Калинов мост. Змей Горыныч

Сергей Пациашвили, 2016

Всего несколько лет прошло после крещения Руси. Страну охватили раздор и разруха. Новгородские богатыри ведут отчаянную борьбу против нежити, колдунов-язычников и вампиров. Но враг слишком силён, и богатыри вынуждены вступить в сомнительный союз с таким могущественным существом, как Змей Горыныч. Сильнейший оборотень солидарен с богатырями, поскольку в нём ещё есть остатки человечности, но с каждым разом всё сложнее контролировать звериное начало Змея.

Змей Горыныч.

Часть 1.

«Мы взяли от Него Рим и меч кесаря

и объявили лишь себя царями

земными, царями едиными,

хотя и доныне не успели еще

привести наше дело к пол-

ному окончанию.»

Ф.М. Достоевский «Повесть о великом инквизиторе»

Глава 1.

Олег Медведь.

Древнее предание гласит, что тот, кто перейдёт живым через Калинов мост, сможет попросить у богов всё, что ему вздумается, и боги исполнят любое его желание. Но никому ещё не удавалось перейти во плоти мост, отделяющий мир живых от мира мёртвых. Мост был раскалён, а человеческая плоть хрупка, смрад из реки Смородины под ним и жар от моста уничтожали любую плоть ещё до того, как она достигала середины моста. И всё же чародеи верили, что однажды появится тот, кто сможет совершить невозможное, сможет обмануть саму смерть, сломать границу между мирами, и чтобы мир живых и мир мёртвых не соединились, боги исполнят всё, что он пожелает. Прошло не одно тысячелетие с тех пор, как появились первые чародеи, но среди них так и не возникло бессмертного. И лишь одно живое существо обладало столь могущей плотью, что могло не боятся чар Калинова моста. Боги называли его — Хранитель Тайны, люди же именовали его — Змей Горыныч. Трёхглавый страж был поставлен в мире живых, чтобы защищать мир мёртвых от вторжения чародеев и упырей. Лишь он знал дорогу к границе миров, и должен был следить за тем, чтобы никто не узнал эту тайну. Два начала соединяло в себе это существо: чары огня и чары воды, начало человеческое и рабское. Он был рабом богов, их верным орудием, но он же был и человеком. И если как раб он не желал бессмертия, то как человек он всё же боялся смерти. Он мог стать царём царей, богачём из богачей, но Змей свято чтил свою клятву. Ни зверь, ни птица, ни человек, ни букашка не могли пройти через заставу Змея. Хранитель Тайны знал о бессмертии то, что было не ведомо никому из смертных, и потому, не дерзал против смерти. Как раб он и не мог пойти против воли богов, но как человек он никогда не переставал мечтать.

Был у Калинова моста и другой страж, который закрывал путь тем, кто уже мертвы в мир живых. Это был могучий дух, именуемый богами — Страж Времени, людям же известный как Симаргл. Застава Симаргла была не прочна, и нежить то и дело вырывалась из объятий Чернобога в мир живых, чтобы творить свои непотребства. И чтобы истреблять нежить, люди создали своё войско из служителей солнцеликого бога Коловрата, и назвали их богатырями. Уже давно на Руси перестали верить в древних богов и поклонялись Богу единому, а богатыри всё равно остались. Теперь они были воинами Христа, но цель их осталась прежней — истреблять и изгонять нежить, а кроме того — изгонять древних богов, которые теперь были объявлены Сатаной. Ещё помнила Русь славные подвиги таких бесстрашных витязей христова воинства, как Василий Буслаев, Садко, Костя Новоторжанин. Вечная им память. Мало осталось в живых из тех, кто первыми подняли меч за христианскую веру, среди них был богатырский воевода Новгорода — Вольга, и некоторые из его витязей. Был в числе их и славный богатырский сотник — Олег Медведь.

В тот летний день Олег проснулся рано поутру, вышел на улицу, щурясь на солнце и, зевнув, потянулся. Много лет он исправно нёс службу в новгородской дружине и сегодня, так же, как и всегда, испив молока, надел свою кольчугу и кожаные сапоги и отправился к богатырю Вольге — воеводе всех богатырей в Новгороде. Лицо Вольги выражало тревогу, и Олега так же охватило беспокойство, не успел он обмолвиться с воеводой и одним словом.

