Ритуал

Сергей Остапенко, 2021

Вместо подготовки к экзаменам два студента оказываются на доисторическом испытательном полигоне. Им предстоит до рассвета найти дорогу домой или умереть. Друзей хотят сделать марионетками в древнем соперничестве богов и предков, но, вместо участия в зловещем ритуале, они намерены спутать могущественным силам все карты. Однако все меняется, когда на полигоне появляется юная красавица. Дружба, доверие, добро или зло – теперь все подвергнется пересмотру…

Глава 3

Тропой войны и скорби

Делай что должен — свершится, чему суждено.

Марк Аврелий

Очевидно, амплитуда стрессовых переживаний превысила допустимый порог воздействия на мою психику. Силы разом покинули меня, и я бухнулся задом на траву, даже не пытаясь совладать с приступом немощности, сковавшим мои члены. Саня, волоча ноги, подобрался ко мне вплотную и сел рядом, скрестив руки на груди. Теперь я мог повнимательнее рассмотреть его облачение. Удобная, прочная, теплая одежда. Насекомые Сане не досаждали. Ветки и сучки тоже. В отличие от моих грязных, израненных и потерявших чувствительность от холода ступней, его пяткам было вполне комфортно. Зависть несколько оживила меня, и я изыскал возможность устроиться поудобнее. Говорить не хотелось. Я понимал, что в данный момент ничего, кроме порции упреков, не смогу ему сообщить. Он чувствовал это, поэтому тоже молчал, но наконец не выдержал и заговорил первым:

— Хвала предкам, ты жив и мы встретились.

Я криво усмехнулся:

— У меня к предкам несколько менее благодарные чувства.

Он кивнул, виновато опустил голову и почесал затылок.

— Понимаю.

Я почему-то сомневался, что он может это понять, но смолчал.

— Подумать только, еще чуть-чуть — и мы бы друг друга поубивали.

— Мы могли бы и не попасть сюда, если бы не твоя дурацкая идея напиться. «Давай выпьем! За победу!» — передразнил я его.

— У тебя своя голова на плечах. Мог бы и отказаться.

— И отказался бы… в другое время. Ты ведь видел, в каком я был состоянии.

— И вижу, в каком сейчас. Мне жаль, что все так вышло, но к чему теперь винить друг друга. Все равно легче не станет.

— Ясное дело, — буркнул я. — Неприятно, когда на тебя бочку катят.

— Да нет, дело не в этом. Просто мы здесь ни при чем, ни я, ни ты.

— Ладно. Как говорится, как опилки не пили, толку никакого.

— Вот именно. Займемся текущими проблемами.

Он вынул из-за пазухи плоскую деревянную флягу, напился и подал мне. Внутри плескалось молоко. Какая прелесть!

— Откуда это у тебя? — поинтересовался я, отхлебнув.

— Дал посланец предков.

— Это еще кто?

— Помнишь того мужика, который следил за нами возле общаги?

— Угу. Так это он все подстроил?

— Точно. «Самогон» — его рук дело.

— А одежда от лучших кутюрье мира предков тоже от него?

— Угадал. И оружие.

В руке его блеснуло обсидиановое лезвие. У Варьи была похожая штука.

— Даю ноготь на отсечение, ты их ни разу не пустил в дело.

— Верно. Они пока не понадобились.

— Воистину, хвала предкам. О тебе они проявляют завидную заботу. Вот только ума не приложу, как это существование некоего Сергея Гордюкова укрылось от их всеведущего родительского ока? Хотя, может быть, мне собираются присвоить статус великомученика.

Юдин смутился. Он открыл рот, закрыл его, особо рьяно поскреб затылок, после чего все же сообщил:

— Видишь ли, ты, оказывается, не входил в планы предков. Они не рассчитывали, что на полигоне появятся двое.

Я чуть не подскочил на месте.

— Вот как. Я, видите ли, не входил в планы их величеств. Отрадное известие. Спасибо, Саня, за информацию.

Разочарование мое было так велико, что я совсем потерял присутствие духа. Я, оказывается, на фиг никому здесь не нужен. А я-то, после напутствий Хранителя Священного очага, возомнил себя чуть ли не мессией, спасителем человеческих атманов, проводником между мирами. Неужто Варья действительно ничего не знал о планах предков? Врать он вряд ли стал бы, мне кажется. Значит, он и впрямь не общался со своим начальством черт знает сколько времени.

Я уже привык к перепадам температур, которые производил амулет. Вот и теперь он, похоже, раскусил степень исходящей откуда-то опасности и стал чуть теплее обычного. Что бы это могло значить?

— Так-так. Раз в моей скромной персоне не нуждаются, я тем более буду платить той же монетой. Ну, рассказывай по порядку, как провел время, что узнал.

— Думаешь, я много знаю? Отнюдь.

— Но я-то не знаю вообще ничего.

