Золото Ковалёва

Серж Сароян, 2023

Роман «Золото Ковалёва» о том, как в сложнейших условиях безлюдной тайги по воле обстоятельств остались трое друзей, преследуемые вооружёнными бандитами. Они оказались там, откуда не выбраться даже пешком, где нет ни радио, ни телефона, а вокруг на сотни вёрст ни души. Не имея при этом ни опыта, ни знаний. Попробуйте представить. Площадь Магаданской области составляет 462464 квадратных километров, на каждом квадратном километре река длиною в километр, и всё, что находится за пределами населённых пунктов, здесь называют тайгой. Хотя большая часть тайги – это тундра, непроходимые болота, озёра и топи, которые могут преградить вам путь даже на склонах высоких гор, называемых сопками. Короткое колымское лето может побаловать жарой в тридцать градусов, но может и июльским утром накрыть снегопадом, а продолжительные зимы с морозами до минус шестидесяти градусов не щадят никого. Здесь от морозов рвётся камень и дерево, теряет твёрдость железо, замерзает топливо. Роман основан на реальных событиях, происходящих в самом начале двадцать первого столетия, когда основные средства и богатства великой страны уже были распределены по рукам, и настал черёд второго передела – захвата крупными хищниками имущества мелких и средних собственников.

Стройка

Николая сам Бог поцеловал в лоб, очевидно, когда он родился. Кроме того, что из-под его кисти выходили великолепные произведения, он ещё был отличным шрифтовиком. Вот дай ему задание вывести каллиграфические китайские иероглифы — он легко справится. А самое главное — любую работу он выполнял терпеливо, чисто и аккуратно, что мне приходилось встречать крайне редко, да и меня самого Бог не одарил таким талантом. Его усидчивость и опрятность всегда пробуждали у меня чувство восхищения.

Теперь, окончательно определившись с планами, мы строили свою работу с учётом личностных наклонностей. Николай, обставив себя журналами, чертежами и прочей бумажной атрибутикой, чертил и рисовал всё необходимое, а я совместно с гидрогеологами, маркшейдерами и электриками занимался практическим внедрением наших замыслов.

Василий по мере необходимости одинаково помогал и мне, и Николаю. Парень оказался смышлёным и полезным. Николай его научил чертить и рисовать, а поскольку жил он здесь достаточно давно и знал местность лучше нас, его информированность сослужила нам неоценимую службу. В нашей электронной записной книжке под названием Notebook тоже была кое-какая информация, но из-за отсутствия интернета польза от этого ограничивалась содержимым в дисках.

Как и предполагалось, свои договорные обязательства мы выполнили в срок, а пока ждали результатов, Ковалёв попросил помочь строителям. По мере готовности отдельных проектов их согласовывали с Ковалёвым и сразу же приступали к внедрению. Тем временем ЛЭПовцы прошли половину пути и к зиме обещали дать электричество. Строители закончили стены из бруса, подвели перекрытие и рассчитывали справить новоселье к первому сентября. А Ковалёв не стал дожидаться завершения строительства крыши дома и уже разместил там столовую и свою кантору, освободив тем самым два вагончика для рабочих.

В общем, стройка первого дома подходила к своему завершению. Бумажная работа была закончена. А теперь, по просьбе Ковалёва, Николай и Василий устанавливали рамы слуховых окон на крыше. Я же, приставив лестницу к фасаду конторы, занимался завершением каких-то штрихов, когда боковым зрением почувствовал на себе пристальный взгляд человека. Я оглянулся. Внизу стоял Ковалёв и что-то внимательно изучал на фасадной стене здания конторы. Появление начальника на объекте натолкнуло меня на определённые мысли, наверное, поэтому я прервал работу и спустился с лесов. Мы поздоровались рукопожатием, как обычно, но что-то неестественное было в выражении его лица.

— Ну что? — принял он умную начальственную мину. — Я смотрю, дело идёт к завершению. Посмотрел я и документацию. Хорошая работа!

