Попаданцы. Мир Таларея. Книга 1

Серг Усов, 2023

В жестоком мире магического средневековья одновременно оказались два наших современника. Олегу досталась участь бесправного серва в одном из находившихся на пороге смуты королевств континента Тарпеция. Не сильно лучше пришлось и Вике, бывшей байкерше, угодившей в тело городской нищенки, погибавшей от истязаний молодых аристократов. Казалось бы, судьба обоих была предрешена, и ничего, кроме быстрой гибели и сумасшествия, им не светит. Однако тот, кто отправил их в новый мир, выдал и Олегу, и Вике по одинаковому набору мощнейших магических и боевых умений, благодаря которым каждый из попаданцев смог достичь своих целей. Вот только враги имеют свойство расти как грибы после дождя. Наши земляки узнали о существовании друг друга. Станут ли они конкурировать между собой в борьбе за власть в Таларее или объединят свои силы, чтобы ответить на новые вызовы? Будет между ними дружба или нечто большее? Об этом станет известно уже очень скоро.

Глава 4

Олегу было не до действа, разворачивавшегося на сцене императорского театра, хотя на сцене блистала сама Камина, актриса, ставшая кумиром псковских театралов. И не только псковских, её игру приезжали смотреть представители аристократии и денежных мешков со всех королевств империи.

Камина, которой перевалило за двадцать лет, так и не избавилась от влюблённости с самого детства в своего государя и по слухам, будучи магиней, изучившей три боевых и исцеляющее заклинания, собиралась бросить театральную карьеру, чтобы поступить на службу в армию, рассчитывая совершить многочисленные подвиги и хоть таким образом привлечь внимание единственного мужчины, которому готова была посвятить свою жизнь.

Взрослая уже девушка, думал Олег, а прямо как ребёнок. Он уже дал указание маршалу Торму ре Сольту и министру образования и культуры Каре, племяннице Гортензии, чтобы Камину и на пушечный выстрел не подпускали к вербовочным пунктам. Лейтенанты-маги государю, конечно, нужны, но звёзды искусства нужны тем паче.

В том городе на Земле, где родился и вырос будущий создатель самой могущественной империи магического мира Талареи, имелся свой драматический театр. То ли земляки Олега не испытывали тяги к сценическому искусству, то ли актёрская труппа талантами не блистала, одно оставалось фактом — постоянная незаполняемость зала до тех пор, пока главный режиссёр на каком-то мероприятии не познакомился с директором школы, в которой учился псковский император.

Таким образом Олег четырежды смотрел чеховские «Три сестры», знал сюжет этой пьесы хорошо и решил, что стоит попробовать разнообразить репертуар императорского театра более сложными постановками.

Если верить главным цензорам — Каре и её тётушке королеве Гортензии, — постановка получилась отличная. Обе были в восторге. Вот только императору, находившемуся сейчас в ложе вместе со своими коронованными гостями, никак не удавалось сосредоточиться на игре актёров. Пьесу он лично адаптировал под местные реалии, не пришлось даже менять профессиональную принадлежность жениха — теперь у Олега имелась и артиллерия и, следовательно, артиллерийские офицеры.

Благожелательное внимание зрителей к происходящему на сцене попаданец отметил, и только. Мысли его были заняты другим.

Утренний разговор с Гортензией не добавлял особого оптимизма. Да, Дейрим, монарх соседнего с Растином королевства Фларгия, согласился с условиями вступления своей страны в Псковскую империю, которые продиктовал Олег после долгих обсуждений с королевой Тарка, и убрал из вассального договора требования своих вассальных герцогов.

Старого мота, желавшего получать «Омоложение» от самого могущественного мага, а заодно переложить часть долгов на признанного им сюзерена, всё устраивало. Вот только попаданец уже чувствовал намечавшийся ворох проблем с фларгийской аристократией, не получившей, считай, ничего.

Псковские егеря и ниндзя до сих пор не могли навести порядок в растинских землях, а ведь уже больше двух лет прошло, как республика вошла в состав империи. Теперь же вскоре предстоит заниматься умиротворением и феодальной вольницы Фларгии.

Олег вообще не хотел расширять границы своего государства. Но ситуация складывалась так, что спокойной жизни ему никто, в первую очередь его коллеги-императоры Ороса и Крина, предоставлять не собирался.

