Лекарство от смерти

Сказочник, 2021

Сара – обычный подросток, жизнь которого напоминает во многом юные годы каждого человека, но так продолжается лишь до определенного момента. Не типичные проблемы, появляющиеся на ухабистой дороге жизни, заставляют девушку раз за разом проходить испытания на прочность. Многие из них кажутся чудовищными… Порой возникает чувство, что хуже уже просто некуда, и тогда судьба подставляет героине очередную подножку, ломая глупые надежды. Сможет ли она преодолеть все это, не потеряв себя? Или, быть может, желание "уйти" возьмет верх в этом неравном противостоянии… Содержит нецензурную брань.

Глава 3. Предпосылки.

Старая я.

Прости меня, дорогой читатель, за столь обрывочное повествование. Ника уже пришла с перекисью, и мне пора отвлечься от воспоминаний, чтобы вернуться в действительность. Но я обещаю рассказать вам все до самого конца…

— Сара, тут все, что я смогла найти: перекись, бинт, жгут, если нужен, — ринулась перечислять она.

— Да уж. Куда я без жгута…

На лице Ники проступает улыбка. На моем же невозможно прочесть ничего, кроме ледяного спокойствия.

— С кем болтала по телефону, пока меня не было, колись, я все слышала.

А то ты не знаешь…

— А тебе-то какая разница? — сухо бросаю я.

— Сара, ты чего… Я же просто…

— Ника, перестань, не строй из себя глупенькую овечку. Какого черта ты общаешься с Сэмом за моей спиной?

— Успокойся. Только не говори, что ревнуешь. Ты же понимаешь, что между нами даже близко не может быть никаких отношений. Сэм любит тебя, и, если тебя это успокоит, он не в моем вкусе… Мы общаемся просто как друзья.

— Ага, спешу верить…

— Дура ревнивая! Я попросила его позвонить тебе, потому что видела, в каком дерьмовом настроении ты находишься. Думала, он сможет поднять его тебе… Все наше общение строится на обсуждении планов на предстоящую поездку: какой алкоголь покупать, что брать по еде и т. д. Ты сама говорила, что не хочешь с этим всем возиться, поэтому я взяла организацию в свои руки… Я составляю ему список из того, что нужно взять, а он по нему покупает.

В диалоге повисла тишина. Слова Ники звучали убедительно, но даже тот факт, что они просто общались как друзья, заставлял мое сердце обливаться ревностной кислотой, отравляющей сознание. Я считаю, что если человек твой, то он твой без остатка. Вы принадлежите друг другу полностью, до последней капли, и никакие «дружеские отношения» не должны присутствовать даже близко. Знаю, это прозвучало эгоистично, и, как минимум, глупо, но на другой расклад я не согласна. Либо так, либо никак иначе. Компромиссам здесь места нет.

— Нужно быть совсем повернутой, чтобы сейчас поссориться из-за этого с лучшей подругой, — снова вставила Ника.

— Как скажешь…

— Ну прости меня. Мне, действительно, следовало рассказать тебе о нашем общении… Сара, я безумно дорожу нашей дружбой…

Голос Ники даже дрогнул на этом моменте. По всему было видно, что она переживает и ей стыдно. Мне стало даже как-то не по себе: не могу смотреть на то, как близкие люди страдают…

— Ладно, забыли… — тяжело вздыхая, произношу я.

— Снова лучшие подруги?

— Лучшие, — соглашаюсь я. — Только есть одно условие…

— Какое?

— Больше никаких секретов. Хорошо?

— Обещаю тебе.

Я беру у Ники перекись и начинаю обрабатывать раны. Она в это время ложится на мат рядом со мной и что-то запевает себе под нос. До начала урока не больше пяти минут и народ уже подтягивается в зал. Вот прошли парни и исчезли в раздевалке, шумно обсуждая последние новости спорта. Девчонки тоже постепенно подходят и идут переодеваться.

— Ну что, будешь заниматься сегодня? — спросила, приподнимаясь на локтях, Ника.

— Скорее всего.

— А как же колени?

— Боли уже практически нет, поэтому думаю, все будет отлично.

— Это хорошо, а то я умру от скуки одна. Пойдем быстрее в раздевалку.

— Мне так лень вставать. Давай еще немножко поваляемся на матах… Митч снова заставит наматывать круги по стадиону, поэтому нужно прийти отдохнувшими.

— Сара, это последний день. Заставь свою ленивую жопу поднапрячься перед каникулами, если, конечно, хочешь порадовать Сэма подтянутой фигурой, а не свиными боками.

Меня пробирает смех.

— Ага! Значит, у меня свиные бока, — смеясь, кричу я. — Тогда почувствуй на себе всю их мощь!

Я накатываюсь на нее сверху, и мы начинаем под дикий хохот дурачиться.

— Сара, — вопит подруга. — У меня сейчас что-нибудь лопнет внутри.

— Отпущу, только если ты вернешь свои слова назад.

— Хорошо-хорошо. У тебя обалденная фигура…. А теперь слезай, пока у меня не началось внутреннее кровотечение.