Меня же занимала только одна единственная задача — получить расчёт за выполненные работы и как-нибудь выбраться из этих мест. Наверно, поэтому счёл для себя неуместным участие в разговорах на отвлечённые темы. Повода для сомнений не было. Ковалёв производил впечатление порядочного человека, прошедшего пекло Афгана, где выживали сильные и последовательные мужики. И эти мысли давали дополнительные основания для оптимизма. Однако в жизни всякое бывает. Не всегда и не всё зависит от одного только начальника, бывают и над ними начальники, бывают всякие другие обстоятельства. Да и деньги — они лишь тогда чего-то стоят, когда они у тебя в кармане. А пока их надо ещё получить. Но, так или иначе, мы были настроены ни за какие другие работы не браться. Главное — получить деньги и вернуться домой. Тем более, что по планам начальства скоро должен прилететь вертолёт с важным грузом, а значит, можно воспользоваться обратным рейсом.

— Завтра с утра я жду тебя в конторе, — коротко высказался Ковалёв, ещё раз пожал мне руку и без лишних слов повернулся и ушёл.

В принципе, в рамках наших договорных обязательств мы всё выполнили, сдали заказчику и получили его одобрение. Настроение, как говорится, уже чемоданное. В мыслях воображали тонкости дороги домой. Что касается меня, то с семьёй у меня не получилось, квартира пуста. Но у Николая жена, сынишка и дочь, и им очень бы понадобились деньги, которые мы здесь заработали.

Ребята на крыше выполняли завершающие штрихи. Я с утра направился в контору, намереваясь решить вопросы оплаты. Теперь уже надо думать, как добраться до базового посёлка, как и на каких условиях можно использовать вездеход, будет ли вертолёт или снова предстоит непростое путешествие до аэропорта. В общем, хлопот предстояло много, но это были приятные хлопоты.

Василий за это время так привык, что ему не хотелось расставаться. Он раньше работал в бригаде: три мужика и он — ещё практически юноша. Там мужики его за человека не считали, несмотря на то, что он доводился племянником начальнику. Курили, ругались и доверяли ему самые неприятные участки работы. С нами юноша почувствовал себя человеком. Никто его не материл, не ругал, даже если он что-то делал не так, зарплату начисляли наравне, не курили. Не хотелось парню расставаться.

— Коля, а ты дядь Сергея давно знаешь? — спросил Василий.

— Сразу, как только приехал в Магадан, — машинально отвечал Николай.

— А как ты с ним познакомился, наверно, вместе работали?

Василий удивлялся дружбе двух мужиков с разницей в возрасте.

— Да, не сразу, — отвечал он на вопрос без тени пренебрежительного отношения к юноше, который тоже младше него на одиннадцать лет, — когда я служил в армии, познакомился с девушкой, она гостила у бабушки, но жила в Магадане. Приехал за ней после дембеля, нашёл работу. Пока искали мне жильё, дали койко-место в общежитие. Комендантша открыла мне дверь в комнату и показала кровать, но там была и вторая. Я спросил: «Кто там спит?», комендантша ответила: «Сергей, он уважаемый в городе человек, сейчас на курорт уехал». Я спросил, почему уважаемый человек занимает койко-место в общежитии, а она посмотрела на меня, как Ленин на буржуазию, и сказала что-то типа «не твоё собачье дело» и ушла.

— Понятно, — заключил Василий, — и с тех пор дружите?

— Не сразу. Я хотел в шкафу повесить свою одежду, а там клад нашёл.

— Какой клад? Там было золото? — удивлялся юноша.

— Нет, Васька, дороже золота!

— А что может быть дороже золота? — пожал плечами парень.

— Васька, а ты знаешь, что такое китайские колонковые кисти?

— Ну да, они ими свои иероглифы рисуют.

