Се ля Ви!

Соро Кет, 2021

Если долго и преданно кого-то любить, он все поймет и ответит? Не факт. Скорей всего, он будет вести себя так, как вел, а вы останетесь с носом. Такова жизнь, как говорят французы. Но не такова Ви!

Бесценно!

Лицо Филиппа, в тот миг… Когда он увидел, что я пришла не одна и уж не мог взять назад все то, что сказал мне, когда я открыла дверь. При виде Ральфа он онемел.

— Вот, ты теперь сам слышал! Он пристает в сексуальном плане и всяко разно терроризирует, — сказала я Ральфу. — Ты мой опекун, ты должен предпринять какие-то меры!.. Вот, предприми!

Ральф тоже скис. Он-то думал отделаться малой кровью, думал, я начну к нему приставать, а он откажет, сославшись на полный дом родственников. Ну, может, поцелует разок-другой… Фила он не учел.

Вид у них обоих был жалкий.

Филипп был не в той позиции, чтобы переть на Ральфа. Ральф только-только вошел в семью и не просек, что тут сейчас происходит. Я тоже не до конца это понимала, — меня же не было почти год. Я уловила главное: Филипп не в фаворе. Осталось только выяснить, почему.

Какое-то время, они молчали. Потом Филипп потер ладонью макушку и заявил:

— Тебе не кажется, что ты перегибаешь с принципиальностью? Да, я ступил тогда, когда подписал бумаги после того, как нанюхался. Но мать твою, много лет прошло!.. Может, уже как-то переступишь через свои долбаные принципы? Та земля сильно выросла в цене. Утроилась!

Ральф очень дорожил принципами, но после Филиппа и Хади, так и не смог завести хороших друзей. Не говоря уж, о деловых партнерах. Поэтому он вздохнул и признался:

— Да, я перегибаю… И насчет твоего бывшего партнера, я долго думал, но все-таки решил не иметь с ним дел.

— Почему? — удивился Филипп.

Искренне.

Ральф поморщился.

— Потому что на нашей ссоре зарабатывают все, кроме нас с тобой! — сказал он. — Я сам уже давно хотел с тобой встретиться и поговорить. Но думал, ты злишься из-за… — короткий взгляд на меня. — Я знаю, что ты подавал заявку… Что если мы снова объединимся и попробуем взять грант? Вдвоем у нас больше шансов. И лучше мы поделим прибыль с тобой, чем с Джеком или кем-то еще. Мы ведь братья с тобой теперь… По крови, не только дважды молочные.

— Уррод, — прошипела я.

Филипп закусил губу, словно в самом деле раздумывал, а не рвался броситься Ральфу в ноги и слезно благодарить. Я чувствовала себя дурой. Но все равно, в глубине души, где-то глубоко-глубоко, была рада, что они помирились.

— И ты поможешь мне все уладить с Джесс?

— Джесс — овощ. Не такой вареный, как притворяется, но все равно — далеко не в лучшей из своих форм. Раджа считает, у нее начались необратимые изменения интеллекта. Если комиссия это подтвердит, Джесс вообще уже не будет проблемой.

— А что насчет нее? — спросил Филипп.

— На нее ты тоже что-то переписал?

— Ты издеваешься?!

— Я не издеваюсь. Я просто знать хочу, о твоих проблемах.

— Нет, но отец настаивает на браке, чтобы сгладить то недоразумение, а бабуля открытым текстом сказала «нет». Что все награбленное… ну, то есть, заработанное ею в законном браке, она доверит только тебе. В комплекте, разумеется, с внучкой.

Я сделала покер-фейс, притворившись, будто сама шокирована. Ральф, который об этом не знал, закатил глаза.

— Эта «бабуля» сейчас на лыжном курорте. Осваивает скейтборд. Она мне еще очень-очень нескоро что-то доверит, — ответил он. — Кроме того, не забывай: я священник, хотя и считается, будто отстранен. Как вновь признанный сын твоего отца, я не могу снять сан. Второй сын в семье. Ну, ты помнишь. Сам мне рассказывал. Вряд ли Лизель сказала это всерьез. Даже она не станет делать из Ви наложницу. Она — Ландлайен, не Борджиа.

Филипп перестал считать деньги Лизель и широко ухмыльнулся. Совсем как раньше, когда ему было шестнадцать лет, а Цезаря еще не было и для Себастьяна существовал только он один.

— Помнишь?.. — Филипп указал на какие-то фотографии в черных рамках и Ральф, присмотревшись, расплылся в той же улыбке.

Это была та самая фотография, что висела у него в кабинете. Себастьян, Филипп и Ральф. Все трое держат в руках охотничьи ружья и улыбаются, словно своего стоматолога представляют. Все тридцать два зуба напоказ. Странно, что я никогда не замечала их с Филом сходства.

— У меня она в кабинете висит.

— Что, прям со мной?

— Ну, у тебя ведь тоже со мной.

Филипп пожал плечами: это уже много лет была не его комната, но Марита из чистой сентиментальности, сохранила все в первозданной целостности. Книги, диски и фотографии.

— То были времена!.. — мечтательно сказал Филипп и я подумала, что ни он сам, ни Ральф уж не помнят, каково это было на самом деле.

Боль, страсти, ошибки, слезы, любовь… А может, это я пока что не понимаю и взрослые проблемы куда болезненнее. К тому же, судя по Стелле, влюбиться по уши можно и в пятьдесят.

— У тебя до сих пор остался CD-проигрыватель? — Ральф шагнул, забыв про меня и я ревниво шагнула следом, чтобы они не успели захлопнуть дверь.

Филипп мягко преградил путь.

— Прости, но нам нужно поговорить, Верена. Наедине…

Ральф обернулся, опустил голову, кусая губу. Мое лицо, наверное, надо было видеть… Бесценно!