Кронштадтские мотивы. Рассказы

Сергей Петрович Екимов, 2023

В сборник морских рассказов вошли новые и ранее изданные рассказы. События переносят читателя в годы "перестройки". Сложные времена, как известно, рождают сильных людей . Именно о таких людях повествует книга. В каждом из двенадцати рассказов перед читателем предстают интересные морские события. Героям предстоит мужественно и отважно искать решения на сложнейшие задачи. Смекалка, профессионализм и конечно военно-морской юмор – вот слагаемые успеха.

В сборник"Кронштадские мотивы"вошли новые и ранее опубликованные рассказы.

Перед читателем предстают сложные годы"перестойки". Моряки Кронштадта каждый день сталкиваются с трудными задачами, которые им ставят море и время.

Девяностые годы прошлого столетия проверяли на прочность всех моряков"великой державы". Человеческие пороки и слабости завладели умами и сердцами многих. Но были и те, кто устоял под бременем развала страны. На их плечах держалась тогда боевая готовность кораблей.

В начале двадцать первого века сильно осиротели причалы города морской славы. Чтобы"паруса"кораблей вновь наполнились попутным ветром, героям рассказов придется много трудиться.

Морская жизнь с новой силой заиграла на Усть-Рогатке.

Настоящим морякам Кронштадта посвящается.

Не может быть…

Кронштадт.

Купеческая гавань.

Зима (середина января), начало девяностых…

Дежурный по дивизиону тральщиков старший лейтенант Сергей Петров вернулся в рубку дежурного. Суббота. Большая приборка на кораблях и уборка территории ЗУР (Западная Усть-Рогатка) завершена. Снег искрится на верхушках огромных сугробов. Личный состав кораблей разошёлся по кораблям. Скоро обед.

Мороз по-настоящему крещенский, на градуснике минус тридцать два градуса. Весь декабрь снегопады шли каждый день. А вот в январе и снег пропал, и температура воздуха минус двадцать — минус тридцать каждый день.

Экипажи кораблей дивизиона тральщиков практически постоянно сидят на кораблях, на палубу нос не выставить. Даже подъем военно-морского флага по кубрикам проводит. Учения, тренировки тоже особо не проведешь — технику повредишь.

Выходов в море, само собой нет — лёд в гаванях и на рейдах больше метра уже. Но забот на дивизионе хоть отбавляй. Документацию подбей, все регламенты и ремонты техники до навигации заверши. Молодежь, что осенью пришла, надо «в строй поставить».

Да ещё проверки различные. Любят «московские штабники» зимой в Кронштадт пожаловать. И ехать недалеко, и друзей-товарищей в Питере навестить можно. Вот и проверяют по очереди, почти до апреля. А потом, наверное, на юг все стремятся.

Так не спеша рассуждал Сергей, наблюдая, как матросы с его тральщика убирают лопаты и скребки в коффердам (специальные помещения-отсеки в плав причалах).

В рубку дежурного зашел командир тральщика 454 Олег Артемьевич Ковалёв. Он старше Петрова на два года. И Сергей его называет своим «годком». «Годок» это учитель, наставник, помощник во всех, даже иногда в «не совсем правильных» делах.

… В августе позапрошлого года лейтенант Сергей Петров после окончания военно-морского училища имени М.В. Фрунзе — школа гардемаринов на Васильевском острове — прибыл на дивизион.

Точнее их прибыло двое: он и Серёга Ледников, оба стали командовать тральщиками проекта «Корунд». Но Ледников много старше, он и в училище поступил в звании мичман. Поэтому, «зелёным» лейтенантом на дивизионе оказался только Петров. И, как водится на флоте, над «молодым» начали подшучивать и подтрунивать «старые» командиры.

Ох, нелегкие эти первые шаги на флоте молодых лейтенантов…

Тральщик Олега Ковалёва тогда стоял в заводе и первый месяц Петров Олега видел лишь мельком — на совещаниях у комдива. Но после перехода 454-го в Купеческую гавань Олег буквально «взял за руку» Петрова и начал без всяких, как теперь говорят понтов, обучать и подсказывать.

Теперь, когда молодого лейтенанта пытались проучить «старшие товарищи», Олег резко прерывал их. И сам терпеливо растолковывал Сергею, как надо поступить в той или иной ситуации. Швартовать корабль тоже учил Петрова «годок» — Олег Артемьевич Ковалёв. А это и по сей день считается квинтэссенцией морской практики любого командира корабля…

Корабли дивизиона тральщиков ошвартованы в Купеческой гавани Западной Усть-Рогатки на трех секциях плавучих причалов. Сегодня, почти на этом же месте, стоит корабль-музей эскадренный миноносец «Беспокойный». Только эсминец стоит параллельно Усть-Рогатки, а тральщики в те времена стояли на перпендикулярно ошвартованном плав причале. В конце пирса стоят базовые тральщики, у них осадка больше. А рейдовые «корунды» на корне плав причала (место крепления причала к стенке) ютятся, там глубина полтора — два метра.

