Сказочные самоцветы Дагестана

Группа авторов, 2007

Настоящая книга знакомит читателя со сказками лучших мастеров слова многоязычного Дагестана. Каждая из них самородок, несет информацию о характере народа, обычаях и традициях определенной местности, села, района. В то же время в них много общего, потому что родились эти самоцветы в недрах древней Страны гор.

Победитель нартов

(Аварская сказка)

Жил-был один бедняк со своим единственным сыном. Ничего у них в хозяйстве не было, кроме одной худой, покрытой коростой кобылы.

Все обижали бедняков, и всех они боялись. Вот сын однажды говорит отцу:

— Если бы был у нас хороший конь, я бы тоже наверно мог стать храбрецом.

— А чем наша кобыла не конь? — говорит отец. — Надо только её откормить.

Покинули они родное селение, отправились в горы. Пустили кобылку на вольные луга, а сами стали жить в пещере.

Прошло время воды, наступило время солнца, кончился месяц оводов, пришёл месяц ночей, — отец и говорит сыну:

— Выгляни-ка, сын, из пещеры, — не белеет ли где, не чернеет ли что?

— Всё бело вокруг от белого снега, — отвечает сын, — а чёрный только валун какой-то на горе.

— Это и есть наша кобылка, — говорит отец. — На тебе уздечку, — приведи её!

Пошёл сын на гору и удивился, — стала кобылка крепкая, как медведь, да плотная, как барсук.

Вернулись отец и сын в родной аул, стали служить хану — отец табунщиком, сын на конюшне.

У хана была красивая дочь. Табунщик стал замечать, что дочь хана чаще стала поглядывать на лошадей. Ну, говорит, теперь самое время моему сыну стать храбрецом.

Однажды отец и сын услыхали от людей, что соседний хан собирается угнать табун лошадей их хана. Когда они сказали об этом хану, тот рассердился и стал собирать войска.

«Я ведь не воин, не нукер, а всего лишь только конюх, — подумал сын бедняка, — останусь дома, погляжу лучше на ханскую дочь». Но, как он ни уговаривал себя, а утерпеть не смог, — тайком оседлал свою черную кобылку и поскакал догонять воинов. В один миг сын бедняка очутился в огне битвы — сам одного сразит, кобылка двоих. Все только диву даются. Кончилась схватка, и сын бедняка сейчас же ускакал. Кинулись в погоню, но не догнали, — так его никто и не узнал.

Вернулся хан домой и говорит дочери:

— Быть бы нам разбитыми, если бы не неизвестный воин на чёрном коне. Такого храбреца я еще никогда не видел.

Дочь хана вспомнила, что пастух куда-то выезжал на чёрном коне, но ничего не сказала.

Прошло некоторое время и снова пошла молва, что на хана собирается другой враг. Хан приказал воинам собраться и выступил в бой.

«Куда мне с нукерами, — подумал сын бедняка. — Я не воин, я конюх, — останусь лучше дома, погляжу на ханскую дочь».

Но как ни уговаривал он себя, — не утерпел, — вскочил на свою кобылку и поскакал.

И снова он появился, когда хану приходилось плохо. Скачет сын бедняка и рубит — одного сам сразит, двух кобылка потопчет.

Хан решил, что если он и сегодня не узнает, кто этот храбрец, то до следующей битвы его, пожалуй, и наградить не придётся. На поле ещё клубилась пыль схватки, а хан уже ни на шаг не отставал от храброго воина. Так и узнал, что это его пастух.

На радостях хан созвал всех своих визирей и советников — позвали муллу, пригласили кадия и повенчали сына бедняка с дочерью хана.

Целую неделю продолжался свадебный пир. Дочь хана была довольна, что её мужем будет такой герой, но это был всё-таки простой конюх и, когда они остались одни, она спросила:

— Неужели на свете больше уж нет храбрецов, храбрее тебя? Вот если бы ты нартов победил, тогда б был храбрец!

Сын бедняка обиделся, не сказал ни слова, а наутро вскочил на свою кобылку и покинул родной аул.

Ехал он ехал, миновал и долины, и горы, проехал леса Тлебеляла, переправился через реки Ин и Дин, доехал как от меня до тебя, как от носа до рта, как от Каха до Хари-коло, и очутился у огромной жёлтой горы. На склонах горы бродили отары овец, но зелени нигде не было. Рядом была другая гора, на ней росло много травы, но не было овец. Между горами сын бедняка увидел стоянку, а на ней нашёл пастуха Ухая и его жену. Ухай был безглазый, а жена его — безносая. Поздоровался сын бедняка и спросил:

— Где в этой стране богатые, Ухай, а где воины?

— Хочешь богатства, — отвечает Ухай, — скачи за жёлтую гору, хочешь войны — за зелёную.

Сын бедняка поскакал за зелёную гору, добрался до её вершины, пустил лошадь пастись на зелёные луга, а сам лёг спать.

Только заснул, как услышал громовой голос:

— Кто пасётся на моей траве? Кто лежит на моей горе? Сын бедняка вскочил и видит, что на него идёт страшный нарт-великан. Сын бедняка не испугался и начал бой. Где он один раз ударит, там его кобылка два — убили они нарта, а одежду побежденного сын бедняка, как полагается, взял себе.