Я слезаю с нее, у нас обеих отдышка, как у бегуна после марафона, но мы продолжаем смеяться.

— Идем переодеваться, — найдя в себе силы, наконец произношу я.

***

Раздевалка.

Знаю, принято думать, что в женских раздевалках пахнет ромашками. Но хочу вам сказать, что это крайне сильное заблуждение, по крайней мере, в нашей школе. Зайдя внутрь, неподготовленный человек может сразу упасть в обморок. Здесь огромное количество разнообразных запахов: духи, крема, антиперспиранты, сигареты и тому подобное. Но среди всего этого изобилия запаха есть один, перед которым меркнут остальные — запах пота. Да-да, не удивляйтесь, девочки тоже потеют. Поэтому раздевалки на переменах тщательно проветриваются.

Практически все, кто находился в раздевалке, уже переоделись. Мы с Никой, не спеша, начинаем натягивать на себя спортивную форму, одновременно говоря обо всем, что придет на ум.

— Ты уже видела фотографии дома, который мы снимаем?

— Еще нет.

— Он просто великолепный! Огромный белокаменный особняк на берегу озера с чистейшей водой. И самое крутое, что вокруг никаких соседей. Только мы, алкоголь, музыка и смех. Это будет просто незабываемо…

— Да уж, звучит очень круто, — сглатывая ком в горле, соглашаюсь я.

— Конечно! В доме больше 20 комнат, которые обустроены по последнему слову техники. Кондиционеры, огромные телевизоры, мини бары и многое другое. В доме даже есть свои кинотеатр, джакузи и дискотечный зал.

— Главное в таких домах — ничего не разбить, — замечаю я. — А то придется продать почку, чтобы расплатиться…

Ника смеётся.

— Кстати, говоря о деньгах, ты передала мою долю? — спрашиваю я.

— Да, все деньги уже у парней, они вместе с Сэмом будут закупаться. А в понедельник на машинах отъезжаем.

Каждый раз, когда Ника упоминает моего парня, меня почему-то начинает трясти от злости. Я понимаю, что они согласовывают покупки, но все равно неприятно. Такая вот я ревнивая сучка…

— Отлично, буду надеяться на то, что родители простят…

Звучит звонок на урок. Мы выходим из раздевалки и видим, что класс уже построился перед физруком. Судя по выражению лиц основной части одноклассников, Митч решил сделать сегодня что-то «выдающееся».

— Баркс и Гилберт, — обращается физрук к нам. — Почему еще не в строю?

— Уже идем, — отвечает за нас двоих Ника. — Просто Сара упала сегодня, оступившись на лестнице, и содрала себе все колени. Я взяла медикаменты у вас в кабинеты и помогла обработать ей раны.

— Баркс, это так? — спросил Митч, пристально уставившись на меня.

— Да, я действительно упала, — опустив голову под силой его взгляда, ответила я.

В следующий момент класс стал разглядывать меня. Наверное, пытаясь, найти следы падения на моем теле. Господи, глупые, как овцы…

— Заниматься сможешь? — продолжил серию своих вопросов Митч.

— Именно поэтому я здесь, — уже устав от этого допроса, сорвалось у меня.

— Ну, смотри сама. Будут какие-либо жалобы — обращайся.

— Ладно…

— Такс, значит. Сегодня у вас будет кросс, — обращается Митч ко всем девочкам. — Пока я занимаюсь с парнями подготовкой к соревнованиям, вы бегаете вокруг поля. Задача пробежать 20 кругов. Всем все понятно?

— Но это же больше пяти километров, — прикинув в уме, обратилась к физруку Дана — девчонка из нашего класса, которая уже успела перевести круги в километры, чем"обрадовала"всех присутствующих.

— Что ж… тем лучше для вас. Если вопросов больше нет, то выходим на улицу.

Под дружный негативный гул всех девочек, а также трехэтажный мат в сторону физрука, который, разумеется, он не мог слышать, потому что был далеко впереди, мы строем выходим из школы и идем в сторону стадиона.

— Вот тебе и последний урок, — обратилась я к Нике. — Полюбовалась, блин, парнями?

Ника виновато замолчала, видимо, понимая, что облажалась.

***

Вот мы и на поле. Солнце уже прилично пекло, а от утренней свежести не осталось ни малейшего намека. На таком зное парни сразу стали сбрасывать с себя футболки, как Ника и предвидела. Девчонки дружно пялились на них, некоторые даже посвистывали, как мужики в ночных клубах, я же отвернулась, стараясь полностью убрать их из своего круга зрения.

И это мой класс…

— Сара, ты только посмотри на них, — подначивает Ника. — Это же восьмое чудо света… ну, или какое там по счету…

— Отстань, идиотка, — смеясь, говорю я.

— Эти кубики, грудь, бицепсы… Ты должна посмотреть.

— Моя подруга — конченная извращенка…

— Ой, сама-то не многим лучше.

Наш диалог прервал Митч.