Для обеспечения кораблей водой, ниже рубки дежурного, проложен штанг питьевой воды. Зимой воду не выключают. Заморозит трубы — до весны в бачках воду таскать придется. Вода, стекая с причала в гавань, создала полынью, размер метр на метр.

Дежурный по дивизиону старший лейтенант Сергей Петров пристально следит за секундной стрелкой морских часов. Ровно в 13.00 надо подать по громкоговорящей связи команду на обед. Точность — вежливость не только королей, но и моряков всего мира.

— Ты гляди, чего делает… опять бежит, — это Олег Ковалёв, глядя в окно рубки дежурного, говорит Сергею и тянется к «банану» громкоговорителя.

— Да чтоб тебя, — отзывается Петров, проследив за взглядом Олега, — по плав причалу бежит матрос Атаев, моторист с тральщика 443, с чугунным чайником в руках — воды со шланга набрать.

«ХолЁдненькой охота…», — объяснял Атаев в прошлый раз.

Беда в том, что бежит он не в тулупе или в шинели, а в летней робе и в шапке — лень ему «наряжаться».

Моряк он бравый, и в технике разбирается. Дивизионный инженер-механик капитан — лейтенант Олег Оттович Гончарук, его сразу заприметил. Теперь в «зимнюю ремонтную бригаду» своим помощником определил. Но дисциплина у «джигита» явно хромает.

Призван Атаев из Узбекистана. Тогда служили на дивизионе все национальности и народности страны под названием — СССР.

И вот,… в окно рубки дежурного, два боевых товарища наблюдают картину, как говорится «ни пером писанную».

Атаев, зная, что если заметят, будут воспитывать, добавляет хода — бежать осталось метров десять — пятнадцать.

Пытаясь остановиться, резко «дает по тормозам». Вода из шланга давно на самом краю причала соорудила ледяной холмик и маленький каток. «Тормоза» Атаева не срабатывают, он пролетает каток, взлетает на холмике и прямиков «солдатиком» летит в прорубь и с головой скрывается под водой гавани Кронштадта.

Офицеры онемели от увиденного…

Мороз минус тридцать…

Секунда, вторая… «лихой джигит» Атаев, как в документальном фильме о пингвинах, выныривает из проруби, при этом руками легко отталкивается от края плав причала.

Вскочив на ноги и, сохраняя ранее набранную скорость,…

в шапке на голове…

с полным чайником забортной воды,…

хлопая руками себя по голове и бокам, моторист «ремонтной бригады», скрывается в недрах рейдового тральщика.

— Олег, побудь в рубке, обед объяви… я его сейчас, — дежурный по дивизиону выскакивает за дверь, несется вслед за мотористом. Бегать Сергей умеет, ещё недавно, в курсантские годы, был призёром ВВМУЗов.

В полминуты Сергей преодолел намеченную дистанцию, влетел в кубрик тральщика. Но вдруг злость и возмущение сменились… жалостью и заботой.

На середине кубрика стоит Атаев, одежда превратилась… в «ледяную бетонку». Лицо и волосы… в инее и сосульках.

— Долматов, чего стоишь, всех сюда, снимайте одежду с него, — Петров сейчас не командир, а «заботливая мать», — живо!

Старший рулевой Долматов остался старшим на корабле, командир с декабря в отпуске.

— Радиста отправь на мой корабль, там электрик знает, где в каюте пузырь со спиртом стоит, — командует «мать», — мигом сюда!

— Есть, — отвечает Долматов, стягивая робу с незадачливого «пингвина».

Атаева раздевали всем экипажем, растёрли спиртом. Укутали одеялами,… напоили горячим чаем…

…Минут через двадцать, уже спокойно, сидя рядом с Атаевым в кубрике, Сергей поинтересовался: «А как ты из проруби–то так ловко выскочил».

— А я до дна достал и оттолкнулся, что было… сил, — согретый от чая и паров спирта поведал всем «джигит».

Общий смех матросов не развеселил Петрова…

Ещё через пять минут Сергей, в рубке дежурного по дивизиону поведал продолжение истории — «годку» Олегу.

— Не может быть,… твою же….., — отозвался Ковалёв.

В 15.00 дежурный по дивизиону построил личный состав дивизиона тральщиков и объявил, что начальник штаба дивизиона приказал: «Все, кто подключает питьевые шланги, должны быть в спасательных жилетах. А матрос Атаев теперь всегда выходит с корабля в спасательном жилете — до «самого дембеля».

