конечно, давайте.

— Если вкратце, то, как и все творческие личности, Врубель был немного не в себе. Ведь, чтобы писать такие картины — демонов и прочее, мне кажется, нужно быть немного двинутым. Вы знаете, когда он мучился от неразделённой любви, чтобы заглушить сердечную боль, он изрезал ножом себе грудь, как бы приняв муки физические. Даже сказал об этом так: «Я страдал, но когда резал себя, страдания уменьшились». Это ли не говорит о его психических отклонениях?

— Да, наверное. — Я плавно перешла к другой картине «Демона летящего». — Вам не кажется, что на этой картине голова демона неестественно загнута?

— Мне не кажется, и вам тоже. Был сделан детальный анализ картины и выяснилось, что художник переписал голову Демона уже совсем другими красками и в другое время. На самом деле «Демон летящий» был эскизом для «Демона поверженного». Если вы мысленно перевернёте «Поверженного Демона» на 180 градусов, то заметите это. Об этом говорят многие его эскизы, они находятся в следующей комнате.

— Очень интересно. — Я подошла к третьей картине. — Действительно, похоже на то. А что там дальше случилось после неразделённой любви?

— Всё банально, поверьте. Отвергнутый художник запил, стал посещать злачные заведения, влез в долги. Столько лет прошло, а мужчины не меняются до сих пор. — На его лице вновь заиграла лукавая улыбка.

— Вы тоже мучились от неразделённой любви?

— Нет. Если честно, я ему немного завидую, потому что я даже не испытывал такой любви, чтобы потом мучиться.

— Не стоит завидовать этому. Думаю, это очень больно. — Я посмотрела на него с осуждением и скрестила на груди руки.

— Думаю, да, но человек так устроен. Пока сам не испытает на себе все прелести бытия, не поймёт. — Он развёл руками. — Но на этом его история не заканчивается. Пока он работал над своим Демоном, он женился и у него родился сын с врождённым дефектом — «заячьей губой». Параллельно Демону он писал портрет своего сына, но потом впал в панику, считая, что эта картина принесёт несчастье. Дальше хуже: некогда скромный и стеснительный художник стал дерзким и критикующим всех и вся. Вместе с ним менялся и его Демон на картине. По правде сказать, когда он работал над «Демоном поверженным», свет в его комнате падал точно на картину, ярко её освещая. А когда её возили на выставку, свет уже падал совсем с другой стороны, и поэтому он начал с безумием переписывать своё произведение, ему не нравилась игра света на холсте, он старался её сделать ярче. Жена, видя эти перемены, в ужасе обратилась к медикам, и его направили в клинику. После больницы Врубель впал в депрессию, и на него снова свалилось горе: умер его единственный ребёнок. Опять лечебница, и лечащий врач посоветовал ему снова начать рисовать. Это спасло его ненадолго, он писал картины, получал много заказов. Он работал, как одержимый. В результате его настигла слепота. Через четыре года художник умер.

Я пыталась переварить в своей голове эту безумную историю. Я никогда не задумывалась, что за каждой картиной скрывается человек со своими несчастьями и невзгодами, со своей душевной болью. Для меня он был просто талантливым человеком и только.

— Какая грустная история. Как вы думаете, Малик, почему это всё случилось именно с ним?

— Когда он умер, Алиса, в газетах написали: «Демон уничтожил своего творца!». Я думаю, лучше, чем эти кричащие заголовки и не скажешь.

Мы развернулись лицом друг к другу. Я уже потеряла счёт времени. Этот мужчина явно заинтриговал меня, как и вся эта история о Демонах.

— Алиса в стране чудес. — Произнося эту фразу, он смотрел на мои губы.

Я почувствовала, как краска вновь прилила к моим щекам. И начала невольно их кусать. Его зрачки расширились, глаза стали почти чёрными, и он облизнулся, как мартовский кот. От этих наших совместных действий я немного выпала из реальности. Даже на мгновение забыла, где мы находимся, так хотелось его поцеловать.

— Что? — Я сделала вид, что не расслышала его.

— Алиса в стране чудес. Книга такая. Все её в детстве читали. — Он тоже вышел из ступора, даже потряс головой, чтобы выбить из неё бредовые мысли. — Я надеюсь, Алиса, что ваша история окажется такой же счастливой, как в этой сказке. Потому что Демонам Врубеля не место в вашей красивой голове.

На этих словах он мне подмигнул.

— Пойдёмте дальше? Тут ещё много всего интересного.

И начал уверенно шагать в сторону следующего зала. Какая-то невидимая сила толкнула меня идти за ним следом.