— Всем слушать сюда, — заявил громко физрук. — Девочки, что до вас: разминаетесь и начинаете наматывать круги. Вы, парни, идете со мной на спортивную площадку. Рааазойтись! — скомандовал он.

Митч с одноклассниками ушли. На поле остались только девчонки. Кто-то сразу приступил к бегу, а кто-то, как мы с Никой, стоял и разминал язык.

— Великолепный день! Сначала грохнулась, ободрав все колени и порвав одежду, а теперь вот еще этот марафон на палящем солнце. Чудесное завершение учебного года! — на эмоциях выговариваюсь я.

— Мда уж. Еще и парни отошли. На что теперь смотреть?

— Ой, ну ты как всегда, об одном…

— Я постоянно ищу плюсы, а вот ты ноешь, что все и всегда плохо.

Что тут сказать, она была права. Я, действительно, часто концентрируюсь на своих проблемах.

— Ладно, забыли. Я больше не ною, а ты завязываешь со своими парнями, иначе я брошу в тебя собачьими экскрементами… — указывая на коричневую кучу возле стадиона, заявляю я.

Наши глаза встречаются. Какое-то время мы зло щуримся друг на друга. Так продолжается с минуту. Потом она все-таки не выдерживает и начинает смеяться. Ее звонкий, заразительный смех заставляет и меня потерять серьезный вид. Мы снова, как две дуры, ржем на весь стадион.

— Баркс и Гилберт, — орет со спортивной площадки физрук. — Я смотрю за вами. Не уйдете с моего урока, пока не пробежите все круги. Так что в ваших же интересах перестать корчить рожи и заняться делом!

— Старый хрыч, — передразнила его Ника.

Разумеется, слышать этого с другого конца поля он не мог. А если бы мог, то от моей подруги остался бы сейчас только пепел из-под кремирования.

— Ладно, побежали. Я знаю этого горе — ЗОЖника. Он от своих слов не откажется.

— Да уж… — соглашается с моими словами Ника, тяжело вздыхая при этом.

Я не бегала уже месяцев шесть и не бегала бы, наверное, еще столько же. Первые пять кругов мы с Никой осилили вполне спокойно, даже говорить успевали. Я поверила в свои силы, стала прикидывать, через сколько примерно закончим. Но вскоре начался сущий ад: каждый шаг, каждое прикладываемое мною усилие стало даваться с невероятнейшим трудом. Внезапная жгучая, ноющая боль в боку мешала расслабиться даже, когда я сбавляла темп. На 9 кругу Ника решила меня обогнать, потому что я уже чуть ли не пешком плелась. Никогда не была в таком подвешенном состоянии. Сильнейшая отдышка, сердце, стучащееся в ненормально высоком ритме — все это сопровождало меня неотступно. Мотивировали лишь слова Митча: «Не уйдете, пока не пробежите». Если бы не они, то давно бы бросилась на землю и плевать, какое количество двоек мне поставят. Сил, чтобы двигаться дальше, больше не было…

Сжав с силой кулаки, я заставляла себя преодолевать расстояние. Злоба на собственную слабость и никчемность лишь помогала мне держаться на ногах, оказывая ощутимую прибавку к силам. Я почувствовала, что постепенно силы восстанавливаются. Боль уходит, возвращая былую трезвость мышцам и легким, как будто открылось второе дыхание. Помню, тренер говорил про это: нужно просто перетерпеть сложный момент, тело адаптируется, и ты получишь дополнительные силы.

— Я смогу все это осилить, — произнесла я вслух, смахивая капли пота со лба.

Прибавив прилично в темпе, уже через круг мне удалось нагнать Нику.

— Догоняй, черепаха, — пробегая мимо своей запыхавшейся подруги, сострила я.

Я бежала и не чувствовала уже ничего. Никакой боли, усталости и отдышки, такое ощущение, что меня внезапно пронзило тысячами иголок, которые качали в меня морфин. Я перестала чувствовать вообще ВСЕ! Состоянии сравнимо с алкогольным опьянением, когда твои эмоции и чувства притупляются, но с одним лишь отличием: я не теряла контроль над своим телом.

Но вот, спустя всего пару минут, после получения мною второго дыхания, что-то безумно сильное ударило в голову. Раз за разом пульсирующая боль проносилась по телу, подобно разряду тока. Кажется, будто что-то взорвалось внутри… Зрение тут же ухудшилось. Все вокруг стало таким расплывчатым, будто бы я была в очках. Сразу вспомнилось утро, падение. Сейчас все повторилось, но уже в гораздо большей степени. Тогда я перестала бежать, остановилась и с трудом попыталась устоять на месте, сохраняя равновесие. Ноги не оказали должного сопротивления и подкосились, а сознание окончательно скомкалось, и я упала на землю.

То, что я помню дальше — череда обрывчатых воспоминаний. Чей-то крик прямо над ухом. Гул собравшихся вокруг меня людей. Контуры лиц, которые пытались меня растрясти, пытались помочь мне. Из последних сил я поднимала голову и всматривалась, но уже ничего не видела…. В глазах потемнело, и я безвозвратно оборвала связь с этим миром…