В понедельник начальник штаба капитан-лейтенант Геннадий Доров, узнав о происшествии, лично дописал указания в инструкции дежурного по дивизиону о спасательных жилетах.

…В июне того же года, прощаясь с Атаевым, пожимая его руку, Сергей Петров негромко спросил: «ХолЁдненькой охота?…»

— Нет, товарищ командир, больше не охота… Спасибо Вам… — улыбнулся в ответ командир отделения мотористов старшина первой статьи Атаев…

«17» января 2022 года

Торпедоносец

Северная часть Финского залива.

Вторая половина лета. Начало девяностых прошлого столетия.

Корабли дивизиона рейдовых тральщиков возвращаются в Кронштадт. Завершаются учения под руководством командира бригады кораблей ОВР. Дивизион, кажется, успешно сдал совместную задачу и сейчас не спеша возвращается домой — в Кронштадт. За время выхода корабли не слабо потрепало. Трое суток ветер разгонял волну с юга, волна разгулялась почти до двух метров. Но вчера к вечеру «маркизова лужа» успокоилась. И теперь «мускулы» рейдовых тральщиков можно было расслабить.

Путь проложен «Севканом» (северный морской канал). В те годы, рейдовые тральщики часто здесь ходили. По основному — Кронштадтскому фарватеру — «монстры» (большие корабли и суда) ходят, а здесь глубина небольшая — в самый раз для РТ-шек. Да и путь с морских полигонов, расположенных в северной части залива, почти вдвое короче.

Командир рейдового «корунда» 595 старший лейтенант Петров на мостике, отсюда удобнее корабль под мост целить.Сегодня этого моста уже нет. Кстати, мост этот многие знают, он в клипе «Иванушек» есть. Песня, кажется, «Тучи» называется.

Место здесь не спокойное — течение постоянно меняется — то на запад, то на восток. Да и работы по возведению дамбы который год продолжаются — «Камазы» постоянно камни насыпают, вот и крутит под мостом — то туда, то сюда.

У Сергея это уже не первый самостоятельный выход. В марте он сдал все зачеты на самостоятельное управление кораблём, но это только теоретическая часть. Практику только в море комдиву можно сдать.

В конце апреля, когда лёд окончательно сошёл и начались выхода в море, комдив назначил наставника Петрову — командира РТ-454 Олега Ковалёва. «Корунд» Олега ещё на ремонте был. Вот и ходил Олег с молодым командиром — пути дороги показывал, да маневрам корабля обучал. Но долго мучиться не пришлось — дороги — фарватеры Сергей знал, ещё на катерной практике в училище не раз по «маркизовой луже» ходили. Да и рулём, машинами корабля тоже быстро овладел.

Олег сразу понял, что Петров к самостоятельности рвётся, поэтому только подсказывал иногда, когда уже всё наперекосяк становилась. Бывало, придут в полигон Олег скажет: «Если что не так, зови…», — и в каюту уйдет. А Сергей «потеет» на мостике, но лишний раз помощи не просит. Уже на вторую швартовку летёха сам пошел и пришвартовался, как накануне Олег показывал.

— А чё там, мы сюда на катерах курсантами заходили, — с гордостью Сергей говорил наставнику в каюте, когда свой «лайнер» без толчка и навала к центральному причалу форта «Обручев» поставил. Олег лишь улыбался в ответ.

— Командир 595–го программу практической подготовки освоил, — на следующий день докладывал Ковалёв командиру дивизиона, — к сдаче зачета готов.

— Быстро что-то, — с недоверием отвечал каптри, — ладно на задаче проверю.

И вот с конца мая Сергей ходит самостоятельно…

— Этот лейтенант готов, на звание — старшего лейтенанта «бумагу» я уже отправил — объявил своё решение комдив на совещании, после выхода тральщика Петрова на курсовую задачу, — «добро» самостоятельно ходить, «ведущим» конечно рано, а «ведомым» вполне.

Все командиры тепло приветствовали тогда это известие, ещё бы — плюс ещё один допущенный командир «в строю». Теперь и дежурство ему распишут.

Сегодня, правда, на борту у Петрова каптри со штаба бригады, «посредником» на учение вышел. Кто-то рассказывал, что он раньше то ли командиром, то ли помощником на тральщике каком-то был. А сегодня артиллерист в штабе бригады, поэтому очень дотошно стрельбу проверял — с комендором час беседовал, артиллерийскую установку всю исползал.

— Ладно, командир, — после выполнения всех стрельб объявил флагман Петрову, — нормально у тебя…пойдет.

