Хвостатое Лихо Аршии. Цикл книг: «Эйриния». Серия: «Марк и Афин». Том II

Сергей Маркелов

В город Вестия прибывает Таинственный Гость из далекой Алимантэи, с очень важным заданием. Он не находит ничего лучше, как «арендовать» корабль, на котором несут службу наши прохвосты. Не успев отчалить, к их веселой компании присоединяются местный художник-зазнайка и парочка подростков-контрабандистов. Ко всему прочему «Гость с Запада» путешествует не один, а в сопровождении своей прекрасной дочери, которая также оказывается втянута во все те проказы, на которые так горазды Афин с Марком.

Глава 5

«Сон или Явь»

Спустя пару часов тихого, безмятежного плавания Марк, не отходящий всё это время от штурвала, начал клевать носом. Его так сильно разморило, что он, облокотившись головой о штурвал, сомкнул глаза и вскоре мирно засопел.

Драгоценные мгновения сна вмиг улетучились, когда над ухом прозвучал тихий зловещий шёпот:

— Когда-нибудь я узнаю в чем кроется секрет «Рины», а пока… — зажег свечу Хозяин голоса.

После он стал медленно обходить темную сырую темницу, заглядывая сквозь металлические прутья решетки внутрь одной из камер. Где, прикованными цепями, лежали на гнилой земле с десяток мышат.

Услышав тяжелую поступь, многие дети, знавшие её обладателя не понаслышке, стали отползать к стене, словно ночные насекомые, на которых упали первые лучи солнца.

— Моя Госпожа совершенно не верно использует вас, — хрипел паренек, ища глазами ту единственную, которая продолжала неподвижно лежать, не сводя с него стеклянных глаз.

— А-а-а, нашел, — прошептал молодой крыс, ровно коричнево-серого окраса с голубоватым отливом.

Отыскав свою цель, его темно-рубиновые глаза вспыхнули во тьме недобрым огоньком.

— Ну здравствуй, Двадцать-Восемнадцатая, давно не виделись… Смотрю, Сцилла совсем из тебя все соки выжала, — хриплым голосом обратился он к пленнице, присаживаясь возле решетки.

— Моё предложение ещё в силе, — взял парень легкую, словно пушинка, руку мышки и провел по ней ладонью.

— Только скажи, ну или кивни, и я вытащу тебя отсюда — обещаю! — пылко шептал он, пытаясь достучаться до девочки.

Но она оставалась безучастной и, казалось, не чувствовала его прикосновений к своей ладони, а её разум и вовсе померк, и был сейчас не здесь и ни с ним.

— Молчишь?! И по-прежнему также холодна?! Ну как хочешь, — вскипел крысёнок.

Отбросив её руку, он поднялся на ноги. Затем поправил на себе темный, словно сама ночь, плащ, отлично скрывающий его истинные намерения.

— Если так желаешь сгинуть здесь — хорошо! Так тому и быть! Не смею тебе мешать… Но знай — со мной у тебя появился бы шанс снова увидеть небо, почувствовать дуновение ветерка, ощутить тепло солнечного света… — шипел паренек, отдавая горячим дыхание прохладный смрад, что царил в округе.

Он так увлекся своими речами, что и не заметил, как с некоторых пор находиться здесь не один.

— Маленький Приказчик, ни как пытаешься подмазаться к ним? — раздался грубый сиплый голос у него за спиной, от которого крысёнок вздрогнул и резко повернулся к говорившему.

— Сур, а тебе, как я посмотрю, заняться больше нечем?! Преследовать меня — та еще работенка, — небрежно отвечал парень, нисколько не испугавших огромных размеров тени, что стала надвигаться на него.

— Не зарывайся, малец! Я прекрасно знаю, что близиться тот день, когда ты присоединишься к ним, — усмехнулся, представший под тусклый свет факелов, крепкого телосложения мышь-здоровяк, темно-коричневого окраса, с металлической маской на лице, прикрывающей большую его часть.

Поверх доспехов был накинут плащ до пола, который отлично дополнял мрачное жуткое лицо, делая его обладателя еще более устрашающим.

— Даже и не надейся! Я — не они! — сжимая кулаки прорычал Ксеон.

