Баригор, королевские земли, 13 мая 3607 года
Радостное щебетание птиц разносилось над полем уже подросшей, но все еще ярко-зеленой пшеницы, раскинувшимся насколько хватало глаз. Со всех сторон слышался стрекот кузнечиков, жужжание насекомых и шелест полевых грызунов. Природа оживала после долгих зимних холодов и совершенно не обращала внимания на двух путников, расположившихся на привал у обочины дороги, змейкой тянущейся через поля за горизонт.
Двое мужчин отдыхали на пледе, расстеленном прямо на земле в тени нескольких небольших придорожных кустов, привязав коней к едва заметному среди зелени верстовому столбу. Один из них сразу привлекал к себе внимание своей необычно болезненной бледностью, которую лишь подчеркивал темно-зеленый цвет его сюртука. Граф Седрик Ардейн, известный в Баригоре как сильнейший некромант своего времени. Человек, которого знали и боялись все в королевстве. Седрик со скучающим видом разглядывал окружающий пейзаж, жуя сорванную тут же травинку. Рядом с ним на пледе лежал посох из черного дерева длиной почти в человеческий рост со странным, будто бы светящимся изнутри изумрудом-набалдашником.
Второй мужчина, привлекательный шатен в изящном коричневом костюме — герцог Квентин фон Аурверн — выглядел озабоченным. Взгляд его медовых глаз метался из стороны в сторону, реагируя на каждое движение и шорох. Одной рукой Квентин опирался на землю, а другой нервно теребил шелковый шейный платок.
— Ваша светлость, вы слишком напрягаетесь, — лениво протянул Седрик, скосив взгляд необычных темно-изумрудных глаз на своего спутника.
Квентин резко повернул голову в его сторону:
— Тебе легко говорить, Седрик, это не тебе было приказано не появляться в столице лично ее величеством.
— Вас это беспокоит? — Седрик изогнул черную бровь. — Даже в текущей ситуации?
— Что же еще может меня беспокоить? Я планирую нарушить прямой приказ своего сюзерена.
— Не сюзерена, а его супруги, я попрошу.
— Ты правда считаешь, что это что-то меняет?
— Нет. Но посмотрите на это иначе, ваша светлость, — Седрик сделал пространный жест рукой, держа травинку на манер мундштука, — король не сегодня завтра откинет копыта…
— Седрик! Как ты можешь говорить такое о его величестве!
Некромант закатил глаза:
— Ты всегда такой серьезный, Квентин, это невыносимо. — Его голос звучал совсем не так, как мгновением раньше: в его тоне появились капризно-обиженные нотки.
— А ты даже в такой непростой ситуации продолжаешь дурачиться и называть меня светлостью! — В голосе Квентина не слышалось злобы, скорее дружеский упрек. Не могло быть сомнений, что эти двое — давние друзья.
— Так вот, — продолжил Седрик, вновь придав своему голосу напускную серьезность, — о чем это я. Король на смертном одре и в любой момент может воссоединиться с Алором.
— Не будь это так, ты бы ни за что не уговорил меня поехать в столицу, — пробурчал себе под нос его собеседник.
— Да-да, вы нарушаете приказ, я помню. Но речь сейчас не о том. Как вы считаете, кто унаследует трон после трагической кончины Фридриха?
— Конечно же Вернон, — Квентин выглядел озадаченным, — он старший сын.
— Старший сын, который последние десять лет, с самого совершеннолетия, управлял далеким северным Льежем? Он темная лошадка, дворяне его не поддержат.
— Как будто у них есть выбор. Он наследник престола.
— Ах, ваша светлость, для такого разумного человека вы порой проявляете удивительную наивность! Король может взойти на престол и, что даже более важно, надолго там задержаться только при поддержке двора.
— На что ты намекаешь, Седрик?
— Я не намекаю, ваша светлость, я склонен говорить прямо. Уверен, уже сейчас наши с вами друзья, — из уст Седрика последнее слово прозвучало особенно мерзко, — подбивают клинья под позиции Вернона. Возможно, им даже удастся убедить его отречься.
Квентин только усмехнулся:
— Я помню Вернона. Не думаю, что кому-то удастся его запугать. Не после того, через что он прошел.
Седрик лениво пожал плечами:
— Тем хуже для него.
Мужчина замолчал, продолжая жевать травинку, пока Квентин буравил его глазами. Наконец, тот не выдержал и спросил:
— И кого же, ты считаешь, поддержит двор?
— О-о-о, — тут же оживился Седрик, — здесь есть множество вариантов. Во-первых, есть группа министра финансов. Не знаю, в курсе ли вы, но в последние годы он стал очень близок с королевой. Если вы понимаете, о чем я.
При этих словах у Квентина дернулся глаз — движение столь необычное для его спокойного и, в отличие от его друга, почти лишенного мимики лица.