— Короче говоря, потерял я сознание. Лежу — чувствую, что на лоб положили что-то мокрое, холодное. Очнулся — рядом тот мужик. Весь в украшениях, хорошо вооружен. Ну, думаю, белая горячка, наверно, раз чушь всякая мерещится. Потом, мало-помалу, он меня убедил, что он настоящий, и объяснил, что к чему.

— Это было у Священного очага?

— Какого очага? Костров я не видел.

— Понятно. Значит, это точно был не Варья. Продолжай.

— Ну так вот, он меня одел, вооружил, дал еды и питья, потом стал инструктировать. Растолковал, что это — мир предков, мы находимся в местности, предназначенной для испытания. Но кроме испытания в древности здесь время от времени проводился еще и некий священный ритуал, нечто особенное, чуть ли не космического значения. Однако, после каких-то событий, о которых он умолчал, как и о сути самого ритуала, связь между мирами была утеряна, и ни ежегодные испытания, ни ритуал больше не проводились. Предки долго не могли прийти к согласию насчет того, что делать дальше, даже воевали. А когда, наконец, стали способны на конструктивные действия, оказалось, что об их существовании давно забыли, а без участия людей, живущих по ту сторону, то есть с нашей Земли, производить какие-либо серьезные изменения статус-кво не так уж и просто. Они искали способы взаимодействия, но ничего не получалось. Так было до самого последнего времени, пока они не инспирировали мое проникновение сюда. Вернее, наше, — поправился он.

Я вспомнил останки несчастных в роще и подумал, что Сане навешали на уши лапшу. Не своих же они там затравили. Впрочем, с выводами в любом деле спешить не стоит.

— О том, что я тоже здесь, никому не известно?

— Я, вообще-то, сказал, что ты, возможно, шастаешь где-то поблизости, но посланец только отмахнулся и ответил, что тебя не стоит брать в расчет.

— Как мило.

Либо врал Саня, либо этот посланец, либо оба говорили только то, что считали нужным. Однако вопрос в любом случае не снимается. Полигон полигоном, но плато, насколько мне известно, к полигону не относится, и то, что меня без всякой магии, реликтов и уродов предки пытались устранить до самого водопада, было непреложным фактом.

— Предки, естественно, в курсе того, что на Земле никто к испытаниям не готовится, и без их помощи остаться в живых исключено, — продолжал Саня. — Сложность в том, что полигон создан неизвестно кем и когда, и существовать он продолжает по своим законам. Теоретически, отключить стражей и ловушки на этой территории, даже на время, невозможно. На практике же такое иногда происходило, хотя и требовало массированной магической поддержки. Проще говоря — энергозатрат. Возможно, из-за этих вмешательств что-то в механизме полигона полетело к чертям, и теперь он, похоже, вообще никому не подконтролен.

Я удовлетворенно кивнул. Моя догадка о нечистоплотности методов, которыми пользуются предки, подтвердилась. Из сказанного следовало, что, заполучив в помощники могущественного дядю из мира предков, можно было на все сто рассчитывать на благополучное возвращение. И напротив, неугодный отрок мог рассчитывать только на свои силенки. Кто знает, может, предки не гнушались и личной расправой над такими. Из этого предположения и следует плясать, гадая, отчего связь миров прервалась. Вообще, с такого рода играми в общение с загробным миром ни в какое сравнение не идет то, что мы можем наблюдать в истории впоследствии — спиритизм, некромантия и прочее. Масштабец не тот.

— Что же дальше?

— Дальше он объяснил, что, пользуясь его поддержкой, я должен пройти по намеченному им временно безопасному маршруту, поучаствовать в ритуале, добыть жертву для Харутугшава — надеюсь, о нем ты знаешь, — и вернуться на Землю, чтобы тем самым восстановить связь. Сегодня как раз день летнего солнцестояния совпал с полнолунием. Энергия бурлит и ждет, когда ключ разбудит сердце бога!

— Действительно, полнолуние кстати. Светло, — сказал я, ничего не уразумев из его последних фраз. — А как ты находишь дорогу?

— Вот план местности.

Это оказался кусок выделанной кожи, на котором схематично изображались поджидающие ловушки, которые маршрут, небрежно нанесенный красной охрой, предусмотрительно огибал. Я внимательно изучил примитивную карту. Священный очаг показан не был. То ли он располагался ниже, то ли картограф не посчитал нужным его отметить. Зато я нашел полянку Намухри и болото, в котором мой путь, скорее всего, и завершился бы, не переправься я вовремя через реку. Река на плане пересекала полигон, разделяя его на две равные части. Юдину плыть не пришлось. Его «высадка» произошла на верхней половине карты, куда я добрался совсем недавно. Весь лес по берегам реки был испещрен предупреждающими значками, и Саня не спеша обходил их, двигаясь вдоль берега и не очень утомляясь. Я удивился тому, что мне, отчего-то, повезло миновать большинство из них. Уж не знаю, случайность это или забота моего спутника, теплящегося на шее. В правом верхнем углу линия завершалась жирным крестиком (может, это был плохо скрытый намек?) — пещерой демона Харутугшава. Если Варья был стражем точки «входа», то демон — стражем точки «выхода». Интересно, почему же мы появились в разных местах? Ответ напрашивался сам собой: предки не хотели иметь дело с Варьей.