Брезгливо плюнув в сторону пленных мышат, он нисколько не испугался жуткого оскала Командира Ловцов и его шрама от лба до шеи, которого даже маска не могла скрыть.

— Это точно… Ну тогда скажи, раз ты такой умный, то почему ищешь помощи у таких слабых мышат как они? — продолжил «допрос» Сур, не обращая внимание на грохот цепей, что поднялся здесь в темном сыром каземате, при его появлении.

— Помощи!? Я!? Что за вздор! У меня совершенно иные планы на них, уж поверь мне, — зловеще улыбнулся крысёнок, бросая испепеляющий взгляд на мышку, которая продолжала обреченно сидеть на сыром, прогнившем, как и всё здесь, полу.

— А разве не ты сейчас на коленях умолял одну из них присоединиться к тебе? — колко подметил здоровяк.

— Я? Ты неправильно всё понял…

— Тот, кто нуждается в ком-то слаб, заруби себе это на носу!

— И с каких это пор наш грозный Сур стал философствовать? — усмехнулся Ксеон.

— Если хочешь что-то сделать — делай! И не спрашивай на то разрешения, — коротко отчеканил мышь.

— Хм-м, а ведь ты прав, — снова кинулся к решеткам Ночной Гость Темницы.

Подняв ладонь бедняжки, он обратился к Суру.

— Не подсобишь, — указал он на клинок, что висел у него на поясе.

Тот молча протянул ему меч, не выпуская из рук.

— И, пожалуй, я начну прямо сейчас! — прошипел Приказчик.

Вонзив лезвие в ладошку, он сильно сжал руку девочке, которая даже не моргнула, и казалась безмолвнее тряпичной куклы.

«Сцилла без умолку твердить, что вся суть в вашей крови…»

Принялся паренек по капельке сцеживать алую жидкость в небольшой сосуд, что снял с пояса.

— Вот и проверим на что она сгодиться, — прохрипел он, наполнив пузырек доверху. — Интересно, верно?

Подставив его под свет факела, Приказчик встряхнул содержимое, и то вмиг забурлило.

— Даже не желаю знать, что ты будешь с ней делать, — отмахнулся от него здоровяк.

— А зря Сур, зря… В отличии от Госпожи, у меня совершенно иной подход ко всему здесь, — поднялся Ксеон на ноги. — Не веришь? Приглашаю тебя как-нибудь заглянуть ко мне в лабораторию…

— Куда?

— Так я назвал место, где могу творить свои опыты без лишней огласки и опаски.

— Нет, спасибо, как-нибудь в другой раз, — отвернулся от него мышь и направился дальше по своим делам.

— Когда-нибудь я кардинально изменю этот Мир, вот увидите! — прорычал парень, когда шаги в коридорах стихли.

Повернувшись к пленникам спиной, он поспешил захлопнуть сосуд затычкой.

— И ваша кровь — станет Ключом! — на подобной восторженной ноте крысёнок закончил полет своих больных фантазий, и направился прочь отсюда…

Очнувшись от резкой боли в левой ладони, Марк, не понимая, что стало причиной раны поднял дрожащую руку. Осмотревшись, обо что мог пораниться, поблизости он нигде не нашел острого угла.

Не успел мышонок бросить опасливый взгляд по сторонам, как в следующее мгновение рана на ладони исчезла. Одернувшись от своей руки, он тяжело задышал и снова разжал кулак, желая убедиться, что это не сон. Но ничего — ни следа, ладонь оказалась совершенно целой, без порезов, следов крови, лишь пара мозолей — не более.

В голове тут же промелькнула страшная догадка. Бросив взгляд на штурвал, мальчик заострил внимание на заусенцах на его внутренней стороне. Желая раз и навсегда развеять все свои сомнения, он приложил к ним тыльную сторону ладони и с силой надавил. Тихое шипение и пара капелек крови, что упали на палубу вмиг развеяли его догадки. Убедившись, что на этот раз рана не исчезла, мышонок стёр со лба пот.

— Знаешь, существуют и другие методы проверить свои Силы, — раздался здесь голос поднимающегося на мостик Овия.

— А-а? — обернулся на него мальчик, пряча руку.

— Не знаю, что ты таким образом желал доказать себе, но все мы смертны и наши тела хрупки. Так что не стоит лишний раз себя калечить.

