4. РЕШЕНИЕ
Тем временем, Миша спешно переоделся в свой комбинезон астронавта. Не говоря никому ни слова, направился вон из этого места и через несколько переходов подпространственных хабов вышел в холле клиники в Канберре.
Находившаяся в глубине материка Индоностралии большая клиника стала последним пристанищем мамы Миши, давно лечившейся там от тяжёлого недуга. Великое Землетрясение объединило всю Индонезию и Австралию в один новый материк, а Канберра оказалась почти в центре него. Раз в три-четыре дня сын приходил к больной матери, если был на Земле, и каждый день несколько раз разговаривал с ней по связи.
Всё прошло буднично быстро. Дав сыну несколько минут на прощание с телом матери, его оставили одного в специальном зале ожидания, где меньше, чем через час выдали узкий плоский контейнер с прахом. Никто не сказал ни слов утешения, ни слов поддержки, разве что дежурный доктор, сообщивший о смерти родного человека, сказал ещё раз стандартную фразу соболезнования.
Выйдя вновь в холл клиники, Миша, минуя пару тройку хабов порталов подпространства, оказался между зданиями МГУ и Академии. Быстро пройдя КПП, он направился прямо на приём к командованию и прождал в приёмной около получаса.
Всё это время, сидя на стуле, Миша нервно теребил пальцы, тряс коленями, уставившись в одну точку на полу. Секретарша изредка вскидывала на гиганта свои ресницы, с любопытством наблюдая за огромным выпускником, не удостоившим её даже взгляда.
Миша знал, что в течение трёх суток с момента выпуска, каждый бывший курсант мог прийти на приём к ректору Академии в том случае, если автоматическое распределение чем-то не устраивает нового астронавта. Зная заранее о распределении в Всеземельное Управление Делами Космоса на лучший корабль, Миша, тем не менее, желал теперь перейти в Космические Войска. Это был его спонтанный порыв после событий последних часов. Он понимал, что это, по меньшей мере, не совсем разумно, ведь отличник учёбы и профессиональной подготовки резонно рассчитывал на лучшее место.
Наконец, ректор освободился, и секретарша молча указала Мише на дверь, приглашая войти. Еле заметно брезгливо морщась при виде напомаженной симпатичной секретарши, выпускник встал, достал из нагрудного кармана форменную пилотку, надев её на голову, и подошёл к двери. Войдя к ректору, астронавт перешёл на строевой шаг, прошагал на центр кабинета, остановился и отдал честь.
— Здравия желаю, господин ректор! — чётко произнёс Михаил.
— Здравствуйте, астронавт Рачковский, — сидя за своим столом, ответил ректор, — у вас ко мне есть дело?
— Если позволите, Афанасий Георгиевич!
— Слушаю вас, присаживайтесь ближе, — разрешил ректор, — вольно, астронавт, теперь можно, теперь мы коллеги.
— Афанасий Георгиевич, — начал излагать суть своего обращения к руководству Михаил, продолжая стоять перед ректором и говорить официальным тоном, — я благодарен командованию и лично вам за столь перспективное распределение после окончания Академии. Служить на «Дельта-500» под началом самого Дако это большая честь. Ведь именно этот экипаж открыл для нас Вторую Колонию несколько лет назад. Несмотря на это, я прошу рекомендовать меня в Космические Войска.
— Вот тебе раз, — весьма по-свойски отозвался ректор, — Космические Войска? Зачем они вам? — и затем, более внимательно посмотрев на Рачковского, спросил. — Михаил, что с вами? На вас лица нет.
Миша стоял по стойке смирно и не смотрел Афанасию Георгиевичу в глаза, а поверх него на стену.
— Прошу удовлетворить мою просьбу, господин ректор! — чётко отрекомендовался астронавт.
— Миша, пожалуйста, — по-отечески участливо попросил Афанасий Георгиевич, — присаживайся.
— Извините, я постою.
— Да, что же с тобой такое? Я тебя знаю с самого первого курса, ты никогда не был таким. Что стряслось? Ну, отдохнул на Копакабане, ну, повеселился, выпил, чувствую, что не мало выпил, — лукаво говорил ректор, — но что же за повод так круто менять свою карьеру?
— Я осознал, что пригожусь больше там, — говорил, не шелохнувшись, Михаил, скрывая факт личной трагедии, — моя подготовка позволяет служить в Космических Войсках, к тому же, дело защиты землян от потенциальных угроз во Вселенной меня очень прельщает. Прошу удовлетворить!
— Ну, как знаете, астронавт Рачковский, — тон ректора сменился с участливого на сухо-деловой.
Афанасий Георгиевич откинулся на спинку кресла, потянулся к коммуникатору спецсвязи и, дотронувшись до экрана, произнёс:
— Полковника Бровченко, Министерство Обороны Земли!