— Так вот, — продолжил Седрик, — я думаю, министр будет пытаться продвинуть Матильду на трон, напрямую или через какую-нибудь мерзкую схему — это в его духе.
Квентин напряженно кивнул, но ничего не сказал.
— Говорят, что армия в лице генерала Троя на стороне Эсмеральды. Не знаю уж, чем эта девчонка заслужила преданность старого вояки. Но, может, конечно, она воспользовалась своими…
— Пожалуйста, не продолжай, я понял, к чему ты клонишь. Откуда ты все это знаешь? Ты же не был при дворе даже дольше, чем я!
— Наш дорогой друг Реймонд никогда не оставит меня без свежих сплетен. Его письма — нескончаемый источник пикантных подробностей придворных интриг.
— Мы с герцогом фон Моргенштерном обсуждаем военное дело и ситуацию в экономике.
— Я и не сомневался. — Седрик задорно улыбнулся уголками губ. — Кстати о Реймонде, он тоже не остался в стороне от разборок и возглавляет пока небольшую фракцию тех, кто поддерживает принца Регина.
— Регина? Он же совсем ребенок!
— Ваша светлость, с тех пор как вы учили его фехтовать, прошло больше времени, чем кажется. Принцу уже шестнадцать. Он достаточно взрослый, чтобы править самостоятельно.
— Самостоятельно под чутким руководством Реймонда?
— Все-таки вы не так наивны, как пытаетесь казаться, — усмехнулся Седрик, — но нет, насколько я понял из его писем, Реймонд возлагает на мальчишку большие надежды. Вам должно быть виднее. В отличие от меня вы с ним знакомы.
— Когда я был с ним знаком, Регину было одиннадцать.
— И как, подавал ли он надежды?
Квентин задумался.
— Для одиннадцатилетнего он действительно хорошо справлялся с фехтованием.
— Ну, умение махать мечом, как мы знаем, ни о чем не говорит. — Седрик многозначительно посмотрел на Квентина, но тот лишь пожал плечами и дернул в сторону подбородком.
Еще какое-то время они молчали. Квентин поднялся, размял затекшие ноги и, достав из седельных сумок флягу, сделал несколько глотков воды. Он выглядел отрешенным. Слова Седрика взволновали его. Он так и стоял возле своей лошади еще довольно долго, а потом вдруг встрепенулся, будто разбуженный, и пристально посмотрел на Седрика:
— Реймонд хочет, чтобы мы присоединились к нему, да?
— Не могу знать, чего хочет герцог фон Моргенштерн, ваша светлость.
— Хватит уже, Седрик, это серьезный вопрос.
При этих словах Седрик резко изменился в лице. Игриво-насмешливое выражение исчезло, сменившись серьезным, даже тяжелым взглядом.
— Да, Квентин, Реймонд не скрывал, что хочет видеть нас с тобой на своей стороне. На стороне принца Регина. Потому что Вернон непредсказуем и нестабилен. Те, кто встречался с ним в последние годы, говорят, что пережитое сильно повлияло на его характер. Никто не хочет видеть его на престоле, ни в Лорице, ни в провинциях, ни даже в столицах наших соседей. Приход к власти королевы Матильды будет означать усиление министра финансов, а этот скользкий ублюдок точно найдет способ попить нашей крови, как и его батюшка в Лаппорте. Не говоря уже о том, что у тебя с королевой тоже не лучшие отношения.
— Хватит напоминать мне о том, что Матильда пыталась затащить меня в постель.
— Сейчас это не важно. Важно то, к чему это привело и к чему для тебя и всего рода фон Аурверн приведет воцарение Матильды. Да и с Лаппортами вы не в ладах, разве нет? — Седрик сделал паузу, позволяя своему другу впитать информацию. — Есть еще Эсмеральда, но она никогда не отличалась особым умом или заинтересованностью в политике, при ней власть перейдет фракции военных, которые тут же затеют какую-нибудь маленькую победоносную войну для оправдания своего существования. Это в лучшем случае. В худшем — принцесса выскочит замуж за иностранного ухажера и поставит Баригор на грань вассальной зависимости. Остается только Регин. Реймонд уверен, что со временем и при должном содействии он сможет стать сильным правителем. Именно такой сейчас и нужен этой стране. А не старая развратница или молоденькая рыжая дурочка.
— Ты говоришь разумные вещи. Но идти против законного наследника престола? Это же заговор, предательство!
— Во имя Алора, ваша светлость, никто не предлагает вам свергать законного наследника. Тут и без нас желающих хватает. Наша задача — когда дело будет сделано, убедиться, что именно Регин займет вакантное место.
— Как будто это что-то меняет, — нахмурился Квентин.
— У вас еще есть время подумать. До Лорица еще не меньше двух дней пути.