— Нет я… Это нечаянно вышло, — опустил взгляд мышонок.

— Не важно. Я здесь не для того, чтобы поучать тебя… Лучше скажи, а почему капитан приказал держать курс на запад, если нам всё равно плыть на юг?

В ответ Марк лишь пожал плечами. Вновь заняв своё место за штурвалом, он прикусил язык, не слишком доверяя этому новому Гостю, о котором так мало знал.

— Не знаешь? Позволь тогда тебя просветить, — тяжело вздохнул парень.

Слова незнакомца были юному плотнику не в сласть, и не предвещали ничего хорошего. Но он не мог, вот так беспричинно, огласить вслух своё недовольство. Проглотив ком в горле, мышонок принялся слушать рассказ молодого Гостя.

«Когда-то эти воды были прекраснейшим местом и плавать по ним было одно удовольствие. Океан Грез, простирающийся с севера на юг на многие арлины, давал жителям прибрежных земель всё, что только нужно для долгой и счастливой Жизни. Никто не боялся выходить в море и не вернуться…

Но всё закончилось пять лет назад, когда южнее Вестии, один купец потерпел крушение в тамошней бухте. Весь его товар пошел ко дну, а то, что он смог поднять с мелководья не стоило и медяка ломаного.

И вот он, разбитый горем вернулся в город и хотел всё бросить. Но внезапно для себя обнаружил среди хлама одну раковину. Раскрыв которую, он не поверил своим глазам — там была маленькая жемчужина. Именно с этой самой находки жизнь этого торговца изменилась раз и навсегда.

Не прошло и года, как он был уже в Эхтере с целой партией жемчуга. Где хитростью, где подкупом он смог убедить Двор в необходимости основания на берегу моря нового города. Этой мышью был Ворик — основатель и нынешний бесспорный правитель города-замка Понтис…

Но то, что из года в год приносит одним — роскошь и богатство, другим — несет лишь мучения и смерть. Ты, наверно, слышал, что те, кто попадают туда не возвращаются. А попавшись — живут не более года…

А всё потому, что Ворик договорился со всеми правителями городов Эйринии и те снабжают его бесплатной рабочей силой. Преступники, воры и просто бедняги, что оказались не в том месте и не в тот час, становятся для него расходным материалом, который ему совсем не жалко.

Но и это не вся правда о Понтисе.

С ростом города, вырученного жемчуга Ворику стало не хватать, и он организовал, так называемый «Патруль». Его целью является бороздить здешние воды и отлавливать всех, кто покажется капитану этого судна «бесхозными». И теперь даже простые моряки из Вестии становятся их жертвами.

Но самое страшное — всем Власть Имущим, открыто наплевать на все эти бесчисленные преступления против самой Жизни. Их интересует лишь личная выгода и достаток. Что для них жизнь простых мышей?! Лишь пыль, что развеет дуновением ветер…»

На пониженных тонах закончил свой рассказ Овий.

Отвернувшись от мальчика, он сжал кулаки, и не сводя глаз с горизонта, тяжело вздохнул.

Марк слушал парня крайне внимательно, сопоставляя всё услышанное с пережитыми в прошлом вместе с другом событиями. Ему припомнилась встреча с вереницей каторжников, спасение трёх мышат, и та яма, из которой их выловили неизвестные моряки.

— Алые паруса! — сорвалось с уст мышонка, когда перед глазами всплыл тот момент, когда он увидел огромных размеров корабль, выплывающий из-за рифа.

— Ты видел его? — обернулся на него Овий.

— Лишь мельком… — прошептал в ответ мальчик.

— Завидев эти паруса, моряки любого корабля бросают всё и пускаются наутек. Но лишь немногим удается скрыться от него…

— К чему ты рассказал мне всё это? — перебил его Марк, которого от его рассказов невольно бросило в озноб.

— Не подумай меня превратно, но даже сам Барон непризнанного Княжества Аршия — Димгар, остерегается этих вод…

— Пираты? — чуть слышно прошептал временный штурман судна.

— Да, так в Эйринии называют обитателей по ту сторону Океана Грез… Но, по сути, они такие же мыши, ничем не отличающиеся от меня или тебя. Но не в этом суть… Там, откуда мы с братом прибыли, ходят слухи о неких разбойниках…

— Вестимских? — снова не смог удержат свой длинный язычок мальчик.