***

После того как мы обошли всю Третьяковскую галерею вдоль и поперёк, Малик предложил мне прогуляться по Крымской набережной. Я была не против. Этот мужчина мне, безусловно, нравился и вызывал странный трепет в душе. С ним интересно было разговаривать. Мы болтали обо всём подряд, при этом он никак не затрагивал тему моей личной жизни, не задавал ненужных вопросов. Всё было так, будто мы знали друг друга уже давно и нам не нужны были все эти условности. Я не думала о том, что будет дальше. Просто находилась в моменте. Мы перешли на «ты» сразу после разговора на тему «Демонов Врубеля». Это получилось само собой, никто из нас не спрашивал у другого разрешения. Мы будто читали мысли друг друга, знали, что сказать дальше, а где промолчать, что можно спросить и какую тему лучше не затрагивать. Не знаю, как он, но я чувствовала его на ментальном уровне, читала по его глазам. Я думаю, он чувствовал нечто похожее.

Время шло, погода начала меняться, на небе появились тучи, готовые пролиться дождём в любую секунду. Ветер раскачивал облетевшие деревья из стороны в сторону. На реке заходила рябь. Несмотря на погоду, хотелось ещё долго стоять и наблюдать, как теплоходы скользят по воде. Мы оба молчали. Каждый из нас крутил свои мысли в голове.

— Алиса, я боюсь, что скоро начнётся дождь. Может, пообедаем вместе где-нибудь? Хотя для обеда уже поздновато, а для ужина рановато. — Он повернул меня к себе лицом за плечи и взял мои руки в свои. — У тебя ледяные руки. Меня будет мучить совесть за то, что я тебя заморозил, ещё несколько дней.

— Малик, я и так надолго тебя задержала. Я думаю, нам обоим пора.

— А мне показалось, что это я тебя задерживаю. Но мне не хотелось тебя отпускать. Наверно, я эгоист.

— Значит, эгоисты мы оба. Но мне действительно пора.

Я ещё хотела добавить про перелёт, усталость и завтрашние встречи по работе, но промолчала. Рано или поздно нам придётся отпустить друг друга. Всё, конечно, зависело от того, насколько далеко мы зайдём. У него своя жизнь здесь, у меня другая там. Пусть всё останется как есть. Никто никому ничего не должен, просто хорошо провели время. Не думаю, что это перейдёт в нечто более серьёзное за несколько дней моего присутствия в столице. Но почему мне так трудно остановиться на этом? Почему так трудно отпустить его сейчас?

— Я могу тебя хотя бы подвезти?

Я на секунду задумалась, убрав свои руки обратно в карманы пальто.

— Думаю, я смогу добраться сама. Не маленькая.

— Кажется, ты действительно видишь во мне маньяка? — Это был бы сарказм, если бы его глаза не выдавали печали.

— Конечно, нет, Малик. Просто оставляю за собой право держать при себе ту информацию, какую считаю нужным не разглашать.

— Ты агент ФСБ? — Его хмурый взгляд сменился улыбкой.

— Я обычная девушка, — ответила я, думая о том, что, возможно, совершаю ошибку, стараясь убежать от него и от того, что между нами начинало происходить.

В воздухе повисло молчание. Я знаю, он ждал продолжения. Наверняка думал, что расскажу свою историю, и он хотя бы смутно будет представлять себе, кто я на самом деле такая. Но я осталась непреклонной, смотрела прямо ему в глаза и молчала, подумав, что он поймёт всё без слов. Наконец он сдался, а я спокойно выдохнула.

— Хорошо. Я вызову тебе такси, — сказал он, потупив взгляд. — Я, конечно, всё понимаю, но не могу вот так бросить тут девушку, не убедившись, что она благополучно добралась до дома, а не промокла под проливным дождём.

— Согласна. — Это всё, что я могла сказать в тот момент.

Пока он звонил по телефону, отойдя немного в сторону, я ловила себя на мысли о том, что продала бы дьяволу душу, лишь бы он меня не послушал. Загрузил в свою машину или на чём он сюда приехал, увёз бы меня куда угодно, где бы нам никто не мешал, и занялся бы со мной диким необузданным сексом. Я испугалась этих своих мыслей, ниоткуда пришедших мне в голову, но ничего не могла с этим поделать. Мне было стыдно за это, ведь мы были знакомы всего несколько часов, а я уже позволяла себе думать о сексе с этим мужчиной. Такое было со мной впервые.

Закончив разговор, он положил трубку. Всё это время Малик не сводил с меня глаз, и я испугалась, что он мог прочитать мои мысли. Затем он молча подошёл ко мне и произнёс:

— Я могу показаться грубым и настойчивым, Алиса, но будь добра, оставь мне хотя бы свой номер телефона!

Его слова звучали как угроза, но я восприняла их иначе. По телу побежали мурашки, скорее всего, от возбуждения. Я достала из сумки блокнот с ручкой и трясущимися руками написала номер телефона, вложив лист бумаги в его горячую руку. На какое-то время мы оба застыли, ловя импульсы, проходящие сквозь наши ладони. Наверное, в тот самый момент я поняла, что совершаю ошибку, так поспешно убегая.