Киев – наш город

Сергей Олегович Страхов, 2023

Жизнь 70-х и 80-х настолько предельно правдиво изложены писателем, что, читая книгу, приходит понимание того, что мы в некоторой степени всё это знали, но особо не придавали многим вещам значения. И о том, что в те времена было многое позволено, потому что существовал огромный зазор между действительностью и юридической ответственностью. Автор пишет о том, как обычные киевские пацаны и девчонки пытаются выбраться из этого обычного советского гетто. Они тоже хотят спокойной обеспеченной жизни. Это не футболисты, не хоккеисты, не артисты, не музыканты, не дети прочей советской и партийной обслуги и просто больших начальников. Это дети рабочих, инженеров, военных, маленьких начальников. И они могут рассчитывать только на самих себя. Пытаются пробиться, как могут, как умеют. Не многие выживут в той мясорубке, куда они с остервенением толкают сами себя и друг друга и, похоже, что не самые лучшие. Увлекательно и детально авторы описывают эти события, действующих реальных лиц в своей книге.

Глава 10

Сегодня в очень узком кругу мы отмечаем успешное окончание нашей первой полноценной боевой операции. Все четыре главных бара Киева — наши. Кроме меня, на диване в «Молодежном» восседают: Лысый, Иванушка, Мартын, Миха, Ворона, Калина, и подъехавший сегодня мой друг Олег Козлов из Тулы, он же Задумчивый.

На Задумчивого без смеха я смотреть не могу. Он ничуть не изменился после нашего расставания. Такой же средний рост и средняя упитанность. Высокий лоб, какая-то неопределенная спутанная прическа, состоящая из русых и рыжих волос. Нос картошкой, покусанные, бескровные губы, безвольный с ямочкой подбородок. Уж точно — не красавец.

Но глаза…. На всем этим рябом безобразии сверкают совершенно голубые, смеющиеся, просто заливающиеся лихой удалью и бесшабашным весельем глаза. Глядя в них, я как сейчас вижу, как Олег подкалывал нашего хозяина, а тот только и мог, что ногами топать от неспособности противопоставить, хоть что-нибудь путное, залихватским шуточкам Задумчивого. Про остальных участников того заключения я вообще молчу. Олегового языка боялись все, без исключения.

Да, лихое, веселое было время. По крайней мере, так теперь кажется. Есть что вспомнить. Как написал Олег на фото, которое прислал мне сразу же после своего освобождения: «Между нами километры дорог. Но я знаю, что ты меня никогда не забудешь, как и я тебя. Впрочем, такое не забывается».

Олег приехал не просто так. После своего освобождения из нашей исправиловки, Олег очень осторожно налаживал связи с оружейной мафией у себя в городе. И наладил-таки. Пока только автоматы и «ТТ», но ему обещают и выход на Ижевск, где производят «Макаровы», если Олег окажется надежным покупателем, конечно.

«Макаров» хоть с «ТТ» не сравнится по боевым качествам, но он поменьше и его удобней прятать под одеждой. Для нас такое оружие пока лучше: до полноценных боевых действий еще далеко. У Олега проблема была в том, чтобы выйти не на перекупщиков, а на первых лиц. Перекупщики рано или поздно попадутся и это нам ни к чему. Мы должны быть отдельной и никому не известной в этой среде структурой.

Олег привез в Киев десять автоматов АКС со складывающимся прикладом еще в смазке, пять вороненных стволов «ТТ» и десять пар блестящих хромированных наручников. Наручники, наверное, самый большой дефицит из этого добра. И это уже — дело. Теперь просто так никого из наших никто не обидит. «Калаши», наручники и «ТТ»-шки разобрали те, кто сегодня восседают на диване.