— Да, Вестимские Разбойники, которые не раз нарушали планы «Сильных Мира сего». И в сердцах я… Нет — все мы, надеемся встретиться с ними, чтобы обсудить как поступить с Понтисом и его алчным правителем…

— Да что они могут противопоставить против целого замка? — усмехнулся Марк, решив поскорее закрыть эту тему, пока она не зашла слишком далеко.

— Порой, чтобы сдвинуть с места целую гору достаточно толкнуть один камушек, — философски подметил Овий и направился к лестнице.

— Порой, чтобы достичь желаемой цели недостаточно Мечты, — не раздумывая ответил ему мышонок.

На что парень напоследок улыбнулся уголком рта и пошел дальше, оставив своего слушателя крайне обремененным тяжкими думами, в которых тот «искупал его» с ног до головы.

Оставшись снова один, мальчик поднял голову к небу. Начинало вечереть, а значит скоро его должен был сменить капитан. Не желая, чтобы он увидел привязанного к мачте одного из Гостей, Марк, не спеша сошел на палубу, и подошел к Леони.

— И зачем ты за ними увязался? — задумчиво прошептал он и стал развязывать парня, который от усталости впал в дрёму.

— И сам не знаю… — тихо ответил тот, медленно опускаясь на палубу не в силах стоять на ногах и открыть глаза.

— Как ты — жив? Прости уж нас, что мы так встретили тебя, просто… — опустился рядом с ним мальчонка.

Облокотившись спиной о мачту, где по другую её сторону, полусидя, лежал Художник, Марк впал в размышления.

— Не бери в голову… Со мной всегда так… Сын простого красильщика корабельных мачт и его помощницы, никогда не заслужит уважения… Так мне говорили, но… — всё тише и тише говорил Леони, с каждой песчинкой проваливаясь от усталости в сон.

«Именно родители дали мне больше, чем кто-либо — они вселили Веру в себя. Направили на верную дорогу, пока все в округе смеялись надо мной.

От того я такой — никого не люблю и не с кем не вожусь.

Да и как мне общаться с теми, кто плевал мне в лицо, а увидев, что я могу, тут же примчались и принялись лебезить…

Презрение — вот, чего они достойны, и это я научился выражать лучше всего…»

Марк хотел возразить ему, но обернувшись увидеть, как парень окончательно выбился из сил и уснул. Не желая ему мешать, мальчик поднялся на ноги. Предчувствуя холодную ночь, он снял с себя плащ и накинул его на бедолагу, который казался ему сейчас не таким уж и напыщенным типом.

Решив вернуться к штурвалу, юный плотник только и успел сделать пару шагов, как вдруг его сердце в разы сжалось, а дыхание перехватило. Он почувствовал нестерпимую боль в груди, сопровождающуюся удушьем. Не в силах и пальцем пошевелить, с широко раскрытыми глазами он замер на мгновение. А затем, как подкошенный, рухнул на палубу лицом вниз, не дыша и не шевелясь, словно если бы умер…

— Что с тобой?! Прошу тебя — ответь! — хрипло шептала маленькая девочка, вытаскивая из темных холодных вод подземного озера свою подругу. — Сестра, скорее — она не дышит!

Поспешила мышка окрикнуть девушку, которая только что показалась на поверхности.

— Вода слишком холодная, её сердце не выдержало! — кинулась к ней мышка постарше.

Вместе с сестрой они вытащили подругу по несчастью на небольшой островок посреди озера, казавшимся бескрайним и непроглядным, словно сама тьма.

— Неужели она… — тихо прохрипела младшая сестра, утирая глазки.

— Нет! Только не теперь… Когда, после стольких пережитых страданий и мук, мы в двух шагах от спасения, — горячо говорила старшая мышка и принялась ритмично надавливать на солнечное сплетение светло-русой девочке, которая по-прежнему не дышала.

— О нет! — прохрипела малышка. — Ты слышишь?! Они поняли, что мы сбежали.

Как в подтверждение её слов, откуда-то сверху стали доноситься глухие крики.

— Ну же, прошу тебя Лютя, живи! Живи-и!