— Сядь, Олег, — велел Вольга, усаживаясь на лавку рядом.

— Что случилось, воевода? — спрашивал сотник.

— Не доброе чувство мучает меня, Олег. Чувствую, что древние враги наши — колдуны стали возвращаться на Русь. Мы разбили их и прогнали с нашей земли, но они жаждут мести.

— Три года от них уже ни слуху, ни духу, — скептически отвечал Олег, — поди уже и пропали где за Волгой.

— Нет, — задумчиво, нараспев отвечал Вольга, — я слышу топот копыт их коней, я чувствую их ненависть. Они возвращаются. Вчера вечером отец Иоаким показал мне одного мальчишку. Парнишку зовут Ратмир, сын Вышеслава. Не так давно он схоронил отца. Говорят, что тогда он и тронулся умом. Ратмир этот своего рода юродивый, прибился к церкви, стал собирать милостыню. А ведь он из хорошей семьи, и отец его был почтенным человеком. Ратмир хочет постричься в монахи, принял послушание, но недавно рассудок его помутился ещё более прежнего. Ему стали приходить ведения. Трёхглавый Змей прилетает в город и сжигает местный люд, убивает всех и разрывает своими зубами. Мальчишка имеет страсть к рисованию, и он изобразил на доске то, что видел.

С этими словами Вольга поднялся и отправился в дальний угол избы. Спустя время он вернулся с небольшой доской с красочными изображениями на ней. Картина, изображённая там, ужаснула Олега. Глаза трёхглавого Змея были полны ярости, из ноздрей выходили струи огня, волны воды играли под ним, и он… летал.

— Колдуны, которых мы уничтожили, были из клана Змея, — произнёс воевода.

— Но они не умели летать, — всё ещё сомневался Олег Медведь. — И к тому же, почему мы должны верить этому безумному мальчишке?

— Ты не хуже меня знаешь, Олег, что иногда безумцы могут видеть то, что недоступно взору обычного человека. Юродивый Ратмир видит угрозу, которую мы не видим. Я чувствую в нём силу. Он не просто безумец, у него есть не человеческий дар, почти как и у меня.

— Где он? Я хочу его видеть.

— Он у отца Иоакима. Святой отец держит его при себе. Ступай Олег и готовь своих людей к походу.

— Ты пойдёшь с нами, воевода?

— Это мой долг.

— Но, если мальчишка ошибся. Воевода, позволь отправиться мне одному со своей сотней. Вспомни, мы основали на Волге заставу, чтобы защищать наши земли от клана Змея. Там есть сотни две витязей, вместе мы дадим отпор врагу.

— Из заставы слишком долго нет никаких вестей, именно поэтому я и поверил Ратмиру.

— Позволь сначала нам всё, как следует разведать, — стоял на своём Олег, — если опасность велика, мы вернёмся и всё тебе передадим.

— Бог с тобой, пусть будет так, ступай Олег, торопись, времени мало.

И Олег Медведь ушёл прочь. Он отправился в храм Преображения, в котором нёс службу отец Иоаким. Новый деревянный храм возвышался на холме недалеко от городского центра. Искусная роспись на фасаде завораживала каждого, кто проходил мимо. Величественное изображение солнцеликого Христа здесь словно оживало и проникало своим светом в душу каждого. Внизу, у ног Всевышнего ползали всякие гады: змеи, ящерицы, жабы, вверху, в небесах кружили подобные крылатым младенцам ангелы. Олег много раз был в этом храме, но каждый раз, когда подходил сюда, замирал и какое-то время стоял заворожённый. Случилось это и сейчас. Но, вспомнив о своей цели, богатырь осенил себя крестным знамением и вошёл. Внутри пахло ладаном и миром, отчего душой овладевало невиданное умиротворение. Архиепископ Иоаким только-только справил утреннюю службу и сейчас, расположившись на лавке, беседовал со своим клиром. Увидев гостя, он поднялся и пошёл ему навстречу.

— Ты опоздал богатырь, — заговорил Отец Иоаким, — служба уже закончилась.

— Прости святой отец, но я пришёл не молиться. Я здесь по делу, меня прислал Вольга.

— Воевода хочет, чтобы я показал тебе мальчика? Что ж, пойдём. Ратмир послушник при монастыре, но после того, как у него начались видения, монахи объявили его одержимым и отказали ему в постриге. С тех пор он обитает здесь.