С Олегом приехал и Володя Филиппов или просто — Питерский. Это наша первая с ним встреча после исправиловки, и я неслыханно рад видеть обоих своих друзей. Трудно себе представить стоящих рядом двух людей более различных, чем эти двое. А уж то, чтобы они еще и дружили…

Но мы прошли вместе через испытания и невзгоды в юные годы, и это нас сблизило навсегда. Володя — намного выше среднего роста, просто огромный борец с соответствующей фигурой. Всегда коротко, под ёжик, подстрижены совсем русые волосы. Бывают и усы. Ухоженное всегда гладковыбритое лицо с крупными чертами. Глаза большие и светлые, слегка выпуклые. Уши правильные и, на удивление, не поломаны. Выдержка полная, смеется редко и сквозь зубы, также и шутит. Говорит тихо, наклонившись к собеседнику. Движения плавные. На тех, кто его не знает, как мы с Олегом, производит впечатление добрейшего человека, что совершенно не соответствует действительности. Многие на этом и погорели. С бабами очень осторожен.

Сразу же после освобождения он, не заезжая домой, отправился в Киев и, явившись к моей бабушке, сказал пароль и забрал все мои накопления. Ему было строго настрого предписано не загуливать, а попытаться сразу же поступить в Ленинградский Университет, да еще и на юридический факультет, что Володя Питерский спокойно и сделал.

При помощи Филина, оставшегося на сверхсрочную службу на должности начальника лазарета, Володя Питерский смог получить направление-рекомендацию, очень важную для поступления. Лазарет, медикаменты и, главное, спирт, знаете ли. Естественно, что все, кто в здравом уме, прекрасно понимают, что поступить в это заведение без блата или семи пядей во лбу нереально.

Мы все — выходцы из различных советских гетто и поэтому ни того, ни другого у нас нет. Остаются только деньги. Их Володя Питерский и использовал вдогонку к рекомендации. А почему возомнившим себя новой элитой можно, а простым пацанам нельзя? Не дело это. Мы тоже хотим, и имеем право, в юристы.

Питерский определился и в секцию дзюдо. Эта борьба была ему всегда по душе. В исправиловке не было возможности полноценно тренироваться, а здесь на воле — занимайся, чем хочешь, знакомься, с кем хочешь. И в таком солидном учебном заведении было с кем знакомиться.

Не успели мы как следует и выпить, как в баре показалась наша сладкая парочка, о которой мы уже почти и забыли — Лизка с Лисом. Если раньше Лиза была просто симпатичной провинциалкой, то на сегодня она явно похорошела, стала если не красавицей, то очень привлекательной штучкой. И хотя все черты ее смазливого лица несколько мелковаты, но годы, прожитые в таком городе, сделали свое дело, а мужнины деньги и очень хорошая косметика дело довершили.

Конечно, у нее нет такого лоска, как у настоящих киевлянок. Зато есть совершенная раскованность в движениях и действиях. Любит посмеяться и пошутить. Раскраска — боевая, фигура — без лишних граммов. И что удивительно: юбка — очень короткая. Просто — очень короткая. Как Лис с этой Лизой по улицам ходит? Он, видимо, от греха подальше, возит ее на машине. Но вот как его ветвистые рога могут поместиться в эту машину, я не представляю.

А что Лис? Такой же дышащий силой и наглостью здоровяк. По комплекции, может и не такой, как Володя Питерский, но приближающийся. Несколько располнел. Четы лица все крупные, как и должны быть у бывшего типичного профессионального грузчика. Но голова варит неплохо, и деньги, по Лизке видно, в семейный бюджет поступают исправно. И, мне кажется, что хорошие деньги.

На ловца и зверь бежит. Встретились они с Лысым как давние хорошие приятели. Подсели к нам. В тесноте, да не в обиде. Я с Питерским можем и постоять. Лизка тут же отправилась плясать с Олегом. Нужно заметить, что с бабами он сходился моментально. Лысый представил Лиса всей компании и объяснил, что за столом люди, с которыми можно говорить обо всем, и мы углубились в разговор.

