БЕС ПАНИКИ. Краткий путеводитель по мне, если в вашей Вселенной обрушилась сеть

Станислав Супрунович

Юмористические рассказы, немного стихов и прозы. Пользуются успехом и вызывают хохот не только у подчинённых. Говорят, что смешно, но это – не точно.Автор уже более двенадцати с половиной лет широко известен среди своих детей, как рассказыватель сказок «из жизни» на ночь. Всё ещё требуют!Фолловеры ИГ – подтверждают. Но они такие милые!)))

«Вы болван, Штюбинг!» (с)

(Из записок несостоявшегося контрразведчика)

Вообще, я высокого мнения о себе. Особенно, если с каблуками.

Но, бывало, бывало…

11-й класс. Год, соответственно, 1995-й. То есть, мы уже знали, что Господь на стороне правых, а правые те, у кого танки. Не знали, правда, что Железного Феликса отковырять от Лубянки можно, но отковырять Лубянку из людей нельзя.

В общем, вечер, звонок по телефону (такому, с диском). Отец берёт трубку, разговаривает и, загадочно зовёт меня: «С тобой хотят поговорить из «Большого дома». Кто не в курсе, «Большой дом» на Литейном проспекте Питера — самое высокое здание города. С него и сейчас видны Соловецкие острова и Удмуртия.

Питерская КГБ/ФСБ.

Беру трубку и слышу:

«Мы всё про Вас знаем, Станислав.

Отличник, не замешан, не участвовал, любите Родину.

Один привод к директору по уважительной причине.

Один привод в милицию — ошибся дверью, получая паспорт.

Лю́бите Пугачёву и не любите Ки́нчева.

Пример. Хороший.

Часто бьют. Из зависти.

Предлагаем Вам пойти учиться в высшую школу ФСК. Приходите завтра вечером на Литейный. Можно — с папой.

Пропуск на ваш паспорт (да, мы знаем, что он у Вас с ошибкой, а Вы сфотографировались в жёлтой футболке) уже оформлен».

Меня заинтриговало их всеведение.

Пусть уж лучше я знаю про цвет трусов окружающих, чем наоборот.

Пошли.

Гулкое пустое здание, не оправившееся после недолгого торжества демократии, невзрачный кабинет, невзрачный человек, расписывающий радужные перспективы.

Почудилось — времени нет. Сейчас зайдёт Малюта Скуратов с топором или, на худой конец, Шешковский с розгами.

Очарование нарушил заключительный аккорд арии:

«Пройдёте медкомиссию и…»

Слушайте, говорю, а вот у меня близорукость минус шесть…

«КАК??!!»

С четвёртого класса, говорю (не носил я очки без крайней нужды на улице и не щурился — наловчился).

«Тогда… конечно… не получится… Вас, Станислав…»

Смешно мне стало. Как будто пришёл к ясновидящей, постучал в дверь, а она мне:

— Кто там?

Ушли.

До сих пор «Семнадцать мгновений весны» смотрю с удовольствием. Мюллер там — класс!