Архиепископ вышел на улицу, богатырь последовал за ним. Спутники отправились на задний двор храма. Здесь, под высокой яблоней расположился молодой, красивый юноша с хитрым взглядом и длинными волосами. Он никак не выглядел мальчишкой, это был юный муж, лет 18-ти, в самом расцвете сил. Возможно, если бы он не был юродивым, то имел бы большой успех у женщин. Сейчас юноша был занят поеданием сочного красного яблока. Сок стекал по его губам и попадал даже на одежду. Увидев архиепископа, парень спешно поднялся на ноги и оторвался от яблока.

— Ратмир, — произнёс отец Иоаким.

— Святой отец, — склонил голову юноша.

— Этот человек — богатырь Олег, он хочет говорить с тобой.

— Я знаю, кто он, — отвечал Ратмир. — Витязь, замеченный в славных подвигах, победивший в поединке оборотня.

— Верно подмечено, — погладил свою бороду Олег Медведь.

— Я читал о тебе, богатырь.

— Что ж, Ратмир, ты не так глуп, как мне о тебе говорили. Расскажи мне, что с тобой случилось. Почему новгородцы считают тебя безумным?

— А разве жители Иерусалима не считали безумным Иисуса? Он ходил в лохмотьях и жил подаяниями. Он не искал ни славы, ни богатств, не внимания женщин, но Он нёс истину людям. И только его мученическая смерть, и чудесное воскрешение открыли людям глаза на то, кем он был на самом деле.

— Хм, — изумился Олег, — так, значит, ты сам выбрал этот путь, это было твоё трезвое решение?

— Да, богатырь.

— Что ж, Ратмир, расскажи же мне теперь о злых духах, одолевающих тебя в последнее время.

Юноша тут же изменился в лице. Теперь оно приняло выражение тревоги.

— Я вижу трёхглавого Змея, — начал он, — это существо жаждет прорваться в наш город, оно хочет здесь что-то найти. Змей ужасен, он испускает огонь, подчиняет себе воду и может летать. Он жаждет мести, жаждет вернуться в Новгород. В целом, здесь нечего рассказывать, я всё изобразил на своей картине. К сожалению, я не могу показать её тебе, её забрал воевода.

— Я видел твою картину, — отвечал Олег, — и был встревожен не меньше Вольги.

— Правда, красиво получилось? — вдруг оживился Ратмир, — я старался, чтобы всё получилось натурально. Ты видел роспись на стене храма? Тех гадов, что ползают у ног Всевышнего, нарисовал я.

— Ты нарисовал их до того, как у тебя начались видения?

— Да, — растерялся Ратмир, поняв, что сболтнул что-то лишнее, — меня привлекают змеи, есть в них какая-то красота и загадочность.

— А Змей из твоих видений тебе тоже кажется красивым?

Ратмир в конец растерялся и не знал, что ответить.

— Ну, будет, будет, Олег, — вмешался отец Иоаким.

— Всё хорошо, — отвечал богатырь, но милость уже сменилась на гнев. — А скажи-ка мне, мальчик, давно к тебе приходят эти видения?

— Впервые Змей явился ко мне месяц назад. С тех пор он постоянно преследует меня. Я ничего не могу с этим поделать. Я молю Бога, чтобы он избавил меня от этого наваждения, но ни молитва, ни святая вода не помогают мне.

Теперь лицо Ратмира выражало неподдельный ужас.

— Месяц назад, — повторил лишь Олег. — Колдуны должны быть уже совсем близко, если они где-то не затаились и не выжидают. Что ж, благодарю тебя, святой отец.

И с этими словами Олег отправился прочь, даже не попрощавшись с Ратмиром. Архиепископ последовал за ним.

— Ты веришь ему? — спросил отец Иоаким.

— Он либо божий человек, либо посланец Сатаны, — отвечал Олег, — либо святой, либо безумец. Но я ему верю. А ещё больше я верю воеводе Вольге, который сегодня сказал мне, что со Змеиной Заставы давно не было вестей. Если воевода заставы — Всеволод Хрящ ещё жив, то наверняка он уже занял сторону врага. И я отправляюсь туда, чтобы всё выяснить.

— Что ж, Бог в помощь тебе, богатырь.