Проект Сократ

Стасс Бабицкий (2024)

У нас проблема: в ближайшие месяцы грянет мировая война. Решение: чтобы ее предотвратить, гениальный разум должен придумать гениальный ход. В наличии — хорошая новость: гениальный разум найден! Сократ, легендарный афинский философ! Имеем и новость плохую: он умер за 25 веков до нашего рождения и потому вряд ли сможет помочь обреченному человечеству. Но! Люди из Корпорации обнаружили машину времени. Точнее, портал из зеленого камня, который отправляет в далекое прошлое. Принцип работы портала, правда, до конца не изучен. В остатке имеем — надо найти философа, похитить и доставить в Корпорацию. И замести следы, не поменяв ход мировой истории. Кто готов рискнуть? Команда набралась отборная: десантник, прошедший горячие точки, профессорша истории и лучший переговорщик из Корпорации. Они-то и отправятся в Древнюю Грецию, ни много ни мало — 400 лет до нашей эры. Люди в экспедицию набраны, вроде, надежные. Но что-то пошло не по плану. И, да, не пугайся ревущего мамонта на выходе из портала!

Глава третья

На столе лежали три желтоватые папки с личными делами и красная с золотым тиснением «Совершенно секретно». В нее-то Гамаюн и вцепился.

— Так, что тут? Проверили камень, который я принес?

Телохранитель профессионально сдержал смешок, а вот старик-геолог расхохотался в голос.

— Камень? Ха-ха-ха! Слышь, Корней, он думает, что это камень.

— Скорее уж какамень, — краешки губ Корнея предательски поползли вверх.

— Какамень, ха-ха-ха! Это ты в точку, — Михалыч смахнул набежавшую слезу и хлопнул телохранителя по плечу. — Какамень, ой, держите меня! Не могу…

— Отставить балаган! — недовольно одернул их Гамаюн, поигрывая желваками.

Но, пробежав глазами первую страницу секретного отчета, хмыкнул.

— Да ладно?!

— Шо… Шо… Шоколадно, — зашелся в новом приступе хохота Михалыч.

— Я принес из прошлого замороженный мамонтячий навоз?!

— Так точно, Сергей Николаевич, — отчеканил телохранитель и отвернулся, сдавленно похрюкивая.

Гамаюн продолжал наскоро читать, перелистывая тонкие странички.

— Его исследовали семь специалистов по древним экскрементам… Неужели есть и такие?

— Целый научный институт, — подтвердил геолог, судорожно выдыхая. — Прикинь, они ковыряют окаменевшее дерьмо людей и животных, ну там всякие непереваренные семена растений ищут, паразитов…

— Безумие какое-то, — пожал плечами Гамаюн. — Это что же получается, приходит школьник к родителям и говорит: «Мама, папа, я все обдумал и хочу пойти учиться на…» Как это называется? На дерьмолога? Зачем вообще все это нужно?

— Очень нужно. Эти окаменелости датируют с невероятной точностью. Чуть ли не до одной недели, что в масштабах археологии — шик! Это даже круче, чем радиоуглеродный анализ. Так что отдельное спасибо тебе, что принес не камень, а какамень.

Михалыч снова расхохотался.

— Да хорош ржать, — огрызнулся Гамаюн, но уже беззлобно. — Так, получается, что тот тоннель привел нас, — он перелистнул страницу, — в год… Ни хрена себе! В 20084 до нашей эры? На двадцать тысяч лет назад?

— На двадцать две, — уточнил человек в белом халате, сидящий в углу. — Надо добавить еще те две тысячи, что продолжается наша эра.

Гамаюн аж подпрыгнул. Можно стерпеть, если над тобой смеются доверенные люди, хотя это и неприятно. Но позволить незнакомцу поправлять себя…

— Вы еще кто такой!? — резкий вопрос напоминал удар наотмашь.

— Это профессор Гаврилов, — представил геолог. — Из нашей секретной лаборатории.

Профессор привстал, поклонился и снова плюхнулся в кресло.

— Меня пригласили провести инструктаж для команды засланцев, — сказал он, ничуть не смутившись. — И если вам действительно интересно, то этих весьма уважаемых в научных кругах специалистов называют палеоскатологами, а объекты их исследований — копролитами и…

— Не интересно, — оборвал его Гамаюн. — От слова совсем. Скажите самое главное, чтобы не читать всю эту писанину, — он захлопнул красную папку, — вы разобрались с принципом действия временного портала?

— О, это было не трудно, — горделиво приосанился профессор. — Квантовые поля в структуре пространственно-временного…

— Не-не-не, давайте по-человечески говорить, — снова перебил Гамаюн. — Сможете перенастроить эту зеленую арку так, чтобы не к мамонтам через нее попадать, а к Сократу?

Профессор обиженно поджал губы.

— Могу объяснить совсем просто, как пятилетним детям… Мы разберем эти кубики, сложим их в другом порядке и длина квантовой волны… — Гаврилов запнулся. — То есть, я хотел сказать, и волшебным образом этот новый портал перенесет всех, кто туда войдет, в год смерти Сократа.

— Ну вот, сразу все понятно, — кивнул Гамаюн. — Перенесет прямиком в Древнюю Грецию, значит?

— Не совсем так, — замялся профессор. — Наша команда перенесется во времени, но место останется прежним. Они окажутся в четырехсотом году до нашей эры, но в той же тайге, где и стоит портал. Координаты высадки мы поменять не сможем.

— Погодите-ка, — встрял геолог. — А если портал разобрать в тайге, а собрать заново в Афинах? Тогда наши ребята сразу к Сократу и выйдут.