Не оставляла попыток спасти подругу старшая из девочек, не обращая внимание на крики, что становились всё ближе и ближе.

— Прошу сестра остановись! Уже слишком поздно. Её не спасти, а мы ещё можем сбежать, — схватила её за руку мышка, но сестра не желала сдаваться.

— Нет, я не оставлю её здесь!

— Но как же…

— Я спасу её! — воскликнула девушка и принялась растирать ладоши.

— Нет, остановись, если ты отдашь… — вцепилась ей в руку маленькая девочка.

«Все эти десять лет нам только и твердили, что «Рина» — это Зло.

И знаешь сестренка, а ведь я им почти поверила…

Но теперь, я докажу себе, тебе и всем им, что «Рина» — это благо, способное спасти Жизнь!»

Горячо проговорила старшая сестра, смотря прямо в глаза малышке.

Как только её ладони от трения заструились ярким солнечным светом, от истинного желание помочь, что исходило из самого сердца, она положила их на грудь Люти.

— Сестра, — отстраняясь, прошептала мышка.

— Беги, слышишь, беги! Спасайся пока ещё не поздно. Теперь только ты сможешь отыскать Его…

— Но… — заливаясь слезами, заскрипела девочка не смея пошевелиться.

— За меня не беспокойся! Моим мукам скоро придет… — недоговорила она, как свет, что исходил из её ладоней стал потихоньку угасать.

Лишившись сил, девушка упала на грудь девочке, которая от резкого удара, раскрыла рот и глубоко вздохнула.

— Прости, — тихо прошептала маленькая мышка, и на прощание погладила старшую сестру по голове.

Глотая слезы, кусая губы в кровь, не видя иного пути — она бросилась в воду.

— Спа-си-бо-о… — тихо произнесла очнувшаяся Лютя вслед девочке, которая с каждой песчинкой отдалялась от них.

Вскоре она и вовсе исчезла во тьме подземного озера.

— Скорее сюда! Мы нашли беглянок! — было последнее, что донеслось до слуха чудом спасенной малышки, после чего она потеряла сознание…

— Ничтожества! И вы ещё смеете называть себя Ловцами?! — бесновалась Сцилла — молодая на вид, высокая серебристо-голубоватого окраса Темная Госпожа, которая несла в себе черты мыши и крысы одновременно.

Её хищное выражение лица и длинные острые когти отлично дополняли образ беспощадной Хозяйки Руин Замка Аримаха, в которых она безраздельно властвовала.

Нависнув над двумя бедолагами, что и привели беглянок в её покои, она готова была разорвать провинившихся голыми руками.

Облаченная в обтягивающее подчеркивающее её худобу одеяние темно-фиолетового цвета, с высоким воротом и подолом до пола, имеющим разрез сбоку, она казалась эталоном женской красоты. Но было что-то в выражении её лица такое, что внушало неописуемый трепет и даже дикий страх.

— Да вы ни на что не годны! — перешла от слов к делу женщина и принялась царапать им лица до крови своими длинными когтями.

На истошные крики боли и вопли крыс, сюда прибежал Сур.

— Госпожа, что случилось?

— Что случилось?! Что случилось? — прорычала она, обернувшись на него, и от её прожигающего насквозь взгляда, мышь невольно сделал шаг назад.

— И об этом меня спрашивает Командир этих дармоедов, что нынче смогли прозевать побег этого отродья!? — указала она пальцем на двух мышек, которые, свернувшись клубком на каменном полу, почти не дышали, боясь даже открыть глаза.

— Госпожа… — вынимая свой меч из ножен прохрипел Сур, и прямо на её глазах пронзил им, сначала одного, а затем второго Ловца. — Простите меня, Госпожа. Больше такого не повторится!

Затем он упал перед ней на колени и протянул окровавленный клинок, вверяя свою дальнейшую судьбу её Воле.

— Госпожа! Сур! — вслед за этим влетел в помещение молодой крыс и тут же замер на месте.

На нем красовались лоскутная рубаха, стеганный жилет, плащ и сапоги, подчеркивающие худобу парня. Внешний вид никак не выдавал в нем того, кому сама Госпожа доверила раскопки Руин на нижних ярусах катакомб.