— Что за чёрт, корабль вправо тащит, — удивленно Сергей отмечает «несанкционированный» маневр корабля, — в чём дело рулевой? Рулевая машина в строю? Почему вправо катимся? Я же «лево пять» приказывал.

— Товарищ командир, рулевая машина в строю…мне здесь команду дали, — испугано отвечает из рубки рулевой.

— Что? Кто? — Петров вваливается в рубку, — отставить, руль «лево пять».

— Товарищ капитан третьего ранга, — рулевой машет головой на командирский «трон».

— Какое вы имеете…у Вас допуск есть? — плохо сдерживая раздражение, кипит старлей на весь ГКП.

— Мне показалось,…так ровнее будет, — артиллерист понял, что не прав, но хочет сохранить «своё лицо».

— Ровнее! Да здесь отброс воды от мола, при восточном течении, под углом надо, а то мигом на камнях окажемся, — не унимается Сергей, — и соленоид на буксире…сейчас резко вправо потянет.

— Я как лучше…, — сдался каптри окончательно.

— Товарищ капитан третьего ранга, прошу в управление кораблём не вмешиваться, — более спокойным тоном говорит Петров, видя как «корунд» возвращается на курс и «крокодил» не успел вправо съехать, — …и не принято на корабле место командира занимать, — намекая на «трон-кресло».

Командир дивизиона определил «корунду» Сергея идти последним, или как говорят — крайним. Шесть кораблей дивизиона рейдовых тральщиков вытянулись в «колбасу» — кильватер то есть, и следуют по «севкану» не спеша — узлов восемь, технику берегут. Больше половины «тральцов» старенькие, более двадцати лет, а самый «ветеран» — тральщик Сергея.

Берегут технику командиры в «век перестройки и великих изменений». Сбои с обеспечением имуществом, топливом и даже продуктами уже дают о себе знать.

Прошли траверс «пороховых» — склады в акватории «Финиша», что рядом с пляжем Кронштадта находятся. Склонившееся к горизонту солнце окрасило багрянцем водную поверхность, особенным — лазурным цветом окрасился купол Морского собора. Тогда крыша главного собора моряков России золотом — серебром ещё не сияла и креста не было.

— Не следовать за мной, — голос комдива нарушил тишину, надвигающихся навигационных сумерек.

«Корунд» 220, на котором идет комдив, неожиданно начал поворот влево. Неясная тревога повисла в телефонных трубках УКВ-связи. Сергей отчетливо видит, как все командиры перешли на левый борт мостика и напряженно вглядываются в «двадцатку».

— Наверное, какую-то вводную отрабатывают, — это каптри «бригадный» смотрит в бинокль.

«Двадцатка» застопорила ход и от рекомендованного курса отошла далековато.

— Не похоже, — отзывается Петров.

Тральщик Сергея уже подходил к «военному углу», это угол Военной гавани Кронштадта только с внешней стороны. На нем пост рейдовой службы и помещения «стенда измерения полей» располагаются. Остальной караван «малышей» уже в Средней гавани Кронштадта.

— 595-й, вам поставить «хвост» на штатное и вернуться ко мне,…максимальным ходом, — тревожный голос комдива ещё раз разрезал тишину, — на «двадцатке» пожар в машинном отделении, все средства БЗЖ (борьбы за живучесть) на верхнюю палубу, готовить к передаче.…Ускорить маневр!

— Понял, я 595-й, прием, — коротко ответил старлей, мурашки предательски побежали по спине — «двадцатка» горит… вот чёрт!

— Обе машины вперед самый полный,…боцман,…Плахинин,…на мостик, — Сергей оглянулся на «двадцатку».

Сизый дым стелется по поверхности воды Невской губы. Да, для выхлопа главных двигателей много дыма — «пожар» значит… и уже «приличный».

— Есть, товарищ командир, — боцман Голованов и командир отделения мотористов Плахинин одновременно поднялись на мостик.

— «Двадцатка» горит,…Игорь, нужен максимальный ход, все огнетушители наверх — к вьюшке выставляй, — заметно волнуясь, командир ставит задачу Плахинину, — вооружай два шланга на юте,…воду подашь по команде.

Старший матрос мигом умчался выполнять поставленные задачи.

— Так боцман, теперь «крокодил»,… — сталей напряженно мыслит, — зайдем в гавань, надо остановиться,…перетащить соленоид под борт, потом…на южную стенку, минут сорок минимум.

— Да, быстро не выйдет, — боцман включился в мыслительный штурм, — а если не ждать пока ошвартуем «крокодил», подойдем… отвяжем…и уйдем…на обратном пути ошвартуем его как положено, а?…

— Нет, опасно, — хмурится старлей, — ночь надвигается, «крокодил» встанет посреди Купеческой, какой-нибудь патрульный катер напороться может, да и когда вернёмся не ясно…как там с «двадцаткой» будет.