Ведомство Гортензии давно вело переписку с императорскими дворами, но и она, и Олег прекрасно понимали, что надеяться на примирение с соперниками не стоит. В политике важны не намерения, а возможности. Так было на Земле, так есть и на Таларее. Тем более что созданное Псковское государство отняло у Ороса и Крина огромный кусок влияния и территорий для извлечения прибылей, а ведь эти сильные хищники давно привыкли после хадонской смуты и полураспада империи Божественной Агнии выступать гегемонами на всём континенте.

Вступать напрямую в вооружённый конфликт с Псковом и его могущественным магом-государем никто пока ещё не решался, зато подпитывать соседей новой империи деньгами, оружием, наёмниками и советниками конкуренты начали почти сразу, как только произошло объединение королевств центра Тарпеции под одним скипетром.

Недобитки — Великое княжество Руанск и королевство Линерия, где часто появлялись эмиссары из Ороса, постоянно устраивали провокации на западных границах Винора, а через Фларгию шла кринская поддержка растинских смутьянов.

Неспокойно было и на границах Глатора, самого северного из псковских королевств. Агенты Агрия — о чём генерал разведки доложил перед обедом, практически вытолкав казначея из кабинета императора — насчитали в Нерчире и Адистине, государствах, лежавших выше по течению Ирменя, главной водной артерии Тарпеции, дополнительные полтора десятка уже завершающих формирование наёмных полков.

На чьи деньги эти небогатые монархи расширяли свои армии, не имело смысла даже выяснять. И так понятно, что там уши Оросской империи торчат, как у того осла.

Соперники — врагами их называть пока было рано — всё же расчётливо или интуитивно нашли единственный верный способ противостоять Олегу, могущественному магу и талантливому полководцу, они принялись раздёргивать его внимание и силы, чиня неприятности с разных сторон.

Более или менее спокойными оставались, пожалуй, лишь юго-восточные границы, где Псков соседствовал с Хадонской империей и её сателлитами, и то было неясно, как долго такое положение дел будет сохраняться. Божественной ещё надо лет десять — пятнадцать на восстановление сил Хадона и возвращение утраченного. Потом не исключено появление ещё одного соперника в лице Агнии.

Так и выходило, что рассчитанные на десятилетия планы попаданца на превращение своего государства в островок технического прогресса, культурного развития и материального благополучия встречали препятствие в виде реальных условий средневекового феодального мира.

Чек однажды правильно сказал, правда, только в отношении Линерии, дескать, если в этом королевстве оставить не под псковским контролем хотя бы одну деревню, то Орос найдёт возможность и время накачать это село оружием и наёмниками и направить солдат удачи на грабёж винорских соседей.

Высказанная старым другом попаданца, его первого на Таларее соратника, мысль являлась абсолютно верной и в отношении некоторых других стран.

Император Пскова прекрасно понимал все дополнительные издержки, которые лягут на его плечи при принятии под свой скипетр Фларгии, однако приходилось идти на расширение империи, чтобы прекратить на этой территории деятельность враждебных сил. И на королевстве старого Дейрима остановиться не удастся, это Олег понимал.

Землянин давно на собственном опыте убедился, что руководитель государства при принятии решений чаще выбирает не между плохим и хорошим вариантами, а между плохим и совсем хреновым.

— Олег, разреши, я тебе представлю баронессу Агленду? — попросила Уля, беря на выходе из ложи брата под руку.

Для кого-то на Земле театр начинался с вешалки, а для Олега по понятным причинам всё-таки важным атрибутом искусства, когда их класс в добровольно-принудительном порядке приучался к культуре, являлся буфет.

Потому в императорском театре имелось сразу три заведения общепита, одно из которых предназначалось исключительно для особо важных персон, перечень которых определяла сама графиня Кара.

В вип-зал и направлялись сейчас сквозь расступающихся и кланяющихся театралов Олег с Улей, а следом король и королева Тарка.

— Чем славна эта баронесса, как там ты её назвала?

— Это супруга бригадного генерала Ковина, — сообщила королева Саарона. — Приехала с детьми погостить в Псков, показать им столицу. Муж ведь у неё не может сейчас покинуть северные границы, там жарко.

— Понял, — кивнул попаданец. Бирманский герцог ре Куссон, принявший этот кивок как приветствие на свой счёт, расцвёл, словно хризантема в саду. — Жена твоего протеже. Гнус, кажется, его когда-то звали?

— Олег!

— Никто не слышит, Уль. Да я уже и забыл прозвище бывшего воришки, как только убедился, что он храбрый воин и достойный командир. Хорошо. Пригласи её с нами в буфет. Я угощу даже. Не обеднею.