— Не повторится, говоришь… — взяла она клинок и острием стала водить по щеке слуги. — Как же низко ты пал! Только взгляни на себя! Может быть когда-то ты и являлся Великим Воином… Нет, даже больше — Истинным Героем Вестимии, но сейчас ты лишь тень былого себя…

Резким взмахом Сцилла сорвала с его лица маску и оголила изуродованную левую половину.

— Эти шрамы, эти увечья… Разве ты забыл, по чьей вине стал таким? — злостно прошипела Хозяйка Руин.

— Госпожа, прошу… — взмолился Сур.

— Молчи, жалкое подобие мыши! Неужели ты надеешься, что я прощу того, кто некогда был таким как они?! — рычала Сцилла, теряя терпение. — Но пусть мы нашли способ «исцелить» твою болезнь… Но порой мне кажется, что глубоко внутри тебя ещё сидит гнилое семя «Рины».

С этими словами она прислонила острие меча к груди своего верного Слуги и надавила. Мужчина глухо захрипел, а по клинку потекла алая кровь.

— Чувствуешь эту боль, которую несет твое оружие?! Почувствуй её на своей шкуре и скажи — готов ли ты и впредь служить мне?!

— Госпожа, — сомкнув зубы, прохрипел мышь.

«Я был, есть и всегда буду преданным Вам без остатка!

От прежнего меня не осталось и следа…

Те, кто некогда были друзьями предали меня, обрекли на мучительную смерть, а эти…»

Прорычал Командир Ловцов гневно сверкая глазами в сторону мышек.

— «Одаренные», как они себя называют, по-настоящему несут лишь Смерть и Хаос! Именно по их вине разразилась Чума, что не утихает и по сей день…

— Правильно, мой дорогой Сур! Эти дети не благословение Эйринии, они её Бич! — хрипела Сцилла, а застывший на месте в дверях Ксеон, не мог поверить своим ушам.

С широко раскрытым ртом он жадно поглощал каждое сказанное слово своей Госпожи, ведь подобную «сказку на ночь» он еще никогда не слышал.

«Не было ещё ни одной Войны, Конфликта в котором не участвовали эти выродки! Именно по их вине я…»

Осеклась на полуслове Темная Госпожа, понимая, что чуть не сболтнула лишнее.

— Хорошо Сур… Я дам тебе ещё один шанс искупить свою вину, — отстранила она клинок от его груди. — Если ты исполнишь мою просьбу…

— Всё что угодно! — не поднимая глаз, верный слуга ударил себя кулаком в грудь.

— Убей их! — с легкостью указала Сцилла в сторону девочек.

Сур молча поднялся и потянулся за мечом, но беспощадная Госпожа не отпустила клинок из своих рук.

— Голыми ру-ка-ми! — по слогам прорычала она.

От столь сладостного предвкушения кровопролития, крыса надкусила себе губу, и её уста окрасились тонкой струйкой крови.

В знак своего беспрекословного повиновения мышь молча кивнул. Подойдя к бедняжкам, без единого колебания он схватил первую попавшуюся ему за шиворот и оторвал от земли.

— И Сур… Сделай это помедленнее, — ядовито прохрипела садистка, предвкушая зрелище, что всегда так радовало её.

Слуга молча повиновался. Не поворачивая мышку к себе лицом, палач схватил малышку за волосы одной рукой, а второй начал сдавливать её хрупкое горлышко.

— Не-е-е-е-ет! — очнулась тут вторая мышка и даже попыталась отбить подругу, но оказалась отброшенной увесистым кулаком Сура.

— Двадцать-восемнадцатая, тебе так не терпится помереть?! — прохрипела Сцилла мышке прямо в лицо, когда её саму схватил со стороны спины Ксеон, и заломил ручки.

— Нет, прошу! Не надо! Остановитесь! — пищала Лютя, вырываясь сколько было сил, но крысёнок вцепился в неё мертвой хваткой.

— Смотрите же… — повернула Госпожа своего Слугу лицом к ним, дабы девочка встретилась взглядом с той, что была обречена на мучительную смерть.

«Как угасает жизнь…

О-о-о, как сладостен этот миг, для тех в чьих руках оказываются Судьбы других…»

Шипела Сцилла, восторгаясь своим величием и беспомощностью остальных.