— Тогда я на нём останусь, — не сдаётся боцман, — всё сам сделаю.

— Вот это верно, — повеселел командир, — давай так,…зайду в гавань…на инерции вперед…переставим соленоид…как прошлый раз, помнишь?…на левый борт…курс направлю на место стоянки и отпустим «крокодил». Ты на него пересядешь и как на торпеде доедешь до места. Как, сможешь?

— Смогу, — твердо отвечает Голованов, — только наш конец швартовый подлиннее возьму, пригодится…

— Тогда давай Женя, вперёд, спасательный жилет надень, — строго говорит командир, видишь в Лесные (Лесные ворота Средней гавани) заходим.

«Корунд» на полном ходу вошел в гавань, только на циркуляции начали снижать ход. Практически, одним движением тральный расчёт перевёл соленоид под борт. Кормовой конец крепить не стали, легли на курс в Купеческую гавань. Боцман ловко перелез на трал.

— Дистанция девятьсот метров, скорость «крокодила» совпадает с тральщиком, — прикидывает в уме Сергей расклады, — значит, метров с семисот можно отпускать,…скорость только до восьми узлов надо прибавить. Трубка лага давно убрана, придется по оборотам главных двигателей.

— Всё отпускаю, Евгений, держись, — нос корабля направлен на «цель», — отдать соленоид!

— Поехали, — весело, с азартом кричит боцман, подражая Юрию Алексеевичу.

Ботинки боцмана в воде — бурун воды на восьми узлах скрывает тело трала в воде, лишь клеймные коробки, да швартовочные кнехты двигаются над поверхностью гавани.

И конечно, старший матрос Голованов, присев на корточки, вцепившись двумя руками в носовой кнехт, мчится к месту швартовки соленоидов.

— Стрельба в настоящее место цели, — вспоминает Сергей учебу в училище на кафедре ПЛО (противо-лодочного оружия), — руль право пять.

В «школе гардемаринов» на Васильевском в Питере, минеры осваивали все специальности — и штурмана, и противолодочника и даже, помнится, гидрографа. Видно, не зря, — вот пригодились навыки «торпедной стрельбы».

Корабль медленно отходит от трала и «крокодил» словно торпеда несется сам. Но мысли старлея уже далеко — пожар на «двадцатке».

— Машинное отделение, — Сергей на ГКП кричит в «банан» громкоговорителя «каштан», — Плахинина на связь.

— Плахинин на связи, — не сразу отвечает «каштан».

— Как обороты главных? — с тревогой спрашивает командир. Машины старые, греются быстро на высоких оборотах, ресурс уже дважды продлевали.

— Левый тысяча триста пятьдесят, правый тысяча триста семьдесят, — ответ из машинного отделения, — температура ползёт, закипим! Командир над картой, по таблице прикидывает скорость и время сближения с «двадцаткой». Долго!

— Игорь, надо по тысяче пятьсот, — Сергей не торопит с ответом, — наши горят!

–… пятьсот?!… — эхом отзывается машинное отделение, — попробуем.

Сергей поднялся на мостик, лучами наполовину скрывшегося за горизонт солнца, подсвечена «двадцатка».

Обороты Плахинин явно добавил, бурун воды от форштевня необычно высок. Сергей поправил курс на аварийный корабль и спустился на ют. Здесь всё готово — огнетушители выставлены у тральной вьюшки, два пожарных рукава выложены на палубе, готовы к приему воды. Пожарный насос работает — это старлей слышит по характерному гулу с левого борта. Аварийная партия на месте…Надо успеть!

— 595 — й, вам подходить к моему левому, — комдив давно видит, как мчится «корунд» Сергея на всех парах, — подготовить два углекислотных огнетушителя для передачи,…аккуратнее на швартовке.

Не сложный маневр Сергей выполнил с первого раза.

Оказалось, что пожар удалось потушить и сейчас экипаж «двадцатки» готовится к повторной разведке очага пожара. Свои огнетушители уже использовали, а без них в аварийный отсек нельзя, РБЖ (руководство по борьбе за живучесть корабля) не велит.

Вот и ждали Сергея, видя как тот «глиссирует» по Невской губе.

К причалу ошвартовались поздно, около часа ночи, боцман встречал корабль с улыбкой и «угощениями». После успешной швартовки «крокодила», Евгений прошелся по Южной стенке и собрал приличный «улов» яиц чаек, которые гнездились там с апреля по октябрь.

На завтраке, уплетая яичницу за общим столом в кубрике, Сергей вспомнил про мотористов: «Как это вы скорость держали? Откуда силёнки? Ничего не пожгли?».

