Сложный выбор

Слава Доронина, 2022

– Славный мальчуган. – Третьяков треплет моего сына по вихрастой макушке и не сводит с него внимательного взгляда. – Так напоминает мне одного человека… – Извини, Володя мы торопимся. – Беру Дениса за руку и хочу уйти, но Третьяков преграждает путь. – Сколько ему? Это ребенок Игоря? Я молчу. А когда все-таки решаюсь ответить, к нам подходит миниатюрная блондинка и виснет на плече Третьякова. На ее безымянном пальце блестит кольцо. – Дорогой, кто эта девушка? – спрашивает она и обращает внимание на Дениса. Бледнеет и меняется в лице. – Он же копия… – Это невеста Игоря, моего погибшего брата, – обрывает ее Третьяков, продолжая смотреть на меня. Я думала, что больше никогда не пересекусь с прошлым, но оказалось, что какое-то время мы с отцом моего ребенка будем жить в одном городе. В книге присутствует нецензурная брань!

11 глава

— Впустишь? — спрашиваю я, удерживая взгляд Ласки, и слежу за выражением ее лица.

Оно удивленное, в глазах паника.

Настя собирается захлопнуть дверь, но в последний момент, передумав, гордо вздергивает подбородок.

— Я ведь просила тебя не приближаться. Или что необходимо сделать, чтобы ты перестал меня преследовать? Позвонить твоей жене? — произносит она твердо.

С годами Ласка, наверное, стала еще упрямее, тем более рядом никого не было и она воспитывает ребенка одна. Возможно, даже моего. От этой мысли по новой начинает ломить затылок. До сих пор не могу уложить подобное в голове.

Отношения с отцом давно дали трещину. Между нами всякое бывало, особенно после смерти Игоря, но действия от моего имени оказались гранью, переступать которую было нельзя.

— А может, мне вызвать полицию? Да, так и сделаю. — Настя тянется к карману джинсов и достает телефон.

Ее пальцы дрожат, лицо стало неестественно бледным. Ласка роняет сотовый, и он с глухим стуком приземляется на пол. Шумно вздохнув, она опускается на корточки, пока я разглядываю светловолосую макушку, вспоминая, что несколько лет назад оттенок волос был темнее.

Сцепив челюсти, зависаю на пару мгновений, старательно отгоняя картинки, которые подсовывает память: однажды я вот так же заявился на порог Настиной квартиры, и все закончилось бурным сексом.

— Со дня смерти брата ты не отвечала на звонки и не хотела со мной видеться. — Пытаюсь говорит спокойно, но еще чуть-чуть, и у самого сдадут нервы.

После изучения всех бумаг и прямого вопроса отцу, в курсе ли он, что Настя родила мальчика и тот — копия меня и Игоря в детстве, я узнал много шокирующего и взял несколько дней тайм-аута для осмысления.

— Потому что мы… — Ласка осекается. — Это случилось из-за нас.

Перед глазами тут же всплывает другой образ. Каким улыбчивым был мой брат и как нелепо оборвалась его жизнь, сколько горя принесла смерть Игоря нашей семье. Грудь обжигает болью. Воспоминания клеймом выжжены на сердце. Не знаю, как от них избавиться. Да и нужно ли? Как-никак они часть меня. А от себя не убежать. Это я тоже давно осознал.

— Но когда потребовалась твоя помощь и поддержка, — продолжает Настя, — то вместо них мне дали денег и попросили избавиться от беременности, потому что мы с ребенком не вписываемся в твою прекрасную, успешную жизнь, которой ты, в принципе, и живешь. Предлагаю ничего не менять. Уходи, — говорит она.

Я глушу зарождающееся раздражение. Уйти проще всего, но что потом? Жить еще с одной тяжестью в сердце? Не хочу.

— Отец ничего не сказал о звонке и вместо меня сам отправился на встречу с тобой. Я не знал, что ты была в положении.

— Теперь знаешь.

— Настя…

— Сейчас можно сказать все что угодно, но правда заключается в том, что за эти годы мое доверие к людям сильно пошатнулось. По документам Денис к твоей семье не имеет никакого отношения. И никогда иметь не будет. Или ты рассчитывал услышать другое? — В ее голосе проскальзывают тревожные нотки. — Что меняется после твоих откровений?

— Да все, блядь, меняется! — выхожу из себя. — Я бы в жизни не оставил ребенка, пусть даже он от Игоря.

— Я должна обрадоваться твоему появлению и бежать знакомить тебя с ребенком? Сказать Денису: «Это твой папа, и теперь по выходным он будет забирать тебя к себе»? А однажды тебе надоест возить его туда-сюда и ты отнимешь у меня сына? Может, родите с женой своего?

— Бред. Никто у тебя не заберет ребенка. Даже в мыслях подобного не было, — хмурюсь я. — Давай ты не будешь рубить с плеча, успокоишься и дашь мне возможность все объяснить.

— Я не верю тебе. — Губы Ласки дрожат. — Что бы ты сейчас ни сказал. Я так нуждалась в твоей поддержке… Но получила только деньги на аборт. Может быть, обстоятельства действительно сложились таким образом, что ты ничего не знал, хотя я звонила тебе…

— Ты разговаривала с моим отцом. У нас похожие голоса.

— Даже если и так! — Настя съеживается. — Какое это теперь имеет значение? Тебе лучше исчезнуть, забудь о нас.

Испуганный вид Ласки и ее слова больно царапают сердце. Пусть жизнь и научила, что нужно пользоваться шансом избежать осложнений, сейчас не тот случай.

— Для меня очевидно, что так не будет лучше. Ни для одной из сторон, — чеканю я, стоя на своем.

Судя по шумному вдоху, Ласка собирается сказать что-то еще, но сзади доносится тихий голос:

— Мам…

В прихожей появляется Денис. Я опускаю на него глаза.

— Мам… — повторяет он отчетливее и через несколько мгновений протискивается между нами, жмется к ногам матери.

Смотрит на меня снизу вверх, высоко задрав голову. Парня шатает, щеки у него неестественно красного оттенка, глаза стеклянные. Выглядит как будто не очень здоровым. Так глубоко я не копал. Может, Денису медицинская помощь необходима?

— Мой хороший… — Интонации Ласки теплеют, она кладет руку на макушку сына, затем проводит по маленькому лбу. — Да ты весь горячий…

О Насте я часто думал, вспоминал. Только на воображаемых картинках никогда не было ребенка. Тем более общего. Эта мысль опять обескураживает.

— Настя, если вам нужна помощь… — Тянусь за телефоном. — Все тотчас же будет.

— Кто это, мам? — спрашивает Денис.

— Никто. Дядя уже уходит и больше здесь не появится. — Ласка поднимает голову и награждает напоследок таким взглядом, что внутренности по новой царапает. — И запомни: нам от тебя ничего не нужно. — Она захлопывает дверь.

Стою как истукан, смотрю перед собой и прислушиваюсь к голосам.

Никто. Чужой дядя. Именно им я и был все то время, пока не знал о сыне или племяннике.

Выхожу из подъезда и иду к машине. По пути набираю Рахманина, проигнорировав два пропущенных от Полины. Распоряжаюсь, чтобы Тит заехал в офис за бумагами и завтра со мной сгонял в Москву. Я третьи сутки на ногах, почти не спал — на совещании не свяжу и двух слов. Мы месяц готовились к этой сделке. Я прощупывал почву, рассчитывал риски, не давал спуска юристам. Не хотелось бы проебать все за пару часов.

Конец ознакомительного фрагмента.