— И раз вы — «Дети Рины», не желаете помогать — мне вы больше не нужны. Слышишь Сур, быстрей кончай 473-ью и принимайся за остальных!

— Не-е-е-т! — вне себя от ужаса и страха прохрипела маленькая мышка.

К тому моменту, выбившись из сил, она обреченно повисла в руках Ксеона.

— Как прикажите Госпожа, — сухо ответил мужчина и стал сжимать кулак сильнее.

В последующее мгновение глаза бедняжки закатились, она перестала брыкаться, и с каждой песчинкой стала угасать.

— Прошу-у-у! — не смогла больше выдержать всего этого ужасающего зрелища Лютя.

Подняв голову на Госпожу, она громко огласила:

— Пощадите нас, и я покажу то, что Вы ищите!

— Да неужели?! — прорычала Сцилла, дав знак Суру ослабить хватку. — Какая-то маленькая, мерзкая мышка будет диктовать мне условия, — схватила она её за горло, отстранив крысёнка.

— Нас здесь не более сотни… Я уже Двадцать-Восемнадцатая… Так неужели вы думаете, что те, кого вы из года в год мучаете, скажут вам, где искать Саркофаг? — надрывно прохрипела бедняжка, цепляясь за последнюю ниточку, что связывала с надеждой на жизнь.

— Что-о-о ты сказала-а-а? — нависла над ней крыса, готовая лично придушить дерзкую девчонку за подобную наглость.

— Все мы, до единого… Попав сюда… Уловили то Зло, что скрывается здесь… Но никто не осмеливается раскрыть его местонахождение вам, ибо тогда… — перешла на сдавленный писк мышка, оказавшись оторванной от земли.

— Тогда?! Что тогда?! Да вы даже не подозреваете об истинных моих намерениях! Вы всего лишь жалкие отбросы! — брызжа слюной, рычала Сцилла, а сама чуть ослабила хватку.

— Тем не менее, пощадите, и я отведу вас… — прошептала малышка, опуская глаза перед подругой, готовой умереть, но не раскрыть Страшную Тайну, что являлась для всех Узников единой на протяжении стольких лет заточения здесь.

— Сур! — выпрямилась Сцилла, поймав взгляд мышки.

Щелкнув пальцем, она дала отбой. Верный палач разжал мертвую хватку, и девочка рухнула на пол. К ней тут же кинулась Лютя, которую Хозяйка Руин «радушно» отшвырнула от себя, как какой-то мусор.

— Как ты? — прошептала девочка, помогая подруге поднять голову.

— Дура-а-а! — прямо ей в глаза прохрипела спасенная ею мышка.

— Но я лишь хочу помочь всем нам… — не понимая в чём повинна, Лютя не отходила от неё.

— Прочь от меня! — не в силах подняться, 473-ья оттолкнула от себя девочку.

Продолжая глухо хрипеть, она бросала на неё гневные взгляды.

— Предательница! — огласила она «горькую правду» ей прямо в лицо.

— Славно, славно! — захлопала в ладошки Хозяйка Руин, подходя к бедняжке, которая сидела в двух шагах от спасенной ею подруге не понимая, чем она заслужила такого отношения к себе.

«До какой же степени «Дети Рины» жестоки. Они лучше умрут, но не раскроют своих Секретов…

Ха, вы целых десять лет страдали и умирали, и за что? Все ваши мучения, страдания могли вмиг прекратиться, надо было лишь сказать — Да! Но вместо этого, вы строили из себя невесть кого. Наивные вы мышата, раз не знаете, что чему быть, того не миновать…»

Ехидничала Госпожа, кружа вокруг мышек, застывших на месте.

— Увидите её к остальным! — приказала Сцилла Ловцам, всё это время охранявшим вход в её покои.

— Будет исполнено! — кинулся сам Сур руководить, чтоб на этот раз пленница не сбежала.

— А тебя… — прохрипела Хозяйка, обходя малышку со спины. — Отныне мы будем беречь, как зеницу ока, — положила она обе руки на её хрупкие плечики и сильно сжала.

— Прости, — лишь успела прошептать Лютя, когда её подругу поволокли к выходу, не удосужившись, даже поднять с пола.