Потом он произвёл ещё какие-то манипуляции и стал ждать ответа. Михаил стоял неподвижно посреди кабинета и смотрел всё также в одну точку на стене выше головы ректора. Курсант-выпускник сам не до конца понимал, что делает, ведь служба на «Дельта-500» — мечта многих, если не всех выпускников Академии. Но после сегодняшних вестей Миша не мог, не хотел, отказывался служить бок о бок со своими сокурсниками, теперь это было невыносимо. Он вдруг люто возненавидел их всех, без исключения. В Космических Войсках нет ни женщин, ни, за редким, очень редким исключением, выпускников Академии Астронавтов, вот там ему самое место. Но главным в решении Миши было давнее нежелание матери, чтобы он служил астронавтом. Она всегда противилась этому, и на то были веские причины. Небольшой контейнер с прахом матери, находящийся во внутреннем кармане комбинезона стал причиной решения. Сын сам пожелал исполнить волю матери, сам искренне этого захотел. С такими мыслями Миша и пришёл к ректору со своим прошением.
Наконец, появилась голограмма полковника.
— Здравствуйте, Афанасий Георгиевич, — скрипучим голосом приветствовал ректора военный.
— Здравия желаю, Валерий Николаевич.
— Поздравляю вас с очередным выпуском! — весьма весело ответил полковник. — Что-то вы в этом году не балуете нас новобранцами, из других филиалов сейчас приходят много славных парней, а от вас ни одного бойца. Мало достойных?
— Вот на эту тему я вас и побеспокоил, Валерий Николаевич. Видите ли, передо мной стоит выпускник Рачковский, отличник учёбы, крепкий физически…
— Но вас, Афанасий Георгиевич, что-то беспокоит? — спросил полковник, чувствуя по тону ректора, что связался с ним руководитель Академии не спроста.
— Знаете, мы его уже без конкурса распределили на «Дельта-500».
— К Дако? — вставил военный. — Это дорогого стоит, к нему так просто с академической скамьи не попасть, значит, ваш курсант очень толковый.
— Я об этом ему так и сказал, — говорил ректор, а в голосе чувствовалась тень разочарования, — но он прямо сейчас стоит передо мной и просит рекомендовать его в Космические Войска.
— Да? — удивлённо скрипнул Валерий Николаевич. — Ну-ка, дайте, пожалуйста, на него посмотреть.
Цветное голографическое изображение полковника повернулось всем телом к Михаилу. Астронавт увидел перед собой суховатого коренастого человека средних лет с тонкими плотно сжатыми губами, с орлиным пронзительным взглядом почти чёрных глаз из-под тонких бровей. Военный мундир старшего офицера Космических Войск был безупречен, всем видом своим указывая на человека с железной волей и непробиваемым характером.
— Здравия желаю, товарищ полковник! — громко приветствовал Михаил военного, ещё сильнее напрягшись в стойке смирно.
— Вольно, боец! — сказал полковник, явно любуясь этим гигантом и пытаясь скрыть от руководителя Академии предвкушение маленькой победы от того, что может заполучить такого бойца. — Я ознакомился с вашим личным делом, Афанасий Георгиевич только что мне его передал. Михаил Петрович, вам известно, что вы будете пока лишь стажёром, иными словами, рядовым солдатом?
— Так точно, товарищ полковник!
— И вы не будете сожалеть, что не стали кадровым астронавтом на престижном корабле «Дельта-500»?
— Никак нет, товарищ полковник!
— Совсем оглушил, — чуть скривился в скупой улыбке Валерий Николаевич, — не так громко, солдат. И последний вопрос, что вас сподвигло изменить решение и подать прошение в Космические Войска?
— Я хочу служить Земле, товарищ полковник, хочу защищать землян от возможного посягательства на нашу цивилизацию извне, защищать с оружием в руках, а если потребуется, то пасть во имя Земли!
— Похвально, солдат, — сказал полковник, не сильно впечатлившись патриотической тирадой новобранца, он повернулся обратно к ректору и продолжил, — Афанасий Георгиевич, вы сами всё слышали, думаю, что вопрос на этом решён. У вас возражения есть?
— Да, в общем, нет, — тон Афанасия Георгиевича был раздосадованным, хоть он это и пытался тщательно скрыть, — Михаил пригодится в войсках, его выучка будет вам отличным пополнением.
— Значит, решено! — полковник вновь развернулся к Михаилу. — Отныне вы солдат Космических Войск, поэтому, новобранец Рачковский, приказываю вам прибыть ровно через сутки с личными вещами в отметку «68—49», доступ вам будет открыт через двадцать три часа от нынешнего момента времени.
— Есть! — громогласно рявкнул Миша, вытянувшись в струну. — Благодарю вас, товарищ полковник!
— Жду, — снова развернувшись к ректору, Валерий Николаевич попрощался, — всего хорошего, Афанасий Георгиевич, спасибо за бойца.
Голограмма полковника исчезла, а ректор поднял на Мишу разочарованный взгляд.
— Ну, ты доволен? Миша, сынок, зачем тебе дались эти вояки? Ты же очень умный парень, ты исследователь, а не солдафон. Может, передумаешь?
— Уже всё решено, назад пути нет! — чётко и без тени сомнения сказал Михаил.
— Хорошо, я уважаю твоё решение, но прошу тебя зайти ко мне завтра за час до визита к полковнику.
— Извините, это ни к чему, — твёрдо говорил новобранец.
— Пусть, но пока ты в моём распоряжении ещё сутки, поэтому я тебе приказываю, Миша, раз ты просьбам и уговорам не внемлешь, пойти к себе в кампус и хорошенько выспаться. Вот потом и решишь заходить ко мне или нет.
— Прощайте, — коротко бросил Рачковский и развернулся на каблуках кругом.
— До свидания, Миша, до завтра.