— Нет, товарищ командир — не пожгли, — за всех отвечал стармос Плахинин, — воду забортную на двигатель прямо сверху лили — на «рубашку» и кожух, температура в норме была, вот и сумели почти час на тысяча пятьсот мчаться.

— Не знал, что так можно, — удивился Сергей.

— Ну,…ни так чтобы,…но мы на уборке урожая, так частенько делаем, — стармос даже движением рук показал, как воду льют, — только там воды не хватает, вот и ездим через два часа к пруду на «пролив движка».

…На следующий день, комдив проводил разбор учений, — что хорошо, что плохо. Подробно разбирали тральные дела, и про пожар не забыли. В конце разбора, комдив вдруг с улыбкой обратился ко всем: «Я такой скорости от 595-го никак не ожидал. Даже в моё время он так не летал».

Комдив командовал, как говорится в своё время, 595-м. И сейчас, отмечая прыть Сергея, каптри, возможно, с удовольствием предвидел — долгий морской путь этого старлея.…Как знать?

…Уже в курилке, дивизионный штурман Андрей Стародумцев, поведал всем собравшимся, как стоя на ЗУР-е, увидел странную картину.

— Из-за носа спасательного судна «Карпаты» выскакивает трал-торпеда и мчится прямиком в Купеческую гавань. Верхом на трал-торпеде сидит матрос и размахивает лассо, — штурман хихикнул и потешно закатил глаза, — я думал «глюки».

Сергей не курил, но любил посидеть, посмеяться со «старыми морскими волками», байки послушать, да что-нибудь дельного для себя узнать.

— Это кто же у тебя такой торпедоносец? — спросил Пётр Фёдорович, командир 443-го, старший мичман, непревзойдённый мастер швартовок «корунда».

— Боцман — Женя Голованов, — отвечал Сергей.

— А! Этот может,…волжанин, — подхватил Александр Павлович, тоже старший мичман, командир 46-го тральщика, а через два года боцман учебного корабля «Гангут»,

— т о р п е д о н о с е ц!…

…Долго ещё разлетался в тот день смех командиров кораблей дивизиона рейдовых тральщиков над Купеческой гаванью.

«26» января 2022 года

Мина

Кронштадт.

Середина зимы, девяностые годы…

Зимнее солнце ярко светило, но тепла не давало. Ненадолго метели и вьюги от Кронштадта отступили. На улице стоят трескучие морозы, снегу привалило «выше крыши».

Старший лейтенант Сергей Петров неспешно болтает с помощником оперативного дежурного по бригаде старшим лейтенантом Андреем Хромовым. Вечно лохматый и неопрятно одетый Хромов хлебает крепко заваренный чай маленькими глотками из гранёного стакана без подстаканника.

Сегодня воскресенье, можно никуда не торопиться. Сергей с утра отвел личный состав дивизиона рейдовых тральщиков в городскую баню. И вот на обратном пути заглянул в штаб бригады, план дивизиона на завтра сверить. И домой позвонить надо, давно с родителями не разговаривал. А телефон только в бригаде есть.

Закончив все намеченные дела, старлей «чешет языком» обо всем на свете — подготовка к навигации… обстановка в стране и мире… хорошо бы получку за октябрь — ноябрь — декабрь получить…

— Закат, я паром «Коробицин», — вдруг разрывает тишину радиодинамик на стене, — прием.

— Я закат, — вяло отзывается Андрей в трубку радиостанции.

— Закат, я паром. Сигнал «Хваткий», — продолжает резать радиодинамик, — прямо на фарватере.

— Что у него там за «Хват-сват-кий»? — обжёгшись очередным глотком чая, с недоумением смотрит Андрей на Сергея.

Петров тоже пожимает плечами.

— Закрывайте рейды! Срочно! — не успокаивается динамик…

— Вот чёрт! Мина это! На фарватере прямо, — осеняет Петрова, — давай, срочно в порт Питера звони, чтобы никого не пускали к Кронштадту.

— Может он чего-то перепутал? — с недоверием тянет Хромов.

— Ты что, обезумел, это же Кузмич, я его по голосу узнаю…

— И что, Кузмич?…

— А то! Он нам с тобой фору вместе взятым даст. Я прошлым летом людей с его «омика» снимал. Он одним взглядом всех в строй поставил.

— Ну не знаю…

— Срочно! Закрывай рейды, — не унимается Сергей, — и в порт…

— Что здесь? — на шум прибежал оперативный дежурный бригады ОВР капитан третьего ранга Андросов Игорь Михайлович, по должности старший помощник начштаба бригады.