К вечеру сын бедняка вернулся на стоянку Ухая. Жена Ухая, как увидела отобранную у нарта одежду, так и заплакала. Это, говорит, одежда моего сына, — его убили нарты.

Провёл ночь сын бедняка на стоянке Ухая, а наутро спрашивает:

— Где сильные люди, Ухай, в этой стране, а где ещё сильнее?

— На той горе, где ты был, — отвечает Ухай, — вчера были сильные люди, а сегодня ещё сильнее.

Сын бедняка вскочил на коня, в один миг перемахнул через гору и очутился у огромного дома, окружённого высокими стенами.

Одним ударом он распахнул ворота и въехал во двор. У входа в дом сидели два нарта.

— Зачем ты явился на нашу гору, над которой даже птицы не смеют пролетать? — рассердились нарты.

— Поэтому-то я и пришёл сюда, что ищу, с кем сразиться, — ответил сын бедняка.

Нартам захотелось устрашить человека, и один из них сказал:

— Видишь эту скалу, — хочешь, я столкну её головой?

— Хочу, — сказал сын бедняка. «Пусть хоть один из этих великанов раскроит себе голову», — подумал он.

Нарт разбежался, ударил головой скалу, столкнул её с горы, а сам отошёл, как ни в чём не бывало.

— Видишь эту железную оглоблю, — говорит другой нарт, — хочешь, я закину её до неба и удержу головой.

— Хочу, — сказал сын бедняка, а сам подумал: «Может быть, хоть этот расшибёт себе голову».

Нарт взял железную оглоблю, огромную как дуб, подбросил её так высоко, что и не видно было, а затем задержал у края горы своей головой, а потом отошёл, как ни в чём не бывало.

— Видите вот этого коня, и видите меня на коне, — сказал сын бедняка нартам, — садитесь и вы друг на друга и давайте биться.

Начал сын бедняка бой, бился с утра до вечера, но только младшего нарта смог убить, — старший был таким твёрдым яйцом, какое никому не разбить.

Когда старший нарт остался один, ему стало легче, — он схватил сына бедняка, сорвал с коня и так бросил, что человек по колено в землю вошёл.

— Вот ты уже побежден, — сказал нарт и взялся за меч, чтобы срубить побеждённому голову.

— Погоди хвалиться победой, нарт, — сказал сын бедняка.

Он схватился за хвост своей кобылки и вылез из земли.

— Вот, — говорит, — я из-под земли сумел выбраться, — сумей ты из-под воды.

Пошли они к морю, покрытому толстым льдом, залез нарт в воду, думал пробить лёд снизу, но не смог — только голова надо льдом торчит.

Взялся сын бедняка за меч, чтобы срубить нарту голову, а нарт говорит:

— Ничего ты этим мечом не сделаешь. Вернись лучше в наш дом, принеси мой меч.

Пошёл сын бедняка за мечом нарта, вошёл в дом, видит — лежат чьи-то глаза и нос. Захватил их с собой и пошёл к нарту. Нарт взмолился:

— Всё равно мне помирать, — так будь хоть ты нартом: разрежь мой живот, съешь оттуда кусок сала — будешь огромным как нарт, опояшься моей кишкой — будешь крепким как нарт.

Отрубил сын бедняка голову нарту, сломал лёд, добрался до живота, вырезал сало и кишку и только собрался сделать по-нартовски, как услышал голос жены Ухая:

— Брось сало, человек! — закричал её нос.

Сын бедняка бросил сало, его подхватила бежавшая мимо собака и сейчас же издохла.

— Брось кишку, человек! — закричали глаза Ухая.

Сын бедняка бросил нартовскую кишку, она опоясала крепкое дерево, врезалась в него и раздавила надвое.

Сын бедняка понял тогда, что нос и глаза, которые он нашел в доме нартов, принадлежат Ухаю, и вернулся на стоянку. Ухай вставил в глазницы свои глаза, его жена перестала быть безносой, и обрадованные они рассказали сыну бедняка, как всё случилось.

— Видишь ли, — рассказал Ухай, — жена моя всегда надоедала мне своим носом. И совала она его, куда не надо, и сопела днём, и храпела ночью — никак не давала спать. «Что это у тебя за нос такой, противный, — сказал я однажды, — всё время сопит». — «Право, мне и самой обидно, что у меня такой нос, — сказал жена, — не нужен он мне!» Взяла, да и отрезала его и выбросила подальше. Я, как увидел жену без носа, так и сказал: «К чему мне глаза, если передо мной всегда будет это безносое лицо!» Вынул свои глаза и выбросил их вон. А как они попали к проклятому нарту, — и сам не знаю.

Сын бедняка помог Ухаю и его жене перегнать овечьи отары с жёлтой горы на зелёную, а потом отправился в обратный путь.

Он оставил и реку Дин, и реку Ин, миновал и долы, и горы, и доехал, наконец, до родного аула. Обрадовалась его жена, что приехал храбрец, победивший нартов, обрадовался хан, но ещё больше обрадовался отец бедняка.

Хан собрал людей со всего ханства и устроил пир ещё лучше прежнего.

Сын бедняка стал жить со своей женой, и у них пошли сыновья, похожие на отца, и дочери, похожие на мать. Они живут и сейчас, не зная ни беды, ни горя, как и жить бы да поживать всем людям на свете.