— Вот-вот. Я за одну такую кисточку ползарплаты отдавал. А когда открыл шкаф, там в углу стоял большой мешок, а из мешка торчит аппаратура. Ну я, естественно, вытащил из мешка, а это оказался чистый японский двухкассетник редкой марки SONY. Такую аппаратуру тогда мог позволить себе или богатый человек, или моряк торгового флота, который ходит в загранку, а в нашем случае в Японию. Ну я и вытряхнул всё содержимое мешка. А там этих кистей любых размеров, любых конфигураций!

— Он тебе презентовал парочку?

— А я его спрашивал?

— А что, я думаю, он не жадный.

— Вот и я так подумал, и забрал себе все.

— Как? Без проса?

— Когда на тебя такой клад сваливается, Васенька, обычно некогда кого-то спрашивать. Я подумал, что это мне бог послал. Да и подумал, зачем доктору кисти, да ещё такому уважаемому на весь город человеку? Потом, когда познакомились, я узнал, что он ещё и художник, выставляется на всесоюзных выставках, берёт заказы и т. д.

Юноша мало понимал философию Николая. В самом деле, взял чужую вещь без спроса и без угрызения совести, ещё об этом весело рассказывает.

— А кисти-то хоть ты ему вернул? — спросил он, чтобы хоть что-то понять.

— Нет, Васенька, мы ими до сих пор вместе работаем, — улыбнулся Николай с тенью издёвки, — представляешь? Износа им нет! Потом мне дали небольшую мастерскую, где я писал плакаты, лозунги и прочие заказы. Заходит какой-то мужик в спортивной куртке и шапочке, долго смотрит, как я пишу буквы его кистями, и ничего не говорит. Я подозревал, что это и есть тот самый «уважаемый в городе человек», но тоже виду не подаю. Потом спрашивает: «Со мной работать хочешь?», а про кисти даже не намекнул. Потом я спросил его, почему за кисти ничего не сказал, и знаешь, что он мне ответил? Он говорит: «Кисти — это всего лишь кисти, а люди — это люди».

— Коля, а сколько лет Сергею? — очевидно, в последний день Василий пытался узнать о человеке как можно больше.

— Не знаю, то ли до войны он родился, то ли во время войны, — полушутя-полусерьёзно умничал Николай, — в общем, древний человек.

— Получается, ему сейчас лет шестьдесят, а с виду — не больше сорока.

— Получается так, — согласился Николай.

— Так он, наверно, смерть Сталина помнит, — размышляя, заметил Василий.

— А ты спроси его, — подкинул идею Николай.

— Да неудобно, — замялся юноша.

— А что тут неудобного?

— Представляешь, — изумлялся юноша, — он старше дяди Валеры.

— Старше-то он старше, — заметил Николай, — но ты не бойся, он простой молодой человек. «Простой» — ключевое слова. Я имею в виду, не зазнайка.

— Старше всех, два института закончил, а не скажешь.

— Что не скажешь?

— Я хочу сказать, что со всеми ведёт себя на равных.

— Да, это он умеет, — заметил Николай, — и с начальством на равных, и пашет, как все работяги: сачковать не станет, лопату из рук не бросит.

— По лесам, как обезьяна, лазает, — усмехнулся Василий, а потом, чтобы сказанное не было истолковано в обиду, исправился, — то есть шустро, высоты не боится.

— Занимайся спортом и ты так сможешь! А что ты хотел?

— Нет, Коля, — продолжал удивляться юноша, — вот смотри, дядя Валера младше его лет на десять, а может быть и больше, а его не заставишь подняться на эти леса, а дядя Сергей раньше нас там оказывается. А как его отчество?

— А зачем тебе его отчество?

— Да неудобно по имени только.

— Не вздумай, — ухмыльнулся Николай, — он это не любит.

— Почему? — удивлялся юноша. — Он ровесник моего деда, бригадир. Есть все основания, чтобы обращаться по имени и отчеству.

— Так-то оно так, Васька, — наставлял Николай юношу. — Хоть раз было, чтобы он меньше нас работу делал или выбирал лучший кусок в столовой? Слово «бригадир» он тоже не любит.

