Качели. Сборник стихов

Симона Гауб

Всю жизнь раскачивалась и сломалась: поэзия как болезнь и болезнь как поэзия. Боялась их параллельного окончания. Не то чтобы я специально доводила себя до чего-то – таков мой склад характера – чувствительный, оголённым нервом встречающий человека или событие, переворачивающий слово и мысль. Мне самой уже не понять эти качели – от эйфории к безысходности, через оттенки, лица и ситуации. Я не буду больше просыпаться с бешено колотящимся сердцем, я врасту в почву и приспособлюсь к её составу. Книга содержит нецензурную брань.

Белая книга

ночную тишину не нарушают ни кнопки, ни шаги, ни голоса. был космос так недавно упомянут, но тишина, в какой не выживают, щемящая началом тишина меня уже обнять почти боится.

На расстроеном фортепиано

На расстроенном фортепиано в коридоре играли, все окна настежь, предчувствия не солгали. Как в прошлом году, помнишь — облака серые рвутся в комнату.

Мелодия тоже уводит, хватает за руку, рисует картины, разрывает путы загнивающей тины, охлаждение.

Дорожное настроение с необходимостью оставаться, драться не за что, биться, осколками пол застилать. Ветер спокоен, всё равно всё устроится, рано или поздно: молодость, ожидание, нервозность, потроха чужих бед и горечь чужих страданий, океаны водки…

Моря сводят на нет градус, моря затопляют берег — цунами, ожидаемый казус.

На расстроенном фортепиано в свежести тонут тонны тополиного пуха. Без границ и без рамок, насилие чувств над слухом, из перьев белых разрушенный замок. Тянет выслушать, вслушаться, вытянуть чужие нужды, всё, что запутано — выпрямить, только биться в осколки и распадаться мозаикой.

Не жалеть себя, а жалеть других, знаете ли.

2011

В лето

Белым — переливаются глаза,

Белым — паруса штор,

Июньский снег за окном,

Свобода.

Солнце неярко — улыбка на лице,

Солнце как свет в конце туннеля,

Солнце в каждом из нас,

Покой.

Добрые — почти как чудеса,

Добрые — пол часа хватает,

Почему так хочется смеяться?

Греет.

Чистота — больше не бедствие,

Чистота — последствие силы,

Борьбы с собой за право радоваться,

Играть.

Надеяться — даже если всё как раньше,

Надеяться — дальше только внутри

Изменения происходят, как поворот

На сто восемьдесят.

Выход — над стенами вечного града,

Выход — награда за ожидание,

Осада снимается, град освобождённый

Ликует.

Воины — куда идти пока не знают,

Воины — собирают стрелы и камни,

Люди высовываются из погребов

В лето.

2011

Я устала бога не рисовать

Я устала бога не рисовать. Слишком долго его не рисовала, может, тысячи лет, может, лишь со вчера. Я устала не рисовать — Бога. И слова снова обрели то, что потеряли, когда было страшно, как будто весь мир — иллюзия.

Но теперь слова обрели смысл, и он блещет ярче чем был, и греет теплее вечернего солнца, ведь слова зачерпнули смысл щедрой горстью из бытия.

Кто вернулся оттуда, из фантазий, которые ярче и чётче, которые нереально потрогать руками, но нельзя не потрогать сердцем — тот почувствовал ток холодка по спине.

Я устала бога не рисовать. И сегодня рисую я бога. Мне так дорого золото этой любви. Как устала его я не рисовать, как устала.

2012

Первый июньский ливень

***

Как будто впервые

Плачет полный стан нот,

Как первый июнький ливень.

Когда все надежды умрут,

И камни сами себя соберут,

Обрушится тотчас июнь.

***

Липкий взгляд прорастает в твои поры.

Мне покой будет снится за морем,

А пока твоих сказок ракушки

Ищут свободную шею и ушки.

Ливень июньский несёт

Маленький океан.

***

Как будто гуашью

Грубые мазки слов,

Как первый июньский ливень.

Мне больше не страшно, и я не могу молчать.

Застыло «сейчас» в ожидании рифмы.

Когда мои песни сложатся,

Об крик ржавых труб умножатся,

Обрушится тотчас июнь.

2013

Ладони

Метель забилась в тишь двора,

Сияет свежий пух, нетронут.

И после холода пора

Об батареи греть ладони.

Трельяж всё тот же в простыне

И чая крошки на картоне,

И гул смятения во мне,

И дрожь, зажатая в ладони.

Остановился стрелок бег,

И вечер вязнет, тонет, стонет.

Остались фонари,

и снег,

И звук

хлопка

одной

ладони.

2017

Облака плывут

Я поняла почему облака «плывут», и скалы облачные, валы, каньоны движутся тоннами по масляной плёнке голубизны. Я поняла, почему так легко кончаются сны, поняла, почему собирает цветок бутон.

Я поняла, почему говорят, что они плывут, не летят, не едут и не скользят. на кораблях этих места хватает каждому. там и тут перья висят. И я поняла, от чего они влажные.

Я поняла, почему облака — это дёрн для тех, кто успеет взрасти наверх. Я поняла, почему люди лгут, но правду не сдерживают ничем.

Я поняла, зачем Бог завёл механизм, в котором под музыку движутся облака, а мы все лишь живём под ним, и держим творение на рогах. А мы всего лишь крови бока, всего лишь радости минус страх, всего лишь маленькие пока, в моментах опасных заставленные моргать.

2017