Развод. Я тебя (не) отпускаю

Соня Вишнякова (2024)

— Ты никуда не пойдёшь Соня, я тебя не отпускаю! — он хватает меня за запястье, тянет к себе. — Прошу, отпусти, Игнат, зачем я тебе? — говорю сквозь слёзы. Суровый взгляд блуждает по моему лицу. Если муж сейчас скажет что безумно любит меня, не может без меня жить — я останусь. Никуда не уйду. — Я женился на тебе не для того, чтобы разводиться, — цедит Игнат сквозь зубы.

Глава 5

У подъезда большая чёрная машина. Я подошла, остановилась. Игнат приблизился, открыл дверь, я села на пассажирское сидение. Мужчина обошёл вокруг, сел на водительское место, захлопнул дверь, повернулся и понимающе глянул.

— С подругой поссорилась?

— Да, поссорилась, — сказала я тихо, но с вызовом.

— Какие причины?

— Это неважно, — я отвернулась к окну, тем самым давая понять, что не намерена обсуждать с ним причину нашей с Викой ссоры.

Тем более, что причина — он.

Больше Игнат не стал ничего спрашивать, завёл мотор, нажал на педаль. Машина тронулась с места.

Куда, зачем я еду? Хороший вопрос.

После нескольких поворотов на одном из перекрёстков остановились на красный цвет светофора. Игнат повернул голову и внимательно на меня осмотрел. Мои волосы, курточку, и даже вниз, кинул взгляд на обувь.

— Ты уверена, что хочешь появиться перед моим отцом в таком виде?

Эта фраза сильно меня задела. Как он вообще смеет указывать на мой вид.

Офигел, что ли?

Сначала просит ему помочь, а потом ещё и унижает.

— Вы это сейчас серьёзно? — после ссоры с подругой, этот тип становится мне всё больше неприятен. — Если не нравится моя внешность, можете не везти меня к своему отцу, я не обижусь. Не мне ведь это нужно, — гордо вскидываю подбородок и снова отворачиваюсь.

Игнат только усмехнулся и дальше спокойно ведёт машину.

— Мне как раз нравится твоя внешность, даже очень, но мой отец может подумать… — он замолчал.

— Ну-ну, договаривайте, что он может подумать? Что я бомжиха или может деревенщина? Говорите уже как есть, — возмущённо повернулась к нему.

— Нет, он не подумает, что ты бомжиха или деревенщина, а просто поймёт мою хитрость, что я взял девушку прямо с улицы, договорился с ней и привёз к нему. Он поймёт, что мы с тобой в сговоре, — спокойно объяснил Игнат.

— И что вы предлагаете? — никак не могу остановить себя и свой язвительный тон.

— Я предлагаю заехать в магазин и переодеться, — улыбнулся он, как-то даже ласково, будто разговаривает с капризным ребёнком, который не хочет слушаться.

— Вы серьёзно? — нахмурилась я.

— А что тут такого? Это займёт всего двадцать минут, может полчаса, ну, час. Мы просто оденем тебя в более светский наряд. Эти джинсы не соответствуют статусу моей…

Я почему-то покраснела. Он со спокойным выражением на лице указывает на мою дешёвую одежду.

— Если вы не заметили, все, кто помоложе вас сейчас, так ходят. Ах, ну, да, вы уже вышли из этого возраста, вам не понять, — мне стало обидно за свои джинсы и кроссовки, за которые я заплатила целых две с половиной тысячи, чтобы быть в тренде.

Я понимаю, что есть кроссовки и за двадцать и за пятьдесят, и даже за сто тысяч, но не понимаю, зачем платить такие деньги за обыкновенные кроссовки, которые сегодня в тренде, а завтра — нет.

— Так я ж ничего и не говорю, хорошие джинсы и кофточка ничего, — он кинул взгляд на мою грудь, я натянуто улыбнулась и запахнула куртку.

— Хорошо, езжайте, куда вам надо. Я не против переодеться в светский наряд, если это понравится вашему папаше, — снова сказала язвительно.

— Спасибо, Соня, — Игнат совершенно искренне улыбнулся и тут же свернул на повороте, на улицу, где сразу в ряд несколько дорогих магазинов.

На этой улице лучше не ходить простым людям, чтобы не чувствовать себя человеком второго или третьего сорта.