По мере роста численного состава своей армии Олег уже не мог как когда-то знать в лицо чуть ли не каждого десятника. Теперь он и полковников-то, особенно ландверовских, в глаза не видел, хотя описание заслуг и характеристики на всех командиров у него заботливо хранились в картотеке одной из задних комнат при кабинете, заботливо составленной офицерами особых отделов генерала Лешика.

Но Ковина император и без этого хорошо знал и помнил, а оказывать высочайшее внимание своим военачальникам и покровительство членам их семей государь никогда не забывал. Свою армию Олег любил, как и она его.

Отправленная Улей рабыня привела в комнату, где государь с приближёнными расположился на время антракта, молодую женщину с двумя маленькими детьми — мальчиком и девочкой, очень стеснительными, почти до испуга.

Агленда была взволнована, но держалась молодцом. Даже не отказалась выпить с императором по рюмке кальвадоса на брудершафт. Её поддержали аплодисментами не только генералы Нечай и Бор, главные контрразведчик и полицейский, но и королевская чета Тарков с графиней Карой.

— Ты где остановилась? — спросил Олег аккуратно присевшую к столу на самый краешек кресла Агленду.

— В моём особняке, — ответила за свою протеже Уля. — Не селиться же ей в трактире?

— Переезжай во дворец, баронесса, — император решил расширить пределы своей милости. — Я дам команду Чеппин, она выделит тебе гостевые комнаты в южном крыле.

Агленда хоть и была поражена оказанной честью, но виду постаралась не показать. Кальвадос ли тому причиной, или его совмещение с двумя бокалами синезийского вина, но генеральша быстро растеряла первоначальную скованность, как и её с Ковином дети.

Пустая беседа с друзьями ни о чём сняла напряжение императорских дум о делах, и оставшиеся акты пьесы Олег уже смотрел с интересом.

А ведь из Камины действительно прекрасная актриса получилась, не в первый уже раз отметил про себя попаданец, и отправил девушке большой букет роз, за которым посылал в театральное фойе одну девушку из ниндзя своей охраны. К розам он не забыл приложить изящную цепочку из платины с бриллиантовым кулоном, выпрошенные у королевы Гортензии.

Кстати, платина, считавшаяся ранее порченным серебром, уже второй год торговалась дороже золота. Добиться этого удалось чеканкой из этого металла тысячерублёвых монет размером с ладонь, принимавшихся Псковским имперским банком с десятинной премией. Теперь платиновые деньги ценились любителями делать накопления больше золотых или серебряных наряду с драгоценными камнями и золотом.

Вечером, когда Олег с Бором обсуждали скорое открытие комендатур во Фларгии и, главное, где взять ещё людей для их комплектования (выпускников школы ниндзя не хватало, а увеличивать набор курсантов означало снижение качества обучения, уже пробовали), в кабинет без доклада, ей было можно, вошла королева Саарона и молча разместилась на подоконнике.

— Сам же распорядился, — пожаловался главный имперский комендант. — Моё ведомство получает выпускников последним. Сначала Агрий с Нечаем, затем Торм для егерских полков, а только после — мне.

Идея попаданца с комендатурами в принципе себя оправдала в том смысле, что полицейская служба империи не перегружалась борьбой со всякими мелкими преступлениями, борьбу с которыми, как и прежде, вели городские стражи и владетели феодов. Комендатуры занимались лишь особо важными делами, связанными с причинением ущерба государю. Лишь в столице ведомство Бора выполняло и функции стражи.

Это позволяло относительно малыми силами контролировать города и поселения разросшегося государства, присматривая заодно за деятельностью местных правоохранителей.

— Про твою беду мы уже не в первый раз говорим, Бор. — Император встал и, подойдя к королеве Саарона, забрал у неё из руки яблоко и выкинул в окно. — Уля, если нет рядом Гортензии, это вовсе не означает, что ты можешь демонстрировать государю свои босяцкие привычки. — Он вернулся на место, не обращая внимания на мстительный прищур сестры. — Во Фларгию войдёт экспедиционный корпус Риты. С ней будет и егерский полк, правда, не в полном составе. Я ей скажу, чтобы на первых порах она тебе выделили пару рот или даже батальон в помощь. А дальше посмотрим.

— Что сейчас в Глаторе происходит, генерал? — спросила Уля у коменданта и пояснила Олегу, заметив его приподнявшуюся бровь: — Агленда не только показать детям Псков приехала. Я её, кстати, уже привезла во дворец. Ты бы видел выражение её лица, — усмехнулась сестра. — Да, так вот, она просто не решилась тебе при всех рассказать. Регент Виделий явно занимается саботажем организации глаторского ландвера, и снабжение регулярных полков приходится чуть ли не выбивать с боем. Тебе не докладывают обо всём. А там мутные дела происходят. Бор, а ты-то в курсе?