— Нельзя, Михалыч, нельзя, — покачал головой Гамаюн. — Зачем, по-твоему, вся эта секретность? — холеные ногти побарабанили по красной папке. — Как только мы привезем камни в Грецию, шпионы всех мировых корпораций слетятся туда, как мухи на… копролит.

— К тому же, это ничего не даст, — снова обрел менторский тон профессор. — Куда бы мы не перенесли портал сейчас, в прошлом он останется на том же самом месте. Поэтому из современных Афин засланцы попадут в ту же самую тайгу.

— Сколько ж они будут топать с севера на юг? — старый геолог нервно переплел пальцы. — Месяц? Год? Там такие буреломы, уж мне поверьте!

— Плохо вы о нас думаете, — самодовольно усмехнулся Гаврилов. — Этот вопрос уже решен и согласован на самом верху.

— На какой еще верху? — напрягся Гамаюн. — Проект «Сократ» возглавляю я, а я ничего не согласовывал.

— Да, но первый вице-президент распорядился выделить команде реактивные ранцы, чтобы пролететь четырнадцать тысяч километров.

— Ранцы? А они у нас есть? Я ничего не слышал о подобных разработках…

— Конечно, не слышали, у вас же допуска нет. Поэтому решение принимал первый вице-президент, — профессор осекся, взглянув на побледневшее лицо собеседника, и постарался сгладить неловкий момент. — Главное, что на реактивной тяге команда доберется до Афин за три дня. Максимум, за четыре. Заряда хватит и на обратную дорогу, но мы снабдим их дополнительными аккумуляторами, на случай непредвиденных маневров. А также перстнями с аптечкой и парализатором…

— А перстни зачем? — уязвленный Гамаюн все еще пребывал в ворчливом настроении. — Разве не проще взять обычный парализатор и обычную аптечку?

Профессор округлил глаза и замахал руками.

— Что вы, что вы, это абсолютно безответственный подход! Ведь одна из главных задач засланцев — не навредить. А если они погибнут, выполняя задание? Если современные технологии попадут в руки древних людей? Это изменит ход истории. Представьте себе, что дикари завладеют нашим супероружием… Какого шороху они наведут! Возможно, эти изменения станут необратимыми, и тогда будущее подвергнется непредсказуемым корректировкам. Вы проснетесь, а никакой Корпорации нет. А может и не проснетесь, потому что даже не родились… Поэтому принято решение замаскировать все необходимое под массивные перстни, точные копии тех, что носили в то время. Настроены они будут на отпечатки пальцев наших засланцев и если окажутся в чужих руках, то будут восприниматься, как обычная побрякушка.

— При-ня-то ре-ше-ни-е, — протянул геолог. — Опять, небось, первый встрял?

— Потому что у остальных, — Гаврилов окинул всех насмешливым взглядом, — нет доступа.

— Сергей Николаевич, хотите я его вырублю? — прошептал телохранитель.

— Очень хочу, — вздохнул Гамаюн. — Но пока не надо.

Он снова открыл папку с секретным докладом и сделал вид, что погрузился в чтение. На самом деле, он мысленно просчитывал дальнейшие ходы в той шахматной партии, где его фигуры теснил серьезный противник. Первый вице-президент чует, что в случае успеха проекта, его позиции в Корпорации пошатнутся. Придется подвинуться, да… Значит, не исключено, что Кузьманов устроит саботаж. Щедрые дары в виде ранцев и перстней могут быть «троянскими конями». Как сказал этот яйцеголовый? «Погибнут, выполняя задание»? Ну нет, надо попытаться избавиться от этого барахла.

— А если реактивный ранец попадет в руки дикарей, разве это не изменит ход истории? — спросил он неожиданно. — Может, лучше пусть они на лошадях скачут? Таким средством передвижения в те годы никого не удивишь.

— Что вы, что вы! Ну какие лошади? Мы придадим ранцам форму крыльев, чтобы если кто и заметит летящие в небе фигуры, принял их за ангелов или каких-нибудь местных богов. Тогда, прямо скажем, народ повпечатлительнее был. К тому же, в ранцы встроена система самоуничтожения, и если их попытается активировать кто-нибудь, кроме наших героев… Вспыхнет — и поминай, как звали. Это уже согласовано, — Гаврилов поднял указательные пальцы к потолку, — на самом верху.

Гамаюн хлопнул красной папкой по столу. Профессор раздражал, но гнев был направлен не на эту лабораторную крысу, а на того, кто кормил ее и включал свет в лабиринте, указывающий — в каком направлении бежать.

— Кандидаты в команду отобраны с особой тщательностью, — продолжал бесить этот хмырь в белом халате. — Все они готовы, не моргнув глазом, погибнуть, выполняя любое задание Корпорации. Если вы ознакомитесь с их личными делами, то…

— Нет нужды, — Гамаюн мельком взглянув на фотографии, приклеенные к обложкам личных дел: волевые подбородки, суровые взгляды, бритые головы. — Эти кандидаты нам не подходят.

— Но они отобраны и утверждены на самом верху! — возразил профессор. — Они сейчас в коридоре и ждут инструктажа. А вы забраковали их, даже не взглянув на их характеристики. На каком основании?

— Мне не нужны солдафоны, готовые погибнуть за Корпорацию, — пожелтевшие папки полетели в корзину для мусора. — Мне нужны те, кто сумеет выжить любой ценой. Я соберу новую команду, которая добудет Сократа. Инструктаж переносится на завтра.