Я хихикнул. Карта напомнила мне компьютерную игру, над которой еще первокурсником просиживал ночи напролет, терзая компьютер приятеля. Управляешь мышкой, и фигурки на экране обходят препятствия или сражаются, чтобы достичь цели. Только игрок забыл обо мне, ушел, а программа дала сбой, и мне пришлось самому выбирать свой путь и бороться за право выжить и вернуться. Теперь не спрашивайте, что я думаю о богах и предках. Бумага хоть и терпит все, но ни в чем не виновата.

— Ты сказал «временно безопасный маршрут». Почему временно?

— Не все, но большинство препятствий меняют свою дислокацию. В их передвижении подмечены определенные циклы. И в некоторые фазы цикла опасность сводится до минимума.

— Ясно. Все просчитано до мелочей.

— Ну, не все. На меня тоже пытались напасть.

— Пытались?

— Да, — рассмеялся Юдин. — Цветок за ягодицу грызнул слегка. Но в общем все обошлось без драк. Зато ты разукрашен по полной программе. Словно только что с креста сняли.

Я посмеялся вместе с ним, но мне было не очень смешно, и я вовремя замолчал, чтобы моя горечь не пробилась наружу.

Одно вызывало у меня интерес: тот факт, что Намухри со своей сворой не смог меня преследовать. Я спросил об этом Саню, и он объяснил, что «райская полянка», очевидно, находится в первом круге, или поясе. Ответ меня не удовлетворил, и я попросил конкретики. Тогда Саня сообщил, что, хотя он в этом и не уверен окончательно, но полигон, по его понятиям, представляет собой олицетворение понятия «пуп земли». Вернее, не земли, а Нави. Если Земля, по представлениям предков — Явь, то этот мир, стало быть, — Навь, мир мертвых. Есть и еще мир, Правь, но об этом Саня ничего не знал, а фантазировать не стал. Так вот, возле сердцевины Нави кругами расположены концентрические пространства, или пояса. Всего их три. Степень мощи магических препятствий, соответственно, возрастает ближе к центру.

Это было важно. Значит, в первом круге жизнедеятельность нечисти ограничена минимальной площадью, а чем ближе к цели, тем… ну чему тут порадуешься?

— А что там, в самом центре, ты, случайно, не в курсе?

— Ашваттха.

— Чего? Это новое ругательство? Ладно, повторять не надо, лучше объясни популярно.

— Если бы я знал! Можно было поспрашивать, конечно, но мне было не до того.

— А что тут еще интересненького есть?

— Алтарь.

— То есть?

— Ну, жертвенный стол там, капище, всякие идолы, небось, и прочие заморочки. Там же, наверное, и жертва для демона.

— Странно. Обычно жертвы на алтарь возлагают, а не наоборот. Откуда ж она там возьмется?

— Это ж мир мертвых, так? Значит, он в чем-то — обратная проекция нашего. И если на Земле жертвы возлагают, то здесь они проецируются, чтобы их низлагали, то бишь забирали. В данном случае это сделаем мы.

— Ты уверен?

— Я ни в чем не уверен. Имею я право строить предположения?

— И ты считаешь правдоподобным, что на Земле кто-то жертвует на нужды почивших яритов?

— Как ты меня забодал своим скептицизмом! Не веришь — не надо. Неймется тебе — пойди в храм, поплюй в образа, оскорби прихожан, скажи им, что материя первична. Кому ты что докажешь? Точно так же и здесь, только еще непонятней. Ты просто не в той ситуации сейчас, чтобы объяснять все с точки зрения науки и здравого смысла.

— Но вдруг там не будет жертвы?

— Посланец предков сказал, что бгутрита о жертве позаботится.

— Опять отмазки страшными словами. А как жертва выглядит?

— Не знаю! Ничего я не знаю. Это дело предков. В конце концов, это же им нужно восстановить между мирами связь, вот пусть и беспокоятся. А мне все едино, лишь бы убраться отсюда живым и здоровым.

— А если он тебя обманул?

— И что ты предлагаешь? Иди назад, спрашивай у своего Варьи. Думаешь, если мне повезло в чем-то, то я от всего застрахован? Я же вижу, ты мне завидуешь и злишься, за то что я цел и дошел без приключений, да еще выбор пал не на тебя, хоть я тут и ни при чем.

— Больно нужно. Ничуть я не завидую, — сказал я, отметив про себя, что на самом деле он прав.

Я решил не раздражать его больше. В это время амулет стал донимать меня слабыми горячими уколами. Я попытался мысленно позвать его, но упрямец молчал.

Конец ознакомительного фрагмента.