— Государыня, прости, но то, что я докладываю императору, только он волен разглашать, — учтиво ответил комендант.

— Всё он мне рассказывает. И не только он. Уля, давай я с делами на севере сам разберусь. И не дуйся как мышь на крупу.

Бывший монарх Глатора, ставший регентом при своём внуке Виделии Втором, не очень был рад тому, что его королевство стало вассальным Пскову, только вот иных вариантов разгромленному на поле боя королю не оставалось. Виделий Первый смирился, но не успокоился.

Подавляющее большинство людей, даже облечённых властью, к примеру, таких, как правительница Саарона, часто наивно полагают, что многие безобразия происходят из-за неинформированности государя. Дескать, если бы тот знал о творящихся неприглядных делах, то быстро всё бы исправил. Виновных наказал, честных наградил, и тут же всё стало бы всем хорошо.

Реальность же была такова, что управление империей требовало от Олега постоянного поддержания баланса интересов различных социальных, родовых, национальных и финансовых групп.

Попаданец мог легко устранить бывшего правителя Глатора, но удерживало Олега от такого шага не только то, что Виделий был отцом его подруги, королевы Винора Клемении, и дедом нынешнего трёхлетнего монарха, но и понимание, что за поступками лишившегося короны интригана стоят интересы глаторских герцогов и многих феодалов рангом ниже.

Это королевство наряду с Винором и Бирманом являлось основой империи, можно даже сказать, её центральной осью, и устраивать там гражданскую войну, когда ещё не до конца умиротворены Саарон и Растин, на взгляд попаданца, было бы большой ошибкой.

Олег решил пока ограничиться ужесточением контроля со стороны своего наместника на севере Фиса, подручного верного Лешика, и старого боевого товарища полного генерала Шереза, имевшего под рукой два полноценных армейских корпуса. Неусыпный пригляд за делами в Глаторе контрразведкой и комендатурой тоже никто не отменял.

— Ты бы послушал, что Агленда рассказывала мне, — проявила упорство Уля.

Она и раньше своим упрямством, как и огромной работоспособностью, походила на ослика, а став венценосной особой, только усилила эти качества. Кроме Олега и Гортензии на Улю никто влиять не мог.

— Хорошо, послушаю, — согласился император и укоризненно посмотрел, когда сестра вновь потянулась к подносу с фруктами, который держала перед ней молодая рабыня. — Пригласи её на завтрак ко мне. И нам пора расходиться. Завтра очередной напряжённый день. Ты в Промзону с утра поедешь со мной?

— А я там нужна? Если да, то поеду. Если нет, я лучше Агленде и её детям Псков покажу. Сам ведь говорил, что мы в ответе за тех, кого приручили. — Уля спрыгнула с подоконника, демонстративно вежливо поклонилась государю и улыбнулась. — Представляю, как вытянутся лица гарнизонных кумушек, когда до них дойдут слухи о том, что баронесса сидела за столом с самим императором.

Она искренне гордилась Ковином. И собой, естественно. За то, что однажды вместо отправки на кол мелкого уголовника по кличке Гнус, попавшегося ей в руки, дала этому молодому парню шанс проявить себя на военной службе, а тот её доверие оправдал выше всяких надежд.

— Ну, кумушки гарнизонные мне не интересны, — хмыкнул Олег. — Что они там будут думать, мне глубоко всё равно, а вот укрепить клиновые замки и пружины для очередной партии артиллерийских орудий требуется. — К огромному сожалению попаданца, придумать немагический метод получения пружинной и оружейной стали высокого качества пока не получалось, хотя ведомство Трашпа, главного механика, работало над этим упорно. Лить стволы для мушкетов и пушек, заряжающихся со стороны дула, научились, а вот казнозарядные орудия под бездымный энергетический порох без участия самого императора или его венценосной сестры производить никак не выходило — даже лучшие образцы больше трёх десятков выстрелов не выдерживали. — С тобой мы сделаем больше. Я в Промзону утром еду. Так что можешь и туда съездить, и потом с семьёй Ковина прогуляться. Уля?

— Поеду, говорю же. Дело есть дело.

— Что бы я без тебя делал? — без всякого намёка на шутку задал император вопрос, не требующий ответа.