(не) твой малыш

Соня Вишнякова, 2023

День, когда я узнала о беременности, должен был стать самым счастливым днём в моей жизни. Но он не стал таким. В этот день я узнала об измене мужа. Если он так поступил со мной, я не останусь в долгу. Тогда он никогда не узнает моей тайны.

Глава 8

Всю вторую половину дня я не высовывалась из палаты. Испуганно вздрагивала при любом звуке у двери.

Представлялась картина, будто сейчас откроется дверь и Тимур войдёт вместе со своей мамочкой и обвинят меня во вранье, измене и ещё чем-нибудь. Вместе, сообща выхватят у меня из рук ребёнка и убегут, унося моего сына в неизвестном направлении.

У страха глаза велики. И именно сейчас я это почувствовала в самой большой мере.

Умом понимаю, что никто не ворвётся и никого не заберёт, что вокруг есть люди, которые просто не дадут такому случиться. Что ребёнок мой, я его родила, а его отец развёлся со мной и не желает меня больше видеть. Понимаю, но всё равно, раз за разом пугливо оборачиваюсь на дверь.

Вдобавок, из головы никак не выветрится взгляд Тимура. Хочу понять его истинное предназначение, но не могу. Что он означал? Недовольство, сочувствие, интерес, беспокойство? Как определить? Сейчас уже сложно.

Могу только точно утверждать, там было удивление. Много удивления. И это в какой-то степени даже порадовало меня. Я его удивила. Что ж, придёт время, и мой бывший муж будет удивлён ещё сильнее.

Это неприятно, что в свидетельстве о рождении моего сына, в графе «отец» будет стоять прочерк. Но он там будет, как бы нехорошо это ни звучало. Я тоже умею быть гадкой. И я буду ей. Буду мстительной. Это трудно для меня. Тимур сделал меня такой. Теперь пусть не жалуется.

Даже Лина заметила во мне резкое изменение.

— Ты какая-то тихая стала, случилось чего?

— Нет, ничего. Просто думаю, — задумчиво проговорила я.

— О чем?

— Да так, ни о чем. Хочу поскорее, чтобы нас уже выписали. Домой хочу, — махнула я рукой.

— А я ещё полежу тут немного. Домой вернусь, сразу на кухню. Да ещё и выгребать сколько. Представляю, какой там сейчас дома бардак, за эти дни. Так что лучше отдохну пока.

— А муж?

— Так он работает, когда ему. Мама его сейчас готовит и убирает, надеюсь, будет чисто. Пусть немного побудет с внуками, ей полезно.

— Чего это ты так?

— Да как приведу детей, всё время стонет, как у неё голова от них болит. Вот пусть немного привыкнет, глядишь, и голова пройдёт, — усмехается. — А у тебя свекровь хорошая? Ой, извини, у тебя же нет свекрови, ляпнула, не подумала.

Да, лучше так, чем то, что моя свекровь вообще считает меня ошибкой своего сына. И всеми способами, какие есть, сводила на нет наше общение. Я ей никогда не нравилась, потому что не из того круга. Она мне тоже не нравилась, не люблю людей с пренебрежительным ко мне отношением. Считаю, я такого отношения не заслужила.

Значит, каждый остался при своём. Я ведь привыкла не навязываться тем людям, у которых при виде меня падает настроение. Не думаю, что я такой ужасный человек, чтобы от меня прятаться. Ну да ладно.

Мы могли подружиться, если бы она захотела. Более того, она могла стать мне другом, даже матерью. Но не стала, потому что я не из того круга. Да ещё и меркантильная, продуманная и хитрая. Что ж, ладно. Пусть будет так.

— Да ничего страшного. Нет у меня свекрови, и не было никогда, — ответила я наигранно весело.

— Извини.

— Незачем извиняться.

––

На следующий день, так же как и вчера, я старалась не выходить из палаты. Не хочу ни видеть, ни знать… вообще-то, знать я хочу.

Поэтому, когда пришла в очередной раз медсестра Лариса, я придумала хитрость, как узнать и просто спросила:

— Я слышала там Данилова лежит, а её не Оля случайно зовут? Я в школе училась с Олей Даниловой, может это она?

— Нет, там кажется Диана. Только её вчера выписали, и муж за ней приходил, такой красавчик. Жаль только, они без ребёнка ушли, — сочувственно вздохнула Лариса.

— Как это?

— Та, у них там… — и она понизила голос, — трагедия. Пришлось прерывать беременность. Ребёнок замер.

— Ой.

— Ужас, — сказала Лина из своего угла, держа на руках дочь.

А я почему-то сразу на Даню посмотрела. И положила ладонь на край кроватки.

Медсестра ушла, а Лина посмотрела на меня и сказала:

— Страшно. Тем более, если первый ребёнок, для родителей — горе.

Я ничего не сказала, легла на кровать. Подложила руку под щёку.

-–

Во второй половине дня Лину навестил муж, она пошла к нему вниз. Я присматривала за нашими детьми. Она вернулась довольная, счастливая. С гостинцами.

Мне радостно и в то же время стало грустно. Ветка пока ещё не вырвалась, чтобы меня навестить, а больше некому. А мне так хочется, чтобы пришел кто-то посмотрел на моего Данилу и сказал какой он красивый. И чтобы кто-то сказал, какая я молодец и ещё что-нибудь хорошее. Но никого нет. Тишина.

Дверь открылась, заглянула медсестра Ира, на меня указала:

— Алиева, иди вниз, к тебе там посетитель!

Сказала и исчезла за дверью. Я только рот успела открыть, чтобы спросить — какой такой посетитель. Но у самой сердце сразу бешено застучало. От страха и волнения.

Неужели? Решил навестить меня, выяснить, почему я здесь. Понятно, тогда ведь не успел. Судорожно пытаюсь найти, что говорить, как себя вести.

А может не спускаться? Показать, что я не хочу с ним встречаться и вообще видеть его не хочу. Пусть носится теперь со своей Дианой.

Я не злорадствую, но есть в этом какая-то последовательность. Ни в коем случае не желаю им ничего плохого. Только пусть не лезут ко мне. Я не хочу.

— Не пойду, — сказала я упрямо и села на кровати.

— Ты чего? — удивлённо глянула Лина, — пойди, хоть послушай, что скажет.

Мы с ней не обсуждали мою ситуацию, но она как будто догадывается о том, что меня бросили. Если бы она знала подробности, не стала бы требовать от меня идти.

— Я ничего не хочу знать, — сказала я и снова легла на кровати.

Протянула руку, для большей уверенности, взялась за кроватку.

Пусть Тимур уходит.

— Алиева, ну ты идёшь? — снова медсестра заглянула, — там парень тебя спрашивает, говорит он — твой сосед.

— Сосед? — я быстро села на кровати, — какой ещё сосед?

И тут я вспомнила парня, который помог мне несколько дней назад.

Как я могла о нём вообще забыть.