(не) твой малыш

Соня Вишнякова, 2023

День, когда я узнала о беременности, должен был стать самым счастливым днём в моей жизни. Но он не стал таким. В этот день я узнала об измене мужа. Если он так поступил со мной, я не останусь в долгу. Тогда он никогда не узнает моей тайны.

Глава 7

Пока едем в роддом, почти всю дорогу я корчусь на лежанке. Боль невыносимая, без конца удерживает моё тело. Живот каменеет и сдавливается до такой степени, что мне казалось, я вся сейчас окаменею.

Я кричу, плачу, стону от боли. Затихаю на некоторое время, а потом снова корчусь. Кажется, это будет продолжаться бесконечно. Умоляю врача, чтобы поскорее приехали, чтобы мне не пришлось рожать в машине.

Когда подъехали к больнице, машина остановилась, дверь открылась, я слава богу, ещё не родила.

Практически несколько шагов пришлось бежать к входу, потом меня усадили на кресло и повезли, потом уложили. Помню всё словно в тумане. Врачи, медсёстры, капельницы. В руку суют иголку, в другую руку тоже. Больно, страшно жжет в руке, крутит в животе, в пояснице, в ногах. Я кричу, долго и протяжно, устало затихаю, потом снова кричу, и так без конца. С трудом дышу, пытаясь справиться со схватками, они уже накатывают часто, волна боли за волной.

В какой-то момент я поняла — началось…

Слышу крики и требования, вроде понимаю, чего от меня хотят, но теряюсь, сбиваюсь с дыхания. Делаю всё не так.

— Дыши, Аля! Вдох — выдох!

— Тужься! Давай!

Каждый раз боюсь, вдруг я не выдержу, вдруг случится что-то непоправимое, но потом снова собираюсь и продолжаю тужиться.

Наконец, долгожданный момент наступил. Несколько резких схваток и я почувствовала, как малыш начал двигаться вниз. Я напряглась, сжалась, скривилась, пытаясь подавить крики. И в этот момент неожиданно боль закончилось… я услышала крики малыша. Измученная и обессиленная еще не могу поверить, что это кричит мой ребенок.

— Мальчик!

— Поздравляю, мамочка, у вас сын!

— У меня сын? — почему-то спрашиваю, хоть и так знала, что будет сын.

— Конечно сын, а ты кого хотела?

— Сына.

— Ну вот и получай сынулю.

Акушерка положила малыша мне на грудь. Я почувствовала, как сердце моё замирает от счастья.

Ребенок такой маленький, но при этом оказался сильным и крепким. На глазах моих появились слезы. Это слёзы счастья и конечно любви к этому маленькому, но такому желанному существу.

В этот момент я чётко осознала, что моя жизнь уже никогда не будет прежней.

Теперь я — мама.

-–

В палате я оказалась вместе с девушкой по имени Лина. Она родила девочку. И выглядит, как мне кажется, похуже чем я. На её лице отражается слабость, усталость, изнеможение и ощущение боли, которая еще не окончательно прошла. Видно тяжело ей пришлось. Мне было нелегко, а ей намного хуже.

Мы познакомились. Немного отдохнув, разговорились. Обсуждали подробности этого нелёгкого для нас обеих дня. И вообще, некоторых моментов в жизни. Говорила больше она. Рассказала, что это её третий ребёнок, у неё уже есть два сына и вот теперь ждали девочку.

Я больше вопросы задавала, потому что мне по сути нечего рассказать. У меня нет любящего мужа, который, как у неё, растил бы со мной детей: одного, второго и вот теперь третью. У меня вообще ничего нет. Только мой ребёнок и всё.

Вскоре принесли детей. Очень доброжелательная медсестра показала и рассказала, как прикладывать малыша к груди и кормить. Проследила, убедилась, что мы с Линой всё делаем правильно, ответила на наши вопросы и ушла.

Теперь наши дети остались с нами.

— Ты как малого назвала? — спросила Лина, разглядывая моего сына.

— Я… я ещё думаю.

— Как так, ты что не знаешь, как назовёшь сына?

— Я думала много раз, но никак не могу определиться.

— Смешная ты, ну как можно за всю беременность не придумать как назвать ребёнка? Мы вот с мужем всегда знали, что у нас будет Василиса.

Я пожала плечами.

Что я могу ей сказать. Как объяснить свои переживания. Давно когда-то, кажется в прошлой ещё жизни, мы с Тимуром смеялись, что если у нас будет сын, то обязательно назовём его Данила. Чтобы был Данилов Данила. Я так любила это имя когда-то, что теперь не представляю, как быть. Очень хочу назвать сына Данила, но боюсь, тогда он будет бесконечным напоминанием о его отце. Понятно, он и так будет этим самым напоминанием, но если назвать по-другому, может не таким явным. Ведь фамилия у него моя — Алиев, а значит и имя… в общем, не знаю. Поэтому я никак не могу ответить на вопрос.

Вот он малыш, сейчас в моих руках. Смотрю и не могу насмотреться на сына.

— Данила, — вдруг сказала, само как-то произнеслось.

— О, красивое имя. Данила? — повторила Лина.

— Да, — я кивнула.

Посмотрела на сына и поняла, он будет точная копия своего отца.