— Ты совершаешь ошибку, Лютик! Как только она получит своё, от нас всех избавятся! — закричала мышка, но её голосок быстро заглушили шаги конвоиров.

— Не слушай её, Лю-тик, — зашептала Сцилла на ухо девочке.

Когда дверь за подругой закрылась, и мышка оказалась полностью во власти Хозяйки, та заставила её подняться на ноги.

— Лютя… Хорошее имя, для хорошенькой девочки… — провела она по головке малышки своими когтями. — Скажи, ты же не разочаруешь меня?

На что мышка, задрожав всем телом, закивала головой.

— И ты не обманешь, и не будешь мне лгать? — снова мышка была вынуждена дать утвердительный ответ.

— Вот и славно… Иначе мне бы пришлось прямо у тебя на глазах, одного за другим, пытать и казнить всех пленных. Не только этих «Ринцев», но и остальных детей. Ты ведь этого не желаешь?

— Я… Я помогу, — осипшим голоском еле выдавила из себя бедняжка, еле сдерживаясь, чтобы не разрыдаться от пронизывающей насквозь её сердечко нестерпимой боли, режущей без ножа.

— Отлично-о, — поцеловала её за ушком Сцилла, и отдала Суру со словами. — Теперь она твоя забота. Береги — отвечаешь за неё головой!

— Хорошо, — схватил девочку мышь и прижал к себе.

«Ты сделала правильный выбор…

Но, если хоть на доли песчинки я усомнюсь в тебе, поверь — смерть покажется тебе избавлением…»

При этих словах она достала небольшой ключик и на вытянутой руке помахала перед самым носом Ксеона.

— Не ты ли это обронил? — прохрипела Госпожа.

— Постойте… — запнулся крысёнок.

Проверив шнурок на шее, он только сейчас осознал о своей пропаже.

— Ты-ы-ы! — чуть не кинулся он на мышку, припомнив, что именно её ручки скользнули по его шее в тот самый момент, когда он сегодня приходил к ней.

— Не так быстро, мой дорогой помощничек, — жестом руки остановила его Сцилла.

«Ты уже не в первый раз подводишь меня, Ксеон…

Я дала тебе два месяца на поиски, но и здесь ты не справился…

Я позволила тебе работать над своими идеями, а в благодарность — ты на блюдечке преподнес им ключ!»

— Ты… — стала надвигаться на паренька женщина, кривя жестокую усмешку.

— Позвольте Госпожа, я всё объясню… — не на шутку испугался её бывший паж, прекрасно зная, какова Темная Госпожа в гневе.

— Смотри же Лю-тик, как я поступаю с теми, кто подводит меня, — прорычала Хозяйка Руин и одной рукой схватив парня за горло, второй потянулась к лицу.

— Правый или левый? — прошептала она, водя когтями по его щекам.

— Госпожа смилуйтесь, я виноват, простите… — задергался крысёнок, но мертвую хватку Сциллы было не разжать.

— Вот именно — виноват! — сдавила она ему горло ещё сильнее, заставив замолчать.

— Думаю всё-таки, левый! — прошептала бездушная крыса.

Выбрав цель, она оголила коготь.

— Не-е-е-е-е-ет! — завопил от нестерпимой боли Ксеон, бессильно повиснув в руках своей мучительницы.

Его протяжные душераздирающие крики не прекращались еще долгое время, и отдавались глухим эхом даже в самых дальних уголках казематов.

Лютя, не в силах стерпеть вида этих пыток, которыми Сцилла, не скрывая жестокой улыбки, наслаждалась, уткнулась в ногу Сура. Попытавшись заглушить крики, что разрывали её сердечко на части, она прикрыла ушки ладошками.

Здоровяк-мышь, наблюдавший за Наказанием с высоты своего роста, всё прекрасно видел. И даже такого чёрствого убийцу, каким он являлся, немного перекосило от созерцания того, как Сцилла лишает паренька глаза. А когда мышь почувствовал, что в него уткнулась маленькая девочка, он невольно положил ей на плечи свою большую ладонь и чуть обнял.

Для себя он объяснил свой поступок наказом Госпожи — беречь малышку. Но, возможно, за этим скрывалось что-то иное, о чем Сур еще не подозревал…