— Здесь недалеко есть магазин, там нам точно помогут, — объяснил Игнат.

Проехали пару кварталов, и вот мы стоим уже возле бутика с названием известного бренда. В такой магазин я бы никогда не осмелилась войти, чтобы не почувствовать себя нищенкой, даже по сравнению с консультантами. Вот Вика может. Она внаглую заходит в такие места, расхаживает, смотрит, щупает одежду, специально раздражает продавцов. Ей плевать на их нервное состояние и возмущённые взгляды.

Сейчас машина стоит именно у такого бутика.

— Пойдём, — Игнат открыл дверь, вышел, обошёл машину, открыл дверь с моей стороны.

Вот сейчас реально стало страшно. Пока ехали, я почему-то совсем не волновалась, понимая, что мне придётся предстать перед его отцом, но войти в магазин брендовой одежды оказалось намного страшнее.

— Пойдём, не бойся, я же с тобой, — подбадривает Игнат.

Я подала ему руку, вышла из машины. Мы вошли в магазин. Две продавщицы направились нам навстречу, приятно улыбаясь Игнату, ну, и мне заодно, я же с ним. Хоть и несоответствию их представлениям о спутнице для такого мужчины.

Да, сейчас я выгляжу настолько простовато, что хочется провалиться на месте, лишь бы не чувствовать насмешки во взглядах этих девушек.

— Добрый день, — приблизилась к нам одна из них, вторая приветственно кивнула и пошла за стойку.

— Пожалуйста, помогите нам найти что-то приличное для встречи с родственниками, — сказал Игнат, указывая на меня.

— Сию минуту. Прошу вас, — девушка сделала жест, приглашая меня за собой.

Игнат подошёл к большому бежевому дивану, сел на него и сразу достал телефон, приготовился ждать с пользой.

Мы с девушкой проследовали сразу в примерочную, а не к стойкам с одеждой.

То есть, выбор сделают за меня.

Уже легче. Подозреваю, я бы точно растерялась, если бы меня спросили, что нужно надеть на встречу с отцом Игната.

Вообще, это уже начинает напоминать какое-то странное мероприятие. Сначала меня просят встретиться, я соглашаюсь, потом просят переодеться, я соглашаюсь, а что будут просить дальше, даже боюсь представить.

— Можете снимать одежду, я сейчас вам всё принесу. Одна минута, — улыбнулась мне девушка и скрылась за шторкой.

Не успела я снять джинсы, как она опять заглянула, повесила на крючки, на стене несколько платьев.

Снова я немного застыла. Платья, которые она вешает, вызывают во мне некоторый эстетический ужас. Никогда в жизни не примеряла подобную одежду. Да что там, я даже не бывала так близко от подобной одежды и уж точно не дотрагивалась.

— Обратите внимание, вот это бежевое, будет вам к лицу и вот это, тёмно-голубого цвета, — указала она на два из пяти платьев, висящих на крючках, на стене.

Никогда не предполагала, что есть подобный, тёмно-голубой цвет. То, что сейчас висит передо мной, удивительно красивейшая вещь. Это прямое платье из плотной ткани, похожей на трикотаж. Даже без всяких выточек оно выглядит так, словно его должна сейчас примерить сама принцесса Грейс. Утончённая элегантность в каждой детали. Точность линий, глубина цвета. Вещь, заставившая меня испуганно рассматривать и бояться дотронуться.

— А можно вот это — голубое? — неуверенно попросила я у девушки-консультанта.

Страшно касаться подобной вещи.

— Конечно, примеряйте что хотите, — вежливо ответила девушка.

Понравилось, как она со мной разговаривает. Понимаю, она заинтересована вежливо говорить с клиентами, которые сюда заходят и, тем более, покупают по такой цене, которая указана на ценнике. Работа этой девушки заключается в том, чтобы быть приятной и продать. Но в её отношении ко мне, простой бедной девушке, не было и доли той предвзятости, с какой, например, порой относится ко мне Вика, моя собственная подруга, из моего родного города.

Может быть, эта предвзятость появилась бы, будь я не рядом с Игнатом. Кто знает. Только прямо сейчас, общаясь с консультантом магазина, я чувствую себя больше человеком, чем в квартире с Викой. Рядом с ней у меня всё время ощущение какой-то собственной ущербности. То есть, говоря простыми словами, Вика — красавица, а я — уродка, которая лишь оттеняет её красоту.