––

На следующий день я уже хожу по коридору. Расхаживаюсь. Врач сказал вставать и ходить, а не разлёживаться. Ну, я и хожу. Лина пока ещё лежит, у неё там всё намного серьёзней, поэтому ей вставать можно, но не особо часто.

Иду я по коридору, руки в карманах халата, голову повернула, смотрю в окно. Сегодня солнечно. На улице, наверное, сейчас хорошо.

— Данилова, я тебя жду! — выкрикнул кто-то, я быстро повернулась, дверь процедурного открыта и медсестра выжидательно смотрит.

Но, как оказалось, звали не меня. Какая-то девушка в ярком халате и ярко-розовых шлёпках прошла мимо и скрылась за дверью кабинета.

«Да мало ли в стране Даниловых», — первая мысль.

Но вторая, что-то заподозрившая, заставила встать у окна в ожидании той самой Даниловой, которую позвали. Хочу её увидеть.

Я не слишком хорошо помню лицо той девушки, которая была на фото. Само фото я давно удалила, чтобы не было ничего напоминающего о муже. И в медцентре, я не особо разглядывала её лицо, она стояла так, что лица я не увидела. И вот теперь пытаюсь вспомнить, какое оно было — лицо разлучницы.

Стою у окна, недалеко от кабинета, руки на груди скрестила, жду, когда откроется дверь.

Эта девушка вряд ли знает меня в лицо, но если и знает, мне всё равно. Уж она точно не побежит к нему и не станет рассказывать, что видела меня в роддоме. Ей это невыгодно ни с какой стороны.

Поэтому, смело стою в ожидании и попытке понять, что именно она тут делает. Может, лежит на сохранении или ещё по какой причине.

Было бы смешно, если она тоже родила. Да, это было бы смешно и невероятно грустно. Тогда получается, он изменял мне так давно, что она забеременела, и именно поэтому он меня вышвырнул как собачонку. За ненадобностью.

Пока я об этом размышляю и посматриваю на дверь, сосредоточилась, вдруг слышу до боли знакомый голос:

— Аля?

Внутри всё вспыхнуло и загорелось горячим пламенем. Неуверенно повернула голову и увидела человека в медицинской маске, одноразовой накидке для посетителей и в бахилах.

Передо мной стоит… Тимур.

Крепкого телосложения, высокий как скала, за которой я могла спрятаться когда-то от всех лишений и невзгод. Девчонка из простой, бедной семьи и этот красавец мужчина выбрал меня. Не верила в это. Даже тогда, когда он сказал: «Выходи за меня», я не верила, что это происходит со мной. А теперь мы практически чужие люди. Возврата к прошлому нет. Не при данных обстоятельствах.

Я онемела. Реально. Горло перекрыло. Ни воздуха, ни звука. Ничего. И когда уже почувствовала, что сейчас точно задохнусь, я быстро вдохнула.

Тёмный взгляд серых глаз, сосредоточенный и напряженный. Тимур явно не ожидал меня здесь встретить. Так же, как и я не думала встретить его.

Бежать поздно. Развернуться и пойти, чтобы не разговаривать, глупо.

Я ведь не он. Если бы я захотела выбросить из своей жизни человека, я хотя бы с ним поговорила, объяснила почему. А не сменила замок и не выставила вещи к соседке. Конверт с деньгами, как извинение. Такое себе извинение, кому оно надо.

Во мне сразу пробудилось то самое противостояние, к которому я давно себя готовила. Я не была готова к этой встрече, но понимала, что рано или поздно она произойдёт. Надеялась, при других условиях, но раз получилось так, значит, принимаю то, что есть.

Тимур не может влиять на меня. Его власть надо мной давно закончилась. К ней нет возврата. Он мне никто и останется никем. Не муж, не друг, и практически не отец моего ребёнка. Человек, закрывший дверь, больше не будет присутствовать в моей жизни.

— Что ты тут делаешь? — нахмурился как бывало, и я сразу вспомнила, каким он может быть строгим и недовольным.

— Ты не видишь? — язвительно указала на халат, — я тут лежу в больнице.

Он провел взглядом по мне. Опять и опять. Словно никак не может осознать то, что видит.

— Ты заболела? — строго спросил, даже грубовато, как будто я не имею права болеть.

— Можно и так сказать, — ответила я и, желая поскорее закончить разговор, быстро сказала, — ну, мне пора, — развернулась и торопливо пошла в палату, пока не вышла эта его — Данилова, и они оба не встали и не начали что-то мне говорить или требовать.

Получается, он уже успел жениться. Что ж, отлично. Тем хуже для него.

Мне стало нехорошо, тошно. Я быстро пошла по коридору, а он не стал меня останавливать. Только чувствую прожигающий спину взгляд.

Вошла в палату, стремительно приблизилась к кроватке, схватила на руки спящего Даню. Прижала к себе.

— Ты чего? — услышала вопрос Лины, я совсем забыла, что и она здесь.

— Ничего, просто, — обернулась, глянула на неё, чуть не плачу.

— Дитя схватила, как будто кто-то забирает, — усмехнулась она шутливо.

— Да кто у меня его заберёт, пусть только попробует, — сказала я, глядя на спящего малыша.