Карлик Петра Великого и другие

Сергей Цветков, 2021

Исторические мистификации – жанр старинный и весьма почтенный. Им увлекались в разное время Уолтер Патер, Павел Муратов, Владислав Ходасевич, Хорхе Луис Борхес. Конечно, по большому счёту, мистификацией является любой исторический рассказ. Но иногда для полноты художественного впечатления писателю важно добиться иллюзии абсолютной документальности своего повествования. Это – не обман, не вождение читателя за нос, это – игра, которая, собственно, и является сущностью искусства. В каждой из новелл сборника воспроизведены либо реально существовавшие исторические персонажи, либо подлинные события, имевшие место в прошлом. Историческая ткань повествования полностью достоверна, хотя сюжетные повороты зачастую таковы, что кому-то может показаться, что он читает историческую фантастику. Читателю предстоит самому решить, что является правдой, а что вымыслом, и где проходит тонкая грань, отделяющая одно от другого. Содержит нецензурную брань.

От автора

Собирая исторический материал для «толстых» книг, неизбежно сталкиваешься с сюжетами, которые производят наиболее сильное впечатление в «сжатом» виде, то есть в качестве исторических миниатюр. Как-то лет 20 назад я, тогда ещё молодой историк, прочитал об одном немецком профессоре-филологе, который доказал «несолнечное» происхождение культа Аполлона и умер при довольно странных обстоятельствах, весьма напоминающих месть рассерженного божества. Мне захотелось воспроизвести эту историю в художественном виде, связав разрозненные исторические факты в судьбу. Получилась небольшая новелла «Аполлон разоблаченный».

С тех пор время от времени я обращаюсь к жанру исторической миниатюры, который очень люблю.

За многие годы у меня скопился целый ворох исторических очерков и рассказов.

Большая их часть представляет собой исторические мистификации — жанр старинный и весьма почтенный. Им увлекались в разное время Уолтер Патер, Павел Муратов, Владислав Ходасевич, Хорхе Луис Борхес.

Конечно, по большому счёту мистификацией является любой исторический рассказ. Но иногда для полноты художественного впечатления писателю важно добиться иллюзии абсолютной документальности своего повествования. Это — не обман, не вождение читателя за нос, это — игра, которая, собственно, и является сущностью искусства.

В каждой из таких новелл воспроизведены либо реально существовавшие исторические персонажи, либо подлинные события, имевшие место в прошлом. Историческая ткань повествования полностью достоверна, хотя сюжетные повороты зачастую таковы, что кому-то может показаться, что он читает историческую фантастику. Читателю предстоит самому решить, что является правдой, а что вымыслом, и где проходит тонкая грань, отделяющая одно от другого.