— Товарищ капитан третьего ранга, паром «Коробицин» обнаружил мину, подал сигнал «Хваткий», — врубился наконец-то Хромов, теперь он как у доски в училище наизусть чешет, — надо рейды закрывать, порт оповещать… по инструкции…

Андрей осторожно смотрит на Петрова — не выдаст ли его за вынужденную паузу-тягомотину.

А Сергей и не собирался. Он пытается сообразить, что же теперь делать. Он как раз командует тральщиком. И это его, Сергея дело с минами бороться. Только как тут бороться, когда все «тральцы» в лёд метровый запаяны. И первый выход в море не раньше апреля. Старлей было шагнул на выход, но каптри его остановил: «…а, Петров, подожди здесь, сейчас разберёмся».

С Игорем Михайловичем Сергей познакомился три года назад, тот не раз проверял его «пахарь» (тральщик то есть) в дежурстве. Всегда спокоен, конкретен и без лишних придирок. А заодно и учил–подсказывал Андросов молодому командиру, как говорится, без лишней назидательности.

— Паром, я Закат, сигнал принял, алгоритм отрабатываю, — оперативный дежурный взял в руки радиомикрофон, — доложите обстановку, подробнее!

— Докладываю, при выходе из Лесных ворот обнаружил мину, дрейфует по фарватеру во льду. Паром я развернул, в настоящее время швартуюсь к причалу. Мина сейчас как раз напротив Лесных ворот. Классифицирую её как немецкую, контактную времен Великой Отечественной. Очень на «юму» (UMA) похожа.

— Кузмич, а ты ничего не перепутал, — оперативный нарушает правила радиоэфира, — может бочка какая-то…

— Не, Михалыч, не перепутал, я с ними в своё время много «разговоров поговорил», — тоже не по правилам радиопереговоров отзывается паром.

«Всё-таки Кузмич!» — удивляется услышанному разговору Петров, — «так вот как оказывается, Кузмич-то минером — тральщиком был. Он в послевоенном тралении участвовал. Финский залив тогда суп с клецками называли. Немцы крепко воды «Финиша» минами нашпиговали».

— Закрывай рейды, не сомневайся! — добавляет Кузмич.

Работа на командном пункте бригады застрекотала: телефоны… звонки… посты рейдовой службы… карты… планшеты.

— А я вам говорю, к Кронштадту суда не пускать, — орет в телефонную трубку оперативный дежурный.

Это он диспетчеру торгового порта в третий раз объясняет, что рейды Кронштадта закрыты. Диспетчер гнет своё: «у меня простой будет… прямой ущерб, кто возмещать будет».

— Да мне по (…), кто тебе ущерб возмещать будет, — не выдержав, ругается Андросов, — рейды закрыты!

И с треском бросает трубку.

Сергей отчетливо представил себе, как где-то на фарватерах начали разворот огромные сухогрузы и лайнеры — порт прекратил работу. Суда боязливо прижались к причалам. А если бы они пошли, а тут мина…

— Серёжа Петров, — каптри к планшету подзывает, — гляди — сейчас мина здесь. Дрейф льда небольшой, за два часа она будет на Малом рейде, через три… здесь. А больше, я думаю, не понадобится. Через тридцать минут к вам на дивизион буксир подойдет. Готовь подрывную команду, старшим Шилов пойдет. Я ему задачу уже поставил.

— Может мне пойти? — перебивает Сергей.

— Нет, — обрывает каптри, — тебе стенку поручаю. Там патрули расставь. Мину подрывать прямо на фарватере будем. Понял? Гляди в оба!

…Через час два командира рейдовых тральщиков, два Сергея — Петров и Киров — дрожали от холода на оконечности ЗУР (Западная Усть-Рогатка). Патрули расставлены.

Прямо перед ними, за южной стенкой, на Малом рейде буксир тщетно в третий раз пытается размыть полынью перед миной. Мину офицеры отчетливо наблюдают, до неё метров восемьсот сейчас будет. Вон она — черная, на боку, льдинами зажата.

— Что он делает? — спрашивает старлей Серёга Киров.

— Полынью моет… хочет на шлюпке с подрывной командой к мине подойти.

— Да как это? Ведь льды сразу смыкаются, шлюпку твою сразу раздавит, да и как грести?

Петров, как и поставил задачу оперативный дежурный, подрывную команду собрал, имуществом обеспечил, шлюпку со своего тральщика снял.

— То-то и оно, — соглашается Петров, — я думаю, они ещё помучаются и подрывать с борта буксира будут. Других вариантов не вижу.

Так и вышло, минут через двадцать, буксир, осторожно толкаясь машинами назад, начал кормой наступать на мину. Коснуться мины, понятное дело, нельзя — рванет.

И вот корма буксира нависает над миной — метра два-три до корпуса мины остаётся.