— Я не это имею в виду, — виновато замялся Василий, — он же старше нас?

— В нашем деле, Васька, все равны. Понимаешь? Не должно быть старших и младших, как и не должно быть бедных и богатых, — заметил Николай. — Серёга так говорит. И знаешь, я с ним согласен, так легче работать вместе, когда между друзьями всё поровну, всё честно. Ты же видишь, он зарплату тоже делит всем поровну.

— А почему? — продолжал удивляться юноша. — Я согласен получать меньше тебя, ведь квалификация у нас разная.

Николай хорошо понимал, о чём говорит юноша. Он и сам так думал раньше. Так привык работать. Так работают все. Так работают все, поэтому все и работают спустя рукава. Но однажды судьба свела его с человеком, который думает иначе и принял его философию. А теперь, встретив молодого Василия, сравнивал его с собой, но только много лет назад. Наверное, поэтому так и старался растолковать ему преимущества настоящего равноправия.

— Понимаешь, Васька, мы выполняем одну и ту же работу все вместе?

— Верно, — согласился юноша, — все вместе.

— А вот сейчас мы с тобой крышу кроем — вместе?

— Ну, — недоумевал парень.

— У тебя в руках молоток — и у меня молоток, у тебя гвозди — и у меня гвозди, я забью десяток гвоздей — и ты забьёшь десяток. Всё поровну? А почему зарплата должна быть разная? В этом, Вася, есть большой секрет. Понимаешь?

— Какой секрет?

— А секрет простой, — хитровато улыбнулся Николай. — Вот если бы я получал больше, чем ты, то ты бы и работал меньше, чем я. Согласен? А поскольку мы деньги делим поровну, так и спрос с нас тоже поровну. Логично? Поэтому никто из нас не сачкует, никто не уходит на больничный, никто с обеда не опаздывает. Поэтому я тебе доверяю, а ты мне доверяешь, и друг друга не подведём. Вот тебе и секрет!

— Коля, а почему он в общежитии жил, у него же была семья? — удивление юноши было вовсе неслучайным. Ведь и возраст, и социальное положение не давали повода.

— Вот, Васенька, никогда не женись на блондинках, — полушутя заметил Николай. — Они предают, а мы — мужики — этого не любим.

— Понятно! — с грустинкой заметил юноша. — Он в очередной раз всё оставил жене, а сам с койко-местом в общежитие.

— Почему «в очередной раз»? — удивился Николай.

— Ну он же и бизнес, и деньги, и машины, и всё остальное оставил Светлане, а до этого у него была другая жена?

— А ты откуда знаешь про Светлану?

— Моя мама училась со Светланой, а потом с подругами рассуждали.

Всё это время работа ни на минуту не прекращалась, оба они выполняли всё по необходимости, помогали друг другу, никто не командовал, разговор работе не мешал, перекуров тоже не было. Многому парень за это время научился. Ему доверяли самые ответственные участки, и он старался. А если случалось, что-то он сделал не так или даже испортил, сломал, на удивление, никто его не ругал, а шутили и учили. А теперь подошло время, и парень сожалел, что в его жизни предстоят перемены.

Размышления Василия прервал голос снизу.

— Эй, художники, спускайтесь!

Николай выглянул. Внизу стоял повар и требовал следовать за ним.

— Что надо? Сейчас заканчиваем!

— Начальник сказал. Срочно! — настаивал повар.

— Пошли, — скомандовал Николай Василию и положил молоток.

— Что там случилось? — побеспокоился Василий. Он знал, что дядя встревожен чем-то серьёзным, поэтому подспудно ожидал какой-то развязки.

— Не знаю. Говорит, начальник приказал срочно!

Они спустились, повар их дождался.

— Идите, соберите вещи и на обед в столовую, — почти приказным тоном скомандовал повар, — вы сегодня уезжаете!

— Я тоже? — обрадовался Василий.

— Начальник сказал, что все, — строго заметил повар.