А сейчас, как оказалось, всё внимание ко мне.

Я надела голубое платье, посмотрела в зеркало и почувствовала себя кем-то другим. Вроде бы я та же, но уже другая.

— Прошу вас, не хотите показаться вашему спутнику? — указала девушка на зал, где ожидает меня Игнат.

— Наверно, нужно, — неуверенно пожала я плечом.

— Конечно, нужно. Думаю, он должен одобрить, — кивнула она.

Неловко озираясь, я вышла из примерочной. Встала перед Игнатом. Он не сразу оторвал взгляд от телефона, быстро что-то печатает.

— Минуту, — наконец, посмотрел на меня.

Его взгляд остановился на моей фигуре. В глазах я заметила что-то похожее на недоверие. Он нахмурился, потом кивнул. Честно, я не поняла, означает ли это, хорошо или не очень.

— Да, мне нравится, именно это. Заверните.

––

Ого. Я предполагал, что когда она наденет нормальную одежду, слегка преобразится, но чтобы настолько.

Сказано, в умелых руках всё меняется. И даже такая простушка, как Соня, за несколько минут превратилась в довольно интересный экземпляр.

Девушки консультантки сделали невероятное, подобрали именно то, что Софье идёт. Её лицу, глазам, цвету кожи. Лучистому взгляду, светлой улыбке, стройной фигуре.

Удивлён.

В какой-то степени даже восхищён.

Эта девушка точно понравится моему отцу. Мне она уже нравится.

-–

Потом мы заехали в магазин обуви. Купили для меня туфли на каблуках, каких я никогда в жизни не то чтобы не носила, а даже в руках не держала.

Дальше ещё пара бутиков. Купили бельё, колготы, пальто из мягчайшего белого кашемира. С каждым новым заходом в какой-то из магазинов упаковки в машине всё больше, а сердце моё трепещет всё сильнее.

Если сначала я пришла в магазин, дрожала и боялась, то, когда покупали пальто, я даже осмелилась и высказала своё предпочтение, выбрала молочно-белое.

Каждый час, проходящий за шопингом, я, словно из дурнушки превращаюсь в красавицу. Всё меняется с такой скоростью, что я не успеваю привыкнуть.

Наконец, купили всю одежду и аксессуары для визита к отцу. Игнат даже бижутерию подобрал сам. Серьги и колье. Правда, не понимаю к чему это, мы же не на светский раут собрались, а всего лишь к его отцу.

— Ну, вот, теперь заедем в салон, к моей знакомой и можно ехать к отцу, — сказал Игнат.

— В какой ещё салон? — мне кажется, это уже слишком.

— Нужно сделать что-то с твоими волосами, — пояснил Игнат, указав на мою причёску.

Я уже практически его не боюсь.

— С моими волосами ничего не надо делать, — схватилась я за волосы.

— Не бойся, они останутся на месте. Нужно только немного… распушить, — ухмыляется.

— Послушайте, Игнат, вам не кажется, что это уже слишком? Если вам не нравятся, мои волосы, может, и лицо моё не нравится?

— Мне всё в тебе нравится, но мой отец, понимаешь, он немного своеобразный человек. Хотелось бы точно понимать, что ты ему понравишься, как моя невеста…

— Но если мы собираемся потом расстаться, зачем это всё?

— То, что случится потом — неважно. Сейчас нам главное — произвести на него впечатление.

— Сомневаетесь, что во всей этой одежде я не произведу на него впечатления? Или вы думаете, если я открою рот, он сразу поймет, из какой я категории? — обиженно смотрю вперёд сквозь лобовое стекло.

— Я так не сказал. Но, согласен, тебе лучше помалкивать. Я сам все скажу, ты просто кивай и поддакивай. А спросит, смотри на меня, мол, боишься что-то говорить без моего разрешения.

— Ладно, как скажете.

Мы заехали в салон, там мне вымыли, высушили голову и немного уложили локонами. Визажист сделала мне лёгкий макияж. Я надела всю ту одежду, которую мы купили, и вышла из салона уже абсолютно преображённая.

Игнат кинул на меня быстрый взгляд, открыл дверь автомобиля, я села.

— Ну, всё, дело сделано, теперь к отцу.

Я только вздохнула в ответ.