— Ювелир, — одновременно восклицают командиры рейдовых тральщиков. С борта буксира свешивается Сашка Шилов.

— Сам пошел, молодец. Правильно…

— Осторожно!…

-Не достаёт,

— Смотри, за ноги его держат…

— Эквилибрист…

— Прямо над миной, вниз головой…

— Лихо!

— Гляди, зацепил…

— Буксир начал отход.

Через десять минут буксир отошел на целую милю, размотав подрывной электрокабель. В воздух взлетает красная ракета, длинный свист раздаётся в воскресной тишине рейдов Кронштадта.

Взрыв!

Шандарахнуло так, что все стекла в клубе дивизиона жалобно зазвенели, а два вылетели наружу.

— А город подумал, ученья идут! — усмехается Киров.

… — Как Кузмич мину-то рассмотрел? — делится соображениями Петров в каюте Кирова, — и откуда её притащило? Получается, пятьдесят лет где-то здесь в Невской губе болталась.

Почти два часа на стенке простояли, замёрзли так, что вторая кружка чая не помогает.

— Да,… льдом её сорвало, на отливе, — тянет Серёга Киров, и после паузы добавляет, — а если бы не рассмотрел? Что тогда? Сколько жизней могла унести «чёрная смерть», здесь же паром на Хельсинки и Таллин ходит…

«Эхо войны», спустя более чем полвека, ещё не раз прозвучит тревожным набатом для моряков кронштадтской бригады охраны водного района…

«30» сентября 2022 года

Лоцман

Санкт-Петербург. Река Нева.

Набережная Лейтенанта Шмидта.

Конец июля. Начало двухтысячных.

…Ночь уже обняла Питер своими мягкими и влажными ладонями.

На дебаркадере, что стоит на левом берегу рейда номер четыре, собралось много народа. Дневная июльская жара сменилась долгожданной прохладой. Начало двенадцатого ночи,… но шум-гам только нарастает. В половину двенадцатого назначена тактическая летучка с командирами-капитанами кораблей-судов. «Тактическая летучка» это такое совещание со всеми, кто причастен к выходу военных кораблей из акватории реки Нева, после праздника — День Военно-морского флота.

Ленинградцы-петербуржцы много повидали вариантов празднования этого Дня. В семидесятые-восьмидесятые годы прошлого столетия более ста различных «плав средств» участвовало в празднике военных моряков. Именно тогда Серёжа Петров полюбил грандиозность военных кораблей, красоту морских ритуалов и выбрал профессию военного моряка. Вырос Серёжа в семье моряка, по-настоящему влюблённого в море. Отец служил механиком на кораблях спасательного отряда Ленинградской базы и часто рассказывал морские байки. Это всегда было увлекательно и завораживало маленького Серёжу.

В училище, будучи курсантом, Сергей несколько раз поучаствовал в морском празднике.

— Помнится — гребли на веслах в шлюпке от Авроры до стадиона имени Ленина, — делится воспоминаниями начальник штаба кронштадтской бригады овр Сергей Петров с командиром МПК (малый противолодочный корабль) с бортовым номером триста четырнадцать, — там километров шесть, не меньше, да по две-три тренировки в день. Хорошо, ещё по течению… А называлось это — регата гребных судов. Были времена.

Потом пришли годы перестройки, и военные корабли перестали ходить под мостами. В лучшем случае собирались по семь — восемь кораблей на единственном — четвертом рейде, напротив училища имени Фрунзе. Последний «пир во время чумы» проходил в 1996-м, в трехсотлетнею годовщину флота России.

Петров тогда командовал тральщиком — «сапфиром» и участвовал в празднике сполна — тралил и подрывал мину перед Петропавловкой.

… До прошлого величия не дотянулись до сих пор.

Но спустя десятилетие вновь мосты-ворота Невы распахнулись для военных моряков.

Командир корабля Антон Супранов заметно нервничает — под мосты Невы впервые зашел на корабле. Теперь выход ещё! Заходили они тоже вместе, но тогда проще было — против течения, и буксир на бочку помогал становиться. Стоит «противолодочник» на рейдовых бочках далеко, выше легендарного крейсера Аврора, — первый в парадном строю.

И выходить ему предстоит дальше остальных кораблей.

Сперва надо пройти Кировский, то есть Троицкий мост, после Дворцовый, и «на закуску» — Благовещенский, когда то — мост Лейтенанта Шмидта.

Очень сложный маневр для быстроходного МПК-ашки. Чтобы Троицкий пройти, надо к левой набережной прижиматься, потом сразу на центр Невы править. Под Дворцовым проскочить, и снова — влево, на створ Горного института корабль выводить.

Конец ознакомительного фрагмента.