— Я слышал, что случилось с Максом. Понимаю, что вам пришлось залечь на дно. Но сейчас, вижу, дела налаживаются, — начал Лис без предисловий.

Что он там может видеть? Несколько лет ни слуху, ни духу. Явно что-то лиса Лизка разнюхала. Она живет в одном подъезде с Викторчиком и дружит с его женой. У нее, скорее всего, и разузнала что-то про наши дела. А если знаешь основное, то остальное и додумать не сложно.

Лизка полностью усвоила урок, который мы преподали этой парочке пару лет назад. Она очень хорошо понимает значение информации в нашем деле буквально обо всем, всех и вся. Уже после короткого разговора с ней я не сомневался, что она теперь знает: кто, когда, с кем и зачем и в нашем дворе, да и во всей округе.

На меня смотрит она, как на хорошего знакомого. Думаю, что много чего и про меня знает — в одном дворе живем. За нее нужно браться немедленно. Пока Гунько за нее не взялся и не привлек к сотрудничеству. Куда бы ее пристроить? Ума не приложу. Думай, думай быстрее, Гималайский!

Сколько можно всем своим повторять:

— Держите рот на замке и пацанам каждый день это говорите!

Но куда там! Все стали такие смелые и крутые. Особенно их понаехавшие жены, те, что вчера еще не держали больше ста рублей в руках. Поговорить с Викторчиком? Смысл? При своей действительной грозности, жену он явно боится. Но, все равно, поговорить придется и с ним, и с остальными. И на высоких тонах.

— А я, кстати, выполнил свою часть договора, — прервал мои недовольные размышления Лис.

— Очень интересно, — не выдержал я.

Лис посмотрел на меня с удивлением. Я, вроде, как самый малый, но сразу заметно, что наглости моей это не уменьшает.

— Говори, говори, — поддержал его Лысый. — Здесь точно все свои.

И Лис заговорил. Для начала нам было предложено раскулачить два колбасных комбината, один хладокомбинат, мясоперерабатывающий завод, отдельный цех по производству деликатесных колбасных изделий, молочный завод и овощную базу, а в ней конкретно — единственный в городе цех, в котором хранятся цитрусовые.

Лис времени даром не терял, как и обещал.

— Я знал, что вы когда-нибудь объявитесь, и поэтому собирал материалы на эти объекты. Их я последнее время обслуживаю, — и выложил на наш суд общие цифры по этим объектам. Да, воровство идет просто сногсшибательными темпами и объемами! Пацаны даже рты от удивления открыли.

Тут, наконец, возвратилась хохочущая Лизавета после затяжного сногсшибательного, минут на двадцать, танца с Олегом. Как раз в это время освободился свободный столик, и администратор тут же предложил Лису с Лизой за него присаживаться. Договорились теперь времени не тратить даром и созвониться, как только будет о чем поговорить. На Борщаговке только начали проводить индивидуальные телефоны и, конечно, у Лизаветы он уже был. С тем и распрощались.

Ну, а мы, немного обсудив услышанное, попробовали все это переосмыслить. Цифры в сотни миллионов рублей впечатлили даже меня. И хоть наши бары начали приносить очень неплохие деньги, но то, что рассказал Лис, всех вдохновило на новые подвиги. Никто, безусловно, не собирается оставлять такие деньги без внимания. Но тут я ошарашил всех своим заявлением:

— У нас другие задачи.

Все попросили объясниться.

— Хорошо. Я объясню. Только в другом месте. Поехали сейчас.

— Почему не здесь? Нас же никто не слышит, — недовольны пацаны.

— Вы уверены? — спокойно отвечаю я. — Поехали.

К этому времени у наших уже две машины. Первым купил «колеса» Вова Лысый. Объясняется такая неосторожность тем, что он играет в ансамбле. Приходится перевозить громоздкую аппаратуру с места на место. В принципе, для отмастки от ментов, подходит. Якобы, музыканты все и скинулись.

Конец ознакомительного фрагмента.